Стоявшие здесь парами аисты-жарибу напоминали верных супругов на вечернем променаде.
– Почему же все-таки, при всем моем уважении к мистеру Верну, янки постоянно нас опекают?
– Позвольте-ка мне объяснить, в конце концов, – взорвался Чарли. – Жоржи – прекрасный специалист. Но все дело в особенностях рельефа. Португальский горный ландшафт требует высоких изогнутых дамб. А в сооружении низких и длинных больше опыта у американских инженеров. Именно наш институт Хадсона разработал подобный проект еще в конце шестидесятых. Вот почему я здесь. Дело вовсе не в квалификации Жоржи. В некоторых вопросах он разбирается даже лучше нашего: взять хотя бы эти макеты плотин. Кто, вы думаете, их сделал?
Пайшау бросил окурок на пол и раздавил его каблуком.
– И все-таки интересно, если эту дамбу прорвет – что произойдет ниже по течению?
– В этом случае – и, позвольте подчеркнуть, совершенно невероятном случае – на земли ниже по течению обрушатся миллионы тонн воды – и вода поднимется вплоть до уровня следующей плотины.
– А если прорвет и вторую?
– Вы говорите о невозможном, капитан! Это так же невероятно, как… пришествие инопланетян.
– Ну, тогда не беспокойтесь, мистер Берн. Значит, террористы идут по вашу душу.
– Прости, Жоржи, я, правда, не хотел, – в замешательстве пробормотал Чарли, когда вся тройка удалилась.
– Чарли, временами мне кажется, что лечение хуже болезни. Могут, конечно, появиться и террористы, но… – Он многозначительно покачал головой.
– Понимаю, о чем ты, приятель.
Опять эта горящая хижина в Наме. Дым, устремившийся в ночное небо. Мужчина со штыком против мальчишки. И уверенность в себе такая, что и нажимать на спусковой крючок не надо. И страх в глазах девчонки – точно у загнанной газели.
– Да понял я, понял! Пойдем, Жоржи, лучше сходим на дамбу проветриться.
Постукивание в голове наконец стихло.
– Рванем вечером в кафе, а? В конце концов, мы парни, которым нечего делить!
Печальная улыбка – вот все, чего удалось добиться от Жоржи. Они вышли на дамбу, после ливня землю окутало легким туманом.
Издалека послышалось бормотание «Ирокеза», эхом отражавшееся от воды. Казалось, вертолет не улетает, а кружится где-то высоко в небе.
Вскоре Чарли различил два источника шума. Гул вертолета и вялый рокот подвесного мотора лодки, пробирающейся сквозь озеро, между стволами затопленных деревьев.
Два этих звука слились на некоторое время, а затем вертолет ушел за пределы слышимости, меж тем как лодка приближалась.
Вскоре она вынырнула из переплетения ветвей деревьев-утопленников: двенадцатифутовый бот с небольшой осадкой и тентом, под которым умещались два человека в белых хлопковых фуфайках. Один из них воздел руку в приветствии.
– Верно, идут с безопасного направления. На две сотни миль вокруг ничего, кроме джунглей и индейцев.
В глазах Жоржи блеснул лукавый огонек.
– Думаешь? – саркастически хмыкнул он. Чарли похлопал товарища по плечу, что тут же показалось ему фамильярностью.
– Эх, Жоржи-Жоржи, меня не так просто напугать. Я же их сразу узнал. Это пасторы, те самые пасторы.
Бот достиг того места, где в море выдавался причал. Два человека вскарабкались на него и вытащили лодку на бетонку, после чего стали подниматься вверх по длинному пологому склону.
Хейнц и Помар, не так ли? Один лопается от бобов. А у другого паренька щеки, словно краденые яблоки…
– Что за представление! – завопил отец Хейнц, едва вступил в зону слышимости. – Оранжевое знамя поперек всего мира – как на флаге Бразилии. Просто чудо. Орденская лента через плечо. Вечный рассвет над лесами.
Пастор отдувался, штурмуя крутой склон, однако его врожденная словоохотливость превозмогала недостаток кислорода.
– Поверьте, мистер Берн. Когда это постепенно проступает сквозь дождь, то кажется гигантской пограничной полосой между варварством и цивилизацией. Чувствуешь себя так, будто приезжаешь домой!
– Так вы и фамилию мою не забыли? – усмехнулся Чарли во время обмена рукопожатиями.
Пасторы исхудали за время пребывания в джунглях и чащобах Амазонки. Просыпались бобы из Хейнца и смыло краску со щек Помара. Чарли припомнил, что со времени их отбытия прошло два месяца, а то и все три.
Однако до дома они еще не добрались. Их дом был в десяти километрах впереди по течению, несколько хибар с бетонным полом и жестяными крышами: кухня и амбулатория, церковь и школа. Все наготове, чтобы справиться с любым исходом индейцев из затопленных джунглей.
Пока там жила лишь треть от общего числа поселенцев, согласно данным, полученным при облетах затопленных территорий. Летчики сбрасывали мешки с рыболовными крючками и ножами. И – яркие, красочные листовки, на которых были изображены Безопасная Деревня и Великая Апельсиновая Запруда. С фотографиями людей, через которых можно выйти на связь, типа Хейнца и Помара.
Чарли уже собирался спросить, как, мол, успехи, и все такое, когда услышал тарахтение джипа где-то в стороне от дамбы, примерно в двух километрах.
Он прищурился, вглядываясь в туман: джип набирал ход, устремившись по насыпи на их стороне.
Наконец Чарли узнал машину из их парка, и беспокойство покинуло его.
– Это же Хризостомо, – напомнил Жоржи. – Я отсылал его по делам сегодня утром.
– Да-да, вижу. Ты же понимаешь, я не настолько съехал с гаек, как эти типы, чтобы не узнать машину! Черт, но вся эта история с киллерами и террористами – скорее байка, сочиненная капитаном. Он сам – худший из террористов.
Жоржи только усмехнулся и направился навстречу джипу.
– О чем вы, сеньор Берн? – растерянно пробормотал Хейнц. – Я слышал, вы что-то сказали о террористах?
– Ничего особенного. Слухами земля полнится. Только что нас удостоил визитом капитан тайной полиции. Почему бы вам, ребята, не зайти с дороги на рюмку согревающего? А я тем временем присмотрю за лодкой – надо доставить ее на пристань.
– Так вот кто это был! Помнится, какой-то вертолет в самом деле пролетал над нами. Мы помахали им. По-моему, они даже нас сфотографировали.
Чарли проводил священников в хижину, влил в себя приличную дозу бренди, а остаток расплескал в бокалы, из которых пили Олимпио и Орландо.
Пасторы напомнили Чарли армейских капелланов. Довольно кислое воспоминание. А он хотел выпить. И пытался при этом придерживаться собственных жизненных правил. Например, «не пить днем в одиночку». Это были правила, выработанные в ходе длительного запоя.
– Кто-то собирается взорвать плотину, – он равнодушно пожал плечами. – Или убить янки, который построил ее.
– Какой ужас! – воскликнул Хейнц. – Ведь ваша работа получила благословение свыше. Неужели народ не понимает этого? После мрака невежества этих дикарских джунглей…
Помар, пастор помоложе, тут же припомнил случай, как епископ Сан-Паулу распорядился приколоть листовки на дверях церквей собственной епархии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
– Почему же все-таки, при всем моем уважении к мистеру Верну, янки постоянно нас опекают?
– Позвольте-ка мне объяснить, в конце концов, – взорвался Чарли. – Жоржи – прекрасный специалист. Но все дело в особенностях рельефа. Португальский горный ландшафт требует высоких изогнутых дамб. А в сооружении низких и длинных больше опыта у американских инженеров. Именно наш институт Хадсона разработал подобный проект еще в конце шестидесятых. Вот почему я здесь. Дело вовсе не в квалификации Жоржи. В некоторых вопросах он разбирается даже лучше нашего: взять хотя бы эти макеты плотин. Кто, вы думаете, их сделал?
Пайшау бросил окурок на пол и раздавил его каблуком.
– И все-таки интересно, если эту дамбу прорвет – что произойдет ниже по течению?
– В этом случае – и, позвольте подчеркнуть, совершенно невероятном случае – на земли ниже по течению обрушатся миллионы тонн воды – и вода поднимется вплоть до уровня следующей плотины.
– А если прорвет и вторую?
– Вы говорите о невозможном, капитан! Это так же невероятно, как… пришествие инопланетян.
– Ну, тогда не беспокойтесь, мистер Берн. Значит, террористы идут по вашу душу.
– Прости, Жоржи, я, правда, не хотел, – в замешательстве пробормотал Чарли, когда вся тройка удалилась.
– Чарли, временами мне кажется, что лечение хуже болезни. Могут, конечно, появиться и террористы, но… – Он многозначительно покачал головой.
– Понимаю, о чем ты, приятель.
Опять эта горящая хижина в Наме. Дым, устремившийся в ночное небо. Мужчина со штыком против мальчишки. И уверенность в себе такая, что и нажимать на спусковой крючок не надо. И страх в глазах девчонки – точно у загнанной газели.
– Да понял я, понял! Пойдем, Жоржи, лучше сходим на дамбу проветриться.
Постукивание в голове наконец стихло.
– Рванем вечером в кафе, а? В конце концов, мы парни, которым нечего делить!
Печальная улыбка – вот все, чего удалось добиться от Жоржи. Они вышли на дамбу, после ливня землю окутало легким туманом.
Издалека послышалось бормотание «Ирокеза», эхом отражавшееся от воды. Казалось, вертолет не улетает, а кружится где-то высоко в небе.
Вскоре Чарли различил два источника шума. Гул вертолета и вялый рокот подвесного мотора лодки, пробирающейся сквозь озеро, между стволами затопленных деревьев.
Два этих звука слились на некоторое время, а затем вертолет ушел за пределы слышимости, меж тем как лодка приближалась.
Вскоре она вынырнула из переплетения ветвей деревьев-утопленников: двенадцатифутовый бот с небольшой осадкой и тентом, под которым умещались два человека в белых хлопковых фуфайках. Один из них воздел руку в приветствии.
– Верно, идут с безопасного направления. На две сотни миль вокруг ничего, кроме джунглей и индейцев.
В глазах Жоржи блеснул лукавый огонек.
– Думаешь? – саркастически хмыкнул он. Чарли похлопал товарища по плечу, что тут же показалось ему фамильярностью.
– Эх, Жоржи-Жоржи, меня не так просто напугать. Я же их сразу узнал. Это пасторы, те самые пасторы.
Бот достиг того места, где в море выдавался причал. Два человека вскарабкались на него и вытащили лодку на бетонку, после чего стали подниматься вверх по длинному пологому склону.
Хейнц и Помар, не так ли? Один лопается от бобов. А у другого паренька щеки, словно краденые яблоки…
– Что за представление! – завопил отец Хейнц, едва вступил в зону слышимости. – Оранжевое знамя поперек всего мира – как на флаге Бразилии. Просто чудо. Орденская лента через плечо. Вечный рассвет над лесами.
Пастор отдувался, штурмуя крутой склон, однако его врожденная словоохотливость превозмогала недостаток кислорода.
– Поверьте, мистер Берн. Когда это постепенно проступает сквозь дождь, то кажется гигантской пограничной полосой между варварством и цивилизацией. Чувствуешь себя так, будто приезжаешь домой!
– Так вы и фамилию мою не забыли? – усмехнулся Чарли во время обмена рукопожатиями.
Пасторы исхудали за время пребывания в джунглях и чащобах Амазонки. Просыпались бобы из Хейнца и смыло краску со щек Помара. Чарли припомнил, что со времени их отбытия прошло два месяца, а то и все три.
Однако до дома они еще не добрались. Их дом был в десяти километрах впереди по течению, несколько хибар с бетонным полом и жестяными крышами: кухня и амбулатория, церковь и школа. Все наготове, чтобы справиться с любым исходом индейцев из затопленных джунглей.
Пока там жила лишь треть от общего числа поселенцев, согласно данным, полученным при облетах затопленных территорий. Летчики сбрасывали мешки с рыболовными крючками и ножами. И – яркие, красочные листовки, на которых были изображены Безопасная Деревня и Великая Апельсиновая Запруда. С фотографиями людей, через которых можно выйти на связь, типа Хейнца и Помара.
Чарли уже собирался спросить, как, мол, успехи, и все такое, когда услышал тарахтение джипа где-то в стороне от дамбы, примерно в двух километрах.
Он прищурился, вглядываясь в туман: джип набирал ход, устремившись по насыпи на их стороне.
Наконец Чарли узнал машину из их парка, и беспокойство покинуло его.
– Это же Хризостомо, – напомнил Жоржи. – Я отсылал его по делам сегодня утром.
– Да-да, вижу. Ты же понимаешь, я не настолько съехал с гаек, как эти типы, чтобы не узнать машину! Черт, но вся эта история с киллерами и террористами – скорее байка, сочиненная капитаном. Он сам – худший из террористов.
Жоржи только усмехнулся и направился навстречу джипу.
– О чем вы, сеньор Берн? – растерянно пробормотал Хейнц. – Я слышал, вы что-то сказали о террористах?
– Ничего особенного. Слухами земля полнится. Только что нас удостоил визитом капитан тайной полиции. Почему бы вам, ребята, не зайти с дороги на рюмку согревающего? А я тем временем присмотрю за лодкой – надо доставить ее на пристань.
– Так вот кто это был! Помнится, какой-то вертолет в самом деле пролетал над нами. Мы помахали им. По-моему, они даже нас сфотографировали.
Чарли проводил священников в хижину, влил в себя приличную дозу бренди, а остаток расплескал в бокалы, из которых пили Олимпио и Орландо.
Пасторы напомнили Чарли армейских капелланов. Довольно кислое воспоминание. А он хотел выпить. И пытался при этом придерживаться собственных жизненных правил. Например, «не пить днем в одиночку». Это были правила, выработанные в ходе длительного запоя.
– Кто-то собирается взорвать плотину, – он равнодушно пожал плечами. – Или убить янки, который построил ее.
– Какой ужас! – воскликнул Хейнц. – Ведь ваша работа получила благословение свыше. Неужели народ не понимает этого? После мрака невежества этих дикарских джунглей…
Помар, пастор помоложе, тут же припомнил случай, как епископ Сан-Паулу распорядился приколоть листовки на дверях церквей собственной епархии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64