У Элизы даже в животе заныло от волнения.
– Состояние? – прошептала она.
Тельма Клейн кивнула и поощрительно улыбнулась.
– Да, состояние! Но они выложат еще больше, если нам удастся связать ныне живущего потомка Дарси с «Гордостью и предубеждением»! – Она умолкла и выжидательно уставилась на Элизу. – Когда вы снова вступите в контакт с Дарси? – внезапно спросила исследовательница.
Элиза сидела перед компьютером и с гримасой неудовольствия смотрела на одну-единственную строчку, которую удалось сочинить в письме для Дарси. Она ломала над ним голову вот уже полчаса, но ничего стоящего придумать не могла.
Дорогой ДАРСИ,
Мне хотелось бы извиниться за…
– «Мне хотелось бы извиниться за», – прочла она вслух. – За что? За то, что обозвала тебя идиотом, а твои игры – глупыми? За то, что просила больше не беспокоить?
Она покачала головой и стерла эту строчку. Примостившийся на самом краю рисовальной доски Уик-хем смотрел на нее наглыми круглыми глазами и, казалось, насмехался.
– Стоит ли начинать с напоминания о том, что именно я ему ответила? – спросила Элиза у кота. – Уверена, он и без того все прекрасно запомнил. И совершенно ясно, что это оскорбительное послание дошло до него, ведь он даже не удосужился на него ответить.
Уикхем зевнул и отвернулся к окну.
Элиза вновь вернулась к монитору компьютера. Всю дорогу от библиотеки до дома она пыталась придумать какой-нибудь пристойный способ восстановления связи с загадочным Дарси. Пока что ничего путного в голову не приходило. К тому же ее мучили самые искренние угрызения совести, прежде всего из-за того, что она допустила такую грубость в его адрес.
Но больше всего угнетала ее мысль о том, что она полезла с этим вопросом в Интернет и тем самым спровоцировала ответ по электронной почте. И когда ей ответили – возможно, то был единственный в мире человек, действительно знавший ответ на вопрос, – она оборвала переписку самым грубым и оскорбительным образом.
– Похоже, я сама упустила свой шанс, Уикхем, – снова обратилась Элиза к коту.
Тот не сводил полного вожделения взгляда с голубя, расхаживающего по карнизу, и не удостоил ее ответом.
Нет, самое противное в этой истории, решила Элиза, то, что почтовое примирение с Дарси стало важным для нее лишь после того, как выяснилось, что он, возможно, является потомком того Дарси. Получается, что она сродни тем отрицательным персонажам, которых так безжалостно и тонко описывала Остин в своих произведениях. Например, презренному Уиллоби из романа «Чувство и чувствительность».
– О, почему только я не сказала Тельме, что на самом деле произошло? – простонала она. – Что Дарси связался со мной, а я послала его куда подальше. И теперь он ни за что и никогда не заговорит со мной, не станет переписываться!
Не в силах больше видеть монитор с пустым окошком письма, Элиза встала, пошла на кухню и приготовила себе чай. И отнесла его в спальню.
Сидя на викторианском табурете для пианино, временно занявшем место кресла у туалетного столика, она рассматривала свое несчастное лицо в зеркале.
– Человек ты вообще-то неплохой, – сказала она себе. – Однако должна признать, что поступила нехорошо. Да еще и Тельме солгала. Так что уж потрудись придумать способ все это исправить.
Какое-то время отражение смотрело на Элизу с сомнением. Затем в уголках губ заиграла злорадная улыбка.
– Что ж, другого выхода у тебя нет. Придется скушать свою порцию унижения, – пробормотала она.
Еще через час Элизе удалось сочинить послание, сочетающее искреннее раскаяние и, как ей казалось, вполне приемлемое объяснение ее поступку.
Дорогой мистер ДАРСИ!
Грубость моя непростительна. Надеюсь, вы примете эти извинения и постараетесь понять, что вела я себя столь недостойным образом лишь потому, что была слишком потрясена, получив ваше сообщение из Пемберли.
SMARTIST
Несколько секунд она смотрела на надпись «Почта отправлена» и представляла – впрочем, особой уверенности у нее не было, – как послание достигнет своей цели. Оставалось лишь надеяться, что этот Дарси – человек снисходительный и незлобивый.
ГЛАВА 10
Следующие несколько дней прошли в страшной суматохе. Тельма Клейн развила бурную деятельность, подстегивала своих сотрудников, чтобы поскорее заканчивали экспертизу писем. И одновременно начала тайные переговоры с небольшим, но элитарным сообществом коллекционеров редких документов, а также с торговцами антиквариатом и учеными, специалистами по творчеству Остин. И хотя истинную подоплеку уникального своего открытия, которое окрестила «письма Дарси», она открыла лишь нескольким доверенным лицам, людям понимающим стало ясно: доктор Клейн готовит ученому и всему прочему миру неслыханную информационную «бомбу», и впоследствии, возможно, ей даже придется переписать свою книгу о Джейн Остин.
Вскоре Элиза, к своему удивлению, обнаружила, что тоже вовлечена во всю эту круговерть с письмами, что Тельма то и дело советуется с ней о времени размещения различных объявлений и о том, как лучше распорядиться этими уникальными документами. Ибо они, как ни крути, все же являлись личной собственностью Элизы. Она то говорила с Тельмой по телефону, то посещала вместе с неутомимой ученой дамой всевозможные интересные учреждения, представителям которых предстояло сыграть важную роль в дальнейшей судьбе писем. Прежде всего – в их обнародовании.
Правильно выбрать момент, вот что главное, при каждом удобном случае подчеркивала Тельма, это ключ ко всему. Выбрать момент и получить официальное заявление некоего мистера Дарси из штата Виргиния. Элиза уже не помнила, сколько раз Тельма настойчиво расспрашивала ее о том, удалось ли наконец установить контакт с загадочным и неуловимым Дарси.
Не в силах признаться в своих страхах и сомнениях, поведать Тельме о том, что она сама по собственной глупости почти сразу оборвала контакты с Дарси, художница чуть ли не каждый час проверяла свою электронную почту. А Тельму кормила байками о том, что коннозаводчик, по всей видимости, уехал из поместья на какое-то время, а потому недоступен.
Тот интерес, какой проявляла к этому делу Тельма, та готовность, с которой она согласилась взвалить на себя столь сложную и многотрудную задачу по организации выхода в свет писем Дарси, – все это заставляло предполагать, что Тельма Клейн рассчитывает на вознаграждение. Специалист по творчеству Остин с этой своей интригующей, хотя пока и недоказанной теорией об эпизоде из личной жизни писательницы, настырная и грубоватая Клейн всегда являлась возмутительницей спокойствия в снобистском, тесном и предсказуемом мирке литературоведов и знатоков творчества Джейн Остин.
Теперь же, имея на руках неоспоримое доказательство в пользу своей теории о происхождении Дарси, одного из самых романтичных героев английской литературы, ученая дама предвкушала, как собьет спесь с этих высоколобых снобов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73