Едкий запах скипидара наполнил воздух.
Миссис Лангер взорвалась:
— Прекратите! Мистер Редмонд, прошу вас, прекратите!
Он позволил ей оттолкнуть себя вправо. Именно на этот момент он и надеялся. В висках бешено пульсировала кровь. Миссис Лангер яростно вытирала с полки разлившийся скипидар и закрыла собой вид со стороны Рейли.
Лайл не осмелился оглянуться. Уповая лишь на Божью волю, он потянулся направо, снял кольцо с ключами с боковой стенки и бросил их в карман своего халата.
И замер в ужасе. Видел ли его Рейли?
Никаких криков. Он обернулся и увидел, как Рейли быстро направляется к нему, глядя угрюмо и подозрительно.
— Что здесь происходит? — спросил он и заглянул в шкаф, где, бормоча что-то себе под нос, прибиралась миссис Лангер.
Лайл пожал плечами и отступил от шкафа:
— Извини, Рейли. Похоже, я тут напортачил.
Все прошло успешно. Он ощущал приятную тяжесть ключей в правом кармане халата.
— Пошли, посидишь со мной, пока я рисую. Составь мне компанию.
Но Рейли не обратил никакого внимания на его слова. Лайл с ужасом наблюдал, как он прошел мимо и сунулся в шкаф. Он разглядывал полки и наблюдал, как миссис Лангер продолжает уборку. Рейли не был образован, но улица научила его быть умным. Если он будет долго смотреть, то может заметить отсутствие ключей на стенке.
Лайл почувствовал, как в нем нарастает паника. Ему захотелось протаранить головой бок Рейли, чтобы тот врезался в полки. Ему захотелось вырвать у него пистолет и прострелить ему коленную чашечку. Ему захотелось измочалить его...
«Подумай!» — сказал он себе. Должен же быть какой-то способ извлечь Рейли из этого дурацкого шкафа!
И он нашел его. Он сделал то, что от него легко ожидалось. В конце концов, сам Рейли назвал его больным стариком.
Лайл тут же застонал:
— Рейли, мне что-то нехорошо.
Он закрыл глаза и рухнул на пол, как отключившийся робот.
Лайл лежал ничком на линолеуме и слышал, как Рейли повернулся и поспешил к нему.
— Мистер Редмонд! — В голосе Рейли внезапно появилось беспокойство. — Позвоните в больницу, миссис Лангер. Мистер Редмонд, вы меня слышите?
Как только Рейли присел и склонился над ним, Лайл мысленно заулыбался. Как и в старые времена, он держал свое будущее в кармане. Его сыновьям лучше быть настороже. Лайл Редмонд возвращается. И после завтрашнего вечера они все узнают об этом.
27
21.46. СУББОТА
НА ПОДЪЕЗДЕ К НЬЮ-ДЖЕРСИЙСКОЙ ПЛАТНОЙ АВТОСТРАДЕ
Пока «Додж-Дуранго» кружил по Нью-Йорку, напряжение не спадало — Сэм следил за полицией, а Джулия, съежившаяся на полу, продолжала рассказывать свою историю. Прерывистое движение невидимого потока машин раздражало ее. Затем она вдруг услышала, как изменился звук, — воздух стал звенеть от пустоты. Они находились в туннеле Линкольна, ведущем глубоко под дном реки Гудзон в штат Нью-Джерси. Решив немного размять мышцы, Джулия начала подниматься на сиденье.
Сэм положил руку ей на плечо:
— Подождите, пока мы не выедем на платную автостраду. Это неблизкий путь, но полицейское управление Нью-Йорка могло предупредить полицию штата, чтобы она искала вас, поставив людей у турникетов. Нам нужно выждать достаточно долгое время, чтобы получить билет из кассового аппарата, и если вы будете сидеть рядом, а они увидят, то...
— Я поняла. — Полиция усиленно разыскивает ее. Чем дальше они уедут от Манхэттена, тем лучше. — У вас нет какой-нибудь куртки на заднем сиденье, которую я могла бы накинуть?
— Есть плед. Сможете достать его?
Он переходил с одной полосы на другую, направляясь к дороге, ведущей на платную автостраду, которая была для них самым быстрым путем. Она выбралась на сиденье и взяла плед. К счастью, он был темно-зеленым и незаметным в тени. Она опять опустилась на пол. Ладони болели под бинтами. Джулия попробовала расслабиться.
Сэм взглянул на нее в тот момент, когда она устраивалась на полу. На мгновение свет уличных фонарей упал на ее овальное лицо, подсветил сверкающие голубые глаза, полные красные губы. Все ее лицо выражало глубокую тревогу. Ему пришлось усилием воли переключить внимание на дорогу. Он задумался о ее страхе. Он обладал способностью отделять друг от друга и анализировать человеческие нужды так, словно они были отдельными предметами мебели на фабрике. Но факт оставался фактом — если Остриан хотела достичь цели и остаться в живых, ей нужно научиться справляться со страхом и напряжением.
— Расскажите мне о вашем конверсивном нарушении.
Он хотел дать ей возможность хоть ненадолго отвлечься от опасности, грозившей им.
Она обернула колени пледом:
— Конверсивное нарушение — это своеобразная реакция организма у людей, пытающихся вытеснить из своего сознания какую-то травму. Я, очевидно, достаточно вылечилась, так что могу опять видеть, хотя и не установила точно, что именно вызвало травму. — Затем она вспомнила предупреждение Ориона. — Но Орион сказал мне, что до тех пор, пока я не выясню, что первоначально вызвало это нарушение, я все равно рискую ослепнуть вновь. Очевидным поводом для меня является кольцо, которое дедушка подарил мне в вечер дебюта. Вот почему я думаю, что тогда должно было произойти какое-то событие, вызвавшее мое конверсивное нарушение.
Он наморщил лоб, и она опять заметила бороздку у него между бровями. Ей нравились строгие черты его лица.
Он сказал:
— Я помню, что читал о подобном случае, который произошел в Японии примерно в 1993 году. Пресса тогда много критиковала императрицу. Видимо, в результате этого она потеряла голос и целых три месяца не могла вымолвить ни слова, — он сделал паузу, припоминая. — Официальное агентство японского императорского двора описало происшедшее так: «Существует вероятность, что у человека, переносящего несчастье, может выработаться симптом, при котором он может временно потерять способность произносить слова».
Джулия сочувственно кивнула:
— Да, это очень даже возможно. Бедная женщина. Похоже на конверсивное нарушение. Вы заметили, что они никак не назвали его?
— Действительно. Почему, как по-вашему?
— Клеймо позора. Диагнозы, связанные с деятельностью мозга, вызывают подозрение. Это одна из причин, по которой Американская ассоциация психологов больше не называет то, что у меня есть, конверсивной истерией. «Истерия» — это опасное слово. Сегодня никто не хочет, чтобы его называли истериком, даже если это слово является совершенно законным описанием невроза и не означает «истеричный» в том смысле, в котором его часто используют.
— У вас двойное предубеждение по этому поводу. Мало того что вы были слепы, так еще и многие наверняка не верили в обоснованность психологического диагноза. Люди считают законным физиологический диагноз, а психологический, так сказать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
Миссис Лангер взорвалась:
— Прекратите! Мистер Редмонд, прошу вас, прекратите!
Он позволил ей оттолкнуть себя вправо. Именно на этот момент он и надеялся. В висках бешено пульсировала кровь. Миссис Лангер яростно вытирала с полки разлившийся скипидар и закрыла собой вид со стороны Рейли.
Лайл не осмелился оглянуться. Уповая лишь на Божью волю, он потянулся направо, снял кольцо с ключами с боковой стенки и бросил их в карман своего халата.
И замер в ужасе. Видел ли его Рейли?
Никаких криков. Он обернулся и увидел, как Рейли быстро направляется к нему, глядя угрюмо и подозрительно.
— Что здесь происходит? — спросил он и заглянул в шкаф, где, бормоча что-то себе под нос, прибиралась миссис Лангер.
Лайл пожал плечами и отступил от шкафа:
— Извини, Рейли. Похоже, я тут напортачил.
Все прошло успешно. Он ощущал приятную тяжесть ключей в правом кармане халата.
— Пошли, посидишь со мной, пока я рисую. Составь мне компанию.
Но Рейли не обратил никакого внимания на его слова. Лайл с ужасом наблюдал, как он прошел мимо и сунулся в шкаф. Он разглядывал полки и наблюдал, как миссис Лангер продолжает уборку. Рейли не был образован, но улица научила его быть умным. Если он будет долго смотреть, то может заметить отсутствие ключей на стенке.
Лайл почувствовал, как в нем нарастает паника. Ему захотелось протаранить головой бок Рейли, чтобы тот врезался в полки. Ему захотелось вырвать у него пистолет и прострелить ему коленную чашечку. Ему захотелось измочалить его...
«Подумай!» — сказал он себе. Должен же быть какой-то способ извлечь Рейли из этого дурацкого шкафа!
И он нашел его. Он сделал то, что от него легко ожидалось. В конце концов, сам Рейли назвал его больным стариком.
Лайл тут же застонал:
— Рейли, мне что-то нехорошо.
Он закрыл глаза и рухнул на пол, как отключившийся робот.
Лайл лежал ничком на линолеуме и слышал, как Рейли повернулся и поспешил к нему.
— Мистер Редмонд! — В голосе Рейли внезапно появилось беспокойство. — Позвоните в больницу, миссис Лангер. Мистер Редмонд, вы меня слышите?
Как только Рейли присел и склонился над ним, Лайл мысленно заулыбался. Как и в старые времена, он держал свое будущее в кармане. Его сыновьям лучше быть настороже. Лайл Редмонд возвращается. И после завтрашнего вечера они все узнают об этом.
27
21.46. СУББОТА
НА ПОДЪЕЗДЕ К НЬЮ-ДЖЕРСИЙСКОЙ ПЛАТНОЙ АВТОСТРАДЕ
Пока «Додж-Дуранго» кружил по Нью-Йорку, напряжение не спадало — Сэм следил за полицией, а Джулия, съежившаяся на полу, продолжала рассказывать свою историю. Прерывистое движение невидимого потока машин раздражало ее. Затем она вдруг услышала, как изменился звук, — воздух стал звенеть от пустоты. Они находились в туннеле Линкольна, ведущем глубоко под дном реки Гудзон в штат Нью-Джерси. Решив немного размять мышцы, Джулия начала подниматься на сиденье.
Сэм положил руку ей на плечо:
— Подождите, пока мы не выедем на платную автостраду. Это неблизкий путь, но полицейское управление Нью-Йорка могло предупредить полицию штата, чтобы она искала вас, поставив людей у турникетов. Нам нужно выждать достаточно долгое время, чтобы получить билет из кассового аппарата, и если вы будете сидеть рядом, а они увидят, то...
— Я поняла. — Полиция усиленно разыскивает ее. Чем дальше они уедут от Манхэттена, тем лучше. — У вас нет какой-нибудь куртки на заднем сиденье, которую я могла бы накинуть?
— Есть плед. Сможете достать его?
Он переходил с одной полосы на другую, направляясь к дороге, ведущей на платную автостраду, которая была для них самым быстрым путем. Она выбралась на сиденье и взяла плед. К счастью, он был темно-зеленым и незаметным в тени. Она опять опустилась на пол. Ладони болели под бинтами. Джулия попробовала расслабиться.
Сэм взглянул на нее в тот момент, когда она устраивалась на полу. На мгновение свет уличных фонарей упал на ее овальное лицо, подсветил сверкающие голубые глаза, полные красные губы. Все ее лицо выражало глубокую тревогу. Ему пришлось усилием воли переключить внимание на дорогу. Он задумался о ее страхе. Он обладал способностью отделять друг от друга и анализировать человеческие нужды так, словно они были отдельными предметами мебели на фабрике. Но факт оставался фактом — если Остриан хотела достичь цели и остаться в живых, ей нужно научиться справляться со страхом и напряжением.
— Расскажите мне о вашем конверсивном нарушении.
Он хотел дать ей возможность хоть ненадолго отвлечься от опасности, грозившей им.
Она обернула колени пледом:
— Конверсивное нарушение — это своеобразная реакция организма у людей, пытающихся вытеснить из своего сознания какую-то травму. Я, очевидно, достаточно вылечилась, так что могу опять видеть, хотя и не установила точно, что именно вызвало травму. — Затем она вспомнила предупреждение Ориона. — Но Орион сказал мне, что до тех пор, пока я не выясню, что первоначально вызвало это нарушение, я все равно рискую ослепнуть вновь. Очевидным поводом для меня является кольцо, которое дедушка подарил мне в вечер дебюта. Вот почему я думаю, что тогда должно было произойти какое-то событие, вызвавшее мое конверсивное нарушение.
Он наморщил лоб, и она опять заметила бороздку у него между бровями. Ей нравились строгие черты его лица.
Он сказал:
— Я помню, что читал о подобном случае, который произошел в Японии примерно в 1993 году. Пресса тогда много критиковала императрицу. Видимо, в результате этого она потеряла голос и целых три месяца не могла вымолвить ни слова, — он сделал паузу, припоминая. — Официальное агентство японского императорского двора описало происшедшее так: «Существует вероятность, что у человека, переносящего несчастье, может выработаться симптом, при котором он может временно потерять способность произносить слова».
Джулия сочувственно кивнула:
— Да, это очень даже возможно. Бедная женщина. Похоже на конверсивное нарушение. Вы заметили, что они никак не назвали его?
— Действительно. Почему, как по-вашему?
— Клеймо позора. Диагнозы, связанные с деятельностью мозга, вызывают подозрение. Это одна из причин, по которой Американская ассоциация психологов больше не называет то, что у меня есть, конверсивной истерией. «Истерия» — это опасное слово. Сегодня никто не хочет, чтобы его называли истериком, даже если это слово является совершенно законным описанием невроза и не означает «истеричный» в том смысле, в котором его часто используют.
— У вас двойное предубеждение по этому поводу. Мало того что вы были слепы, так еще и многие наверняка не верили в обоснованность психологического диагноза. Люди считают законным физиологический диагноз, а психологический, так сказать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145