- Может, попросим Сергея Петровича еще подождать? - все же спросил он
с какой-то непонятной досадой. - За двойку, само собой, накажу, как
обычно, а на Первый-то тебе зачем? Ты пойми, вся Группа из-за тебя
страдает. А на Первый попадешь - нас в худшую категорию переведут. Может,
хоть сейчас исправишься?
- Вряд ли, - тихо ответил Васенкин, уставившись в пол. - Не могу я их
убивать. Они ведь живые... Как мы с тобой.
- Ну, как знаешь, - пожал плечами Костя. - Тогда я пишу рапорт Сергею
Петровичу.
- Пиши, - равнодушно отозвался Васенкин. - Ты-то тут при чем? Он же
тебе сам велел.
Костя резко повернулся и пошел прочь по коридору. Что-то тут было не
так, странное чего-то сегодня творилось с Васенкиным, не похож он казался
на самого себя, а может быть, наоборот, слишком похож - но Костя только
сейчас это заметил. Может, не только в Сане дело?
После полдника все получилось как-то глупо. Взяв свой жетон у
Наблюдательницы - сегодня за дежурным столом восседала Марва со своим
вечным вязанием - он спустился по крутой лестнице ярусом ниже, в
раздевалку. Там уже многие сидели, хотя до начала занятия оставалось еще
четверть часа, если не больше.
- Физкультпривет, мужики, - поздоровался Костя с народом.
- Кастету наше вам с кисточкой, - буркнул Серега Александров, а
остальные промолчали. Косте это почему-то не понравилось.
- Ну как, все путем, насчет курева? - на всякий случай
поинтересовался он. - Будем?
- Будем, будем, - хмуро отозвался Леха Смирнов, завязывая шнурки на
кедах. - Больно шустрый выискался. Еще тренировка не началась, а уже
лезет.
- Куда это я лезу? Мне что, больше всех надо?
Смирнов промолчал. И это тоже насторожило Костю. Обычно Леха не
отличался особой сдержанностью.
...Сама тренировка запомнилось плохо. Валера был мрачен, чем-то,
похоже, достала его жизнь, и потому он то и дело срывался на крик,
отвешивал подзатыльники, заставлял бегать кругами по залу. Нерадивых
подгонял пинками. Косте хоть и не попало, но и без того подпорченное
настроение окончательно скисло.
Занятие тянулось долго, хотя Костя понимал, что это ему кажется. Ведь
все происходит по расписанию. В нужное время раздастся резкий, бьющий по
ушам звонок, и Валера перестанет зверствовать.
Звонок, наконец, раздался, и ребята, потные и злые, потащились в
раздевалку.
- Ну что, вся шобла в комплекте? - поинтересовался Миха Гусев.
Народ подтвердил, что вся.
- Руднев, действуй тогда уж, - лениво скомандовал Гусев.
Димка Руднев вытащил из угла швабру и вставил ее в ручку двери.
Теперь снаружи в раздевалку никто войти не мог.
- Доставай свою заначку, - велел Миха Смирнову, и тот суетливо
бросился к своему шкафчику, долго возился там, после чего торжествующе
помахал нераспечатанной пачкой сигарет.
- А спички? - поинтересовался Сашка Орехов.
- Все в ажуре, не боись, - усмехнулся Смирнов, доставая откуда-то
новенький коробок.
- Ну вот, теперь порядок, - подытожил Гусев и забрал у Смирнова
пачку. - Значит, так, кореша. В очередь стройтесь, сам буду выдавать.
Поштучно, - распорядился он, обмахиваясь майкой. Жара в раздевалке стояла
не слабее вчерашней.
До чего же это было здорово - затянуться горьковато-сладким,
полузабытым дымком, лениво стряхнуть пепел в ладонь (не на пол же! Вдруг
заметят. А руку вымоешь - и порядок).
- Да, мужики, здорово у нас получилось, - лениво выдавил из себя
Смирнов, крутя сигарету в пальцах.
- Куда уж мелким соплякам из Групп, - поддакнул Александров, сидевший
возле двери. Ему полагалось быть на шухере, и если кто ломанется, сразу
свистнуть.
- Не отвлекайся, Серый, - посоветовал из своего угла Гусев. - Твое
дело маленькое, ты у нас на стреме.
- И вообще, - неожиданно для себя выпалил вдруг Костя, - давно ли сам
мелким был? Ты что, здорово их лучше, да?
- А ты чего? Ты чего баллоны катишь? - окрысился Серега.
- А того! Сам в соплях по колено, а тоже туда же. Месяц как у себя в
Группе Помощником, а какой, значит, крутой! Потому и пацанов своих на
коленях стоять заставляешь, да?
- Ты, Кастет, фильтруй базар, - возразил Димка Руднев. - Можно
подумать, что сам не Помощник. Мы тут все заодно, а эти, в Группах... Они
же так, мусор. Как наш воспитатель говорил, Григорий - сырье вонючее.
- А ты вообще заткнись, Димон, - чуть не дав петуха, крикнул Костя. -
Своих на горячую батарею сажаешь, потому и за этого козла заступаешься?
Его охватила какая-то унылая, тоскливая ярость. Он сам не понимал,
что на него нашло, с какой стати он накинулся на Александрова, и вообще
откуда взялись его слова. Но, однако же, чувствовал, что остановиться не
может, и пальцы сами собой сжимались в кулаки. Сейчас, наверное, до
махаловки дойдет. Ну ничего, так просто он им не дастся. Они этот день
надолго запомнят.
Но драки почему-то не возникло.
- В общем, ты, Кастет, лажу не гони, - все так же лениво протянул
Гусев. - Вообще, странный ты какой-то сегодня. Честно скажу, не нравишься
ты мне что-то. Смотри...
- А может, он нас заложить решил? - вставил Смирнов.
- Кто, я? - от гнева у Кости перехватило дыхание. - Да ты сам кого
хочешь заложишь, глиста собачья!
- Да я тебя сейчас! - рванулся Смирнов. - Да я из тебя котлету...
Его удержали за локти.
- Не дергайся, Леха, видишь - мальчик не в себе, - усмехнулся Гусев.
- Курение кое-кому не пошло на пользу. Видать, не дорос пока-что.
Утихните, пацаны, на дураков не обижаются. А ты, Кастет, не прав, -
добавил он немного погодя. - Головой, что ли, повредился. Чего это тебе
выступать вздумалось? Своих в Группе не лупишь разве?
- Ну, луплю, - нехотя буркнул Костя. - Но только для дела, не из
удовольствия, как некоторые...
Возбуждение схлынуло, он стоял посреди раздевалки усталый, потный и
растерянный, не зная, что же делать дальше. Легко было скандалить, а вот
как с ними теперь?
- Ну и завянь, - подытожил Гусев. - Ты для дела, и другие для дела.
Все мы тут одинаковые, и нефига возникать. Усвоил?
- Ладно, все, проехали. Молчу, - глухо пробормотал Костя. Что ему еще
оставалось, кроме как признать поражение?
- Молчи-молчи, - ухмыльнулся Смирнов. - С тобой разговор еще будет.
Еще умоешься соплями.
Остальные вообще никак не отозвались. Вроде бы как им и дела до того
не было.
И вновь Костя подумал, что все это очень даже неспроста.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ПРОЩАНИЕ
1
Он стоял на мокрой, почти безлюдной платформе. Сумерки, незаметно
сгустившись, перетекали в ночь - мокрую, тяжелую, пахнущую гнилью и
ржавчиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61