Но тут же убеждалась, что глаза Дарси крепко закрыты, а дыхание ровное и глубокое. «Странно, – думала Джейн. – Очень даже странно».
Она несколько отвлеклась и не слышала, что говорит ей в этот момент Хадсон. Обернулась к старому доктору и увидела, что тот вновь склонился над Дарси.
– Гм, довольно необычный случай, – пробормотал медик и задумчиво погладил пальцами седые бакенбарды. – Прямо скажем, неординарный. – Он выпрямился и покачал головой. – Возможно, придется лечить его инъекциями ртути или укусами пчел, – рассуждал он вслух. – Ладно, посмотрим, как он будет выглядеть сегодня вечером, и тогда уж решим, какое предпочесть лечение. Ибо известно немало печальных случаев, когда люди не выдерживали воздействия столь сильных ядов. С другой стороны, шоковая терапия подобного рода часто помогала вернуть мозг к активной деятельности.
Джейн вежливо промолчала. Доктор собрал свои инструменты и сумку, и она пошла провожать его.
Как только дверь за ними затворилась, Дарси открыл глаза и соскочил с постели, чувствуя неловкость из-за того, что выглядит нелепо в льняной ночной рубашке до пят.
Он босиком подошел к окну, отодвинул край шторы и выглянул. Внизу он увидел сад, а в саду – Кассандру, она стояла у ворот и говорила с доктором Хадсоном. За изгородью проходила пыльная сельская улочка, по ней как раз в этот момент с грохотом прокатила почтовая карета, поднимая тучи пыли и распугивая выводки уток и цыплят. Гуси изгибали шеи и возмущенно гоготали, потом вновь воцарилась тишина.
– Ртуть и пчелиные укусы! – в ужасе прошептал Дарси, словно чувствовал, что зловредный доктор Хадсон готовит ему новую средневековую пытку.
Рана на голове заживала действительно очень быстро, и никакой боли уже не ощущалось. Но на ногах он стоял нетвердо. Надо набраться сил, перед тем как найти свою одежду и попытаться удрать из коттеджа под покровом ночи. Найти своего скакуна и вернуться вместе с ним к тому месту, откуда начался весь этот кошмар.
Впрочем, последнее заявление доктора Хадсона убеждало в том, что времени у него не осталось, надо бежать, прежде чем старый доктор вернется и причинит непоправимый вред его здоровью. Последние несколько дней, размышлял далее Дарси, ему еще везло – лечение пиявками, которое применял доктор Хадсон, было в традициях медицины начала девятнадцатого века и не могло причинить столь уж существенного ущерба. Однако вряд ли он выдержит еще одно кровопускание или лечение пчелами и ртутью.
Дарси был целиком поглощен этими своими мыслями, а также размышлениями о том, где искать одежду, как вдруг дверь в спальню отворилась. Он обернулся. На пороге стояла Джейн.
– Так я и знала! – воскликнула она и указала на кровать. – А ну-ка, сэр, живо в постель!
– Нет, погодите минутку…
Дарси замешкался и покраснел от смущения, чувствуя, что попал в глупое положение.
– Немедленно в постель! – продолжала настаивать Джейн. – Хоть вы и искусный обманщик, сэр, тем не менее все еще не поправились окончательно.
Гневно сверкая черными глазами, она наблюдала за тем, как Дарси покорно залез в постель и улегся. Затем подошла и прикрыла ему ноги одеялом.
– А теперь, сэр, – столь же решительным тоном начала она, – расскажите-ка мне немедля, кто вы такой и как оказались здесь, в Гемпшире.
– Я Фицуильям Дарси, родом из Виргинии, – начал он излагать тщательно отрепетированную за последние три дня версию, которая строилась на подслушанных им разговорах его гостеприимных хозяев. – Я навещал живущих по соседству друзей и…
Джейн одарила его преисполненным возмущения взглядом.
– Никаких друзей по соседству у вас нет, сэр! – холодно заметила она. – И нигде в нашей округе нет большого дома, хоть чуточку похожего на тот, что вы описывали. Тем более находящегося якобы в двадцати милях к западу от нашей деревни.
Этот гневный отпор выбил почву из-под ног Дарси.
– Может, тогда к востоку… – растерянно пробормотал он. – Послушайте, вы очень добры и все такое, но нельзя ли мне получить назад свою одежду, одеться и уйти? Чтобы больше вас не беспокоить, а?..
Сперва ему показалось, что Джейн его отпустит, потому что она резко встала и подошла к высокому комоду в дальнем углу комнаты, где держала свое белье.
– Да, – сказала она и рывком выдвинула ящик, – давайте начнем с вашей одежды. – Джейн резко повернулась к нему, широкие юбки так и всколыхнулись при этом движении, и показала зажатые в руке серые трикотажные трусы-боксеры. – Что это такое, вы можете объяснить?
Дарси окончательно смутился.
– Мое нижнее белье…
Джейн с гримасой отвращения, точно в руки ей попала скользкая и мерзкая рептилия, растянула эластичный пояс трусов и отпустила – раздался громкий щелчок.
– Только не это! – воскликнула она и снова щелкнула эластичным поясом. – Что это за ткань такая, которая растягивается и сжимается, точно какой-нибудь гуммиарабик? Сроду не видывала белья из такой ткани, даже в Лондоне! Бедняжка Мэгги, да она, завидев это так называемое белье в прачечной, едва не лишилась чувств!
Дарси судорожно соображал, что же ответить.
– А, эластик… – с улыбкой протянул он. – Эластик – это такой…
Тут улыбка его увяла, ибо до него дошло, что Джейн держит в руках его нижнее белье, а значит, он совершенно голый под этой длинной ночной рубашкой. А она на нем с первого дня его пребывания в этом доме, в постели Джейн.
Дарси залился краской, как мальчишка, потом поднял глаза на Джейн.
– Кто меня раздевал?
Джейн, не выпуская трусы из рук, потупилась от смущения. И пролепетала, делая вид, что не поняла вопроса:
– Простите?..
– Меня здесь раздели, – сказал Дарси. – Кто это сделал, позвольте узнать?
Джейн смотрела на него, не в силах выдавить и слова.
– Мисс Остин? – продолжал настаивать он.
– У меня шестеро братьев, – не слишком уверенным тоном пробормотала она.
– И ни один из них не живет в этом доме.
Она заглянула в самую глубину зеленых его глаз и увидела в них смущение и гнев. Его принесли в дом, истекающего кровью. Вполне естественно, что пришлось снять с него грязную одежду. Сколько раз она помогала матери проделывать то же самое с одним из братьев! Но вдруг усомнилась в правильности того, что пришлось раздеть совершенно незнакомого мужчину. Ей не хотелось признаваться, но в том было действительно нечто неприличное. А он все не отставал.
– Так это вы меня раздевали или нет?
Теперь и Джейн почувствовала, что краснеет. И, не в силах более выносить этот пронизывающий взгляд зеленых глаз, отвернулась. А в уголках ее губ появился намек на улыбку при воспоминании о сильном атлетическом теле этого мужчины.
В комнате на несколько секунд воцарилось молчание, но обоим показалось, что прошла вечность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73