Сегодня вечером я во всем разберусь, – пообещал он и улыбнулся. – Я хочу, чтобы ты была счастлива как и прежде, Кристи, – он погладил меня по щеке, – ты слишком хорошая, чтобы я позволил чему-либо тебя расстроить, и очень хрупкая. Уж я-то знаю.
– Я не хрупкая, дядя Филип. Это моего брата сейчас терроризируют, а не меня. Я могу позаботиться о себе, а ему всего девять лет и…
– Конечно. Успокойся. Обещаю, я все устрою, – сказал он. – А пока скажи Джулиусу, чтобы он отвез вас с Джефферсоном в город, где вы купите ему новые ботинки, хорошо?
– Но дело не только в ботинках, – настаивала я.
– Знаю, но это не та причина, по которой все надо превращать в третью мировую войну, ведь так? У всех нас еще так свежо горе от той трагедии. Сделай все, что в твоих силах, чтобы уладить это, Кристи. Ты умней и старше Ричарда с Мелани. – На мгновение мне показалось, что он собрался добавить сюда и тетю Бет. – Я знаю, что смогу на тебя положиться.
Мой гнев ослаб. Дядю Филипа ждали, и я уже ничего больше не могла от него потребовать. Ну хорошо, что он понял и обещал посодействовать, думала я.
– Хорошо.
– Ты – хорошая девочка, – сказал он и, обняв, поцеловал меня в щеку, и его губы слегка поцарапали мою кожу, когда он отстранился.
На мгновение я уставилась на него, а затем, повернувшись, помчалась домой к Джефферсону, чтобы поехать с ним за покупками.
Несмотря на обещание дяди Филипа, за этим кризисом последовал новый. Между Ричардом и Джефферсоном постоянно возникали споры из-за ванны, игрушек и телевизионных программ. Они всегда вели себя как два кота, посаженных в одну клетку. Мир между ними мог нарушиться в одно мгновение.
К счастью, большую часть времени Ричард проводил с Мелани. Первое время я была этому просто рада, но, наблюдая за ними, сначала я испытывала любопытство, а потом все это стало вызывать отвращение. На прогулке они держались рядом. Кроме причесывания они обычно подрезали ногти на ногах друг другу и, одеваясь, они спрашивали друг у друга, что каждый из них хочет надеть. Казалось они никогда не ссорятся как другие братья и сестры в их возрасте, и я заметила, что Ричард не только никогда не дразнит Мелани, но они вообще никогда не критиковали друг друга и не высказывали недовольства. Когда я, Джефферсон, Ричард и Мелани находилась в одной комнате, близнецы неизменно переходили на шепот.
– Ваша мама так печется о том, чтобы вы были вежливыми, следовали этикету и вели себя прилично, – сказала я им, – и вы должны знать, что шептаться невежливо.
Они усмехнулись. Когда одного из них осуждали или критиковали, то другой воспринимал это и на свой счет.
– У вас с Джефферсоном есть секреты, – возразила Мелани. – Так почему у нас не может быть?
– У нас нет секретов.
– Уверен, что есть, – настаивал Ричард. – В каждой семье есть свои секреты. У тебя, например, есть другой отец, твой настоящий отец, но ты ведь держишь это в секрете? – уязвил он меня.
– Я не скрываю этого. Я просто мало о нем знаю, – объяснила я.
– Мама говорит, что он изнасиловал Дон, и поэтому родилась ты, – раскрыла тайну Мелани.
– Это неправда! Это – ужасная ложь!
– Моя мама не врет, – холодно проговорил Ричард. – Ей это не нужно.
– Ей нечего скрывать, – закончила Мелани. Мое сердце бешено колотилось. Я хотела подойти к ним и ударить каждого по лицу, чтобы исчезли их самодовольные выражения.
– Мой отец, мой настоящий отец, был знаменитым оперным певцом. Он даже участвовал в мюзиклах на Бродвее и преподавал в Сарах Бернхардте в Нью-Йорке. Там моя мама и познакомилась с ним и влюбилась в него. Он не насиловал ее.
– Тогда почему он сбежал? – спросил Ричард.
– Он не хотел жениться и обременять себя детьми, но он не насиловал ее, – сказала я.
– Все равно это ужасно, – заключила Мелани. Ричард кивнул, и они снова занялись игрой в шашки, оставив меня кипящей от возмущения.
Прежде, мне не приходилось долго и целыми днями общаться с ними, поэтому я даже не представляла, какими противными и себялюбивыми могут быть эти близнецы. Не удивительно, что у них нет друзей. Да кто вообще захотел бы с ними дружить? Они так близки, что не позволили бы кому-то еще встать между ними.
Однажды утром, когда они, находясь в ванной, оставили дверь открытой, от увиденного меня чуть не стошнило. Я увидела, как Ричард взял зубную щетку Мелани сразу же после того, как она ею пользовалась, и принялся чистить зубы.
– Ага, – закричала я так, что они оба резко повернулись. – У тебя есть своя собственная щетка, Ричард. Зачем ты пользуешься чужой?
– Прекрати за нами шпионить! – закричал он и захлопнул дверь.
Но Джефферсон, придя как-то вечером ко мне, сообщил самую поразительную новость о близнецах. В тот момент я страницу за страницей описывала все те неприятности, которые теперь происходили в доме, когда в дверях появился Джефферсон. Он выглядел смущенным и расстроенным.
– В чем дело, Джефферсон? – спросила я.
– Мелани уже большая и может самостоятельно принимать ванну, – сказал он, – да?
– Конечно. Ей уже почти тринадцать. Ты тоже сам принимаешь ванну. Только я или миссис Бостон помогаем тебе иногда, например потереть спину, как это делала мама когда-то, но… почему ты спрашиваешь? – удивилась я.
– Ричард помогает Мелани, – объявил он.
– Принимать ванну?
Он кивнул.
– Я не верю, Джефферсон. Откуда ты знаешь?
– Она его сама попросила. Она пришла и сказала: «Я собираюсь принять ванну», – а он сказал: «Я сейчас приду». Затем он разделся, надел халат и пошел в ванну.
– Но не принимают же они ванну вместе, этого уже не делают в их возрасте?
Джефферсон пожал плечами. Я медленно поднялась и пошла к двери. Я выглянула в коридор и посмотрела в сторону ванной комнаты. Дверь была закрыта.
– Ты видел, как они вошли туда вместе? – спросила я Джефферсона.
Он кивнул.
Заинтригованная, я тихо подошла к двери ванной и прислушалась. Я уловила их приглушенный разговор, слышались всплески воды в ванной. Как это отвратительно, подумала я. Наверняка, ни тетя Бет, ни дядя Филип не знают об этом ничего. Я взялась за ручку двери. Дверь была не заперта. Глаза Джефферсона стали большими от удивления и волнения, когда я чуть-чуть приоткрыла дверь. Я прижала палец к губам и сделала знак, чтобы он молчал. Джефферсон быстро прикуси губу. А затем я понемногу начала открывать дверь, пока не смогла просунуть в проем голову и заглянуть.
Они сидели в ванной лицом друг к другу. Ричард мыл Мелани голову. Ее грудь была полностью открыта. Неожиданно Ричард почувствовал мое присутствие и повернулся. Увидев меня, он перестал мыть Мелани, и она подняла голову.
– Закрой дверь и убирайся отсюда! – заорал он.
– Убирайся! – повторила Мелани.
– Чем вы тут занимаетесь? Это отвратительно, – сказала я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
– Я не хрупкая, дядя Филип. Это моего брата сейчас терроризируют, а не меня. Я могу позаботиться о себе, а ему всего девять лет и…
– Конечно. Успокойся. Обещаю, я все устрою, – сказал он. – А пока скажи Джулиусу, чтобы он отвез вас с Джефферсоном в город, где вы купите ему новые ботинки, хорошо?
– Но дело не только в ботинках, – настаивала я.
– Знаю, но это не та причина, по которой все надо превращать в третью мировую войну, ведь так? У всех нас еще так свежо горе от той трагедии. Сделай все, что в твоих силах, чтобы уладить это, Кристи. Ты умней и старше Ричарда с Мелани. – На мгновение мне показалось, что он собрался добавить сюда и тетю Бет. – Я знаю, что смогу на тебя положиться.
Мой гнев ослаб. Дядю Филипа ждали, и я уже ничего больше не могла от него потребовать. Ну хорошо, что он понял и обещал посодействовать, думала я.
– Хорошо.
– Ты – хорошая девочка, – сказал он и, обняв, поцеловал меня в щеку, и его губы слегка поцарапали мою кожу, когда он отстранился.
На мгновение я уставилась на него, а затем, повернувшись, помчалась домой к Джефферсону, чтобы поехать с ним за покупками.
Несмотря на обещание дяди Филипа, за этим кризисом последовал новый. Между Ричардом и Джефферсоном постоянно возникали споры из-за ванны, игрушек и телевизионных программ. Они всегда вели себя как два кота, посаженных в одну клетку. Мир между ними мог нарушиться в одно мгновение.
К счастью, большую часть времени Ричард проводил с Мелани. Первое время я была этому просто рада, но, наблюдая за ними, сначала я испытывала любопытство, а потом все это стало вызывать отвращение. На прогулке они держались рядом. Кроме причесывания они обычно подрезали ногти на ногах друг другу и, одеваясь, они спрашивали друг у друга, что каждый из них хочет надеть. Казалось они никогда не ссорятся как другие братья и сестры в их возрасте, и я заметила, что Ричард не только никогда не дразнит Мелани, но они вообще никогда не критиковали друг друга и не высказывали недовольства. Когда я, Джефферсон, Ричард и Мелани находилась в одной комнате, близнецы неизменно переходили на шепот.
– Ваша мама так печется о том, чтобы вы были вежливыми, следовали этикету и вели себя прилично, – сказала я им, – и вы должны знать, что шептаться невежливо.
Они усмехнулись. Когда одного из них осуждали или критиковали, то другой воспринимал это и на свой счет.
– У вас с Джефферсоном есть секреты, – возразила Мелани. – Так почему у нас не может быть?
– У нас нет секретов.
– Уверен, что есть, – настаивал Ричард. – В каждой семье есть свои секреты. У тебя, например, есть другой отец, твой настоящий отец, но ты ведь держишь это в секрете? – уязвил он меня.
– Я не скрываю этого. Я просто мало о нем знаю, – объяснила я.
– Мама говорит, что он изнасиловал Дон, и поэтому родилась ты, – раскрыла тайну Мелани.
– Это неправда! Это – ужасная ложь!
– Моя мама не врет, – холодно проговорил Ричард. – Ей это не нужно.
– Ей нечего скрывать, – закончила Мелани. Мое сердце бешено колотилось. Я хотела подойти к ним и ударить каждого по лицу, чтобы исчезли их самодовольные выражения.
– Мой отец, мой настоящий отец, был знаменитым оперным певцом. Он даже участвовал в мюзиклах на Бродвее и преподавал в Сарах Бернхардте в Нью-Йорке. Там моя мама и познакомилась с ним и влюбилась в него. Он не насиловал ее.
– Тогда почему он сбежал? – спросил Ричард.
– Он не хотел жениться и обременять себя детьми, но он не насиловал ее, – сказала я.
– Все равно это ужасно, – заключила Мелани. Ричард кивнул, и они снова занялись игрой в шашки, оставив меня кипящей от возмущения.
Прежде, мне не приходилось долго и целыми днями общаться с ними, поэтому я даже не представляла, какими противными и себялюбивыми могут быть эти близнецы. Не удивительно, что у них нет друзей. Да кто вообще захотел бы с ними дружить? Они так близки, что не позволили бы кому-то еще встать между ними.
Однажды утром, когда они, находясь в ванной, оставили дверь открытой, от увиденного меня чуть не стошнило. Я увидела, как Ричард взял зубную щетку Мелани сразу же после того, как она ею пользовалась, и принялся чистить зубы.
– Ага, – закричала я так, что они оба резко повернулись. – У тебя есть своя собственная щетка, Ричард. Зачем ты пользуешься чужой?
– Прекрати за нами шпионить! – закричал он и захлопнул дверь.
Но Джефферсон, придя как-то вечером ко мне, сообщил самую поразительную новость о близнецах. В тот момент я страницу за страницей описывала все те неприятности, которые теперь происходили в доме, когда в дверях появился Джефферсон. Он выглядел смущенным и расстроенным.
– В чем дело, Джефферсон? – спросила я.
– Мелани уже большая и может самостоятельно принимать ванну, – сказал он, – да?
– Конечно. Ей уже почти тринадцать. Ты тоже сам принимаешь ванну. Только я или миссис Бостон помогаем тебе иногда, например потереть спину, как это делала мама когда-то, но… почему ты спрашиваешь? – удивилась я.
– Ричард помогает Мелани, – объявил он.
– Принимать ванну?
Он кивнул.
– Я не верю, Джефферсон. Откуда ты знаешь?
– Она его сама попросила. Она пришла и сказала: «Я собираюсь принять ванну», – а он сказал: «Я сейчас приду». Затем он разделся, надел халат и пошел в ванну.
– Но не принимают же они ванну вместе, этого уже не делают в их возрасте?
Джефферсон пожал плечами. Я медленно поднялась и пошла к двери. Я выглянула в коридор и посмотрела в сторону ванной комнаты. Дверь была закрыта.
– Ты видел, как они вошли туда вместе? – спросила я Джефферсона.
Он кивнул.
Заинтригованная, я тихо подошла к двери ванной и прислушалась. Я уловила их приглушенный разговор, слышались всплески воды в ванной. Как это отвратительно, подумала я. Наверняка, ни тетя Бет, ни дядя Филип не знают об этом ничего. Я взялась за ручку двери. Дверь была не заперта. Глаза Джефферсона стали большими от удивления и волнения, когда я чуть-чуть приоткрыла дверь. Я прижала палец к губам и сделала знак, чтобы он молчал. Джефферсон быстро прикуси губу. А затем я понемногу начала открывать дверь, пока не смогла просунуть в проем голову и заглянуть.
Они сидели в ванной лицом друг к другу. Ричард мыл Мелани голову. Ее грудь была полностью открыта. Неожиданно Ричард почувствовал мое присутствие и повернулся. Увидев меня, он перестал мыть Мелани, и она подняла голову.
– Закрой дверь и убирайся отсюда! – заорал он.
– Убирайся! – повторила Мелани.
– Чем вы тут занимаетесь? Это отвратительно, – сказала я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98