Нарит восхищалась цветами тканей, но сказала, что сама она шерсть носить не может.
– Она слишком теплая и колючая. Мне стоит приложить ее к руке, и кожу тут же начинает жечь, как огнем! – Индианка содрогнулась. – Мне страшно даже подумать о том, чтобы надеть такое на тело!
– Так на то ведь и есть подкладка, дорогая, – сказала ей одна из ткачих, похлопав девушку по руке. – Ну и, конечно, на голое тело шерсть никто не надевает.
Диана себе пока что ничего не выбрала, и Кейт послушно ходил за ней из лавки в лавку. Американка довольно смутно представляла себе, чего бы ей хотелось, и ее намерения постоянно менялись. Из одной ткани должно было выйти роскошное пальто, другая идеально подходила для костюма, из этой получилась бы юбка, из той – жилет, из третьей – жакет или плотные брюки мужского фасона… Она поглядывала еще и на Холла. А тот все колебался, никак не решаясь сделать окончательный выбор.
– Вот этот цвет очень пошел бы Мауре, – застенчиво сказал Холл, – но теперь я даже не знаю, стоит его брать или нет..:
Он покраснел и беспомощно оглянулся на Кейта.
– Давай – давай, бери! – подбодрила его Диана. – На худой конец, если не понадобится, я эту ткань себе возьму. Да, конечно, Mayре, с ее роскошными каштановыми волосами, этот цвет будет очень к лицу, но не заморачи-вайся так сильно: лучше взять что-то сейчас, чем потом кусать локти, когда тебе это понадобится, а достать его будет уже нельзя. Вы ведь не так уж часто бываете в Шотландии!
– Ну, будь по-твоему. – Холл обрадовался, что ему не нужно самому принимать решение.
Диана предоставила Холла самому себе и пошла с ткачихой, чтобы взять отрезов на юбки сестрам и матери. Через некоторое время она ткнула Кейта в бок: Холл начал проявлять инициативу и даже, похоже, остался доволен. Он взял несколько отрезов. Кейт радостно стиснул руку Дианы и чмокнул ее в щеку.
Когда они вернулись в автобус, Холл подошел к Мастеру и протянул ему бумажный сверток.
– Это – Орхадии, – сказал он. Мастер удивленно склонил голову набок, блеснул очками, но сверток взял. – Благодарю, от имени моей супруги, произнес он и церемонно склонил голову! – Дочери я об этом говорить не стану.
– He говорите, – сказал Холл. – Я даже не предполагал, что вы ей об этом скажете.
Судя по его лицу, это была правда, и Мастер втайне был этим доволен.
– Я, – продолжал Холл, – хочу, чтобы May-pa приняла решение самостоятельно. Однако зимы в Иллинойсе холодные, и, полагаю, Орхадия найдет этот подарок полезным.
Мастер отогнул край бумаги и заглянул в сверток. Ткань была хорошо подобрана и по цвету, и по плотности. Старый эльф снова кивнул Холлу.
– Да, пожалуй. Благодарю. Но позволь вернуть это тебе, чтобы ты сам мог вручить подарок. Ей будет приятно видеть, что ты так заботлив.
На сей раз водителю никто не помогал, и следующую лавку он нашел самостоятельно. Автобус свернул на узкую, ухабистую дорогу, которая взбегала на холм, а оттуда спускалась к залитому солнцем узкому заливчику. По обе стороны от дороги стояли озерца темной торфяной воды, и отражавшееся в них небо казалось темно-синим. Когда сценка, которая разыгрывалась в середине автобуса, завершилась и пассажиры снова принялись смотреть в окно, шофер уже тормозил.
Остановился он на круто поднимающейся вверх, засыпанной гравием дорожке, перед кучкой довольно старых деревянных домов. Ткач, высокий мужчина с проседью, вышел им навстречу и провел их к себе.
Мастерская была устроена в старом сарае, где сделали бетонный пол. Он был безукоризненно чистым, и повсюду на нем лежали кипы шерсти. У стены, посередине, стоял огромный механический ткацкий станок, расположенный так, чтобы свет из окна падал на него из-за плеча мастера. Когда они приехали, ткач как раз сидел за работой, и намотанный на бобину под станком рулон красно-сине-темно-зеленой ткани был уже в пядь толщиной.
– Держите руки подальше! – приказал ткач, садясь на свое место, и включил станок. Шесть челноков, рассаженных на колесе, точно ряды зерен на кукурузном початке, по очереди заметались взад-вперед.
Они смотрели, как работает ткач, время от времени задавали вопросы, не сводя глаз с его рук и растущей под ними ткани. Холл уже чертил схему станка и вписывал кое-какие примечания насчет технологии. Он из кожи вылезет, но к зиме у них будет свое ткацкое оборудование! Мастер поймал его взгляд, повел морковно-рыжей бровью и одобрительно кивнул.
– И что, вы всю шерсть сами красите? – спросила Нарит, стараясь держаться подальше от скрежещущей машины.
Мастер сделал паузу, и грохот затих.
– Да не-ет, красить теперь все возют на материк.
– Что, в Европу?! – изумился Кейт.
– В Шотландию, – ответил ткач таким тоном, словно это должно быть ясно любому идиоту. Кейт пожал плечами и смущенно улыбнулся. – Тут овец стригут, шерсть собирают и увозют. А обратно привозют уже чистенькую и крашеную.
– А что, по-старому уже никто не работает, так, чтобы самому краски делать? – разочарованно спросил Кейт. Он-то воображал себе огромные булькающие котлы с плавающей в них яркой шерстью.
– А-а, – небрежно сказал ткач, – эт вам к Энни Маклеод надоть. Она все по старинке делает. Сама краски варит из трав, и все такое протчее.
– Миссис Маклеод! – сказал Кейт Холлу. – Это ведь к ней нам советовали обратиться те девушки из чайной.
– Хорошо, – сказал Холл. – Я хочу добыть все сведения, какие сумею.
– Побывайте, побывайте у ней, – кивнул ткач и принялся объяснять Холлу, как туда пройти. – Тока не верьте ни слову, что она вам скажет, особенно как станет говорить, будто ей семьдесят девять. Она это уже лет десять как рассказывает.
Поскольку на лице ткача не было и намека на улыбку, Кейт не мог понять, то ли он шутит, то ли всерьез говорит. Они поблагодарили его и вышли. Он, не поднимая головы, буркнул: “До свиданья”. И снова загудел станок.
Кейту еще раз пришлось пустить в ход все свои таланты, чтобы убедить усталого шофера съездить еще в одно место, прежде чем вернуться в городок пить чай. Диана так и не выбрала себе подарка, а Холл жаждал собрать максимум сведений. Однако остальные тоже устали. Так что в невысокий черный дом вместе с ними отправилась только миссис Тернер.
Едва переступив порог дома миссис Маклеод, Кейт почувствовал, что это место не такое, как прочие. Тут буквально носилось в воздухе какое-то неопределенное ощущение, от которого усы Кейта встопорщились. Он видел, что и Холл это тоже почуял, судя по тому, как замешкался молодой эльф, прежде чем переступить порог. А вот Мастер ничего такого не чувствовал, по крайней мере судя по тому, что к маленькой старушке, сидящей за большим деревянным станком, он приблизился с большим уважением. Эльф и ткачиха выглядели очень разными, но Кейт почувствовал, что между ними есть какое-то необъяснимое родство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90