Он закурил сигарету. Я пил вино, а Папа нервничал. Мне стало понятно, что Папа не смог заставить себя попросить денег у Мадам Кото. Он сидел рядом со мной, сокрушенный своей гордостью. На его лице было написано унижение. Он пил свое вино как необходимый яд.
Мы так и сидели, пока с улицы не зазвучали голоса. Шум приближался: мужчины пели, выстукивали ритмы на бутылках, голосили в пьяном весельи. Лицо Мадам Кото просветлело. С глазами, полными огня, она вскочила с места, побежала и расставила лампы на столики. И затем в бар вбежал мужчина с порезом на лбу и, широко раскинув руки, крикнул:
— А вот и мы!
Остальные шумно ввалились, скандируя имя Мадам Кото. У одного из них была трость. Мадам Кото вышла поприветствовать их, показала на скамейки, вытерла главный стол и вообще проявляла много рвения. Они расселись, с песнями и чантами, и вдруг увидели нас в углу. Все затихли.
Мадам Кото, войдя в зал с напитками и чашами с едой, заметила перемену в их настроении. Она пыталась взбодрить их и поглядывала на нас так, словно передавала взглядом желание, чтобы мы поскорей уходили. Мужчины пили в молчании. Затем мужчина со шрамом отозвал ее в сторону, и они долго шептались. В паузах он поглядывал на нас. Стало ясно, что они молчат из-за нашего присутствия. Мадам Кото, закончив шептаться с мужчиной, кивнула, пошла к нам, но потом передумала и встала за стойкой. Я вдруг почувствовал себя в самом центре какого-то тайного общества. Мадам Кото сказала мягким голосом:
— Азаро, тебе пора уже идти спать.
— Да, в самом деле, что здесь делает маленький мальчик? — спросил один из мужчин.
— Так вот и портятся дети, — сказал другой.
— А потом они становятся ворами и крадут у своих отцов.
Папа постепенно доходил до кондиции. Я чувствовал, как он сжимает и разжимает кулаки под столом. Он подвигал челюстями, хрустнул суставами, поерзал, и после того как последний мужчина закончил говорить, бросая вызов, сказал:
— Это мой сын! И он не вор!
Последовала долгая тишина. Мадам Кото села за стойку и спрятала лицо в тень. Один из мужчин засмеялся. Это был очень странный высокий смех, похожий на ржание лошади. Смех был прерван человеком со шрамом.
— Нам не нужно никаких неприятностей.
— Тогда зачем вы оскорбляете моего сына?
— Все что мы хотим — это провести здесь собрание, и нам не нужен тут этот мальчик.
— Мальчик будет там, где буду я.
Мадам Кото вышла из-за стойки.
— Мне ни к чему скандалы в моем баре, — объявила она.
Она начала ставить скамейки ножками вверх на пустые столы. Закончив, она вышла на улицу.
— Если вам не нужны неприятности, вы оба должны покинуть бар.
— Нет! — крикнул Папа, опорожнив стакан с пальмовым вином и ударив по столу.
Мужчины притихли.
— Какую партию вы поддерживаете? — спросил один из них с угрозой в голосе.
— Это не ваше дело.
— Это наше дело.
— Хорошо, я не поддерживаю вашу партию.
— Почему нет?
— Потому что это партия воров.
Один из мужчин немедленно позвал Мадам Кото. Она вошла, уперев руки в бока.
— Что такое?
— Скажите этому человеку и его сыну, чтобы они убирались.
— Мне не нужны неприятности.
— Хорошо, вы должны выбрать между ними и нами. Если вы не прогоните их, нам придется провести собрание где-нибудь в другом месте.
— Мне не нужно неприятностей. Если вы хотите провести собрание, проводите его. Они уйдут. Все должно происходить мирно.
— Но нам нужно провести собрание прямо сейчас.
Мадам Кото посмотрела на них, а потом на нас.
— Вы думаете, если у вас больше денег, то можете запретить выпивать бедному человеку, а? — сказал, сплевывая, Папа.
— Да, можем.
— Отлично, иди сюда и попробуй. А я на тебя посмотрю.
— Ты нас что, провоцируешь?
— Да.
Трое мужчин встали как один. Это были здоровяки. Каждый из них был великаном. Они стояли вокруг нашего столика, как башни. Я взял Папу за руку.
— Вы хотите драться здесь и все перебить? — холодно спросил Папа.
— Пошли отсюда на улицу, — предложил один из гигантов.
— Сначала я закончу свой стакан с пальмовым вином. Я не дерусь, пока я не пьян.
— Так ты пьяница!
Папа пил намеренно медленно. Его рука дрожала, и я чувствовал, как подо мной вибрирует скамейка. Мужчины склонились над нами, терпеливо выжидая. Мадам Кото ничего не говорила и не двигалась. Другие мужчины продолжали пить за своими столиками. Папа вылил последний глоток вина в желтую пластиковую чашку.
— Подонки! — сказал он. — Вы все подонки! Теперь я готов.
Он встал и хрустнул суставами. Мужчины пошли к выходу.
— Иди домой! — скомандовал мне Папа. — Я сам управлюсь с этими козлами.
В его глазах с кровавыми прожилками горела смелость. Он подошел к двери и встал между полосками занавесок. Он сплюнул.
— Вперед!
Я встал. Папа вышел, не обернувшись. Я последовал за ним. Я не видел тех троих. Как только мы вышли на улицу, дверь за нами быстро захлопнулась и закрылась на защелку. Папа поискал мужчин и не нашел их. Я искал вместе с ним. Кусты буша двигались от ветра. Сова ухала где-то глубоко в лесу. Я пошел на задний двор, но там дверь тоже была закрыта на задвижку.
— Они трусы, — сказал Папа.
Мы слышали, как они кричат и смеются в баре. Их гомон нарастал, и, поскольку они говорили на иностранных языках, я не мог разобрать, о чем они говорят. Папа стоял, не зная, что предпринять. Затем в баре стало тихо. Они перешли на шепот.
— Пошли-ка домой, — сказал Папа, увлекая меня за собой.
Я поплелся за ним, и моя лодыжка снова начала болеть. Папа шел по улице. Я прихрамывал. Он больше не обернулся.
Глава 12
Придя домой, мы увидели, что Мама обнаружила еще мертвых крыс. В комнате пахло дохлятиной. Мама смела их в угол и продезинфицировала пол. Некоторые из крыс все еще скалились.
— Яд фотографа убил пятьдесят две крысы, — сказала Мама, когда мы вошли, — но я чувствую, они еще где-то есть.
Папа сидел на трехногом стуле и с необычной важностью курил сигарету. Его руки немного дрожали.
— Я чуть не победил гигантов, — сказал он.
— Нам надо переезжать из этого района, — вдруг сказала Мама с отрешенностью.
— Я чуть не убил их всех.
— Уедем. Злые вещи случатся с нами, если мы останемся здесь.
— Никакого зла с нами не случится. Я не позволю, чтобы они заставили нас переехать.
— Но как мы заплатим новую ренту?
— Мы справимся.
— Я предчувствую зло.
— Это крысы.
— Мне снился сон, что ты лежал у дороги.
— И что делал?
— Лежал ничком и не двигался. По голове твоей текла кровь. Я говорила с тобой, мой муж, но ты мне не отвечал. Я попыталась поднять тебя, но ты был тяжелый, как грузовик. Я пошла за помощью, но когда вернулась, тебя уже не было.
Папа молчал. Я слышал, как он пытался представить себе этот сон. Затем он заметил меня.
— Иди спать, Азаро. Ты не должен слушать то, что говорят взрослые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
Мы так и сидели, пока с улицы не зазвучали голоса. Шум приближался: мужчины пели, выстукивали ритмы на бутылках, голосили в пьяном весельи. Лицо Мадам Кото просветлело. С глазами, полными огня, она вскочила с места, побежала и расставила лампы на столики. И затем в бар вбежал мужчина с порезом на лбу и, широко раскинув руки, крикнул:
— А вот и мы!
Остальные шумно ввалились, скандируя имя Мадам Кото. У одного из них была трость. Мадам Кото вышла поприветствовать их, показала на скамейки, вытерла главный стол и вообще проявляла много рвения. Они расселись, с песнями и чантами, и вдруг увидели нас в углу. Все затихли.
Мадам Кото, войдя в зал с напитками и чашами с едой, заметила перемену в их настроении. Она пыталась взбодрить их и поглядывала на нас так, словно передавала взглядом желание, чтобы мы поскорей уходили. Мужчины пили в молчании. Затем мужчина со шрамом отозвал ее в сторону, и они долго шептались. В паузах он поглядывал на нас. Стало ясно, что они молчат из-за нашего присутствия. Мадам Кото, закончив шептаться с мужчиной, кивнула, пошла к нам, но потом передумала и встала за стойкой. Я вдруг почувствовал себя в самом центре какого-то тайного общества. Мадам Кото сказала мягким голосом:
— Азаро, тебе пора уже идти спать.
— Да, в самом деле, что здесь делает маленький мальчик? — спросил один из мужчин.
— Так вот и портятся дети, — сказал другой.
— А потом они становятся ворами и крадут у своих отцов.
Папа постепенно доходил до кондиции. Я чувствовал, как он сжимает и разжимает кулаки под столом. Он подвигал челюстями, хрустнул суставами, поерзал, и после того как последний мужчина закончил говорить, бросая вызов, сказал:
— Это мой сын! И он не вор!
Последовала долгая тишина. Мадам Кото села за стойку и спрятала лицо в тень. Один из мужчин засмеялся. Это был очень странный высокий смех, похожий на ржание лошади. Смех был прерван человеком со шрамом.
— Нам не нужно никаких неприятностей.
— Тогда зачем вы оскорбляете моего сына?
— Все что мы хотим — это провести здесь собрание, и нам не нужен тут этот мальчик.
— Мальчик будет там, где буду я.
Мадам Кото вышла из-за стойки.
— Мне ни к чему скандалы в моем баре, — объявила она.
Она начала ставить скамейки ножками вверх на пустые столы. Закончив, она вышла на улицу.
— Если вам не нужны неприятности, вы оба должны покинуть бар.
— Нет! — крикнул Папа, опорожнив стакан с пальмовым вином и ударив по столу.
Мужчины притихли.
— Какую партию вы поддерживаете? — спросил один из них с угрозой в голосе.
— Это не ваше дело.
— Это наше дело.
— Хорошо, я не поддерживаю вашу партию.
— Почему нет?
— Потому что это партия воров.
Один из мужчин немедленно позвал Мадам Кото. Она вошла, уперев руки в бока.
— Что такое?
— Скажите этому человеку и его сыну, чтобы они убирались.
— Мне не нужны неприятности.
— Хорошо, вы должны выбрать между ними и нами. Если вы не прогоните их, нам придется провести собрание где-нибудь в другом месте.
— Мне не нужно неприятностей. Если вы хотите провести собрание, проводите его. Они уйдут. Все должно происходить мирно.
— Но нам нужно провести собрание прямо сейчас.
Мадам Кото посмотрела на них, а потом на нас.
— Вы думаете, если у вас больше денег, то можете запретить выпивать бедному человеку, а? — сказал, сплевывая, Папа.
— Да, можем.
— Отлично, иди сюда и попробуй. А я на тебя посмотрю.
— Ты нас что, провоцируешь?
— Да.
Трое мужчин встали как один. Это были здоровяки. Каждый из них был великаном. Они стояли вокруг нашего столика, как башни. Я взял Папу за руку.
— Вы хотите драться здесь и все перебить? — холодно спросил Папа.
— Пошли отсюда на улицу, — предложил один из гигантов.
— Сначала я закончу свой стакан с пальмовым вином. Я не дерусь, пока я не пьян.
— Так ты пьяница!
Папа пил намеренно медленно. Его рука дрожала, и я чувствовал, как подо мной вибрирует скамейка. Мужчины склонились над нами, терпеливо выжидая. Мадам Кото ничего не говорила и не двигалась. Другие мужчины продолжали пить за своими столиками. Папа вылил последний глоток вина в желтую пластиковую чашку.
— Подонки! — сказал он. — Вы все подонки! Теперь я готов.
Он встал и хрустнул суставами. Мужчины пошли к выходу.
— Иди домой! — скомандовал мне Папа. — Я сам управлюсь с этими козлами.
В его глазах с кровавыми прожилками горела смелость. Он подошел к двери и встал между полосками занавесок. Он сплюнул.
— Вперед!
Я встал. Папа вышел, не обернувшись. Я последовал за ним. Я не видел тех троих. Как только мы вышли на улицу, дверь за нами быстро захлопнулась и закрылась на защелку. Папа поискал мужчин и не нашел их. Я искал вместе с ним. Кусты буша двигались от ветра. Сова ухала где-то глубоко в лесу. Я пошел на задний двор, но там дверь тоже была закрыта на задвижку.
— Они трусы, — сказал Папа.
Мы слышали, как они кричат и смеются в баре. Их гомон нарастал, и, поскольку они говорили на иностранных языках, я не мог разобрать, о чем они говорят. Папа стоял, не зная, что предпринять. Затем в баре стало тихо. Они перешли на шепот.
— Пошли-ка домой, — сказал Папа, увлекая меня за собой.
Я поплелся за ним, и моя лодыжка снова начала болеть. Папа шел по улице. Я прихрамывал. Он больше не обернулся.
Глава 12
Придя домой, мы увидели, что Мама обнаружила еще мертвых крыс. В комнате пахло дохлятиной. Мама смела их в угол и продезинфицировала пол. Некоторые из крыс все еще скалились.
— Яд фотографа убил пятьдесят две крысы, — сказала Мама, когда мы вошли, — но я чувствую, они еще где-то есть.
Папа сидел на трехногом стуле и с необычной важностью курил сигарету. Его руки немного дрожали.
— Я чуть не победил гигантов, — сказал он.
— Нам надо переезжать из этого района, — вдруг сказала Мама с отрешенностью.
— Я чуть не убил их всех.
— Уедем. Злые вещи случатся с нами, если мы останемся здесь.
— Никакого зла с нами не случится. Я не позволю, чтобы они заставили нас переехать.
— Но как мы заплатим новую ренту?
— Мы справимся.
— Я предчувствую зло.
— Это крысы.
— Мне снился сон, что ты лежал у дороги.
— И что делал?
— Лежал ничком и не двигался. По голове твоей текла кровь. Я говорила с тобой, мой муж, но ты мне не отвечал. Я попыталась поднять тебя, но ты был тяжелый, как грузовик. Я пошла за помощью, но когда вернулась, тебя уже не было.
Папа молчал. Я слышал, как он пытался представить себе этот сон. Затем он заметил меня.
— Иди спать, Азаро. Ты не должен слушать то, что говорят взрослые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145