Сестра выглядела так, будто вот-вот упадет, но Брюс подбежал к ней, обнял ее, и она упала в его объятия.
– Ах, Жизель, как замечательно! – воскликнула Дафна. Сестра глотнула воздуха, прижав руку к груди, извлекая из события все, что только возможно.
– Я работала над этим, – прошептала она. – Я знала, что могу встать и сделать несколько шагов, но мне хотелось пройти всю дистанцию до вас. Я так разочарована, – простонала Жизель. – Я еще попытаюсь.
– Все в порядке. Ты и так сделала нам замечательный рождественский подарок, правда, Брюс?
– Совершенно верно, – ответил он, все еще крепко обнимая мою сестру. – Тебе лучше не торопиться. – Мужчина отвел ее обратно к коляске. Пока он помогал Жизель усесться, она торжествующе взглянула на меня.
– Ты знала об этом, Руби? – спросила Дафна.
Я посмотрела на сестру, потом перевела взгляд на мачеху.
– Нет, – ответила я. Этот дом и эта семья построены на лжи. На мою правду никто бы и внимания не обратил.
Пусть Дафна и Жизель обманывают друг друга и потакают одна другой, они это заслужили, я была в этом убеждена.
– Вот это сюрприз. И никому не сказать об этом, даже сестре, чтобы впервые показать твои успехи нам. Очень мило с твоей стороны, Жизель.
– Обещаю, мама, – поклялась она, – я буду упорно работать, чтобы вновь обрести способность ходить, чтобы быть рядом с тобой, когда Брюс поведет тебя к алтарю.
– Это будет… просто фантастика. – Мачеха посмотрела на Брюса. – Подумай, как прореагируют гости на свадьбе. Как будто… мой новый брак восстанавливает здоровье этой семьи.
– Так что, как видишь, мама, – продолжала Жизель, – я не могу теперь вернуться в «Гринвуд». Мне нужна ежедневная работа по реабилитации и отличная стряпня Нины вместо этой общественной похлебки. Просто пригласи ко мне специалиста и позволь мне остаться.
Дафна на мгновение задумалась.
– Дай мне время на размышление, – сказала она. Жизель просияла:
– Спасибо, мама.
– А теперь я по-настоящему проголодалась. Это Рождество оказалось куда лучше, чем я ожидала, – проговорила Дафна, поднимаясь. – Санта! – Она протянула руку, и Брюс поспешил взять ее. Я посмотрела им вслед, потом повернулась к Жизель. На ее лице сияла улыбка от уха до уха.
– Теперь она позволит нам остаться. Вот увидишь.
– Может быть, тебе Дафна и позволит остаться, но не мне, – ответила я. – У меня нет увечья, от которого я могу чудом оправиться.
Жизель пожала плечами.
– В любом случае, спасибо за молчание и поддержку.
– Я тебя не поддерживала. Я просто стояла в сторонке и наблюдала, как вы потчуете друг друга ложью, – сказала я.
– Пусть так. Держи. – Сестра протянула мне подарок Поля. – Вероятно, у тебя так много тайных мыслей, что ты сможешь заполнить оба ежедневника за одни сутки.
Я взяла дневник и пошла следом за Жизель, покатившей свое кресло из гостиной. Но на пороге я обернулась, чтобы взглянуть на елку и огромную груду развернутых подарков. Как же мне хотелось пережить настоящее утро Рождества, когда истинно ценным подарком была подаренная мне любовь.
Бо пришел вскоре после того, как в его семье все обменялись подарками. Я тоже отдала ему свой подарок – золотой браслет с именем, купленный мной на следующий день после нашего с Жизель возвращения домой. На обратной стороне я попросила ювелира сделать надпись: «С моей любовью навсегда. Руби».
– У меня три подобных браслета лежат дома в ящике, – сказал Бо, надевая его на руку, – но ни один из них не имел для меня никакого значения. – Он быстро поцеловал меня в губы, пока никто не вошел в гостиную.
– А теперь я хочу попросить тебя об одолжении, – сказала я, – и ты не должен смеяться.
– Что это может быть? – Бо широко улыбался в ожидании.
– Нина сожжет для нас немного серы, чтобы благословить нашу любовь и не дать злым духам разрушить ее.
– Что?
– Пойдем. – Я взяла его за руку. – Это не опасно и не больно.
Бо продолжал смеяться, пока мы шли по коридору к комнате Нины. Я постучала, и мы вошли, услышав ее приглашение. Бо чуть не задохнулся при виде маленькой комнаты, напичканной предметами культа вуду: куколками и свечами, кусочками чего-то, что очень напоминало шерсть черного кота, прядями волос, перевязанными кожаными ремешками, изогнутыми корнями и полосками змеиной кожи. Полки переполняли маленькие бутылочки с разноцветными порошками, груды желтых, голубых, зеленых и коричневых свечей, банки со змеиными головами. Стояла там и фотография женщины – я знала, что это Мари Лаво, – восседающей на чем-то напоминающем трон. Нина часто зажигала белые свечи вокруг снимка, когда вечерами читала свои заклинания.
– Кто это? – спросил Бо.
– Ты быть парень из Нового Орлеана и не знать Мари Лаво, Королеву Вуду?
– Ах, да. Я о ней слышал. – Он посмотрел на меня и закусил нижнюю губу.
Нина подошла к полкам и выбрала маленький керамический горшочек. Мы с ней уже проделали подобную церемонию, когда я впервые приехала в этот дом с протоки.
– Возьмите его вдвоем, – скомандовала женщина. Она зажгла белую свечу и пробормотала заклинание. Потом поднесла свечу к керамическому горшочку и приблизила пламя к его содержимому, чтобы сера зажглась, но этого не случилось. Нина озабоченно посмотрела на меня, потом попыталась еще раз. Теперь она подержала свечу подольше, пока тоненький дымок не заклубился вверх. Бо скривился, потому что запах оказался неприятным, но я этого ждала и затаила дыхание.
– Оба закрывать глаза и наклоняться так, чтобы дым касаться ваших лиц, – приказала Нина. Мы повиновались и услышали, как она что-то бормочет.
– Эй, становится горячо, – пожаловался Бо. Его пальцы разжались, и я неловко подхватила горшок, чтобы он не упал. Нина выдернула его у меня из рук и крепко обхватила пальцами.
– Жар – ерунда, – строго выговорила она, – по сравнению с огнем злых духов. – Потом Нина покачала головой. – Нина надеяться, что серного дыма достаточно.
– Вполне достаточно, – заверил ее Бо.
– Спасибо, Нина, – поблагодарила я, видя, насколько неуютно он себя чувствует. Она кивнула, и Бо подтолкнул меня к дверям.
– Да-да, спасибо, Нина, – добавил он и выпихнул меня в коридор.
– Не смейся, Бо Андрис.
– Я не смеюсь, – ответил он, но я видела, что мой спутник безмерно счастлив, что мы выбрались из комнаты Нины и вернулись в гостиную.
– Моя бабушка учила меня никогда не смеяться над чужими верованиями, Бо. Никто не имеет монополии на правду, когда речь идет о вере.
– Ты права, – ответил он. – И потом, все, что делает тебя счастливой и успокаивает, приносит покой и счастье мне. Честное слово, – подтвердил Бо и поцеловал меня.
Мгновением позже Жизель вкатила свое кресло в гостиную. Выглядела она очень довольной собой. Все разговоры за столом вертелись только вокруг ее чудесного исцеления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
– Ах, Жизель, как замечательно! – воскликнула Дафна. Сестра глотнула воздуха, прижав руку к груди, извлекая из события все, что только возможно.
– Я работала над этим, – прошептала она. – Я знала, что могу встать и сделать несколько шагов, но мне хотелось пройти всю дистанцию до вас. Я так разочарована, – простонала Жизель. – Я еще попытаюсь.
– Все в порядке. Ты и так сделала нам замечательный рождественский подарок, правда, Брюс?
– Совершенно верно, – ответил он, все еще крепко обнимая мою сестру. – Тебе лучше не торопиться. – Мужчина отвел ее обратно к коляске. Пока он помогал Жизель усесться, она торжествующе взглянула на меня.
– Ты знала об этом, Руби? – спросила Дафна.
Я посмотрела на сестру, потом перевела взгляд на мачеху.
– Нет, – ответила я. Этот дом и эта семья построены на лжи. На мою правду никто бы и внимания не обратил.
Пусть Дафна и Жизель обманывают друг друга и потакают одна другой, они это заслужили, я была в этом убеждена.
– Вот это сюрприз. И никому не сказать об этом, даже сестре, чтобы впервые показать твои успехи нам. Очень мило с твоей стороны, Жизель.
– Обещаю, мама, – поклялась она, – я буду упорно работать, чтобы вновь обрести способность ходить, чтобы быть рядом с тобой, когда Брюс поведет тебя к алтарю.
– Это будет… просто фантастика. – Мачеха посмотрела на Брюса. – Подумай, как прореагируют гости на свадьбе. Как будто… мой новый брак восстанавливает здоровье этой семьи.
– Так что, как видишь, мама, – продолжала Жизель, – я не могу теперь вернуться в «Гринвуд». Мне нужна ежедневная работа по реабилитации и отличная стряпня Нины вместо этой общественной похлебки. Просто пригласи ко мне специалиста и позволь мне остаться.
Дафна на мгновение задумалась.
– Дай мне время на размышление, – сказала она. Жизель просияла:
– Спасибо, мама.
– А теперь я по-настоящему проголодалась. Это Рождество оказалось куда лучше, чем я ожидала, – проговорила Дафна, поднимаясь. – Санта! – Она протянула руку, и Брюс поспешил взять ее. Я посмотрела им вслед, потом повернулась к Жизель. На ее лице сияла улыбка от уха до уха.
– Теперь она позволит нам остаться. Вот увидишь.
– Может быть, тебе Дафна и позволит остаться, но не мне, – ответила я. – У меня нет увечья, от которого я могу чудом оправиться.
Жизель пожала плечами.
– В любом случае, спасибо за молчание и поддержку.
– Я тебя не поддерживала. Я просто стояла в сторонке и наблюдала, как вы потчуете друг друга ложью, – сказала я.
– Пусть так. Держи. – Сестра протянула мне подарок Поля. – Вероятно, у тебя так много тайных мыслей, что ты сможешь заполнить оба ежедневника за одни сутки.
Я взяла дневник и пошла следом за Жизель, покатившей свое кресло из гостиной. Но на пороге я обернулась, чтобы взглянуть на елку и огромную груду развернутых подарков. Как же мне хотелось пережить настоящее утро Рождества, когда истинно ценным подарком была подаренная мне любовь.
Бо пришел вскоре после того, как в его семье все обменялись подарками. Я тоже отдала ему свой подарок – золотой браслет с именем, купленный мной на следующий день после нашего с Жизель возвращения домой. На обратной стороне я попросила ювелира сделать надпись: «С моей любовью навсегда. Руби».
– У меня три подобных браслета лежат дома в ящике, – сказал Бо, надевая его на руку, – но ни один из них не имел для меня никакого значения. – Он быстро поцеловал меня в губы, пока никто не вошел в гостиную.
– А теперь я хочу попросить тебя об одолжении, – сказала я, – и ты не должен смеяться.
– Что это может быть? – Бо широко улыбался в ожидании.
– Нина сожжет для нас немного серы, чтобы благословить нашу любовь и не дать злым духам разрушить ее.
– Что?
– Пойдем. – Я взяла его за руку. – Это не опасно и не больно.
Бо продолжал смеяться, пока мы шли по коридору к комнате Нины. Я постучала, и мы вошли, услышав ее приглашение. Бо чуть не задохнулся при виде маленькой комнаты, напичканной предметами культа вуду: куколками и свечами, кусочками чего-то, что очень напоминало шерсть черного кота, прядями волос, перевязанными кожаными ремешками, изогнутыми корнями и полосками змеиной кожи. Полки переполняли маленькие бутылочки с разноцветными порошками, груды желтых, голубых, зеленых и коричневых свечей, банки со змеиными головами. Стояла там и фотография женщины – я знала, что это Мари Лаво, – восседающей на чем-то напоминающем трон. Нина часто зажигала белые свечи вокруг снимка, когда вечерами читала свои заклинания.
– Кто это? – спросил Бо.
– Ты быть парень из Нового Орлеана и не знать Мари Лаво, Королеву Вуду?
– Ах, да. Я о ней слышал. – Он посмотрел на меня и закусил нижнюю губу.
Нина подошла к полкам и выбрала маленький керамический горшочек. Мы с ней уже проделали подобную церемонию, когда я впервые приехала в этот дом с протоки.
– Возьмите его вдвоем, – скомандовала женщина. Она зажгла белую свечу и пробормотала заклинание. Потом поднесла свечу к керамическому горшочку и приблизила пламя к его содержимому, чтобы сера зажглась, но этого не случилось. Нина озабоченно посмотрела на меня, потом попыталась еще раз. Теперь она подержала свечу подольше, пока тоненький дымок не заклубился вверх. Бо скривился, потому что запах оказался неприятным, но я этого ждала и затаила дыхание.
– Оба закрывать глаза и наклоняться так, чтобы дым касаться ваших лиц, – приказала Нина. Мы повиновались и услышали, как она что-то бормочет.
– Эй, становится горячо, – пожаловался Бо. Его пальцы разжались, и я неловко подхватила горшок, чтобы он не упал. Нина выдернула его у меня из рук и крепко обхватила пальцами.
– Жар – ерунда, – строго выговорила она, – по сравнению с огнем злых духов. – Потом Нина покачала головой. – Нина надеяться, что серного дыма достаточно.
– Вполне достаточно, – заверил ее Бо.
– Спасибо, Нина, – поблагодарила я, видя, насколько неуютно он себя чувствует. Она кивнула, и Бо подтолкнул меня к дверям.
– Да-да, спасибо, Нина, – добавил он и выпихнул меня в коридор.
– Не смейся, Бо Андрис.
– Я не смеюсь, – ответил он, но я видела, что мой спутник безмерно счастлив, что мы выбрались из комнаты Нины и вернулись в гостиную.
– Моя бабушка учила меня никогда не смеяться над чужими верованиями, Бо. Никто не имеет монополии на правду, когда речь идет о вере.
– Ты права, – ответил он. – И потом, все, что делает тебя счастливой и успокаивает, приносит покой и счастье мне. Честное слово, – подтвердил Бо и поцеловал меня.
Мгновением позже Жизель вкатила свое кресло в гостиную. Выглядела она очень довольной собой. Все разговоры за столом вертелись только вокруг ее чудесного исцеления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103