– Ясно, – ответил Густав.
– А вам представляться нет необходимости, я знаю, как вас зовут, и вообще все о вас знаю.
– Ясно, – повторил Густав.
– Вы позволите войти?
Густав так и продолжал сжимать ручку двери, явно намереваясь захлопнуть ее.
– А зачем?
– Знаете, – ответил Шпицхирн, – в подобной ситуации трудно не наговорить ерунды.
– Ну, вообще-то в любой ситуации трудно. – Шпицхирн, как показалось Густаву, принюхался. – Да! Да! Здесь разит алкоголем, но не потому что я напился, нет, а потому что расколотил бутылку виски.
– Последнюю.
– Единственную.
– Плохо. В особенности теперь, когда у вас в кармане всего лишь двадцать семь марок и тридцать пфеннигов.
– Двадцать шесть марок и восемьдесят пфеннигов!
– В таком случае вас где-то обсчитали. Либо в вашем супермаркете, либо в киоске, где вы обычно берете газету.
Густав фыркнул.
– Я начинаю вас бояться, – ответил он.
– Вот уж напрасно, – сказал Шпицхирн. – Я объясню вам все, только позвольте войти. Первое: очень, знаете, неудобно говорить через порог, и, второе, честно говоря, я с удовольствием полчасика погрел бы косточки.
Медленно, нехотя Густав все же распахнул дверь и жестом пригласил Шпицхирна войти. И тут раздался телефонный звонок.
– Вы можете спокойно взять трубку. Я подожду здесь, у дверей.
– Знаете, мне решать, брать трубку – не брать! Или у вас на сей счет другие идеи?
Телефон продолжал звонить.
– Разумеется, я лишь хотел…
– Вас не касается! – язвительно пояснил Густав.
– Никто не спорит, только…
Телефон наконец умолк.
– Вот и не звонит больше, – констатировал Шпицхирн.
– Повторяю – вас это не касается!
– Может, это как раз был важный звонок? Может, вам позвонили из какого-нибудь агентства предложить контракт?
– Знаете, займитесь лучше своими делами.
– Я как раз ими и занимаюсь, – медленно произнес Шпицхирн. – Вы позволите присесть? Дело в том, что, к сожалению, вы и есть мои дела.
Тут и Густав невольно присел, и Шпицхирн решил разъяснить Густаву, в каком мерзком положении последний сейчас находится. Не позабыл и о фурункуле на левой щеке, и о резкой смене предпочтений и тенденций в мужской моде, и как бы невзначай упомянул и о том, что, дескать, Густава уже давно не видно на страницах газет и журналов. Все попытки Густава оправдаться тем, что, мол, времена меняются, гость небрежным жестом отмел, не желая слышать. Так что недалек день, когда ему, Густаву, известному в недавнем прошлом манекенщику и модели, впору будет наниматься в разнорабочие, если только…
– Если только – что вы имеете в виду?
– Если только мы не начнем с вами сотрудничать.
– Как прикажете вас понимать?
Три недели назад, пояснил Шпицхирн, он получил предложение. Дело в том, что ему, Шпицхирну, частному детективу Шпицхирну желали бы поручить слежку за Густавом.
– Ага, понятно, – бледно улыбнулся Густав. – Беатрикс.
– Нет, не она. Ее муж.
Так и так, законный супруг Беатрикс, строительный магнат, миллионер и без пяти минут миллиардер Мёнле все же смекнул, что жена наставляет ему рога с Густавом.
– Наставляла! – внес коррективы Густав. – Все в прошлом.
– Верно, верно! – оживился Шпицхирн. – Ладно, подойдем к этому по-другому: что-то, может быть, письмо анонимного «доброжелателя», может, еще что-нибудь возбудило подозрения Менле. Всего лишь подозрения. Никаких доказательств, вообще ничего существенного. Беатрикс, разумеется, все отрицает, клянется всеми святыми, утверждая, что даже не знакома с вами, – супруг, естественно, ни одному ее слову не верит, сгорает от ревности и…
– Он может быть спокоен. Было. Но прошло, – перебил собеседника Густав.
– Да, но как мне втолковать это Менле? Однако проблема даже не в этом. Проблема во мне самом. Присмотритесь ко мне. Я молодой амбициозный предприниматель. Всего месяц назад я открыл частное агентство. Конечно же, взяв кредит. Вот, прошу, моя визитная карточка. А три недели назад я получил от этого Менле то самое предложение…
– Мои поздравления, – буркнул Густав.
– Поймите, это мое первое предложение и – вы слушайте меня, слушайте внимательно – пока что единственное.
С этими словами Шпицхирн извлек из кармана портмоне, из него купюру в пятьдесят марок, положил ее на стол и подвинул к Густаву.
– Что это значит? – поднял брови манекенщик-модель.
– Что мне прикажете сообщить своему клиенту, если парень, за которым он поручил проследить, раз в день покидает свои четыре стены? Три недели я топчусь под его окнами и в снег, и в дождь, часами околеваю, дожидаясь его. Вы только посмотрите на мои туфли! И что мне удается за все это время выяснить? Что я могу доложить клиенту? Что раз в день он доковыляет до супермаркета и по пути подойдет к киоску взять газету? Что раз в неделю приходит в рекламное агентство поцеловать пробой? Что по вечерам в половине одиннадцатого вырубает телевизор? Нет, случаются, конечно, исключения. Сегодня, например, я с чистой совестью могу порадовать герра Менле новостью о том, что моего поднадзорного обсчитали на шестьдесят пфеннигов…
– На пятьдесят.
– …на целых полмарки. И вы думаете, я смогу запудрить мозги тому, кто рассудок потерял от ревности и кто во что бы то ни стало стремится заполучить доказательства неверности супруги? Думаете, Менле расцелует меня за эти, с позволения сказать, сведения? Вы с ним, случайно, не знакомы?
– Упаси Бог, нет.
– Зато я знаком. Это вспыльчивый, несдержанный человек. Из тех, кто рогом землю роет, но своего добьется. И к тому же строительный магнат. Вчера он мне заявил: «Если до завтра (то есть до сегодняшнего дня) вы не предоставите мне исчерпывающих доказательств, тогда… тогда вы – болван!» Именно так он и выразился. «Тогда я с вами дела не имею» – вот что он мне сказал. Дорогой друг! Спасите меня. Не губите мое только что открывшееся предприятие. Вдохните в него жизнь. Вот, возьмите эти пятьдесят марок.
– Я что-то никак не пойму вас. Между мной и Беатрикс все кончено. Еще несколько месяцев назад все было кончено.
– Она вас до сих пор любит.
– Ну, знаете…
– Знаю. Менле как-то под изобретенным им же благовидным предлогом дал мне возможность переговорить с ней. Она и мне отказалась признаться, что знакома с вами. Но по ее лицу я понял, что она знает вас и любит. А глаз у меня наметанный.
– Что, и этому вас учат в школе частных детективов? Или даже существует университет, где штудируют, как торчать под окнами и ходить за человеком по пятам чуть ли не в туалет?
– Вам легко изощряться в остроумии, а мне, простите, не до шуток. Я ведь сейчас завишу от вас. Помогите мне. Напишите Беатрикс, назначьте ей встречу в каком-нибудь кафе.
– Вот как раз этого мне меньше всего хочется.
– Зато деньги вам явно будут кстати.
Тут Шпицхирн слегка подвинул купюру поближе к Густаву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99