– Вообще все это так странно и неожиданно, – протянула она, оглядывая комнату. – Приехала сюда поговорить о письмах, а оказалась в каком-то Зазеркалье!
– Да, эта комната вполне может вызвать такое ощущение, – хихикнула Дженни. – Говорят, будто бы к аромату роз привыкаешь и перестаешь замечать, но в этой спальне запах всегда убийственный! Мухи мрут на лету!
Обе женщины так и покатились со смеху, потом Элиза спросила:
– Ну, чем займемся дальше?
– Если не возражаешь, Алиса, – со смехом ответила Дженни, – думаю, самое время заняться поисками подходящего наряда для тебя. Бал состоится завтра вечером.
– Бал… – мечтательно протянула Элиза. – А знаешь, мне еще ни разу в жизни не довелось побывать на балу.
– Ты даже не представляешь, дорогая, чего была лишена! – со смехом воскликнула Дженни.
Двадцать минут спустя Дженни с Элизой, наконец отсмеявшись, стояли в просторной комнате на самом верхнем чердачном этаже. Здесь тихо гудели кондиционеры, звук приглушался панелями кедрового дерева, которыми были обшиты стены. Девушки оглядывали длинные ряды старинных нарядов всех видов и фасонов, снабженных ярлычками.
– Нет, это невероятно, – заметила Элиза и обвела широким жестом огромную гардеробную. – Неужели в семействе Дарси никогда не выбрасывали за ненадобностью ни одной тряпки?
– Эти наряды по большей части никогда и не принадлежали Дарси, – ответила Дженни. – Где-то в шестидесятые бабушка Фица вдруг обнаружила сундук, битком набитый старинными платьями. Стала перебирать их, смотреть, можно ли привести эти раритеты в надлежащий вид, чтобы не оказались утраченными для истории. И отреставрировала просто на загляденье! Ну и, естественно, скоро об этом узнали. Люди стали приносить ей всякие свои старые вещи, в том числе и мужские костюмы. Не успела она толком сообразить, что происходит, как оказалась обладательницей целой коллекции.
Дженни выкатила длинную вешалку с изысканными бальными платьями начала девятнадцатого столетия – все они казались новенькими, точно с иголочки.
– Когда бабушка умерла, дело продолжила мать Фица, – сказала она. – Когда и ее не стало, наряды сложили в сундуки и пересыпали нафталином от моли. А несколько лет тому назад Фиц вдруг решил заняться этой коллекцией. Велел перестроить чердак под гардеробную, нанял даже музейного сотрудника, специалиста по старинным костюмам, и двух гладильщиц, чтобы содержали все вещи в порядке – исключительно в память о покойных бабушке и маме. И теперь довольно часто костюмы берут напрокат музеи и школы, – добавила Дженни.
Она сняла с вешалки шуршащее синее шелковое платье и передала его Элизе.
Та с восхищением рассматривала старинный наряд и в очередной раз подивилась разносторонним интересам загадочного Фицуильяма Дарси. Вот почему он смог поразить ее столь глубокими знаниями костюма эпохи Регентства в день их первой встречи в библиотеке.
– Мистер… то есть, я хотела сказать, Фиц, личность весьма неординарная, – заметила Элиза в надежде выведать у Дженни как можно больше о хозяине дома. – Неужели такое в принципе возможно? Чтобы мужчина был не только богат, красив, образован, но и мил и обходителен? Во всяком случае, он производит именно такое впечатление…
Дженни отложила платье, которое держала в руках.
– Я знаю Фица давным-давно. – На этот раз голос ее звучал серьезно. – И скажу тебе вот что. Он – самый замечательный человек из всех, кого я только встречала.
Элиза слегка приподняла брови, услышав столь восторженную характеристику, но, оказалось, это еще не все.
– Времена, может, и изменились, – продолжила темнокожая красавица, – но до сих пор найдется не так уж много южан и уж тем более аристократов, которые бы так нянчились с потомками своих чернокожих рабов. Фиц находит время не только для работы и активного участия в разных благотворительных мероприятиях. Каждый год он проводит за свой счет Бал роз, тоже благотворительный, вся выручка от которого передается бедным семьям бывших рабов, таким, какой была и моя, чтобы дети их смогли учиться в колледжах. – Похоже, эта тема была коньком Дженни, и она могла бы говорить об этом часами, но вовремя спохватилась и лишь добавила дрожащим от волнения голосом: – Я считаю его святым.
– Однако же, – осторожно вставила Элиза, – этим человеком движут порой… навязчивые идеи.
– О, ты имеешь в виду эту историю с Джейн Остин? – спросила Дженни. – Из-за которой ты, собственно, и оказалась здесь?
– В общем, да, – созналась Элиза.
– Не могу сказать, чтобы я была большой поклонницей этой самой Остин, – заметила Дженни, – особенно потому, что она с участием и состраданием описывала проблемы недостаточно богатых помещиков Англии, в то время как мой народ надрывался здесь, на хлопковых плантациях, и человека могли продать всего за фунт. Впрочем, ради справедливости следует отметить, мисс Остин время от времени неодобрительно высказывалась о рабстве в целом. – Тут Дженни понизила голос до заговорщицкого шепота. – У меня есть собственная версия того, почему наш Фиц так зациклился на этой мисс Джейн.
Элиза тут же навострила ушки.
– Во-первых, – принялась объяснять Дженни, – тебе следует знать вот что. Двести лет назад это имение едва не разорилось, после того как Роуз Дарси прочла роман писательницы и увидела в нем имя своего мужа и название его поместья – Пемберли. Подозреваю, что, если б Роуз точно не знала, что на протяжении сорока лет нога ни единого Дарси никогда не ступала на землю Англии, всем этим заморочкам с ванными, полными розовых лепестков, точно настал бы конец.
Элиза удивленно смотрела на Дженни.
– Так ты что же, хочешь сказать, что предки Фица никогда не были в Англии в то время, когда там творила Джейн Остин?
– О боже, нет, конечно! – фыркнула в ответ Дженни. – В тысяча семьсот семьдесят шестом семья Дарси числилась в американских патриотах, и ни один из них не приближался к Англии и на пушечный выстрел до тех пор, пока не кончилась Гражданская война. – Тут Дженни отчего-то вдруг засмущалась, точно открыла собеседнице ставшие известными буквально вчера, а не двести лет тому назад семейные тайны. – Но после того как здесь, в Америке, опубликовали «Гордость и предубеждение», – тихо продолжила она, – поползли слухи, будто бы Фицуильям Дарси-первый, тот, кто основал Пемберли, был любовником Джейн Остин. Иначе зачем бы она использовала его имя в книге?
– Хороший вопрос, – кивнула Элиза. И вспомнила тревожный взгляд зеленоватых глаз Дарси и то, как он рассказывал ей невероятную свою историю. – А как тебе самой кажется, почему Джейн Остин выбрала это имя и название? – спросила она Дженни. – Да и тот факт, что она одновременно использовала два довольно странных и редких имени, Фицуильям Дарси и Пемберли, вроде бы исключает обычное совпадение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73