— Я не лгу вам, — сказал отвратительный дворецкий. — Она действительно невменяемая. Ей необходимо опираться на мужское плечо, и поэтому я здесь.
— Я не верю вам, — напал на него папа, — тем более мне надо знать, где она? Где моя жена? Видели ли вы ее? Дворецкий улыбнулся:
— Ваша жена, сэр? Мне нет до этого никакого дела. Мне достаточно дел своей собственной жены. Вчера она позвонила мне и посоветовала задержаться, чтобы хорошенько укрыть дом от непогоды. И, несмотря на все издержки, которые она понесла при отделке и меблировке дома, она намерена переехать.Папа стоял неподвижно, в упор глядя на Джексона.
— Вы ведь знаете, кто я, неправда ли, Джон? Не отпирайтесь. Я вижу по вашим глазам, что вы отлично все понимаете. Вы тот самый дворецкий, который занимался любовью с горничной по имени Ливви, пока я мальчишкой подсматривал за вами, лежа на полу за софой; я слышал, как вы болтали с ней о том, как бы подложить мышьяк в сладости на чердак, чтобы извести чердачных мышей.
— Понятия не имею, о чем это вы, — ответил Джон, пока я в недоумении переводил взгляд с одного на другого.
Да, надо было прочесть все похищенные страницы маминого дневника. Вещи оказались еще серьезнее и запутаннее, чем я думал.
— Джон, допустим, вы действительно женаты теперь на моей матери или, допустим, вы лжете. Но я уверен, что вы знаете, что случилось с моей женой. Кроме того, я все более начинаю думать, что вы сделали что-то и с моей матерью. Поэтому — прочь с дороги! Я собираюсь перерыть весь дом, но отыскать их.
Дворецкий побледнел:
— Вы не смеете вмешиваться… приказывать мне… Я вызову полицию.
— Вы не вызовете полицию, но если решитесь — тем лучше. Смелее, вызывайте прямо сейчас. Меня ничто не остановит.
Старик беспомощно посторонился.
— Ну что ж, идите, ваша воля, но вы ничего не найдете.
Мы искали вместе с папой. Я знал дом куда лучше его, я оглядел многие потаенные места. Папа надеялся, что они на чердаке. Но, поднявшись, мы не нашли ничего, кроме пыли и рухляди.
Мы вернулись в зал, где женщина, которую он называл матерью, сидела когда-то в кресле-качалке. Я сел в него и нашел его довольно неудобным. Папа безустанно обыскивал комнаты, затем остановился в дверях перед портретом, написанным маслом, висевшим в соседней комнате.
— Если Кэти была здесь, она увидела бы это, но ее мог позвать Барт.
Качаясь в кресле от безысходности, я подвинулся ближе к огню. Вдруг под полозьями кресла что-то треснуло. Папа услышал этот звук и нагнулся поднять вещь с пола. Это была жемчужина.
Он попробовал ее на зуб и горько улыбнулся:
— Это та самая нитка жемчуга с застежкой в форме бабочки, что носила моя мать. Она носила ее постоянно, так же как наша бабка никогда не расставалась со своей бриллиантовой брошью. Не думаю, чтобы она куда-нибудь уехала без своего жемчуга.
Мы искали еще час, потом опрашивали горничную-мексиканку, которая не была сильна в английском, и оба были достаточно измучены.
— Я еще приду, Джон Эмос Джексон, — сказал папа, открывая дверь на улицу, — но я приду с полицией.
— Как вам угодно, доктор, — сказал со злобной улыбкой дворецкий.
— Папа, мы не станем вмешивать в это дело полицию?
— Если нужно будет, обратимся к помощи полиции.
Но давай подождем до утра. Он не причинит вреда им, потому что побоится оказаться за решеткой.
— Пап, клянусь, Барт знает что-то. Они с Джоном заодно.
. И я рассказал папе, как часто заставал Барта разговаривавшим самим с собой, когда он думал, что его не слышат. Он говорил и во сне. Потом, он часто представлял кого-то в лицах. Казалось, что самая главная часть жизни Барта проходит в этих играх и разговорах.
— Хорошо, Джори, я понимаю тебя. У меня есть одна идея. Будь внимательным: это, возможно, твоя самая важная в жизни роль. Завтра утром сделай вид, что уходишь в школу. Я подвезу тебя до угла и высажу. Ты беги домой и убедись, что Барт ничего не подозревает. Нам предстоит выяснить, правда ли, что моя мать улетела на Гавайи, и правда ли то, что она замужем за этим страшным человеком.
ТАИНСТВЕННЫЕ ГОЛОСА
Спрашивают, расспрашивают, только и делают, что расспрашивают. Я ничего, ни-че-го не знаю. Я не виноват, не виноват. Отчего они мучают меня? Ведь если я — сумасшедший, то нечего и спрашивать.
— Мама ушла, потому что она всегда ненавидела меня, даже когда я был совсем маленький.
В голове моей роились и плясали шлюхи, мерзавцы и негодяи. Я проснулся. Стук дождя по крыше не прекращается ни на секунду. Ветер рвет двери с петель, бьется в окна.
Я снова заснул, и мне снилось, что я маленький, как тетя Кэрри, которая так и не выросла. Я молился во сне, чтобы Бог помог вырасти мне таким высоким, чтобы головой доставать до неба. Я бы глядел сверху вниз на людей, а они были бы как муравьи и ужасно боялись меня. Я бы тогда вошел в воды океана, чтобы они поднялись и залили города. Раздались бы крики ужаса. И все эти люди, которых я не выношу, утонули бы. А я бы сел посереди океана, волны доходили бы мне до пояса, и плакал. Я наплакал бы столько, чтобы вода еще больше поднялась. Я бы тогда со всех сторон видел только свое отражение, свое прекрасное отражение. Но тогда уже не осталось бы на земле ни одной женщины, ни девушки, чтобы они любовались мною, какой я красивый, и любили меня. А я буду такой красивый, сильный и высокий…
Я рассказал Джону Эмосу свой сон. Он кивнул и сказал мне, что он тоже в юности видел сны про девушек, и как он любит их; вернее, как бы он любил их, если бы только они не высмеивали его длинный нос.
— О, у меня было много достоинств, которые они не могли видеть, и они так и не увидели их, так и не увидели…
На другое утро Джори уехал с папой. Надо было исчезнуть, чтобы не заметили Эмма и Мадам Mapиша, но это было легко: они так возились с Синди, что ничего не замечали. Так что я в безопасности пробрался в бабушкин дом. Джон Эмос упаковывал все картины, люстры и прочие ценности в коробки.
— Серебро надо обернуть специальной бумагой, — наставлял он горничных, — да будьте осторожнее с фарфором и хрусталем. Когда приедут рабочие по перевозке, скажите, чтобы первой грузили дорогую мебель: я могу куда-нибудь отлучиться.
Служанка была молоденькая и хорошенькая. Она нахмурилась:
— А почему мы уезжаем, мистер Джексон? Мне всегда казалось, что мадам нравится здесь. Она никогда не говорила о переезде.
— Ваша хозяйка всегда была женщиной переменчивой. А тут еще этот мерзкий мальчишка, который живет в соседнем доме. Тот, что повадился ходить сюда. Он ей страшно надоел. Он убил подаренную ему собаку. Наверное, вам об этом неизвестно?
Я увидел, как девушка застыла в ужасе:
— Нет, я думала… я думала, собаку взяли в их дом…
— Этот пакостник опасен! Вот почему мадам приняла решение переехать: он уже не однажды угрожал ей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90