Остин Фламенко «Миф о Великом Исходе. Земля: научная хронология, астрономические факты и их интерпретация»; Меллер Закомельский «Миф о Земле — Миф о Великой Матери — психологические корни иллюзий»; профессор Кун К. Клан «Антропология и астрономия: несостоятельность легенды о едином происхождении человечества»').
Четвертое значение: литературная аллегория, пришедший в литературу из религии образ возвращения к истокам Бытия (смотри второе значение слова).
Все трое выслушали статью в режиме электронного прочтения. Монстр оставался невозмутимым. Гырр тоже. Что же касалось человека, то уже на втором пункте статьи у него начало вытягиваться лицо, а к концу третьего перекосило челюсть.
— Кх-гх! — произнес рыжий чужак.
«Возглас глубокого презрения», — прокомментировала коробочка.
— Рыгарор-рех-рор-рап! — добавил чужак.
Что было переведено: «Если бы я верил в существование Земли, то теперь бы засомневался». Впрочем, это был неточный перевод.
В это самое время Сато Ишин входила в командирскую каюту.
— Здравствуйте, мисс, — приветствовал ее капитан Никсон. Он сидел в том же кресле, что и час назад, расслабленно откинувшись на высокую спинку и невольно напоминая прикованного к креслу паралитика. — Я думаю, вам у нас понравилось.
О чем именно он думал на самом деле, история умалчивает. Что касается Сато, то для нее первичными оказались не мысли, а ощущения. Капитан Никсон ей не понравился. Его каюта тоже. И даже его первый вопрос.
— Да, у вас хорошо, сэр, — ответила она.
И села в кресло. То, что, как человек штатский, она села в кресло без разрешения, было нормально. Но еще никто и никогда не забирался в это кресло с ногами.
— Я рад за вас, — сказал капитан Никсон. — И что вы собираетесь делать теперь?
— Лететь с вами.
Это было сказано так, будто севший на остров звездолет находится в ее распоряжении, каюта заранее готова и не хватало единственной мелочи — ее собственного согласия.
— Видите ли, мисс, — ровным голосом сказал капитан Никсон, — на самом деле это совсем неочевидно. — И замолчал, вынуждая ее произнести следующую фразу.
— Что «неочевидно»? — спросила Сато.
— Что вы полетите с нами.
— Правда?
— К сожалению. — В голосе капитана Никсона не угадывалось сожалений. — Сержант Бричард рассказывал вам, что представляет собой наш корабль?
— Да. Это федеральный крейсер, сэр.
— Вам не обязательно титуловать меня подобным образом. Вы ведь не состоите на федеральной службе, и нас не связывают уставные отношения. А чем занимается Федеральная Гвардия, сержант вам рассказывал?
— Да.
— То есть сержант Бричард рассказывал вам, что космос полон всякой мерзости и наша работа состоит в том, чтобы по возможности космос от нее избавлять, при необходимости проявляя решительность и даже жестокость?
— Именно так… сэр, — подтвердила Сато.
Капитан Никсон не нравился ей все больше. Как мы упоминали, был он похож на ящерицу, обладал неприятной мимикой и еще более неприятной привычкой смотреть собеседнику в глаза больше пяти секунд подряд. Еще хуже была манера говорить человеку жесткую правду в глаза, если, конечно, тот оказывался его подчиненным. Людям подобной внешности и привычек вообще сложно становиться объектами немотивированных симпатий.
— Сержант не рассказывал вам, как мы оказались на этой планете? — спросил капитан Никсон.
— Да, сэр, — ответила Сато, твердо решив придерживаться официальной формы обращения. — Он сказал, что произошла небольшая авария двигателя и вы сели на остров, чтобы произвести ремонт.
Взгляд капитана Никсона ее все более тяготил. Бывает такая разновидность взглядов, оказавшись под прицелом которых вы начнете ощущать себя совершенно голыми, — с этой разновидностью ей еще предстояло познакомиться. Но взгляд командира «Эскалибура» принадлежал к куда худшему типу. Сато показалось, будто сейчас он рассматривает даже не ее, а каких-то совсем других людей, в силу программной ошибки бытия находящихся в той же самой точке пространства. Причем самой лишней в этом множестве была именно она.
— И больше ничего? — спросил капитан Никсон.
— Он рассказывал очень много и о разном! — раздраженно сказала Сато. — Сэр! — добавила она.
Взгляд капитана Никсона не изменился. Голос тоже.
— Наверное, он вам рассказывал не все. Возможно, вы не знаете, что наш корабль выполняет важную часть боевой операции. От ее успеха или неудачи будут зависеть тысячи и десятки тысяч человеческих судеб. Очень может случиться, что все мы погибнем, выполняя свой долг. Естественно, что и вы тоже, если отправитесь с нами.
Судя по выражению ее… ну ладно, пускай будет выражение глаз… девушка испытывала досаду.
— Я все равно… — начала она.
— И дело не только в этом. — Капитан Никсон сделал вид, будто не расслышал начатой фразы. — Строго говоря, я даже не имею права взять вас с собой. Я хорошо понимаю, что вы истосковались по человеческому обществу, хотите увидеть новые миры и новую жизнь, но с чисто служебной точки зрения я буду совершенно прав, если просто оставлю вас на острове до прибытия агентов ЦРМФ.
— А когда они прибудут? — быстро спросила Сато, пока не пытаясь выяснить смысл этого сочетания букв.
— Все зависит от того, как мы справимся с операцией, Если все пройдет нормально, то, возможно, в течение ближайших тридцати суток. Если мы погибнем, то, может быть, очень нескоро. Может быть, даже никогда. То есть я имею в виду «никогда» применительно к обычному сроку человеческой жизни.
— Спасибо за объяснения, сэр, — сказала Сато. — Мне жаль, если я доставила вам неприятности.
— Невольно доставила, — безмятежным тоном подтвердил капитан Никсон. — С другой стороны, оставив вас здесь, я отведу прямую угрозу от своего служебного формуляра, но окажусь под угрозой морального осуждения со стороны людей, которые не поймут, от какого риска я старался вас уберечь. Иначе говоря, это тоже чревато неприятностями, только другого плана. Поэтому я снова спрошу вас: вы хотите лететь?
Если бы этот разговор слышал сержант Бричард, он бы пришел к выводу, что командир «Эскалибура» не только моральный урод, но и тайный садист.
— Я все равно хочу отправиться с вами, — тихо сказала Сато.
При этом в ее глазах сверкнул некий огонек, который у воспитанных в других традициях женщин предвещает битье тарелок и серию истошных криков.
— Очень хорошо! — как ни в чем не бывало сказал капитан Никсон. — Пускай мне придется пожалеть о своем решении, но вы полетите с нами.
Сато пребывала в слишком противоречивых чувствах, чтобы что-то сказать. Она просто промолчала. Взгляд капитана Никсона ее по-прежнему раздражал.
— Тогда зачем вы мне все это говорили? — поинтересовалась она.
— Чтобы вы поняли мою ситуацию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
Четвертое значение: литературная аллегория, пришедший в литературу из религии образ возвращения к истокам Бытия (смотри второе значение слова).
Все трое выслушали статью в режиме электронного прочтения. Монстр оставался невозмутимым. Гырр тоже. Что же касалось человека, то уже на втором пункте статьи у него начало вытягиваться лицо, а к концу третьего перекосило челюсть.
— Кх-гх! — произнес рыжий чужак.
«Возглас глубокого презрения», — прокомментировала коробочка.
— Рыгарор-рех-рор-рап! — добавил чужак.
Что было переведено: «Если бы я верил в существование Земли, то теперь бы засомневался». Впрочем, это был неточный перевод.
В это самое время Сато Ишин входила в командирскую каюту.
— Здравствуйте, мисс, — приветствовал ее капитан Никсон. Он сидел в том же кресле, что и час назад, расслабленно откинувшись на высокую спинку и невольно напоминая прикованного к креслу паралитика. — Я думаю, вам у нас понравилось.
О чем именно он думал на самом деле, история умалчивает. Что касается Сато, то для нее первичными оказались не мысли, а ощущения. Капитан Никсон ей не понравился. Его каюта тоже. И даже его первый вопрос.
— Да, у вас хорошо, сэр, — ответила она.
И села в кресло. То, что, как человек штатский, она села в кресло без разрешения, было нормально. Но еще никто и никогда не забирался в это кресло с ногами.
— Я рад за вас, — сказал капитан Никсон. — И что вы собираетесь делать теперь?
— Лететь с вами.
Это было сказано так, будто севший на остров звездолет находится в ее распоряжении, каюта заранее готова и не хватало единственной мелочи — ее собственного согласия.
— Видите ли, мисс, — ровным голосом сказал капитан Никсон, — на самом деле это совсем неочевидно. — И замолчал, вынуждая ее произнести следующую фразу.
— Что «неочевидно»? — спросила Сато.
— Что вы полетите с нами.
— Правда?
— К сожалению. — В голосе капитана Никсона не угадывалось сожалений. — Сержант Бричард рассказывал вам, что представляет собой наш корабль?
— Да. Это федеральный крейсер, сэр.
— Вам не обязательно титуловать меня подобным образом. Вы ведь не состоите на федеральной службе, и нас не связывают уставные отношения. А чем занимается Федеральная Гвардия, сержант вам рассказывал?
— Да.
— То есть сержант Бричард рассказывал вам, что космос полон всякой мерзости и наша работа состоит в том, чтобы по возможности космос от нее избавлять, при необходимости проявляя решительность и даже жестокость?
— Именно так… сэр, — подтвердила Сато.
Капитан Никсон не нравился ей все больше. Как мы упоминали, был он похож на ящерицу, обладал неприятной мимикой и еще более неприятной привычкой смотреть собеседнику в глаза больше пяти секунд подряд. Еще хуже была манера говорить человеку жесткую правду в глаза, если, конечно, тот оказывался его подчиненным. Людям подобной внешности и привычек вообще сложно становиться объектами немотивированных симпатий.
— Сержант не рассказывал вам, как мы оказались на этой планете? — спросил капитан Никсон.
— Да, сэр, — ответила Сато, твердо решив придерживаться официальной формы обращения. — Он сказал, что произошла небольшая авария двигателя и вы сели на остров, чтобы произвести ремонт.
Взгляд капитана Никсона ее все более тяготил. Бывает такая разновидность взглядов, оказавшись под прицелом которых вы начнете ощущать себя совершенно голыми, — с этой разновидностью ей еще предстояло познакомиться. Но взгляд командира «Эскалибура» принадлежал к куда худшему типу. Сато показалось, будто сейчас он рассматривает даже не ее, а каких-то совсем других людей, в силу программной ошибки бытия находящихся в той же самой точке пространства. Причем самой лишней в этом множестве была именно она.
— И больше ничего? — спросил капитан Никсон.
— Он рассказывал очень много и о разном! — раздраженно сказала Сато. — Сэр! — добавила она.
Взгляд капитана Никсона не изменился. Голос тоже.
— Наверное, он вам рассказывал не все. Возможно, вы не знаете, что наш корабль выполняет важную часть боевой операции. От ее успеха или неудачи будут зависеть тысячи и десятки тысяч человеческих судеб. Очень может случиться, что все мы погибнем, выполняя свой долг. Естественно, что и вы тоже, если отправитесь с нами.
Судя по выражению ее… ну ладно, пускай будет выражение глаз… девушка испытывала досаду.
— Я все равно… — начала она.
— И дело не только в этом. — Капитан Никсон сделал вид, будто не расслышал начатой фразы. — Строго говоря, я даже не имею права взять вас с собой. Я хорошо понимаю, что вы истосковались по человеческому обществу, хотите увидеть новые миры и новую жизнь, но с чисто служебной точки зрения я буду совершенно прав, если просто оставлю вас на острове до прибытия агентов ЦРМФ.
— А когда они прибудут? — быстро спросила Сато, пока не пытаясь выяснить смысл этого сочетания букв.
— Все зависит от того, как мы справимся с операцией, Если все пройдет нормально, то, возможно, в течение ближайших тридцати суток. Если мы погибнем, то, может быть, очень нескоро. Может быть, даже никогда. То есть я имею в виду «никогда» применительно к обычному сроку человеческой жизни.
— Спасибо за объяснения, сэр, — сказала Сато. — Мне жаль, если я доставила вам неприятности.
— Невольно доставила, — безмятежным тоном подтвердил капитан Никсон. — С другой стороны, оставив вас здесь, я отведу прямую угрозу от своего служебного формуляра, но окажусь под угрозой морального осуждения со стороны людей, которые не поймут, от какого риска я старался вас уберечь. Иначе говоря, это тоже чревато неприятностями, только другого плана. Поэтому я снова спрошу вас: вы хотите лететь?
Если бы этот разговор слышал сержант Бричард, он бы пришел к выводу, что командир «Эскалибура» не только моральный урод, но и тайный садист.
— Я все равно хочу отправиться с вами, — тихо сказала Сато.
При этом в ее глазах сверкнул некий огонек, который у воспитанных в других традициях женщин предвещает битье тарелок и серию истошных криков.
— Очень хорошо! — как ни в чем не бывало сказал капитан Никсон. — Пускай мне придется пожалеть о своем решении, но вы полетите с нами.
Сато пребывала в слишком противоречивых чувствах, чтобы что-то сказать. Она просто промолчала. Взгляд капитана Никсона ее по-прежнему раздражал.
— Тогда зачем вы мне все это говорили? — поинтересовалась она.
— Чтобы вы поняли мою ситуацию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135