а) он меня вообще не узнаёт. Он меня ДАЖЕ не узнаёт. Я постарела, пострашнела и не представляю ни малейшего интереса для мужчины, когда-то сходившего по мне с ума.
Оборачиваюсь. Встречаюсь взглядом с Мартином. Парень мне улыбается. Это не Мартин.
20.58
В Лондон возвращаемся на «Евростар». Бен спит, растянувшись у меня на коленях. Длинные ресницы чуть подрагивают на щеках, кулачки еще младенчески пухлые, с ямочками. Когда он вырастет, вряд ли поймет, как мама любила его ручонки. Может, я и сама забуду…
Тянусь за ноутбуком, но Бен поворачивается на бок и вздыхает. Бог с ней, с почтой. Пусть лучше ребенок поспит. Площадной руганью Рода Тэска и «соболезнованиями» змееныша Гая я и дома успею насладиться. После чего куплю покаянный капюшон цвета хаки с прорезями для глаз и достойно приму свою судьбу нищей безработной матери.
Теперь вы понимаете, почему я тем вечером так и не прочитала сообщение от Рода Тэска? Сообщение, где говорилось, что у меня все о'кей. Даже лучше.
От кого: Род Тэск
Кому: Кейт Редди
Кейт, где тебя черти носят?! Курс опять срезали. Вся команда по уши в дерьме. Ты одна не продала. Колись, гений, в чем секрет? Трахаешь Гринспана?
Гони старикана из своей постельки и жми сюда. Пиво за мной. Привет. Род.
10
Кейт празднует победу
Офис «Эдвин Морган Форстер». Вторник, 09.27
Аллилуйя! Кейт Редди получила звание гуру. Мое «чувство рынка» (читай: провал памяти, благодаря которому я не продала акции и была спасена нежданным снижением курса) обеспечило мне временный статус королевы «ЭМФ». Я топчусь у кофейного автомата, по-царски принимая подношения от благоговеющих вассалов… простите, коллег.
— Ты одна предчувствовала снижение курса и стабилизацию рынка, — восторгается Гэвин по прозвищу Перхоть.
Напускаю на себя горделивую скромность.
— Вот черт! А я шесть процентов потерял, — стонет розовощекий Айан. — Это еще что! Брайан залетел на пятнадцать процентов. Очередной гвоздь в его гроб. Бедняга.
Я сочувственно киваю. На губах — вкус шампанского в честь победителя.
Крис Бюнс шмыгает мимо в туалет, старательно пряча глаза. Подходит Момо, клюет меня в щеку. В тот же миг взор Гая, как нож, вонзается мне между лопаток. Робин Купер-Кларк пересекает кабинет с отеческой улыбкой на губах — епископ, встречающий молодого, подающего надежды викария.
— И на третий день восстал Он… — говорит Робин. — Так-так-так, мисс Редди. Кто сказал, что Пасха потеряла смысл?
Он знает! Знает! Конечно, он знает. Умнейшая личность во вселенной.
— Мне жутко повезло, Робин. Алан Гринспан откатил камень от входа в пещеру.
— Повезло, конечно, Кейт. Но ты это заслужила. Хорошим работникам должно везти. Кстати, Род уже сказал, что мы отправляем тебя во Франкфурт?
На крыльях триумфа лечу к себе, плюхаюсь в кресло, хотя могла бы обойтись и без него — вдохновение держит на весу. Проглядываю курсы валют, проверяю состояние рынков и наконец перехожу к главному — электронной почте. Ящик меня радует: первые два письма от лучших подруг.
От кого: Дебра Ричардсон
Кому: Кейт Редди
В отчаянии ищу няню. Анка разбушевалась и бросила нас после моей воспитательной беседы насчет воровства. Свекровь приехала из Суррея на помощь, но в пятницу должна вернуться. Караул!!! Есть идеи? Большинство кандидаток требуют машину, остальным под сорок и с головой не все в порядке: рассчитывают на жалованье гл. редактора «Вог». Причина бросить работу: я больше не могу ходить на работу!
Когда уже наступит время развлечений? Когда мы уже сможем сказать: «Вот за что боролись и страдали!» Ланч в четверг???
P.S. Надо учиться видеть хорошее в своей жизни. В мире полно нищего, разутого, раздетого народа.
От кого: Кейт Редди
Кому: Дебра Ричардсон
Я РАДА, что Анка ушла. Ты умница, что решилась на разговор. Не надо паники, скоро кого-нибудь найдешь. Австралийки, говорят, очень хороши как няни. Пошлю тебе номера агентств и закину удочку Поле — может, она знает, кто ищет работу. Я сегодня героиня «ЭМФ». Поймала удачу за хвост. А награда? Командировка в Германию горящим рейсом — фирма экономит на билетах.
Так что ауфидерзейн, котик. Ланч перенесем?
Извини, с любовью,
К.
От кого: Кэнди Стрэттон
Кому: Кейт Редди
Проклятье!!! Я беременна.
Тут же оглядываюсь на Кэнди. Почуяв на себе мой взгляд, она поднимает голову и машет ручкой. Как ребенок машет — смешно и грустно.
Кэнди беременна. Речь не о задержке, а о приличном сроке в четыре с половиной месяца, если верить приговору гинеколога из больницы на Уимпоул-стрит, которому она вчера показывалась. Цикл у нее давно сбился — наркотики, должно быть, виноваты, — поэтому она и не заметила ничего странного, кроме пары набранных килограммов да саднящих сосков, что вполне объяснимо после зажигательного секса во время лыжного отпуска с неким Дарреном из госказначейства.
— Придется избавиться.
— Понятно.
Мы сидим за стойкой бара «Корни и Бэрроу», как птички на жердочке, лицом к площади, где зимой заливают каток. У Кэнди в руке бокал с шампанским. У меня бутылка «Эвиан».
— Избавь меня от этого дерьма, Кейт. На хрен соглашаться, если не согласна.
— Я всего лишь хотела сказать, что поддержу тебя в любом твоем решении.
— Решении? По-твоему, это решение? Это катастрофа, мать ее!
— Поздний аборт, Кэнди… Хорошего мало.
— А на двадцать лет записаться в матери-одиночки — по-твоему, лучше?
— Трудно, но возможно. Тебе тридцать шесть как-никак.
— В вторник тридцать семь стукнет.
— Время уходит.
— Не оставлю.
— Понятно.
— Что?
— Ничего.
— Знаю я твои «ничего», Кейт.
— Боюсь, как бы ты не пожалела.
Кэнди давит в пепельнице сигарету, прикуривает следующую.
— В Хаммерсмите есть одна клиника… Дорого, но не смотрят на сроки и вопросов не задают.
— Ладно. Я с тобой.
— Нет.
— Я с тобой. Одну не отпущу.
— Какого хрена? Тоже мне каникулы нашла. Заглядываю подруге в глаза:
— А если он заплачет?
— Что ты мне тут вкручиваешь, Кейт? Марш против абортов хочешь возглавить?
— Говорят, плод может плакать. Ты у нас, конечно, крутая, а я так сразу умерла бы.
— Повторите, — кивает она бармену. — Ну давай, объясни мне.
— Что объяснить?
— Все. Про детей.
— Не могу. Это самой нужно ощутить.
— Брось, Кейт, ты снег эскимосам можешь продать. Действуй!
Боже, этот взгляд. Взгляд Кэнди Стрэттон, вызывающий и горестный одновременно. Взгляд ребенка, упавшего с дерева, куда ему залезать запретили: ни за что не заплачу, хоть и больно ужас как. Мне хочется обнять ее, но она не позволит. Как объяснить ей, что упускать такой шанс глупо? А объяснить необходимо. Иных доводов Кэнди не принимает.
— Дни рождения моих детей знаешь? Она кивает.
— Так вот, если бы мне позволили выбрать и сохранить лишь два дня из всей моей жизни, я бы выбрала только эти два дня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Оборачиваюсь. Встречаюсь взглядом с Мартином. Парень мне улыбается. Это не Мартин.
20.58
В Лондон возвращаемся на «Евростар». Бен спит, растянувшись у меня на коленях. Длинные ресницы чуть подрагивают на щеках, кулачки еще младенчески пухлые, с ямочками. Когда он вырастет, вряд ли поймет, как мама любила его ручонки. Может, я и сама забуду…
Тянусь за ноутбуком, но Бен поворачивается на бок и вздыхает. Бог с ней, с почтой. Пусть лучше ребенок поспит. Площадной руганью Рода Тэска и «соболезнованиями» змееныша Гая я и дома успею насладиться. После чего куплю покаянный капюшон цвета хаки с прорезями для глаз и достойно приму свою судьбу нищей безработной матери.
Теперь вы понимаете, почему я тем вечером так и не прочитала сообщение от Рода Тэска? Сообщение, где говорилось, что у меня все о'кей. Даже лучше.
От кого: Род Тэск
Кому: Кейт Редди
Кейт, где тебя черти носят?! Курс опять срезали. Вся команда по уши в дерьме. Ты одна не продала. Колись, гений, в чем секрет? Трахаешь Гринспана?
Гони старикана из своей постельки и жми сюда. Пиво за мной. Привет. Род.
10
Кейт празднует победу
Офис «Эдвин Морган Форстер». Вторник, 09.27
Аллилуйя! Кейт Редди получила звание гуру. Мое «чувство рынка» (читай: провал памяти, благодаря которому я не продала акции и была спасена нежданным снижением курса) обеспечило мне временный статус королевы «ЭМФ». Я топчусь у кофейного автомата, по-царски принимая подношения от благоговеющих вассалов… простите, коллег.
— Ты одна предчувствовала снижение курса и стабилизацию рынка, — восторгается Гэвин по прозвищу Перхоть.
Напускаю на себя горделивую скромность.
— Вот черт! А я шесть процентов потерял, — стонет розовощекий Айан. — Это еще что! Брайан залетел на пятнадцать процентов. Очередной гвоздь в его гроб. Бедняга.
Я сочувственно киваю. На губах — вкус шампанского в честь победителя.
Крис Бюнс шмыгает мимо в туалет, старательно пряча глаза. Подходит Момо, клюет меня в щеку. В тот же миг взор Гая, как нож, вонзается мне между лопаток. Робин Купер-Кларк пересекает кабинет с отеческой улыбкой на губах — епископ, встречающий молодого, подающего надежды викария.
— И на третий день восстал Он… — говорит Робин. — Так-так-так, мисс Редди. Кто сказал, что Пасха потеряла смысл?
Он знает! Знает! Конечно, он знает. Умнейшая личность во вселенной.
— Мне жутко повезло, Робин. Алан Гринспан откатил камень от входа в пещеру.
— Повезло, конечно, Кейт. Но ты это заслужила. Хорошим работникам должно везти. Кстати, Род уже сказал, что мы отправляем тебя во Франкфурт?
На крыльях триумфа лечу к себе, плюхаюсь в кресло, хотя могла бы обойтись и без него — вдохновение держит на весу. Проглядываю курсы валют, проверяю состояние рынков и наконец перехожу к главному — электронной почте. Ящик меня радует: первые два письма от лучших подруг.
От кого: Дебра Ричардсон
Кому: Кейт Редди
В отчаянии ищу няню. Анка разбушевалась и бросила нас после моей воспитательной беседы насчет воровства. Свекровь приехала из Суррея на помощь, но в пятницу должна вернуться. Караул!!! Есть идеи? Большинство кандидаток требуют машину, остальным под сорок и с головой не все в порядке: рассчитывают на жалованье гл. редактора «Вог». Причина бросить работу: я больше не могу ходить на работу!
Когда уже наступит время развлечений? Когда мы уже сможем сказать: «Вот за что боролись и страдали!» Ланч в четверг???
P.S. Надо учиться видеть хорошее в своей жизни. В мире полно нищего, разутого, раздетого народа.
От кого: Кейт Редди
Кому: Дебра Ричардсон
Я РАДА, что Анка ушла. Ты умница, что решилась на разговор. Не надо паники, скоро кого-нибудь найдешь. Австралийки, говорят, очень хороши как няни. Пошлю тебе номера агентств и закину удочку Поле — может, она знает, кто ищет работу. Я сегодня героиня «ЭМФ». Поймала удачу за хвост. А награда? Командировка в Германию горящим рейсом — фирма экономит на билетах.
Так что ауфидерзейн, котик. Ланч перенесем?
Извини, с любовью,
К.
От кого: Кэнди Стрэттон
Кому: Кейт Редди
Проклятье!!! Я беременна.
Тут же оглядываюсь на Кэнди. Почуяв на себе мой взгляд, она поднимает голову и машет ручкой. Как ребенок машет — смешно и грустно.
Кэнди беременна. Речь не о задержке, а о приличном сроке в четыре с половиной месяца, если верить приговору гинеколога из больницы на Уимпоул-стрит, которому она вчера показывалась. Цикл у нее давно сбился — наркотики, должно быть, виноваты, — поэтому она и не заметила ничего странного, кроме пары набранных килограммов да саднящих сосков, что вполне объяснимо после зажигательного секса во время лыжного отпуска с неким Дарреном из госказначейства.
— Придется избавиться.
— Понятно.
Мы сидим за стойкой бара «Корни и Бэрроу», как птички на жердочке, лицом к площади, где зимой заливают каток. У Кэнди в руке бокал с шампанским. У меня бутылка «Эвиан».
— Избавь меня от этого дерьма, Кейт. На хрен соглашаться, если не согласна.
— Я всего лишь хотела сказать, что поддержу тебя в любом твоем решении.
— Решении? По-твоему, это решение? Это катастрофа, мать ее!
— Поздний аборт, Кэнди… Хорошего мало.
— А на двадцать лет записаться в матери-одиночки — по-твоему, лучше?
— Трудно, но возможно. Тебе тридцать шесть как-никак.
— В вторник тридцать семь стукнет.
— Время уходит.
— Не оставлю.
— Понятно.
— Что?
— Ничего.
— Знаю я твои «ничего», Кейт.
— Боюсь, как бы ты не пожалела.
Кэнди давит в пепельнице сигарету, прикуривает следующую.
— В Хаммерсмите есть одна клиника… Дорого, но не смотрят на сроки и вопросов не задают.
— Ладно. Я с тобой.
— Нет.
— Я с тобой. Одну не отпущу.
— Какого хрена? Тоже мне каникулы нашла. Заглядываю подруге в глаза:
— А если он заплачет?
— Что ты мне тут вкручиваешь, Кейт? Марш против абортов хочешь возглавить?
— Говорят, плод может плакать. Ты у нас, конечно, крутая, а я так сразу умерла бы.
— Повторите, — кивает она бармену. — Ну давай, объясни мне.
— Что объяснить?
— Все. Про детей.
— Не могу. Это самой нужно ощутить.
— Брось, Кейт, ты снег эскимосам можешь продать. Действуй!
Боже, этот взгляд. Взгляд Кэнди Стрэттон, вызывающий и горестный одновременно. Взгляд ребенка, упавшего с дерева, куда ему залезать запретили: ни за что не заплачу, хоть и больно ужас как. Мне хочется обнять ее, но она не позволит. Как объяснить ей, что упускать такой шанс глупо? А объяснить необходимо. Иных доводов Кэнди не принимает.
— Дни рождения моих детей знаешь? Она кивает.
— Так вот, если бы мне позволили выбрать и сохранить лишь два дня из всей моей жизни, я бы выбрала только эти два дня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89