— Извини. Я вовсе не хотел его обидеть.
Справа к «Мутанту» прилабунилась рыженькая «татра». Но он даже не смотрел в её сторону. Был постоянен в своих симпатиях. Для него кроме блондинок «вольво», других машин не существовало.
По дороге Дронов предупредил меня:
— Ты при Вадиме не говори о Козициной, а то у него сразу настроение портиться.
— Не держи меня за идиота, господин хороший, и не суди о товарищах по себе. Это может для тебя плохо кончиться.
Вадим смешно прыгал на одной ноге, был весел, беспечен и словоохотлив. Обнял меня, долго восторгался моими подвигами, а узнав, что я сменил его на боевом посту, очень обрадовался и сказал:
— Ну теперь я спокоен за дело.
— Еще бы тебе не быть спокойным, — тут же я согласился. — Разве можно что доверять этому «фээсбэшнику» Дронову, верно? Любое дело на корню угробит. Они ж в ФСБ, кроме как нос задирать да пальцы гнуть, ничего другого не умеют.
Мои слова очень смутили Сидельникова. Он бросил быстрый и очень виноватый взгляд на Дронова, пробормотал в замешательстве:
— Скажешь тоже... Просто Юра работает у нас по собственной инициативе и поэтому... Сам понимаешь.
— Да брось ты, Вадим, его выгораживать! — «возмутился» я. — Какая разница по какой инициативе он работает — по своей или начальства. Все зависит от самого человека. Здесь даже от его желания ничего не зависит. Надобно ещё и умение иметь и чтобы эта штука, — я постучал пальцем по своему лбу, — соображала.
Сидельников, отвыкший от общения со мной, вновь закосил виноватым глазом на Дронова, пытаясь предугадать его реакцию. Но Юрий знал меня как облупленного и лишь добродушно рассмеялся, обнял за плечи и сказал убежденно:
— Нет, Дима, скучно все же без тебя было жить. Точно.
После этого рассмеялся и Вадим, прищурив совсем по-ивановски глаза и совсем по-ивановки сказав:
— Ну, ты, блин, даешь!
Я уже отметил, что парни, долго работавшие с Сергеем Ивановичем, невольно начинают ему подражать. И это нормально — если есть кому подражать. Этафета, так сказать, поколений. Может и я? Нет, я сам по себе. Иванов — пижон интеллигент. Я до него не дотягиваю. Я свой в доску парень, простой и очевидный, как дневник второгодника. Определенно.
— Вадим, у тебя кофе есть? — спросил Дронов.
— Ага. Я сейчас, — попытался Вадим встать с дивана.
— Сиди. Я сам, — остановил его Юрий и пошел на кухню.
— Кофе в шкафу на верхней полке, — крикнул ему вдогонку Сидельников.
— А что ты её спеленал, как родное дитя? — спросил я, указывая на больную ногу Вадима, укутанную в пуховую шаль.
— Это мама принесла свою шаль и сказала, чтобы делал водочные компрессы и укутывал ногу — помогает.
— Нашел на что переводить добро, — провочал я неодобрительно. — Слышал бы тебя мой сосед-алкаш. Убил бы за подобные слова.
Когда кофе был выпит, я сказал:
— Давайте, накачивайте меня информацией.
— Ты в курсе, что здесь произошло? — спросил Сидельников.
— Да, шеф меня просвятил. Он сказал, что нам предстоит заняться отрядом ВОХР Новосибирского отделения дороги.
— Ну не всем отрядом, а лишь небольшой его частью, которая пашет на мафию, — уточнил Вадим. — Есть основания полагать, что именно эта группа является исполнителем всех убийств, в том числе и покушения на Дронова и Колесова. Пока что мы знаем лишь Сердюкова и Кондобина, которые осуществляли связь Башутина с центром и местным руководством. В отношении Башутина ты в курсе?
— Да, — кивнул я. — Кстати, чем он сейчас занимается?
— Похоже, что он свою задачу выполнил. Он уже пару раз звонил в Главное управление ФСБ своему непосредственному начальнику генералу Крамаренко, спрашивал, что ему делать. Тот ответил: «Ждите». Возможно, что на него имеют виды на период появления Кудрявцева. Однако, пока это лишь версия.
— И что же во «вохровцами»?
Вадим развел руками.
— Пока глухо, как в танке.
— А нельзя ли поподробнее? По этой скудной информации, можно подумать, что вы здесь били баклуши.
— С помощью Башутина мы составили фотороботы тех трех парней, которые участвовали в инсценировке нападения на Башутина у станции метро «Речной вокзал». По договоренности с Уравлением Западно-Сибирской дороги организовали инспекторскую проверку в отряде ВОХР, проверили все личные дела стрелков. Но, увы, она ничего не дала.
— Очего вы решили, что они работают в этом отряде?
— А Сердюков с Кондобиным? — сказал Дронов.
— Только поэтому?
— А этого мало? Ведь ясно, что они не простые пешки, а довольно значительные фигуры, — ответил Юрий.
— Кстати, кто они такие?
— Сердюков — три года назад работал старшим испектором ОБЭП в отделе милиции станции Новосибирск-Главный, майор. После уволнения был принят на должность заместителя начальника отряда ВОХР. Кандобин работал раньше в службе проводников бригадиром поезда. Сейчас заведует спортивно-оздоровительным комплексом отряда.
— Что за коплекс?
— А шут его знает, — пожал плечами Дронов. — Я им не интересовался.
— Что не делает вам чести, господин подполковник. Ведь может так случиться, что этот комплекс окажется штабом мафии. Как вы после этого мне в глза будете смотреть?
— Я там был года два назад, — сказал Вадим. — Они такое отгрохали, что любое спортобщество богло бы позавидывать. Там тебе и сауна с басейном, и тренажерный зал, и бильярд, и банкетный зал. Словом, все как в лучших домах.
— А как вы, товарищ майор — простой российский мент, там оказались? Только не говорите нам тут, что туда всех пускают. Мы все равно этому не поверим.
— Один мой приятель из Управления транспортной милиции пригласил отметить там свой день рождения.
— Вот с этого и начинается моральное разложение наших лучших офицеров.
— Ну, завелся, — проворчал Дронов.
— А с вами, подполковник, уже все давно ясно. Так что, не возникайте, а слушайте о чем умные люди говорят. Вы мне лучше вот что скажите, друзья, — неужели тех трех парней у станции метро, кроме Башутина, никто не видел?
— Видела масса норода, — ответил Юрий. — Но все дают крайне противоречивые показания.
— А безвременно ушедший от нас воровской авторитет Сережа Безбородов по кличке Буряк, он что — прибыл к нам из космоса и сразу скорешился с этими ребятами? Неужели его с ними никто из родных и близких убиенного не видел?
— Его сожительница Паршина, говорила, что к нему действительно в последнее время захаживали трое парней, — сказал задумчиво Дронов.
— Вы её допросили?
— Да. С ней встречался Колесов. Я читал её показания. Она говорила о каких-то трех его товарищах по воровскому бизнесу и рисовала совершенно других парней, нежели Башутин. Поэтому её показаниям мы не придали особого значения. А вот теперь... — Юрий замолчал и обеспокоено взглянул сначала на меня, потом — на Сидельникова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Справа к «Мутанту» прилабунилась рыженькая «татра». Но он даже не смотрел в её сторону. Был постоянен в своих симпатиях. Для него кроме блондинок «вольво», других машин не существовало.
По дороге Дронов предупредил меня:
— Ты при Вадиме не говори о Козициной, а то у него сразу настроение портиться.
— Не держи меня за идиота, господин хороший, и не суди о товарищах по себе. Это может для тебя плохо кончиться.
Вадим смешно прыгал на одной ноге, был весел, беспечен и словоохотлив. Обнял меня, долго восторгался моими подвигами, а узнав, что я сменил его на боевом посту, очень обрадовался и сказал:
— Ну теперь я спокоен за дело.
— Еще бы тебе не быть спокойным, — тут же я согласился. — Разве можно что доверять этому «фээсбэшнику» Дронову, верно? Любое дело на корню угробит. Они ж в ФСБ, кроме как нос задирать да пальцы гнуть, ничего другого не умеют.
Мои слова очень смутили Сидельникова. Он бросил быстрый и очень виноватый взгляд на Дронова, пробормотал в замешательстве:
— Скажешь тоже... Просто Юра работает у нас по собственной инициативе и поэтому... Сам понимаешь.
— Да брось ты, Вадим, его выгораживать! — «возмутился» я. — Какая разница по какой инициативе он работает — по своей или начальства. Все зависит от самого человека. Здесь даже от его желания ничего не зависит. Надобно ещё и умение иметь и чтобы эта штука, — я постучал пальцем по своему лбу, — соображала.
Сидельников, отвыкший от общения со мной, вновь закосил виноватым глазом на Дронова, пытаясь предугадать его реакцию. Но Юрий знал меня как облупленного и лишь добродушно рассмеялся, обнял за плечи и сказал убежденно:
— Нет, Дима, скучно все же без тебя было жить. Точно.
После этого рассмеялся и Вадим, прищурив совсем по-ивановски глаза и совсем по-ивановки сказав:
— Ну, ты, блин, даешь!
Я уже отметил, что парни, долго работавшие с Сергеем Ивановичем, невольно начинают ему подражать. И это нормально — если есть кому подражать. Этафета, так сказать, поколений. Может и я? Нет, я сам по себе. Иванов — пижон интеллигент. Я до него не дотягиваю. Я свой в доску парень, простой и очевидный, как дневник второгодника. Определенно.
— Вадим, у тебя кофе есть? — спросил Дронов.
— Ага. Я сейчас, — попытался Вадим встать с дивана.
— Сиди. Я сам, — остановил его Юрий и пошел на кухню.
— Кофе в шкафу на верхней полке, — крикнул ему вдогонку Сидельников.
— А что ты её спеленал, как родное дитя? — спросил я, указывая на больную ногу Вадима, укутанную в пуховую шаль.
— Это мама принесла свою шаль и сказала, чтобы делал водочные компрессы и укутывал ногу — помогает.
— Нашел на что переводить добро, — провочал я неодобрительно. — Слышал бы тебя мой сосед-алкаш. Убил бы за подобные слова.
Когда кофе был выпит, я сказал:
— Давайте, накачивайте меня информацией.
— Ты в курсе, что здесь произошло? — спросил Сидельников.
— Да, шеф меня просвятил. Он сказал, что нам предстоит заняться отрядом ВОХР Новосибирского отделения дороги.
— Ну не всем отрядом, а лишь небольшой его частью, которая пашет на мафию, — уточнил Вадим. — Есть основания полагать, что именно эта группа является исполнителем всех убийств, в том числе и покушения на Дронова и Колесова. Пока что мы знаем лишь Сердюкова и Кондобина, которые осуществляли связь Башутина с центром и местным руководством. В отношении Башутина ты в курсе?
— Да, — кивнул я. — Кстати, чем он сейчас занимается?
— Похоже, что он свою задачу выполнил. Он уже пару раз звонил в Главное управление ФСБ своему непосредственному начальнику генералу Крамаренко, спрашивал, что ему делать. Тот ответил: «Ждите». Возможно, что на него имеют виды на период появления Кудрявцева. Однако, пока это лишь версия.
— И что же во «вохровцами»?
Вадим развел руками.
— Пока глухо, как в танке.
— А нельзя ли поподробнее? По этой скудной информации, можно подумать, что вы здесь били баклуши.
— С помощью Башутина мы составили фотороботы тех трех парней, которые участвовали в инсценировке нападения на Башутина у станции метро «Речной вокзал». По договоренности с Уравлением Западно-Сибирской дороги организовали инспекторскую проверку в отряде ВОХР, проверили все личные дела стрелков. Но, увы, она ничего не дала.
— Очего вы решили, что они работают в этом отряде?
— А Сердюков с Кондобиным? — сказал Дронов.
— Только поэтому?
— А этого мало? Ведь ясно, что они не простые пешки, а довольно значительные фигуры, — ответил Юрий.
— Кстати, кто они такие?
— Сердюков — три года назад работал старшим испектором ОБЭП в отделе милиции станции Новосибирск-Главный, майор. После уволнения был принят на должность заместителя начальника отряда ВОХР. Кандобин работал раньше в службе проводников бригадиром поезда. Сейчас заведует спортивно-оздоровительным комплексом отряда.
— Что за коплекс?
— А шут его знает, — пожал плечами Дронов. — Я им не интересовался.
— Что не делает вам чести, господин подполковник. Ведь может так случиться, что этот комплекс окажется штабом мафии. Как вы после этого мне в глза будете смотреть?
— Я там был года два назад, — сказал Вадим. — Они такое отгрохали, что любое спортобщество богло бы позавидывать. Там тебе и сауна с басейном, и тренажерный зал, и бильярд, и банкетный зал. Словом, все как в лучших домах.
— А как вы, товарищ майор — простой российский мент, там оказались? Только не говорите нам тут, что туда всех пускают. Мы все равно этому не поверим.
— Один мой приятель из Управления транспортной милиции пригласил отметить там свой день рождения.
— Вот с этого и начинается моральное разложение наших лучших офицеров.
— Ну, завелся, — проворчал Дронов.
— А с вами, подполковник, уже все давно ясно. Так что, не возникайте, а слушайте о чем умные люди говорят. Вы мне лучше вот что скажите, друзья, — неужели тех трех парней у станции метро, кроме Башутина, никто не видел?
— Видела масса норода, — ответил Юрий. — Но все дают крайне противоречивые показания.
— А безвременно ушедший от нас воровской авторитет Сережа Безбородов по кличке Буряк, он что — прибыл к нам из космоса и сразу скорешился с этими ребятами? Неужели его с ними никто из родных и близких убиенного не видел?
— Его сожительница Паршина, говорила, что к нему действительно в последнее время захаживали трое парней, — сказал задумчиво Дронов.
— Вы её допросили?
— Да. С ней встречался Колесов. Я читал её показания. Она говорила о каких-то трех его товарищах по воровскому бизнесу и рисовала совершенно других парней, нежели Башутин. Поэтому её показаниям мы не придали особого значения. А вот теперь... — Юрий замолчал и обеспокоено взглянул сначала на меня, потом — на Сидельникова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90