В тот же день она приметила мужа своего, расхаживающего по эриванскому мосту, дождалась вечера и открыла решётку, чтоб удостовериться, точно ли это был он. В то время, когда она сообщалась с ним знаками, пришли к ней другие невольницы. Она поспешно затворила решётку; но, узнав, что они хотят вести её в баню, чтоб потом предать сладострастью сардара, она, под предлогом нездоровья, отпросилась у них до завтра и, едва только они удалились, вторично подняла решётку с твёрдым намерением выскочить в окно. Она тогда уже не рассуждала, соединится ли с мужем или погибнет на месте, а только думала о спасении своей невинности и неустрашимо исполнила то, на что благородно решилась.
Полагаясь с полною уверенностью на мои чувства, Юсуф просил меня дать им добрый совет и оказать пособие. Но я сам не знал, что мне с ними делать. Мы уже сбирались в дорогу, люди мои садились на коней и моя лошадь была осёдлана, когда счастливая мысль мелькнула в моём уме. Я кликнул к себе Юсуфа и сказал ему:
– После того, что ты мне объявил, я не вправе отпустить тебя. Ты сам сознался мне, что похитил женщину из сардарова гарема. У нас гарем вещь неприкосновенная, и в мусульманском государстве подобное преступление карается смерью. По-настоящему я должен был бы отправить тебя теперь же в Эривань под конвоем; но если ты захочешь присоединиться к нашему разъезду и служить нам вожатым в местах, хорошо тебе известных, то я сделаю тебе послабление. – Тут я объяснил ему существо и цель нашей поездки.
– Если будешь служить нам верно и усердно и совершишь в нашу пользу дело, достойное награды, то я берусь ходатайствовать о вашем освобождении, – продолжал я. – Иншаллах! Мой начальник и сам сардар уважит моё предстательство. Между тем жена твоя может оставаться здесь, на попечении этих добрых людей, и, когда мы возвратимся, она, вероятно, будет здорова.
Молодой армянин поцеловал мне руку с восторгом и на всё согласился. Я позволил ему побежать к жене, чтоб успокоить её насчёт поводу его отсутствия и удостоверить в скором возвращении. Он поблагодарил меня ещё раз и с быстротою лося явился уже вооружённый, на первом за деревнею пригорке, когда мы только на него поднимались.
Мы направились к грузинской границе, пробираясь через горы уединёнными и едва приметными тропинками, которые нашему Юсуфу были, однако ж, совершенно известны. Храбрый юноша не хотел даже заглянуть в свою деревню, мимо которой мы проезжали, потому что сделал клятвенный обет не возвращаться туда без Мариям. Известие о наступательном движении русских, так сильно встревожившее сардара, было, как хорошо заметил Юсуф, вовсе не основательное. Мы нашли их расположенными по реке Пембаки: они по-прежнему занимали селение Хамамлу и от нечего делать приводили в устройство укрепления Кара-Калисы. Мне желательно было получить точное сведение об их распоряжениях и о числе их в этом месте. Почему я предложил Юсуфу отправиться туда. Сметливый армянин вмиг постигнул мою мысль, засучил свои полы, двинул шапку набекрень и, с длинным ружьём за плечами, побрёл по покатости горы. Вскоре мы потеряли его из виду в кустарниках. Я был весьма доволен моим изобретением. Он пойдёт в Хамамлу, принесёт мне нужные показания, и я буду иметь прекрасный повод ходатайствовать за него. «Если же он изменит нам, – думал я, – и останется у русских, то я представлю жену его сардару и сам получу награждение. Машаллах, Хаджи-Баба-бек! ты не напрасно родился в Исфагане. И сам Лукман не мог бы придумать ничего обстоятельнее».
– Кто пошёл, тот пропал, – сказал между тем молодой делихан. – Мы не увидим его более.
– Почему не увидим его более, – возразил я. – У нас есть залог. Хотя он и армянин, всё-таки любит свою жену.
– Не в том дело, что он армянин, – промолвил делихан, – но он собака, христианин. Русские тоже христиане. А эти неверные, как только сойдутся вместе, то и сам чёрт не расторгнет их дружбы, и скорее умрут, чем возвратятся к сынам ислама. Будь он сам целомудренный Юсуф, а она Зулейха, но я бьюсь об заклад и ставлю свою лошадь, что мы не увидим его более.
– Не пускай на воздух пустых слов, человечек! – воскликнул старый бородатый ратник с большим рубцом на мрачном загорелом лице. – На что тебе напрасно есть грязь? Лошадь шахская: как же ты смеешь держать на неё пари?
– Что шахово, то моё, а что моё, то не шахово! – отвечал делихан.
Чтобы прекратить спор, я повёл моих людей в другое прохладнейшее место, где было вдоволь травы, и там мы остановились. Мы расседлали лошадей и остановились ночевать, в ожидании возвращения Юсуфа. Двух лучших наших мародёров нарядили мы искать в околотке барана, кур или чего-нибудь другого, для ужина. Через час они воротились к нам с овцою, которую поймали на пастбище недалеко от реки. Мы развели огонь, сжарили её и скушали на здоровье.
Настала ночь, а Юсуф не возвращался. Мы оставили двух человек на страже у лошадей, а сами легли спать. В час пополуночи, когда луна была уже на закате, мы услышали отдалённый клик. Вскоре раздался другой, поближе. Мы вскочили на ноги. На третий клик мы сами откликнулись и убедились, что это был наш армянин. Он совершенно выбился из сил и бросился на землю, только что с нами соединился.
Прибыв в Хамамлу, Юсуф повстречался с солдатами, отступившими из Гевмишлю, после ночного нападения на эту деревню. Они тотчас его узнали и обошлись с ним очень ласково. Потом повели его к своему начальнику, который строго допрашивал о цели его приходу. Но у него был готовый ответ – он отыскивал свою жену. Подробности происходившего в Гевмишлю сражения, разорение деревни, несколько проклятий против персов и разные местные обстоятельства доставили ему такой обильный предмет для разговору, что никто не возымел на него ни малейшего подозрения. Ему позволили свободно ходить по Хамамлу и разведывать о жене, и он, посредством ловких расспросов и своих собственных замечаний, успел собрать необходимые для меня сведения о числе и распоряжении неприятельских сил, с присовокуплением некоторых удачных догадок о будущих движениях. Он неприметно ускользнул из деревни, прежде чем заперли ворота, и пробрался к нам через горы без приключений.
Мы отдали Юсуфу остатки нашей пищи тем охотнее, что известия его казались верными и рассуждения довольно основательными. Обрадованный таким блистательным успехом первого опыту моего на поприще шпионства, я приказал отряду тотчас же выступать в обратный путь. Юсуф следовал при нас пешком, а когда уставал, мы позволяли ему ехать верхом позади всадников. Таким образом благополучно возвратились мы в Аждарак. Я отпустил Юсуфа повидаться с женою, и он в скором времения явился ко мне с известием, что она уже почти здорова и не может нахвалиться кротостью и гостеприимством своих хозяев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125