— Тогда третий вопрос, и самый простой: что невидимо, но оказывается перед глазами, когда ты этого не хочешь; что не имеет голоса, но слышно везде; что не имеет веса, но тяжелее всего на свете?
Малыш снова мысленно заметался.
— Ну? — поинтересовался дракон.
— Ветер! — заявил Малыш, чтобы хоть что-то сказать.
— О, святая наивность! — сказал дракон. — Ты даже и отдаленно не приблизился к ответам на загадки.
Малышу послышалось что-то похожее на громкую барабанную дробь. Он приготовился к худшему. Но на этот раз дракон всего лишь задумчиво постукивал когтями по камню.
— Ну что ж, — продолжил он. — На сегодня ты выиграл. Ты доказал, что совершенно чужд как добру, так и злу, так и пониманию важнейших истин. Теперь ты можешь пройти, маленький человечек. Но больше не советую появляться здесь. Хотя все равно у меня есть предчувствие, что мы однажды с тобой еще встретимся…»
9. «Представьте ситуацию», — начал Хейл…
— Представьте ситуацию, — начал Хейл, поставив на стол пригубленный бокал. — Остров в океане. Остров может быть маленьким, может быть большим, не суть важно. На нем живут туземцы, они охотятся в лесу, ловят рыбу и поклоняются своим деревянным богам. В один из далеко не прекрасных дней к острову подплывает флотилия каравелл. Диковинные люди сходят на берег. На них невиданные одежды, они ездят верхом на странных животных, у них в руках оружие из железа, с грохотом убивающее на расстоянии, — и так далее. Полагаю, на вашей родной планете случались такие вещи. Какова, по-вашему, будет судьба бесхитростных туземцев?
Оценивая достоинства напитка, Протектор чмокнул губами. И кивнул:
— Судьба их будет печальна. Их истребят. Может, и не всех, но большинство.
— Сразу?
— Ну, наверное, их сначала заставят работать на плантациях и рудниках. Они начнут очень быстро умирать от переутомления и плохого питания, а недовольных перебьют в ходе карательных экспедиций.
— А что если пришельцы из-за океана не захотят уничтожать туземцев? — предположил Хейл. — Допустим, в их планы не входит кровавая конкиста, они хотят просто поселиться рядом, готовы научить аборигенов многим полезным вещам и даже поделиться своими знаниями о строении мира?
— Тогда туземцев можно поздравить, — сказал Протектор. — Хотя мне трудно было бы поверить в дружелюбие таких странных миролюбивых конкистадоров. Весь известный мне опыт истории противоречит такой возможности.
— А вы ненадолго поверьте. Дело в том, что результат будет для туземцев почти тем же. Дичь и птица разбегутся подальше от распаханных полей, очень скоро начнутся первые эпидемии завезенных болезней, к которым аборигены не будут иметь иммунитета. Миссионеры начнут собирать детей в воскресных школах, чтобы поведать свой Закон Божий и заставить позабыть родные обычаи, взрослые станут пить огненную воду, и очень скоро туземцы окажутся чужаками на собственной земле. Они не смогут ловить рыбу и охотиться, как делали их предки, старых богов и обычаев не останется, и им придется идти работать на плантации, выпрашивать подачки и пить огненное зелье. Пройдут несколько десятилетий, и вместо народа охотников и воинов, пускай даже имевших слабость к человеческому мясу, останется кучка безвольных нахлебников, пьяниц и попрошаек.
Протектор раскурил папиросу.
— Пример звучит убедительно, — сказал он. — Значит, вы полагаете, что знакомство с высокоразвитой цивилизацией обернется для нас скорее злом, чем благом?
— Может, в это и не так легко поверить, — подтвердил Хейл. — Но когда это случится, уже не остается возможности все переиграть сначала. Ну а разве опыт вашей планеты убеждает в обратном?
Протектор ответил не сразу.
— Вы так мне и не рассказали, хотя бы вкратце, историю вашей цивилизации, — резко переменив тему, напомнил он. — Я думаю, вам понятно мое любопытство.
— О, безусловно! — сказал Хейл. — Беда в том, что истоки нашей цивилизации погребены под ворохом легенд. Истинное знание, увы, стерто временем. Сохранились бесчисленные хроники покорения разных миров, междоусобных войн и социальных конфликтов, но вся беда в том, что никто не знает, с чего все это началось. Не знает даже, где находится планета, с которой началось освоение сотен миров.
— Даже так?
— Открою вам секрет — именно поиски мира, откуда все началось, занесли меня и мою спутницу в этот район. Видите ли, существует мнение, которое, признаюсь, разделяют немногие, что древняя планета не только исходный пункт нашей цивилизации, она центр и начало всего. Все обитаемые миры, разбросанные по Вселенной, только отражение этого изначального мира.
— Странная идея, — заметил Протектор. — Хотя я слышал что-то подобное.
Хейл не заметил в его глазах особого интереса.
— В самом деле? — уточнил он.
— Да! — подтвердил Протектор. — Она неоднократно обыгрывалась в нашей художественной литературе.
— Хм! — сказал Хейл. — Но хочется ее проверить. Кстати говоря, меня тоже гложет любопытство. Почему бы вам, хотя бы в компенсацию за то, что мне вряд ли доведется воспользоваться правами почетного гражданина, не рассказать историю собственной цивилизации? Кому, как не вам, говорить от ее лица, ведь вы здесь ее главный представитель. Так сказать, ее первый человек.
— Более того, — заявил Протектор. — Я даже не ее представитель. Я глава всей цивилизации. А еще точнее — ее дух.
— ?! — Хейл поднял бровь.
— По определению, — пояснил Протектор. — Теперь наш звездолет, осколок родной планеты, так же одинок, как если бы ее уже не существовало. Предположим, за время полета какая-то катастрофа уничтожила всех ее оставшихся обитателей. Это что-нибудь меняет?
— Пожалуй, нет.
— Ваша техника выше всяких похвал, — заметил Протектор, еще раз меняя тему. — Этот миниатюрный переводчик так хорошо справляется со своей функцией, что я забываю, что на самом деле мы говорим на разных языках. Но, быть может, все же мы вкладываем немного разный смысл в слово «цивилизация»?
— Да, в самом деле, — подхватил Хейл, — что вы понимаете под словом «цивилизация?»
— Дракон действительно пропустил его, — сказал Вольф, ставя на место наружный корпус монитора. — Даже более того, как бы демонстрируя, что путь свободен, он взмахнул крыльями и тяжело взлетел, поднимаясь вдоль склона. Малыш проследил за полетом, пока дракон не приземлился на заснеженном уступе возле вершины.
Обрамленный валунами и россыпями каменного крошева, спуск с перевала сначала напоминал зеркальное отражение противоположного склона. Потом впереди зазеленели верхушки сосен, и через пять минут Малыш вошел под их густую тень. Дальше пришлось продираться между сцепившимися ветвями и кустарниками, подняв руки и почти ничего не видя впереди себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
Малыш снова мысленно заметался.
— Ну? — поинтересовался дракон.
— Ветер! — заявил Малыш, чтобы хоть что-то сказать.
— О, святая наивность! — сказал дракон. — Ты даже и отдаленно не приблизился к ответам на загадки.
Малышу послышалось что-то похожее на громкую барабанную дробь. Он приготовился к худшему. Но на этот раз дракон всего лишь задумчиво постукивал когтями по камню.
— Ну что ж, — продолжил он. — На сегодня ты выиграл. Ты доказал, что совершенно чужд как добру, так и злу, так и пониманию важнейших истин. Теперь ты можешь пройти, маленький человечек. Но больше не советую появляться здесь. Хотя все равно у меня есть предчувствие, что мы однажды с тобой еще встретимся…»
9. «Представьте ситуацию», — начал Хейл…
— Представьте ситуацию, — начал Хейл, поставив на стол пригубленный бокал. — Остров в океане. Остров может быть маленьким, может быть большим, не суть важно. На нем живут туземцы, они охотятся в лесу, ловят рыбу и поклоняются своим деревянным богам. В один из далеко не прекрасных дней к острову подплывает флотилия каравелл. Диковинные люди сходят на берег. На них невиданные одежды, они ездят верхом на странных животных, у них в руках оружие из железа, с грохотом убивающее на расстоянии, — и так далее. Полагаю, на вашей родной планете случались такие вещи. Какова, по-вашему, будет судьба бесхитростных туземцев?
Оценивая достоинства напитка, Протектор чмокнул губами. И кивнул:
— Судьба их будет печальна. Их истребят. Может, и не всех, но большинство.
— Сразу?
— Ну, наверное, их сначала заставят работать на плантациях и рудниках. Они начнут очень быстро умирать от переутомления и плохого питания, а недовольных перебьют в ходе карательных экспедиций.
— А что если пришельцы из-за океана не захотят уничтожать туземцев? — предположил Хейл. — Допустим, в их планы не входит кровавая конкиста, они хотят просто поселиться рядом, готовы научить аборигенов многим полезным вещам и даже поделиться своими знаниями о строении мира?
— Тогда туземцев можно поздравить, — сказал Протектор. — Хотя мне трудно было бы поверить в дружелюбие таких странных миролюбивых конкистадоров. Весь известный мне опыт истории противоречит такой возможности.
— А вы ненадолго поверьте. Дело в том, что результат будет для туземцев почти тем же. Дичь и птица разбегутся подальше от распаханных полей, очень скоро начнутся первые эпидемии завезенных болезней, к которым аборигены не будут иметь иммунитета. Миссионеры начнут собирать детей в воскресных школах, чтобы поведать свой Закон Божий и заставить позабыть родные обычаи, взрослые станут пить огненную воду, и очень скоро туземцы окажутся чужаками на собственной земле. Они не смогут ловить рыбу и охотиться, как делали их предки, старых богов и обычаев не останется, и им придется идти работать на плантации, выпрашивать подачки и пить огненное зелье. Пройдут несколько десятилетий, и вместо народа охотников и воинов, пускай даже имевших слабость к человеческому мясу, останется кучка безвольных нахлебников, пьяниц и попрошаек.
Протектор раскурил папиросу.
— Пример звучит убедительно, — сказал он. — Значит, вы полагаете, что знакомство с высокоразвитой цивилизацией обернется для нас скорее злом, чем благом?
— Может, в это и не так легко поверить, — подтвердил Хейл. — Но когда это случится, уже не остается возможности все переиграть сначала. Ну а разве опыт вашей планеты убеждает в обратном?
Протектор ответил не сразу.
— Вы так мне и не рассказали, хотя бы вкратце, историю вашей цивилизации, — резко переменив тему, напомнил он. — Я думаю, вам понятно мое любопытство.
— О, безусловно! — сказал Хейл. — Беда в том, что истоки нашей цивилизации погребены под ворохом легенд. Истинное знание, увы, стерто временем. Сохранились бесчисленные хроники покорения разных миров, междоусобных войн и социальных конфликтов, но вся беда в том, что никто не знает, с чего все это началось. Не знает даже, где находится планета, с которой началось освоение сотен миров.
— Даже так?
— Открою вам секрет — именно поиски мира, откуда все началось, занесли меня и мою спутницу в этот район. Видите ли, существует мнение, которое, признаюсь, разделяют немногие, что древняя планета не только исходный пункт нашей цивилизации, она центр и начало всего. Все обитаемые миры, разбросанные по Вселенной, только отражение этого изначального мира.
— Странная идея, — заметил Протектор. — Хотя я слышал что-то подобное.
Хейл не заметил в его глазах особого интереса.
— В самом деле? — уточнил он.
— Да! — подтвердил Протектор. — Она неоднократно обыгрывалась в нашей художественной литературе.
— Хм! — сказал Хейл. — Но хочется ее проверить. Кстати говоря, меня тоже гложет любопытство. Почему бы вам, хотя бы в компенсацию за то, что мне вряд ли доведется воспользоваться правами почетного гражданина, не рассказать историю собственной цивилизации? Кому, как не вам, говорить от ее лица, ведь вы здесь ее главный представитель. Так сказать, ее первый человек.
— Более того, — заявил Протектор. — Я даже не ее представитель. Я глава всей цивилизации. А еще точнее — ее дух.
— ?! — Хейл поднял бровь.
— По определению, — пояснил Протектор. — Теперь наш звездолет, осколок родной планеты, так же одинок, как если бы ее уже не существовало. Предположим, за время полета какая-то катастрофа уничтожила всех ее оставшихся обитателей. Это что-нибудь меняет?
— Пожалуй, нет.
— Ваша техника выше всяких похвал, — заметил Протектор, еще раз меняя тему. — Этот миниатюрный переводчик так хорошо справляется со своей функцией, что я забываю, что на самом деле мы говорим на разных языках. Но, быть может, все же мы вкладываем немного разный смысл в слово «цивилизация»?
— Да, в самом деле, — подхватил Хейл, — что вы понимаете под словом «цивилизация?»
— Дракон действительно пропустил его, — сказал Вольф, ставя на место наружный корпус монитора. — Даже более того, как бы демонстрируя, что путь свободен, он взмахнул крыльями и тяжело взлетел, поднимаясь вдоль склона. Малыш проследил за полетом, пока дракон не приземлился на заснеженном уступе возле вершины.
Обрамленный валунами и россыпями каменного крошева, спуск с перевала сначала напоминал зеркальное отражение противоположного склона. Потом впереди зазеленели верхушки сосен, и через пять минут Малыш вошел под их густую тень. Дальше пришлось продираться между сцепившимися ветвями и кустарниками, подняв руки и почти ничего не видя впереди себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135