Она усадила меня рядом с собой на мат из куриных перьев. У карлицы было невероятно молодое лицо, и глаза по форме напоминали чудный миндаль. Затем, взяв мою руку, она заговорила со мной удивительным голосом. Она обратилась ко мне со страстной речью, сказав, что возьмет меня с собой и будет вечно любить. В ее глазах появилась грусть. Она сказала, что уверена — я уже не помню ее. Мои глазные яблоки начали гореть. Музыка остановилась. Она молчала и опустила лицо, пока музыка не началась снова. Затем она стала дергать меня за руку и надоедать словами, которых я не мог понять. Я пробовал встать, но она тянула меня вниз. Я попытался спастись бегством, но она схватила меня за шорты мускулистыми руками, усадила рядом с собой и крепче к себе притянула. Мне в голову ударил исходивший от нее пьянящий запах, смесь колдовских духов и тайных потовыделений. И затем, приблизившись ко мне, с губами, полными, как у женщины, но маленьким, как у девочки, лицом, она прошептала мне что-то, чего я не расслышал. Она ждала моего ответа. Я уставился на нее в непонимании. Она повторила то, что сказала.
— Так ты возьмешь меня замуж?
Я заморгал.
— Нет, — ответил я.
Она улыбнулась. Ее губы стали еще шире, как будто они были сделаны из эластичного материала. Затем она откинула назад голову и с ног до головы обдала меня ироническим смехом. Язык у нее тоже был в пятнышках, а вместо зубов были коралловые бусины. Я закричал. Она начала всхлипывать. Я вскочил и ударился о стойку, так что инструмент издал мерзкий звук. Я засуетился, стал пробиваться к двери, столкнулся с красной громадой Мадам Кото и наконец выбрался наружу.
Под открытым небом я остановился перевести дыхание. Сердце безостановочно стучало. Ноги дрожали. Я все еще тяжело дышал, когда увидел приближавшийся ко мне силуэт Мадам Кото. Я побежал; она погналась за мной в своем красном платье. Она была босиком и бежала так быстро, что у нее слетел парик. Под ними я увидел настоящие волосы, местами клочковатые и взъерошенные. Это меня перепугало. Она настойчиво преследовала меня и схватила, прежде чем я достиг улицы. Она потащила меня обратно в бар, смеясь и браня с нежностью.
— Ты все время убегаешь от меня, — сказала она.
У нее на лице было два свежих пореза. Это были ее новые знаки. Они были черные из-за пепла, который только-только нанесли, чтобы остановить кровотечение. Ее лицо стало немного другим из-за этих скарификаций.
— Из-за тебя парик слетел у меня с головы, — произнесла она, остановившись и подобрав парик.
Когда мы подошли к двери, она втолкнула меня в бар, загородив дорогу обратно, и надела парик, сразу же помолодев.
— Это же вечеринка, — сказала она. — Иди и развлекайся. Иди и разливай людям выпивку.
Затем она закрыла за собой дверь. Внутри стало еще шумнее. Казалось, что к празднику присоединились новые люди. Я не знал, в какую сторону мне идти, потому что со всех сторон был окружен толпой. Звуки стали еще громче. Я не хотел встречаться с карлицей и высматривал ее. За стойкой ее не было. Я обыскал все углы в баре, но нигде ее не нашел. Я хотел обнаружить ее, прежде чем она найдет меня, чтобы успеть убежать. Я пошел и встал рядом со стойкой, заранее запланировав бегство.
Мужчины танцевали, прижимаясь к женщинам. Все истекали потом. Женщины ритмично извивались и старались касаться бедрами мужчин. Снова возникла Мадам Кото, уже в другом одеянии — черно-белой юбке в полоску и желтой блузке. Ее волосы, казалось, отливали слабым золотым отблеском. Это была тайна. Она обмахивалась газетой. Некоторые мужчины поснимали рубашки, и на их мускулистых телах оказались длинные шрамы. Одна из женщин стала кричать. Никто не обратил на нее внимания. Многие мужчины были уже пьяные. Вместо того, чтобы танцевать, они с кровавыми глазами уже просто покачивались.
Одна женщина совершенно окосела от выпитого. Мужчина схватил ее за талию и стал щупать ягодицы. Она игриво увиливала. Мужчине удалось прижать свои бедра к ее бедрам, словно он хотел, чтобы между ними ничего не оставалось. Груди женщины были мокрые под блузкой.
Снаружи стал завывать ветер. Внутри бара звучала музыка об освобождении от страданий. Среди празднующих возник призрак. Ветер дул, полоски занавесок развертывались веером, и внезапно в жаркую атмосферу бара влетела желтая птица. Наступило всеобщее смятение. Птица пролетела под потолком, ударилась о стену, стала падать вниз и села на голову женщины. Женщина закричала. Птица пыталась улететь, но ее когти запутались в волосах женщины. Крича в смертном страхе, женщина коснулась трепещущей птицы, не поняла, что это такое, дико затрясла головой и заголосила так, будто в нее вошел демон. Ее ужас распространился, и люди рассыпались по всему бару. Они видели, как птица запуталась в ее волосах, и приняли это за дурной знак. Затем женщина прекратила вопить. Ее глаза были широко раскрыты.
— Помогите мне, — крикнула она.
Никто не вышел ей помочь. Мадам Кото стояла у двери, сложив руки на груди, с обескураженным выражением на лице. Женщина трясла головой, вновь испуская пронзительные крики, которые, вероятно, сильно напугали бедную птицу, поскольку она так яростно забила крыльями, что перья стали разлетаться во все стороны. В последней отчаянной попытке женщина сорвала с себя парик, потрясла им в воздухе, и птица вырвалась и полетела по бару. Она ударилась о стену, отлетела и свалилась прямо на середину танцплощадки, задергавшись. На мгновение наступила пауза. Люди стали стекаться к танцплощадке, но птица очнулась, взвилась к потолку, пошла вниз, облетела тесное пространство бара и ударилась о стойку. Сначала она упала на похожий на трубу громкоговоритель инструмента, а затем на вращающийся диск. Музыка стала замедляться, послышались нечленораздельные звуки, и в итоге диск остановился.
— Она села на граммофон! — крикнул кто-то.
Птица не двигалась. Я понял, что должен уйти отсюда. Мадам Кото ринулась к граммофону, схватила птицу, зажала ее в руках и побежала с ней к задней двери. Призрак следовал за ней. Празднующие испустили крик, на сей раз одобрительный, словно дурной знак в конце концов оказался хорошим.
Я вышел за Мадам Кото. Во дворе ее не было. Я прошел к ее комнате и приложил ухо к двери. Изнутри я услышал лихорадочные молитвы, звон колокольчика, удары в гонг, парящий слабый голос. Птица стала частью ее мифологии. Я перестал подслушивать и опять пошел в бар. Музыка остановилась, голоса затихли. Через какое-то время опять появилась Мадам Кото. Она разговаривала отрывисто. Мужчины уходили толпой, говоря между собой притихшими голосами, словно произошло какое-то выдающееся событие. Они уносили с собой граммофон и то и дело оглядывались. Женщины пока оставались на месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145