Если бы ракетное оружие было применено против Англии или Франции, вы, наверное, назвали бы это варварским действием» {312}.
Это послание произвело в Лондоне и Париже впечатление разорвавшейся бомбы. Ги Молле подняли с постели. Прочитав советский ультиматум, французский премьер бросился звонить в Лондон. Там была такая же реакция. Всю ночь по телефону шли консультации между Иденом и Ги Молле: прикидывали, насколько реальна угроза. После прежнего заявления США о невмешательстве Англия и Франция оставались один на один с СССР. Иден вспоминал, как Хрущев весной, во время визита в Лондон, похвалялся советским ракетным могуществом. Утром 6 ноября оба правительства объявили о прекращении огня с 0 часов 7 ноября {313}. Москва ликовала: блеф удался. Но в Кремле не знали, что в те же дни шли интенсивные консультации Лондона с Вашингтоном. Дело в том, что Булганин направил также письмо Эйзенхауэру с предложением, чтобы СССР и США объединили силы и совместно положили конец военным действиям:
«Советское правительство обращается к правительству Соединенных Штатов с предложением пресечь агрессию и прекратить дальнейшее кровопролитие. США располагают в Средиземном море сильным военно-морским флотом и могучей авиацией. Советский Союз также обладает сильным военно-морским флотом и могучей авиацией. Совместное и безотлагательное использование этих средств со стороны Соединенных Штатов и Советского Союза явилось бы надежной гарантией прекращения агрессии… Если эта война не будет прекращена, то существует опасность, что она может перерасти в третью мировую войну» {314}.
В этом советском предложении нарочито, не без умысла преувеличивались возможности советского флота и авиации. Мысль о том, чтобы направить на Ближний Восток советские войска, и прежде всего воздушно-десантные части, у Хрущева была, но министр обороны СССР Г. К. Жуков доложил правительству, что в Генеральном штабе проработали вариант воздушного десанта и пришли к неутешительным выводам. Даже если Турция и Иран не воспрепятствуют пролету самолетов, перебросить достаточное количество войск и вооружений, наладить их снабжение за недостатком самолетов не удастся. В столкновении с экспедиционными силами союзников, которые обеспечены всем необходимым, и при господстве в Средиземном море английского и французского флотов и авиации советские воздушно-десантные части были бы обречены на поражение {315}.
Но в Вашингтоне об этом не знали. На совещании в Белом доме 5 ноября директор ЦРУ Аллен Даллес сообщил, что, по имеющимся разведывательным данным, Советы пообещали египтянам «сделать что-нибудь» на Среднем Востоке. Он предполагал, что СССР направит в Сирию военную авиацию. Было решено отклонить предложение советского премьера. Президент поручил директору ФБР Гуверу сделать заявление, в котором предупредить русских, что, если они попытаются ввести войска на Ближний Восток, США будут противодействовать этому с использованием силы.
6 ноября Эйзенхауэр приказал Даллесу произвести разведывательные полеты авиации США над Сирией и Израилем, «избегая, однако, полетов над Россией». Их задачей было установить наличие советских войск или авиации на базах в Сирии. Если они будут обнаружены, полагал президент, «у англичан и французов будет повод их уничтожать». Он поинтересовался также, имеют ли силы флота США на Средиземном море атомное противолодочное оружие.
«Эти ребята, — говорил президент о советском руководстве, — одновременно и пребывают в ярости, и испытывают страх… Эта комбинация — наиболее опасное состояние ума… И если эти парни что-либо предпримут, мы должны стукнуть их, и если необходимо — стукнуть всем, что мы имеем в корзине». Он считал, что письмо Булганина порождено страхом русских. Они, по мнению Эйзенхауэра, опасались, что события в Венгрии приведут к развалу Варшавского Договора, созданного год назад. В связи с этим Москва стремится продемонстрировать свою силу, чтобы, показывая Западу свои высокие военные возможности, удержать его от соблазна вмешиваться в дела стран ОВД. В то же время он заявил, что если Советы нападут на французов и англичан, то «мы вступим в войну и будем вправе предпринять военные действия». Но уже в тот же день ему доложили, что, по данным разведки, советских ВВС нет ни на авиабазах Сирии, ни на пути в Египет. Это, конечно, снижало угрозу расширения конфликта, но тем не менее в США были приняты меры по повышению боевой готовности: военнослужащие, бывшие в отпусках, были отозваны в свои части {316}.
В телефонном разговоре Эйзенхауэра с Иденом, состоявшемся 6 ноября, британский премьер сообщил, что он только что объявил о готовности Англии согласиться на прекращение огня. «Я не могу выразить, как мы рады» {317} , — так комментировал президент эту новость.
В Москве тем временем с тревогой наблюдали за развитием событий на Ближнем Востоке. Поскольку идея воздушного десанта отпадала, оставалось уповать на грозное заявление Булганина. В Кремле еще не знали о последней телефонной беседе Идена с Эйзенхауэром. Но вскоре пришло сообщение о выступлении Идена 6 ноября в палате общин, в котором он заявил, что английские войска выполнили свои задачи и с нуля часов 7 ноября прекращают военные действия в Египте. И хотя бои в Порт-Саиде продолжались, стало ясно, что война идет к концу. 8 ноября стрельба прекратилась. Израиль дал обещание отвести свои войска с Синайского полуострова и сектора из Газы. К концу ноября силы ООН заняли позиции на египетско-израильской границе. Англо-французские войска были выведены из Египта в декабре 1956 года, а израильские — в марте 1957-го. Так закончился Суэцкий кризис. Кремль расценил это как успех своей политики.
Сегодня, спустя много лет, этот кризис привлекает внимание историков не его военным аспектом (он достаточно характерен для многих локальных военных конфликтов того времени), а аспектом политическим. Одним из наиболее важных направлений того времени стало соперничество за обладание «сферами интересов» в нарождающемся «третьем мире».
В 1957—1964 годы руководители СССР побывали в Индии, Индонезии, Бирме, Афганистане, Иране и других странах. Советский Союз посетили лидеры Индии, Индонезии, Ганы, Гвинеи, Мали, Судана, Сомали, Сенегала, Лаоса, Камбоджи и ряда других государств. Было подписано более 20 соглашений о сотрудничестве и предоставлении кредитов странам Азии, Африки и Латинской Америки, в том числе Индии, Индонезии, Бирме, Непалу, Цейлону, Афганистану, ОАР, Ираку, Йемену, Эфиопии, Гане, Гвинее, Мали. Размеры предоставляемой помощи были довольно значительны: ОАР за ее счет покрывала до 50 процентов ассигнований на экономическое развитие, Индия в ходе реализации второго пятилетнего плана — 15 процентов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132
Это послание произвело в Лондоне и Париже впечатление разорвавшейся бомбы. Ги Молле подняли с постели. Прочитав советский ультиматум, французский премьер бросился звонить в Лондон. Там была такая же реакция. Всю ночь по телефону шли консультации между Иденом и Ги Молле: прикидывали, насколько реальна угроза. После прежнего заявления США о невмешательстве Англия и Франция оставались один на один с СССР. Иден вспоминал, как Хрущев весной, во время визита в Лондон, похвалялся советским ракетным могуществом. Утром 6 ноября оба правительства объявили о прекращении огня с 0 часов 7 ноября {313}. Москва ликовала: блеф удался. Но в Кремле не знали, что в те же дни шли интенсивные консультации Лондона с Вашингтоном. Дело в том, что Булганин направил также письмо Эйзенхауэру с предложением, чтобы СССР и США объединили силы и совместно положили конец военным действиям:
«Советское правительство обращается к правительству Соединенных Штатов с предложением пресечь агрессию и прекратить дальнейшее кровопролитие. США располагают в Средиземном море сильным военно-морским флотом и могучей авиацией. Советский Союз также обладает сильным военно-морским флотом и могучей авиацией. Совместное и безотлагательное использование этих средств со стороны Соединенных Штатов и Советского Союза явилось бы надежной гарантией прекращения агрессии… Если эта война не будет прекращена, то существует опасность, что она может перерасти в третью мировую войну» {314}.
В этом советском предложении нарочито, не без умысла преувеличивались возможности советского флота и авиации. Мысль о том, чтобы направить на Ближний Восток советские войска, и прежде всего воздушно-десантные части, у Хрущева была, но министр обороны СССР Г. К. Жуков доложил правительству, что в Генеральном штабе проработали вариант воздушного десанта и пришли к неутешительным выводам. Даже если Турция и Иран не воспрепятствуют пролету самолетов, перебросить достаточное количество войск и вооружений, наладить их снабжение за недостатком самолетов не удастся. В столкновении с экспедиционными силами союзников, которые обеспечены всем необходимым, и при господстве в Средиземном море английского и французского флотов и авиации советские воздушно-десантные части были бы обречены на поражение {315}.
Но в Вашингтоне об этом не знали. На совещании в Белом доме 5 ноября директор ЦРУ Аллен Даллес сообщил, что, по имеющимся разведывательным данным, Советы пообещали египтянам «сделать что-нибудь» на Среднем Востоке. Он предполагал, что СССР направит в Сирию военную авиацию. Было решено отклонить предложение советского премьера. Президент поручил директору ФБР Гуверу сделать заявление, в котором предупредить русских, что, если они попытаются ввести войска на Ближний Восток, США будут противодействовать этому с использованием силы.
6 ноября Эйзенхауэр приказал Даллесу произвести разведывательные полеты авиации США над Сирией и Израилем, «избегая, однако, полетов над Россией». Их задачей было установить наличие советских войск или авиации на базах в Сирии. Если они будут обнаружены, полагал президент, «у англичан и французов будет повод их уничтожать». Он поинтересовался также, имеют ли силы флота США на Средиземном море атомное противолодочное оружие.
«Эти ребята, — говорил президент о советском руководстве, — одновременно и пребывают в ярости, и испытывают страх… Эта комбинация — наиболее опасное состояние ума… И если эти парни что-либо предпримут, мы должны стукнуть их, и если необходимо — стукнуть всем, что мы имеем в корзине». Он считал, что письмо Булганина порождено страхом русских. Они, по мнению Эйзенхауэра, опасались, что события в Венгрии приведут к развалу Варшавского Договора, созданного год назад. В связи с этим Москва стремится продемонстрировать свою силу, чтобы, показывая Западу свои высокие военные возможности, удержать его от соблазна вмешиваться в дела стран ОВД. В то же время он заявил, что если Советы нападут на французов и англичан, то «мы вступим в войну и будем вправе предпринять военные действия». Но уже в тот же день ему доложили, что, по данным разведки, советских ВВС нет ни на авиабазах Сирии, ни на пути в Египет. Это, конечно, снижало угрозу расширения конфликта, но тем не менее в США были приняты меры по повышению боевой готовности: военнослужащие, бывшие в отпусках, были отозваны в свои части {316}.
В телефонном разговоре Эйзенхауэра с Иденом, состоявшемся 6 ноября, британский премьер сообщил, что он только что объявил о готовности Англии согласиться на прекращение огня. «Я не могу выразить, как мы рады» {317} , — так комментировал президент эту новость.
В Москве тем временем с тревогой наблюдали за развитием событий на Ближнем Востоке. Поскольку идея воздушного десанта отпадала, оставалось уповать на грозное заявление Булганина. В Кремле еще не знали о последней телефонной беседе Идена с Эйзенхауэром. Но вскоре пришло сообщение о выступлении Идена 6 ноября в палате общин, в котором он заявил, что английские войска выполнили свои задачи и с нуля часов 7 ноября прекращают военные действия в Египте. И хотя бои в Порт-Саиде продолжались, стало ясно, что война идет к концу. 8 ноября стрельба прекратилась. Израиль дал обещание отвести свои войска с Синайского полуострова и сектора из Газы. К концу ноября силы ООН заняли позиции на египетско-израильской границе. Англо-французские войска были выведены из Египта в декабре 1956 года, а израильские — в марте 1957-го. Так закончился Суэцкий кризис. Кремль расценил это как успех своей политики.
Сегодня, спустя много лет, этот кризис привлекает внимание историков не его военным аспектом (он достаточно характерен для многих локальных военных конфликтов того времени), а аспектом политическим. Одним из наиболее важных направлений того времени стало соперничество за обладание «сферами интересов» в нарождающемся «третьем мире».
В 1957—1964 годы руководители СССР побывали в Индии, Индонезии, Бирме, Афганистане, Иране и других странах. Советский Союз посетили лидеры Индии, Индонезии, Ганы, Гвинеи, Мали, Судана, Сомали, Сенегала, Лаоса, Камбоджи и ряда других государств. Было подписано более 20 соглашений о сотрудничестве и предоставлении кредитов странам Азии, Африки и Латинской Америки, в том числе Индии, Индонезии, Бирме, Непалу, Цейлону, Афганистану, ОАР, Ираку, Йемену, Эфиопии, Гане, Гвинее, Мали. Размеры предоставляемой помощи были довольно значительны: ОАР за ее счет покрывала до 50 процентов ассигнований на экономическое развитие, Индия в ходе реализации второго пятилетнего плана — 15 процентов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132