Обитатели нашего района, у которых не было никаких шансов быть приглашенными на вечеринку, надели на себя лучшие одежды и бродили вокруг тента, мечтая хоть как-то поучаствовать в диком празднике, надеясь на случайную встречу, счастливый билет из той потусторонней тьмы, откуда все мы смотрели на Мадам Кото и шептались о ее ненормальной беременности. Все говорили, что ее время вот-вот настанет. Некоторые люди говорили об этом в апокалиптических тонах. Нищие, держащиеся на солидной дистанции, тоже собрались около тента. Деликатесные ароматы козлиного мяса и антилопьей вырезки, бобовых пирогов, жареного подорожника и богатых специями кушаний заставляли нас сглатывать излишки слюны и с еще большей горечью проклинать бедность и потустороннюю тьму, к которой, казалось, все мы были приговорены.
Посреди всего этого Папа изо всех сил старался заставить нищих работать. Они потеряли всякий интерес к его планам. Папа стал бегать по всей дороге и громко кричать. Разочарование разгоралось в его крови. Его грусть усиливала мое понимание его краха. Одна только нищая девочка с посохом, ведя своего отца, все еще шла за Папой. Он кричал:
— Мы можем изменить мир!
Люди смеялись над ним.
— Вот почему наша дорога всегда страждет, — кричал он им. — У нас просто нет стремления что-либо изменить!
Один из людей снаружи тента, обитатель потусторонней тьмы, сказал:
— Черный Тигр безумен!
Папа обернулся и погнался за ним. Обитатели нашего района бросились на Папу. Их уже давно вывели из себя его причуды. Нищая девочка закричала и стала бросать камни в его обидчиков. Один из камней отскочил в Папу, попав ему в рану. В ярости от того, что им не довелось присутствовать на блестящей вечеринке, местные жители набросились и на нищих. Те ответили им, но проиграли схватку и побежали под тент. Громилы вышвырнули их вон. У громил и охраны были лошадиные кнуты. Выкинув нищих, они бросились и на нас, без разбору колошматя и нищих, и жителей нашего района, словно мы, в конце концов, принадлежали к одному братству. Громилы вогнали себя в эру будущей войны. Они без разберу били детей и женщин. Ветер сдул нас всех в единое целое. Они хлестали нас, и мы спасались бегством в разброде и смятении. Под воздействием ритуальных чантов, исполненных в застойной атмосфере нашего поселка, в лихорадке своего внезапного восхождения, уверенные в том, что будущее на их стороне и что их обращение в людей власти теперь уже неизбежно, громилы щелкали кнутами, выражая презрение тем из нас в потусторонней тьме, чьи лица казались похожими одно на другое, и чья угроза для партии была лишь в том, что откуда-то на нее надвигался хаос. И затем вышла Мадам Кото. Она увидела эту сумятицу и закричала. Она призвала всех к порядку. Ее охрана и громилы тут же пришли в себя. Мадам Кото была блистательна в ниспадающих складках золотого шелка, с перьями в головном уборе. У нее была новая тросточка с металлической головой льва. Ее нога стала еще толще. Ее живот раздулся. Лицо ее было припудрено, веки подведены сурьмой. Она выглядела великолепно. Одно ее присутствие, уже внушающее трепет, призвало нас к молчанию в той тьме, где все мы были разбросаны. Она умоляла нас оставить в покое ее партию. Она пообещала и для нас праздник, который она устроит в знак уважения к нам и в знак признательности, что мы поддержали ее политику. Она приказала своему временному шоферу выставить нам напитки и еду. И затем, прихрамывая, ушла под тент.
Нищие вместе с жителями сразу же набросились на еду и питье. Громилы и охрана глазели на нас с ухмылками и потом запели издевательские песни. Они упивались своими издевательствами. Папа выругался на них и поспешил домой. За ним чуть сзади шла нищая девочка, а я шел за ней. Папа вошел в комнату, а девочка осталась снаружи. Соседи стали о нас шептаться.
Я не слышал, что они говорят. Девочка повернулась ко мне, направив на меня свой странный глаз. Я уже не слышал больше шепотов.
— Как тебя зовут? — спросил я.
— Элен, — ответила она.
— Тебе нравится мой отец?
Она поначалу ничего не ответила. Затем, когда я уже собрался уходить, она сказала:
— Может быть, это ты тот, кто мне нравится.
Я не понял ее. Я прошел в комнату. Папа одевался в свой выходной французский костюм. У него на лице было три пластыря. Он мазал себя сильнейшей арабской парфюмерией. Он надел старые ботинки, собрал свои волосы и расчесал их. Я рассказал ему о человеке в белом.
— Белый человек? — спросил он возбужденно.
— Нет, — ответил я.
— Чего он хочет? Он хочет за меня голосовать?
— Нет.
Папа топнул ботинками по полу. Когда он был удовлетворен тем, что они не жмут, он сказал:
— Много разных людей интересуются мной. С сегодняшнего дня я держу свою дверь открытой.
— А как же воры?
— Какие воры? Что им у нас красть, а?
— Мамины деньги.
— А у нее есть деньги?
— Я не знаю.
— Хорошо. Нам нужны голоса. Я собираюсь идти на вечеринку Мадам Кото. Приоденься. Иди и помой лицо. Ты будешь моим младшим подчиненным.
— А как же девочка?
— Какая девочка?
— Элен, нищенка.
— Она будет моим телохранителем. Все нищие — это моя охрана. Я построю им университет.
— Когда?
— Когда ты умоешь лицо.
Я пошел и быстро умылся. Когда я вернулся, Папы уже не было. Нищая девочка стояла у входа. Я повел ее нищих на вечеринку Мадам Кото.
Глава 5
Снаружи тента Папа старался прорваться внутрь.
— Я политик! — говорил он.
— Нам не нужны такие политики, — сказал один из вышибал.
— Почему же?
— Иди отсюда! Если бы ты был политиком, ты бы не ломал двери.
— А я разве ломаю вам двери? — гордо спросил Папа. — У меня разве есть автомобиль?
— Просто иди отсюда.
Папа начал сыпать оскорблениями. Он устроил такой шум, что вышибала послал за громилами. Те пришли, скрутили его и выпроводили, бросив около леса. Он вернулся назад — пиджак в грязи, в волосах сухие листья, пластыри отклеились. Он подошел к вышибале и опрокинул его одним круговым ударом.
— Если ты уважаешь только тех, кто вышибает двери, тогда вот он я, — заявил Папа.
Громилы кинулись на него. Одного из них он отбросил на капот автомобиля. Другого он сложил вдвое ударом в солнечное сплетение. Он весь трясся от переполнявшей его энергии; глаза его сверкали маниакальным блеском. Кто-то закричал. Мадам Кото вышла, увидела что происходит, приказала громилам прекратить драку и очень вежливо попросила Папу присоединиться к вечеринке.
Я пошел за ним. Нищая девочка — за мной. У двери я наткнулся на слепого старика. У него с собой был новый инструмент, гармоника. На нем была красная шляпа и желтые очки.
— Чего ты хочешь? — спросил он меня.
— Войти.
— Никак не получится.
— Почему же?
— Ты гнусный ребенок. Покажи мне своих друзей — и я их съем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145