Джетри еще раз обвел взглядом пустой отсек. Ладно, пора двигаться.
Как только дверь за ним закрылась, он вспомнил, как Пейтор сказал ему при прощании, похлопав ладонью по табличке с именем на его двери:
— Вытащишь ее, когда будешь уходить, слышишь? По правилам, когда член экипажа уходит, он уносит с собой табличку, чтобы не было путаницы в случае крушения. — Он кивнул — возможно, став чуть слишком глубокомысленным от «Глади», и хлопнул Джетри по плечу. — Она принадлежит тебе, насколько что-то на этом корабле может кому-то принадлежать.
Так.
Джетри сбросил сумку с плеча, открыл дверь и снял с ремня набор отверток. Пластина с именем была видна сквозь взрывоустойчивое стекло, вделанное в дверь. Доступ к ней был с внутренней стороны. Одной рукой он быстро вывернул восемь крепежных винтов, которых, возможно, в последний раз касался еще его отец. Вторую руку он держал наготове, чтобы подхватить крышку, когда она упадет.
Вот только даже когда винты были откручены, крышка не выпала сама, так что он вздохнул, потянулся за поясным ножом и расстегнул его ножны.
«Кто бы мог подумать, что это будет так сложно?»
Он понимал, что его кузены не будут рады, если он попросит их помощи в снятии с двери пластины с его именем. Типичное проявление закона Мерфи: когда важно прийти вовремя, простое дело, отложенное напоследок, превращается в сложное… Если бы Пейтор и Григ не задержали его до середины прошлой вахты…
Капитан ясно дала понять, что плохо отнесется к любому празднованию нового статуса Джетри. Это было бы неправильным поведением и в случае ухода с корабля любого члена команды, и уж никуда не годным, когда на новое место уходит сын или дочь корабля. Строго говоря, команде следовало бы оповестить остальные корабли порта и устроить вечеринку, если не настоящую гулянку. Со временем новость распространится среди всех свободных кораблей — а это была настоящая новость. Но нет: капитан будто стеснялась, что ее сын становится подмастерьем лиадийского мастера-купца; а ведь, насколько мог судить Джетри, такое событие произошло впервые.
Поэтому все были с ним ласковы, кроме капитана, а вечеринки так и не было. Он воспользовался этим временем, чтобы просмотреть свое имущество и собраться, обнаружив, что очень много вещей осталось у него от детских зремен, и все это ему не понадобится и не хочется хранить. И конечно, были вещи, которые ему очень хотелось иметь — и которых у него не было со времени смерти отца. Коллекция фрактинов, последним связующим звеном с которой служила его счастливая плитка, портреты Эрина, вахтенный журнал, которые они вели вместе… Сейли дала понять — хотя ничего не было сказано прямо, — что все это капитан много лет назад выбросила в космос, так что у Джетри не было оснований чувствовать себя так, словно его только что лишили того, что ему принадлежало.
И все-таки ему было жаль, что нельзя сейчас уложить эти вещи в сумку.
В общем, где-то в момент смены вахт настроение у него было не очень, и тут в дверь постучали. Однако настроение у Джетри тут же исправилось, когда он с изумлением обнаружил за дверью Грига и Пейтора, которые попросили разрешения войти.
Долговязый Григ — второй навигатор, второй пилот, второй кок, второй купец и системный механик — сложился на краю койки, служившей одновременно и креслом для перегрузок, а Джетри и Пейтор устроились на крутящихся табуретах.
Когда все уселись, Пейтор достал из кармана зеленый матерчатый мешочек, а Григ извлек из поясного кошеля три стопки из нержавейки. Джетри сидел, зажав фрактин в ладони, и пытался понять, что происходит.
— Джетри, — начал Пейтор и замолчал, словно на секунду забыл, что именно собирался сказать.
Он посмотрел на мешочек у себя на колене, а потом развязал перетягивавший горловину серебряный шнурок с этикеткой и вручил шнурок Джетри, который убрал его в наружный карман, к фрактину.
Пейтор потащил мешочек вниз, открывая синюю бутылку, запечатанную золотой фольгой.
— Пришло время, сынок, — тихо сказал Григ. — Теперь ты свободный работник — и пора тебе выпить с товарищами на равных.
Пейтор улыбнулся так, словно ему не очень-то хотелось улыбаться, и бережно, как сокровище, поднял бутылку двумя руками.
— Давайте-ка я за хозяина, как старший, — сказал он, поворачивая бутылку этикеткой к Джетри. — Вот — настоящая «Гладь Блушари». Она с нами со дня твоего рождения. Понимаешь, Эрин ее сам выбрал. Так как наш капитан пьет напитки попроще, бутылка пылилась в чулане, и мы решили, что нам стоит ее оприходовать, пока ее по ошибке не выпил кто-нибудь, кто по достоинству не оценит.
Он снова улыбнулся, уже веселее, и открутил фольгу. Она затрещала, разрываясь, а потом с резким хлопком вышла пробка. Григ бережно подставил стопочки, одну за другой, а Пейтор наполнил каждую сверкающей жидкостью.
Когда налили всем, а бутылку снова заткнули пробкой и пристроили рядом с Григом на постели, Пейтор прочистил горло.
— Вот что, Джетри, — произнес он медленно, — я знаю, что за эти годы ты слышал от меня много советов и, наверное, порядком от них устал… — Григ насмешливо фыркнул, а Джетри кивнул, виновато соглашаясь, продолжая осторожно держать стопку, — … но ты должен услышать еще кое-что. Первое вот что: никогда не пей «Блушари» одним глотком, будь это «Гладь» или еще что. Если это не «Гладь», то глоток снесет тебя с подпорок, да так, что тебе покажется, будто ты побывал в настоящей катастрофе. А если это была «Гладь», то ты даром потратил редкое наслаждение и не был достоин его испытать.
Пейтор поднял свою стопку, а Григ — свою. Джетри тоже поднял стопку, глядя на два лица, знакомые ему с детства, — но прочел на них только сосредоточенность на данном моменте.
— За Джетри Гобелина, свободного работника!
— Да торгует он долго! — добавил Григ.
Они с Пейтором чокнулись своими стопками, а Джетри присоединился к ним с секундным опозданием. Он посмотрел в янтарные глубины напитка — и сделал крошечный глоток.
Этот глоточек чуть не остановил ему дыхание — и оставил после себя нежную терпкость и покалывание в горле. Он был одновременно обжигающим и мягким…
Он заметил, что на него смотрят, и с улыбкой сделал второй глоток.
— Это совсем не похоже на эль или пиво!
Григ рассмеялся — негромко и уютно.
— Да уж, ничуть.
— Вот так, Джетри: это тебе совет и в некотором роде секрет, — сказал Пейтор, понемногу отпивая из своей стопки. — В Синдикате полно купцов, которые понятия не имеют, где это достать и зачем оно вообще нужно. Но найди человека, который считает себя знатоком напитков — и сможешь приобрести покупателя на всю жизнь.
Джетри кивнул, вспомнив о серебряном шнурке у себя в кармане, с названием сорта и погреба, оттиснутым на печати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
Как только дверь за ним закрылась, он вспомнил, как Пейтор сказал ему при прощании, похлопав ладонью по табличке с именем на его двери:
— Вытащишь ее, когда будешь уходить, слышишь? По правилам, когда член экипажа уходит, он уносит с собой табличку, чтобы не было путаницы в случае крушения. — Он кивнул — возможно, став чуть слишком глубокомысленным от «Глади», и хлопнул Джетри по плечу. — Она принадлежит тебе, насколько что-то на этом корабле может кому-то принадлежать.
Так.
Джетри сбросил сумку с плеча, открыл дверь и снял с ремня набор отверток. Пластина с именем была видна сквозь взрывоустойчивое стекло, вделанное в дверь. Доступ к ней был с внутренней стороны. Одной рукой он быстро вывернул восемь крепежных винтов, которых, возможно, в последний раз касался еще его отец. Вторую руку он держал наготове, чтобы подхватить крышку, когда она упадет.
Вот только даже когда винты были откручены, крышка не выпала сама, так что он вздохнул, потянулся за поясным ножом и расстегнул его ножны.
«Кто бы мог подумать, что это будет так сложно?»
Он понимал, что его кузены не будут рады, если он попросит их помощи в снятии с двери пластины с его именем. Типичное проявление закона Мерфи: когда важно прийти вовремя, простое дело, отложенное напоследок, превращается в сложное… Если бы Пейтор и Григ не задержали его до середины прошлой вахты…
Капитан ясно дала понять, что плохо отнесется к любому празднованию нового статуса Джетри. Это было бы неправильным поведением и в случае ухода с корабля любого члена команды, и уж никуда не годным, когда на новое место уходит сын или дочь корабля. Строго говоря, команде следовало бы оповестить остальные корабли порта и устроить вечеринку, если не настоящую гулянку. Со временем новость распространится среди всех свободных кораблей — а это была настоящая новость. Но нет: капитан будто стеснялась, что ее сын становится подмастерьем лиадийского мастера-купца; а ведь, насколько мог судить Джетри, такое событие произошло впервые.
Поэтому все были с ним ласковы, кроме капитана, а вечеринки так и не было. Он воспользовался этим временем, чтобы просмотреть свое имущество и собраться, обнаружив, что очень много вещей осталось у него от детских зремен, и все это ему не понадобится и не хочется хранить. И конечно, были вещи, которые ему очень хотелось иметь — и которых у него не было со времени смерти отца. Коллекция фрактинов, последним связующим звеном с которой служила его счастливая плитка, портреты Эрина, вахтенный журнал, которые они вели вместе… Сейли дала понять — хотя ничего не было сказано прямо, — что все это капитан много лет назад выбросила в космос, так что у Джетри не было оснований чувствовать себя так, словно его только что лишили того, что ему принадлежало.
И все-таки ему было жаль, что нельзя сейчас уложить эти вещи в сумку.
В общем, где-то в момент смены вахт настроение у него было не очень, и тут в дверь постучали. Однако настроение у Джетри тут же исправилось, когда он с изумлением обнаружил за дверью Грига и Пейтора, которые попросили разрешения войти.
Долговязый Григ — второй навигатор, второй пилот, второй кок, второй купец и системный механик — сложился на краю койки, служившей одновременно и креслом для перегрузок, а Джетри и Пейтор устроились на крутящихся табуретах.
Когда все уселись, Пейтор достал из кармана зеленый матерчатый мешочек, а Григ извлек из поясного кошеля три стопки из нержавейки. Джетри сидел, зажав фрактин в ладони, и пытался понять, что происходит.
— Джетри, — начал Пейтор и замолчал, словно на секунду забыл, что именно собирался сказать.
Он посмотрел на мешочек у себя на колене, а потом развязал перетягивавший горловину серебряный шнурок с этикеткой и вручил шнурок Джетри, который убрал его в наружный карман, к фрактину.
Пейтор потащил мешочек вниз, открывая синюю бутылку, запечатанную золотой фольгой.
— Пришло время, сынок, — тихо сказал Григ. — Теперь ты свободный работник — и пора тебе выпить с товарищами на равных.
Пейтор улыбнулся так, словно ему не очень-то хотелось улыбаться, и бережно, как сокровище, поднял бутылку двумя руками.
— Давайте-ка я за хозяина, как старший, — сказал он, поворачивая бутылку этикеткой к Джетри. — Вот — настоящая «Гладь Блушари». Она с нами со дня твоего рождения. Понимаешь, Эрин ее сам выбрал. Так как наш капитан пьет напитки попроще, бутылка пылилась в чулане, и мы решили, что нам стоит ее оприходовать, пока ее по ошибке не выпил кто-нибудь, кто по достоинству не оценит.
Он снова улыбнулся, уже веселее, и открутил фольгу. Она затрещала, разрываясь, а потом с резким хлопком вышла пробка. Григ бережно подставил стопочки, одну за другой, а Пейтор наполнил каждую сверкающей жидкостью.
Когда налили всем, а бутылку снова заткнули пробкой и пристроили рядом с Григом на постели, Пейтор прочистил горло.
— Вот что, Джетри, — произнес он медленно, — я знаю, что за эти годы ты слышал от меня много советов и, наверное, порядком от них устал… — Григ насмешливо фыркнул, а Джетри кивнул, виновато соглашаясь, продолжая осторожно держать стопку, — … но ты должен услышать еще кое-что. Первое вот что: никогда не пей «Блушари» одним глотком, будь это «Гладь» или еще что. Если это не «Гладь», то глоток снесет тебя с подпорок, да так, что тебе покажется, будто ты побывал в настоящей катастрофе. А если это была «Гладь», то ты даром потратил редкое наслаждение и не был достоин его испытать.
Пейтор поднял свою стопку, а Григ — свою. Джетри тоже поднял стопку, глядя на два лица, знакомые ему с детства, — но прочел на них только сосредоточенность на данном моменте.
— За Джетри Гобелина, свободного работника!
— Да торгует он долго! — добавил Григ.
Они с Пейтором чокнулись своими стопками, а Джетри присоединился к ним с секундным опозданием. Он посмотрел в янтарные глубины напитка — и сделал крошечный глоток.
Этот глоточек чуть не остановил ему дыхание — и оставил после себя нежную терпкость и покалывание в горле. Он был одновременно обжигающим и мягким…
Он заметил, что на него смотрят, и с улыбкой сделал второй глоток.
— Это совсем не похоже на эль или пиво!
Григ рассмеялся — негромко и уютно.
— Да уж, ничуть.
— Вот так, Джетри: это тебе совет и в некотором роде секрет, — сказал Пейтор, понемногу отпивая из своей стопки. — В Синдикате полно купцов, которые понятия не имеют, где это достать и зачем оно вообще нужно. Но найди человека, который считает себя знатоком напитков — и сможешь приобрести покупателя на всю жизнь.
Джетри кивнул, вспомнив о серебряном шнурке у себя в кармане, с названием сорта и погреба, оттиснутым на печати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121