Дома рассказал об этой безобразной сцене Светлане — она чуть со смеху не померла. Думаете — ей смешно было? Как бы не так. А то я её не знаю. Это она смеялась из жалости ко мне, из сочувствия — видела, как я страдаю, и решила таким образом поддержать. Все правильно. Такие типы, как я, ничего другого, кроме сочувствия, и не могут вызывать. Определенно.
Шеф назначил оперативное совещание на пять часов. Но я решил прийти пораньше, чтобы иметь возможность покаяться и загладить свою вину перед друзьями. Сережа Колесов был уже на месте. Увидев меня, он сделал загадочное лицо, обнял за плечи, отвел к окну и приблизив губы к самому моему уху, будто нас окружали толпы завстников и стукачей, заговорщицки проговорил:
— Ты ничего не знаешь?
— О чем? — в том ему прошептал таинственно.
— Ну, об этом... О тебе?
— Неужели снова выпрут из милиции? — сделал я страшные глаза.
— Да нет, совсем наоборот. О том, что шеф послал на тебя представление на подполковника?! — глаза у Колесова горели, как две сигнальные ракеты.
— Врешь! — очень сильно «удивился» я. — А кто тебе это сказал?
— Кадровик Хропатый под страшным секретом.
— А не просил он тебя за эту новость поставить бутылку? — спросил я.
— Просил. — Лицо Колесова выразило растерянность. — А ты откуда знаешь?
— И ты ему поставил?
— Н-нет, — неуверенно проговорил Сергей.
— Не ври.
— Откуда тебе это известно? — сразу «раскололся» старший оперуполномоченный по особо важным делам.
— Во первых, от тебя грустно пахнет чесноком. А, во-вторых, этот козел Хропатый вчера вечером мне уже продал эту новость за бутылку.
— Я ему морду набью, — очень обиделся Колесов и даже направился с решительным видом к двери. Но я его остановил.
— Брось, Серега, за эту новость и двух бутылок не жалко, верно? Если считаешь, что здорово потратился, то обещаю все вернуть с большими дивидендами.
— Да ладно тебе, — разулыбался Сергей. — Поздравляю!
— Это звание ещё надо получить, Сережа, — решил умерить пыл друга.
— Получишь! — без тени сомнения проговорил Колесов. — Этот змей Хропатый сказал, что там такую петицию сочинили, что впору присваивать полковника.
— Поживем — увидим.
— И вообще, наш шеф золотой мужик, а ты...
— А что — я?
— Ведешь себя по хамски — вот что.
— Вот здесь ты, Сережа, совершенно прав. Но я больше не буду. Честное слово!
— "Свежо предание. Да верится с трудом", — выдал Сергей что-то из школьной программы.
* * *
Шеф опоздал на совещание на десять минут, что раньше с ним никогда не было. Пришел весь такой деловой, мобилизованный и целеустремленный. Обвел нас умным взглядом и решительно сказал:
— Будем брать все эту сауну вместе с содержимым. А там разбиремся что к чему.
— А это не может отразиться на операции с Кудрявцевым? — спросил настороженно Дронов. Он готов был выпустить на свободу всех преступников, лишь бы упрятать в тюрягу своего злейшего врага.
— Нет. С Москвой связан лишь Леонтьев, а он теперь сам больше всех заинтересован в благополучном прибытии к нам Кудрявцева. Так что у нас теперь развязаны руки. А теперь детально разработаем план захвата.
* * *
Ровно в девять вечера рота омоновцев незаметно окружила сауну. Я, Дронов и наш «малыш» Рома Шилов подошли к входной двери, но она оказалась запертой. Я постучал. Ни ответа, ни привета. Постучал громче.
— Чего надо? — послышался глухой голос. Видно, у них здесь был свой условный стук.
— Слышь, открой, дело есть.
— Какое ещё дело? А ну вали отсюда!
— Ты что такой, блин, казенный! — возмутился я. — Меня Оксана Паршина приглашала, а ещё Павел, рыжий такой.
Видно, охранник был предупрежден о моем приходе, так как сказал уже добродушно:
— Так бы сразу и сказал.
— А я и говорю.
Щелкнул замок и дверь открылась. Перед нами стоял долговязый юноша с суровым, аскетическим лицом схимника и печально взирал на нас, будто по нашими лицам хотел прочитать ответ на мучавшие его вопросы — для чего ор радился на Божий свет и есть ли в этом какой-то смысл? Я приставил дуло пистолета к его животу, негромко, но внушительно сказал:
— Тихо, пацан! Иначе буду вынужден сделать несимпатичную дырку в твоем симпатичном теле.
— Ийок, — громко икнул боевик и, казалось, замолк навсегда.
Малыш с Дроновым поникли во внутрь здания. Там раздался короткий вскрик и все смолкло. Я дулом пистолета вдавил своего «подопечного» в небольшую прихожую, где на полу уже валялся его приятель.
— Как звать? — спросил.
— Гриша, — таинственно прошептал он, будто поведал государственную тайну.
— Оружие есть, Гриша?
— Ага, — кивнул он и сильно закосил глазами, пытаясь ими показать, где у него оружие. — Там за ремнем пистолет, в натуре.
— А почему по фене? Уже успел оттянуть срок?
— Неа. У меня ещё все впереди, — улыбнулся Гриша.
Я достал у него пистолет, сунул в карман. Указал на деревянную скамейку, стоявшую вдоль стены.
— А теперь садись и помалкивай. Сделай вид, что происходящее тебя не касается. Как понял?
— Понял, — закивал головой боевик.
— Вот и хорошо.
И в это время в дверях нарисовалась моя «гренадерша». На ней был облегающий спортивный костюм, подчеркивающий её внушительную фигуру. Она быстро разобралась в ситуации, глаза её запылали, как два инквизиторских костра, и со страшным воплем разъяренной гетеры:
— Козел! — она бросилась ко мне и мощно «пробила» правой ногой по моей голове, словно по футбольному мячу, да так удачно, что я тут же вырубился.
Когда пришел в себя, то услышал в соседней комнате вскрики и глухие удары — там работали Юра Дронов и Малыш. Мимо меня бежали омоновцы. Напротив на полу сидела, прикованная к батарее наручниками Оксана, смотрела на меня нехорошими глазами, от бессилия кусала губы и материлась. Увидев, что я открыл глаза, зашипела, будто гадюка:
— Сука! Мент поганый! Ты еще, мент, пожалеешь! Я тебя ещё достану!
— Очень сожалею, мадам, что нас с вами не пришлось сыграть на рояле в четыре руки, — сказал я, поднимаясь. — У нас мог бы получиться неплохой дуэт.
Она принялась молотить затылком по батарее, словно передавала своим подельникам зашифрованную информацию, и разразилась такой матерщиной, какую я и от мужиков никогда не слышал. Есть ещё женщины в русских селениях. Есть! Определенно.
Омоновцы стали выводить боевиков. Все они были «окольцованы» и готовы к отправке. На лицах большинства читалась растерянность от случившегося, а на некоторых — откровенное расскаяние. Последние уже готовы были «встать на путь исправления» и активно помогать родной милиции чистосердечным признанием. Кроме рыжего Павла, среди них были и двое его корешей, участвовавших в инсценировке нападения на Башутина, а, говоря протокольным языком, — соучастников убийства Сергея Безбородова по кличке Буряк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Шеф назначил оперативное совещание на пять часов. Но я решил прийти пораньше, чтобы иметь возможность покаяться и загладить свою вину перед друзьями. Сережа Колесов был уже на месте. Увидев меня, он сделал загадочное лицо, обнял за плечи, отвел к окну и приблизив губы к самому моему уху, будто нас окружали толпы завстников и стукачей, заговорщицки проговорил:
— Ты ничего не знаешь?
— О чем? — в том ему прошептал таинственно.
— Ну, об этом... О тебе?
— Неужели снова выпрут из милиции? — сделал я страшные глаза.
— Да нет, совсем наоборот. О том, что шеф послал на тебя представление на подполковника?! — глаза у Колесова горели, как две сигнальные ракеты.
— Врешь! — очень сильно «удивился» я. — А кто тебе это сказал?
— Кадровик Хропатый под страшным секретом.
— А не просил он тебя за эту новость поставить бутылку? — спросил я.
— Просил. — Лицо Колесова выразило растерянность. — А ты откуда знаешь?
— И ты ему поставил?
— Н-нет, — неуверенно проговорил Сергей.
— Не ври.
— Откуда тебе это известно? — сразу «раскололся» старший оперуполномоченный по особо важным делам.
— Во первых, от тебя грустно пахнет чесноком. А, во-вторых, этот козел Хропатый вчера вечером мне уже продал эту новость за бутылку.
— Я ему морду набью, — очень обиделся Колесов и даже направился с решительным видом к двери. Но я его остановил.
— Брось, Серега, за эту новость и двух бутылок не жалко, верно? Если считаешь, что здорово потратился, то обещаю все вернуть с большими дивидендами.
— Да ладно тебе, — разулыбался Сергей. — Поздравляю!
— Это звание ещё надо получить, Сережа, — решил умерить пыл друга.
— Получишь! — без тени сомнения проговорил Колесов. — Этот змей Хропатый сказал, что там такую петицию сочинили, что впору присваивать полковника.
— Поживем — увидим.
— И вообще, наш шеф золотой мужик, а ты...
— А что — я?
— Ведешь себя по хамски — вот что.
— Вот здесь ты, Сережа, совершенно прав. Но я больше не буду. Честное слово!
— "Свежо предание. Да верится с трудом", — выдал Сергей что-то из школьной программы.
* * *
Шеф опоздал на совещание на десять минут, что раньше с ним никогда не было. Пришел весь такой деловой, мобилизованный и целеустремленный. Обвел нас умным взглядом и решительно сказал:
— Будем брать все эту сауну вместе с содержимым. А там разбиремся что к чему.
— А это не может отразиться на операции с Кудрявцевым? — спросил настороженно Дронов. Он готов был выпустить на свободу всех преступников, лишь бы упрятать в тюрягу своего злейшего врага.
— Нет. С Москвой связан лишь Леонтьев, а он теперь сам больше всех заинтересован в благополучном прибытии к нам Кудрявцева. Так что у нас теперь развязаны руки. А теперь детально разработаем план захвата.
* * *
Ровно в девять вечера рота омоновцев незаметно окружила сауну. Я, Дронов и наш «малыш» Рома Шилов подошли к входной двери, но она оказалась запертой. Я постучал. Ни ответа, ни привета. Постучал громче.
— Чего надо? — послышался глухой голос. Видно, у них здесь был свой условный стук.
— Слышь, открой, дело есть.
— Какое ещё дело? А ну вали отсюда!
— Ты что такой, блин, казенный! — возмутился я. — Меня Оксана Паршина приглашала, а ещё Павел, рыжий такой.
Видно, охранник был предупрежден о моем приходе, так как сказал уже добродушно:
— Так бы сразу и сказал.
— А я и говорю.
Щелкнул замок и дверь открылась. Перед нами стоял долговязый юноша с суровым, аскетическим лицом схимника и печально взирал на нас, будто по нашими лицам хотел прочитать ответ на мучавшие его вопросы — для чего ор радился на Божий свет и есть ли в этом какой-то смысл? Я приставил дуло пистолета к его животу, негромко, но внушительно сказал:
— Тихо, пацан! Иначе буду вынужден сделать несимпатичную дырку в твоем симпатичном теле.
— Ийок, — громко икнул боевик и, казалось, замолк навсегда.
Малыш с Дроновым поникли во внутрь здания. Там раздался короткий вскрик и все смолкло. Я дулом пистолета вдавил своего «подопечного» в небольшую прихожую, где на полу уже валялся его приятель.
— Как звать? — спросил.
— Гриша, — таинственно прошептал он, будто поведал государственную тайну.
— Оружие есть, Гриша?
— Ага, — кивнул он и сильно закосил глазами, пытаясь ими показать, где у него оружие. — Там за ремнем пистолет, в натуре.
— А почему по фене? Уже успел оттянуть срок?
— Неа. У меня ещё все впереди, — улыбнулся Гриша.
Я достал у него пистолет, сунул в карман. Указал на деревянную скамейку, стоявшую вдоль стены.
— А теперь садись и помалкивай. Сделай вид, что происходящее тебя не касается. Как понял?
— Понял, — закивал головой боевик.
— Вот и хорошо.
И в это время в дверях нарисовалась моя «гренадерша». На ней был облегающий спортивный костюм, подчеркивающий её внушительную фигуру. Она быстро разобралась в ситуации, глаза её запылали, как два инквизиторских костра, и со страшным воплем разъяренной гетеры:
— Козел! — она бросилась ко мне и мощно «пробила» правой ногой по моей голове, словно по футбольному мячу, да так удачно, что я тут же вырубился.
Когда пришел в себя, то услышал в соседней комнате вскрики и глухие удары — там работали Юра Дронов и Малыш. Мимо меня бежали омоновцы. Напротив на полу сидела, прикованная к батарее наручниками Оксана, смотрела на меня нехорошими глазами, от бессилия кусала губы и материлась. Увидев, что я открыл глаза, зашипела, будто гадюка:
— Сука! Мент поганый! Ты еще, мент, пожалеешь! Я тебя ещё достану!
— Очень сожалею, мадам, что нас с вами не пришлось сыграть на рояле в четыре руки, — сказал я, поднимаясь. — У нас мог бы получиться неплохой дуэт.
Она принялась молотить затылком по батарее, словно передавала своим подельникам зашифрованную информацию, и разразилась такой матерщиной, какую я и от мужиков никогда не слышал. Есть ещё женщины в русских селениях. Есть! Определенно.
Омоновцы стали выводить боевиков. Все они были «окольцованы» и готовы к отправке. На лицах большинства читалась растерянность от случившегося, а на некоторых — откровенное расскаяние. Последние уже готовы были «встать на путь исправления» и активно помогать родной милиции чистосердечным признанием. Кроме рыжего Павла, среди них были и двое его корешей, участвовавших в инсценировке нападения на Башутина, а, говоря протокольным языком, — соучастников убийства Сергея Безбородова по кличке Буряк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90