Он был другом, с которым пережито много всего — и трудного, и радостного. Да, он никогда своего не упускал, переоценивал себя, был не лишен завистливости, был неспособен к методичной работе и в свои сорок лет все еще не расстался с юношескими мечтаниями о быстрых шальных деньгах. Но Герман всегда знал: случись что, Иван не раздумывая примчится на выручку.
Пока, правда, выручать приходилось его. По бесшабашности своей натуры, не знающей удержу, он вечно влипал в какие-то истории. То пускался в загул, и Герману по просьбе очередной жены Ивана приходилось отыскивать его в каких-то подвалах на задворках Киевского вокзала, где он по-черному пил водку в компании бомжей. То устраивал дебош в ресторане и попадал в ментовку. А несколько лет назад, когда Кузнецов гостил у Германа в Торонто, дело едва не закончилось тюрьмой. К тому времени с выпивкой Иван завязал, но пристрастился к кокаину. Под кайфом любил летать на Юпитер, при этом почему-то обязательно голым и обязательно за рулем машины. Один раз это ему сошло с рук. Принявшие его полицейские забрали у него кокс и тысячу канадских долларов из пяти, что у него были с собой, и велели проваливать. Кузнецов был в восторге: «Во где порядок! Наши бы все вымели!»
В другой раз полет на Юпитер кончился хуже. Иван гнал ночью по 407-му хайвэю под двести на своей новенькой «бээмвухе», на приказ полицейского не остановился, за ним устремились пять патрульных машин, подняли в воздух два вертолета. Погоня закончилась тем, что Иван врезался в бетонный столб так, что раскололся блок двигателя. Голого, но совершенно невредимого, его извлекли из обломков, доставили в участок, где он с криком: «В Афгане мне вас не дали добить!» избил шесть человек — дежурную смену 32-го дивизиона Торонтской полиции. И хотя подоспевшие на помощь полицейские отмудохали его так, что он на две недели попал в больницу, ему грозило лет пять тюрьмы. Стараниями нанятого Германом адвоката, упиравшего на то, что его подзащитный действовал в пределах необходимой обороны, Ивана выпустили до суда под залог в сто тысяч долларов. Залог внес Герман. Он же договорился с капитаном российского траулера, Кузнецова контрабандой вывезли из Канады. Залог пропал. Иван клялся, что при первой же возможности отдаст, но возможности все не появлялось.
Как это бывает с организованными, беспощадно требовательными к себе и к другим людьми, в их окружении часто есть человек, которому прощается то, что не прощается никому. Он служит как бы психологическим буфером, отдушиной, с ним можно позволить себе расслабиться, быть непринципиальным. Таким человеком был для Германа Иван Кузнецов. Задерживая выплату двух миллионов долларов, Герман всего лишь хотел преподать ему урок: дружба дружбой, а бизнес бизнесом. Если бы Иван пришел и покаялся, Герман обматерил бы его и деньги отдал. Но он пошел к Хвату, прекрасно зная, кто такой Хват и какими способами он выколачивает долги. Этого Герман простить не мог. И все-таки скверно было на душе, тяжело, пакостно.
Из состояния угрюмой задумчивости Германа вывело деликатное покашливание водителя. «Мерседес» стоял возле парадной двери офиса с изящным, тонкой золотой вязи, логотипом компании «Тера».
— Приехали, Герман Ильич.
Герман вылез из машины и поднялся по лестнице на четвертый этаж, здороваясь с попадавшимися ему навстречу сотрудниками. Он старался быть приветливым, но получалось, видно, не очень, на него испуганно оглядывались и старались быстрей прошмыгнуть мимо.
О дне приезда Германа в Москву в компании всегда знали заранее, приводили в порядок дела, помня о нетерпимости шефа к любой расхлябанности, готовили свои вопросы. Герман старался привозить новые идеи, подсказанные изучением мировой конъюнктуры. Последним его нововведением была франчеза — торговля не через свою сеть, которая уже стала слишком большой и трудноуправляемой, а через специализированные магазины, принадлежащие частным лицам. «Терра» давала им долгосрочные кредиты на покупку, аренду и оборудование помещений, брала на себя обучение персонала, поставляла без предоплаты обувь новых коллекций. Направление было очень перспективное, основная трудность заключалась в том, чтобы не ошибиться в выборе партнера. Приходилось докапываться до всей подноготной кандидата. Любит выпить — не годится, часто меняет любовниц — не годится, сын наркоман — не годится. Менеджеры по кадрам приходили в отчаяние от того, как мало в России людей, способных управлять делом. Герман возражал: нужно удивляться тому, что они есть, что такие люди еще сохранились после десятилетий, когда любая инициатива пресекалась с помощью 153-й статьи УК РСФСР. Герман очень хорошо ее помнил:
«Частнопредпринимательская деятельность с использованием государственных, кооперативных или иных общественных форм — наказывается лишением свободы на срок до пяти лет…
Коммерческое посредничество, осуществляемое частными лицами в виде промысла или в целях обогащения, — наказывается лишением свободы на срок до пяти лет…
Действия, предусмотренными частями первой и второй настоящей статьи, повлекшие обогащение в особо крупных размерах, — наказываются лишением свободы на срок до десяти лет с конфискацией имущества…»
До десяти лет. Как за убийство. И это не при царе Горохе было — вчера.
Как вспомнишь, так вздрогнешь.
Нынешний приезд Германа в Москву был никак не связан с делами компании, поэтому он ощущал некоторую неловкость, даже неуместность своего появления в офисе «Терры». Но и не заехать было нельзя. О его прилете знали, из Мурманска он звонил в хозяйственное управление — распорядился прислать машину в «Шереметьево-2». Не появиться значило дать повод для слухов. А слухи в России никогда не бывают оптимистическими. И чем меньше фактов, тем они тревожнее. Так и до паники недалеко.
Кабинет Германа располагался в дальнем углу обширного, в триста квадратных метров, зала. Раньше здесь был сборочный цех завода. Когда «Терра» взяла этаж в аренду, станки убрали, застелили пол серым ковролином, а зал разделили невысокими, в три четверти человеческого роста, перегородкам на некое подобие персональных кабинетиков. Это была западная система организации офисов: каждый как бы на виду и одновременно сам по себе. Здесь же были просторные выгородки для демонстрационных залов, где оптовики знакомились с новыми моделями обуви.
Зал заканчивался коридором, по сторонам которого располагались кабинеты руководителей и приемная, в которой властвовала Марина, бывшая секретарша Тольца в кооперативе «Балчуг». За прошедшие годы из топ-модели она превратилась в гранд-даму, успела побывать замужем за каким-то дипломатом, в браке с которым родила двух девочек-близнецов, воспитывала их одна, очень дорожила своей работой в «Терре» и была страстной патриоткой компании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Пока, правда, выручать приходилось его. По бесшабашности своей натуры, не знающей удержу, он вечно влипал в какие-то истории. То пускался в загул, и Герману по просьбе очередной жены Ивана приходилось отыскивать его в каких-то подвалах на задворках Киевского вокзала, где он по-черному пил водку в компании бомжей. То устраивал дебош в ресторане и попадал в ментовку. А несколько лет назад, когда Кузнецов гостил у Германа в Торонто, дело едва не закончилось тюрьмой. К тому времени с выпивкой Иван завязал, но пристрастился к кокаину. Под кайфом любил летать на Юпитер, при этом почему-то обязательно голым и обязательно за рулем машины. Один раз это ему сошло с рук. Принявшие его полицейские забрали у него кокс и тысячу канадских долларов из пяти, что у него были с собой, и велели проваливать. Кузнецов был в восторге: «Во где порядок! Наши бы все вымели!»
В другой раз полет на Юпитер кончился хуже. Иван гнал ночью по 407-му хайвэю под двести на своей новенькой «бээмвухе», на приказ полицейского не остановился, за ним устремились пять патрульных машин, подняли в воздух два вертолета. Погоня закончилась тем, что Иван врезался в бетонный столб так, что раскололся блок двигателя. Голого, но совершенно невредимого, его извлекли из обломков, доставили в участок, где он с криком: «В Афгане мне вас не дали добить!» избил шесть человек — дежурную смену 32-го дивизиона Торонтской полиции. И хотя подоспевшие на помощь полицейские отмудохали его так, что он на две недели попал в больницу, ему грозило лет пять тюрьмы. Стараниями нанятого Германом адвоката, упиравшего на то, что его подзащитный действовал в пределах необходимой обороны, Ивана выпустили до суда под залог в сто тысяч долларов. Залог внес Герман. Он же договорился с капитаном российского траулера, Кузнецова контрабандой вывезли из Канады. Залог пропал. Иван клялся, что при первой же возможности отдаст, но возможности все не появлялось.
Как это бывает с организованными, беспощадно требовательными к себе и к другим людьми, в их окружении часто есть человек, которому прощается то, что не прощается никому. Он служит как бы психологическим буфером, отдушиной, с ним можно позволить себе расслабиться, быть непринципиальным. Таким человеком был для Германа Иван Кузнецов. Задерживая выплату двух миллионов долларов, Герман всего лишь хотел преподать ему урок: дружба дружбой, а бизнес бизнесом. Если бы Иван пришел и покаялся, Герман обматерил бы его и деньги отдал. Но он пошел к Хвату, прекрасно зная, кто такой Хват и какими способами он выколачивает долги. Этого Герман простить не мог. И все-таки скверно было на душе, тяжело, пакостно.
Из состояния угрюмой задумчивости Германа вывело деликатное покашливание водителя. «Мерседес» стоял возле парадной двери офиса с изящным, тонкой золотой вязи, логотипом компании «Тера».
— Приехали, Герман Ильич.
Герман вылез из машины и поднялся по лестнице на четвертый этаж, здороваясь с попадавшимися ему навстречу сотрудниками. Он старался быть приветливым, но получалось, видно, не очень, на него испуганно оглядывались и старались быстрей прошмыгнуть мимо.
О дне приезда Германа в Москву в компании всегда знали заранее, приводили в порядок дела, помня о нетерпимости шефа к любой расхлябанности, готовили свои вопросы. Герман старался привозить новые идеи, подсказанные изучением мировой конъюнктуры. Последним его нововведением была франчеза — торговля не через свою сеть, которая уже стала слишком большой и трудноуправляемой, а через специализированные магазины, принадлежащие частным лицам. «Терра» давала им долгосрочные кредиты на покупку, аренду и оборудование помещений, брала на себя обучение персонала, поставляла без предоплаты обувь новых коллекций. Направление было очень перспективное, основная трудность заключалась в том, чтобы не ошибиться в выборе партнера. Приходилось докапываться до всей подноготной кандидата. Любит выпить — не годится, часто меняет любовниц — не годится, сын наркоман — не годится. Менеджеры по кадрам приходили в отчаяние от того, как мало в России людей, способных управлять делом. Герман возражал: нужно удивляться тому, что они есть, что такие люди еще сохранились после десятилетий, когда любая инициатива пресекалась с помощью 153-й статьи УК РСФСР. Герман очень хорошо ее помнил:
«Частнопредпринимательская деятельность с использованием государственных, кооперативных или иных общественных форм — наказывается лишением свободы на срок до пяти лет…
Коммерческое посредничество, осуществляемое частными лицами в виде промысла или в целях обогащения, — наказывается лишением свободы на срок до пяти лет…
Действия, предусмотренными частями первой и второй настоящей статьи, повлекшие обогащение в особо крупных размерах, — наказываются лишением свободы на срок до десяти лет с конфискацией имущества…»
До десяти лет. Как за убийство. И это не при царе Горохе было — вчера.
Как вспомнишь, так вздрогнешь.
Нынешний приезд Германа в Москву был никак не связан с делами компании, поэтому он ощущал некоторую неловкость, даже неуместность своего появления в офисе «Терры». Но и не заехать было нельзя. О его прилете знали, из Мурманска он звонил в хозяйственное управление — распорядился прислать машину в «Шереметьево-2». Не появиться значило дать повод для слухов. А слухи в России никогда не бывают оптимистическими. И чем меньше фактов, тем они тревожнее. Так и до паники недалеко.
Кабинет Германа располагался в дальнем углу обширного, в триста квадратных метров, зала. Раньше здесь был сборочный цех завода. Когда «Терра» взяла этаж в аренду, станки убрали, застелили пол серым ковролином, а зал разделили невысокими, в три четверти человеческого роста, перегородкам на некое подобие персональных кабинетиков. Это была западная система организации офисов: каждый как бы на виду и одновременно сам по себе. Здесь же были просторные выгородки для демонстрационных залов, где оптовики знакомились с новыми моделями обуви.
Зал заканчивался коридором, по сторонам которого располагались кабинеты руководителей и приемная, в которой властвовала Марина, бывшая секретарша Тольца в кооперативе «Балчуг». За прошедшие годы из топ-модели она превратилась в гранд-даму, успела побывать замужем за каким-то дипломатом, в браке с которым родила двух девочек-близнецов, воспитывала их одна, очень дорожила своей работой в «Терре» и была страстной патриоткой компании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68