– Напугана? Кем? Мной? – Я засмеялась. – Она делает то, что ей хочется, и неважно, что я говорю. Она издевается над Джефферсоном, уволила миссис Бостон, установила свои законы и настаивает, чтобы мы ходили по струнке, – выпалила я.
– Она боится заботы и ответственности за молодую девушку, – сказал он.
– Почему? У нее же есть Мелани, не так ли?
– Да, но Мелани еще ребенок. А ты – цветущая молодая женщина, которая уже ясно ощущает женские потребности и желания, – мягко добавил он, прищурив глаза. Дядя Филип нервно облизнул губы. – Ты можешь рассказать мне правду. Ты встречалась с кем-нибудь сегодня вечером? – мягко спросил он.
– Нет. Я ходила погулять. Это помогает мне думать, – сказала я.
Я не посмела рассказать ему, что ходила на кладбище. Дядя Филип мог легко догадаться, что я была там и в ту ночь, когда он был у могилы моей мамы.
Он еще шире улыбнулся.
– Я верю тебе, – кивнул дядя Филип. Затем он стал очень серьезным. – Но эти чувства и желания могут сильно смутить молодое создание, что временами он или она могут решить, что сходят с ума. – Он прижал руки к груди и закрыл глаза. – Эти чувства скручивают и мучают тебя изнутри, заставляя тебя чувствовать, что ты можешь взорваться, если не дать им выхода. Ты хочешь дотронуться до чего-то, почувствовать, прижаться к чему-нибудь тому… тому, что успокоит тебя. Я прав? Это то, что происходит с тобой?
– Нет, дядя Филип.
Когда он говорил, его глаза были большими, и их блеск пугал меня.
– Я знаю, – он снова улыбнулся, – тебе немного неудобно рассказывать мне такие вещи. Это то, что лучше обсудить с мамой. Но увы, – произнес он, вздохнув, – твоей мамы нет, а Бетти Энн… Ну, Бетти Энн не тот человек, который поймет такие рассуждения. Я понимаю твою потребность довериться кому-нибудь, тому, кто будет о тебе заботиться. Я пришел сюда предложить тебе свою помощь. Я хочу помочь тебе, – быстро сказал он. – О, я знаю, я не могу заменить тебе твою маму и даже не буду пытаться, но ты можешь доверять мне, Кристи. Я буду надежно хранить твои секреты в своем сердце.
– У меня нет секретов, дядя Филип.
– Но я не имею в виду конкретные секреты. Я – о чувствах, – сказал он. – Поэтому ты так хотела получить эту книгу от тети Ферн, так? Ты хочешь узнать об этих вещах, и это всего лишь естественное желание. Ты в таком возрасте. Зачем тебе путаться в этом, не понимая того, что происходит между мужчиной и женщиной, только потому, что твоей мамы больше нет рядом и она не может тебе все объяснить? Ну, – продолжал он, снова улыбаясь, – зато я здесь. Я могу тебе помочь, ответить на вопросы, объяснить ощущения?
Я замотала головой. Я не знала, что ответить. Какие вопросы он ожидает от меня услышать? Мое колебание его не разочаровало.
– Я понимаю, – продолжал он, – что тебе трудно обратить свои чувства в слова. То же было и со мной, и с твоей мамой. Когда я впервые встретил ее, она была не старше тебя сейчас, и мне было примерно столько же, ты знаешь. Тогда мы доверяли друг другу, – шептал он. – Мы открыли друг другу наши сокровенные мысли и чувства. Мы доверяли друг другу. Если она доверяла мне, то и ты, конечно, можешь.
Он положил свою правую ладонь мне на живот и медленно и плавно провел ею вверх на несколько дюймов. Я вздрогнула от его прикосновения, но это его не остановило. Он, казалось, не замечал, что я его боюсь.
– Знаешь, я был первым юношей, первым мужчиной, дотронувшимся до нее вот здесь, – сказал он, передвигая ладонь выше, к моей груди.
Мое сердце забилось так сильно, что, казалось, оно может пробить его кисть. Я затаила дыхание, не в состоянии поверить в происходящее.
– Я помог ее чувствам выйти, я помог ей понять. Я могу сделать это и для тебя. Тебе не нужно доставать книги и тайно их читать в своей комнате, чтобы узнать обо всем. Просто спроси меня обо всем, о чем захочешь… обо всем, – спокойно говорил он.
Я не могла пошевелиться, я не могла произнести ни звука, я не могла глотнуть. Он закрыл глаза и медленно начал двигать ладонь от одной груди к другой поверх моей пижамы, его палец, коснувшись соска, надавил еще сильнее. Я вздрогнула, и он открыл глаза.
– Дядя Филип!
– Все в порядке, все в порядке. Ну, ну, не пугайся. Ты хотела все понять, ведь так? – спросил он. – Тогда ты не попадешь в неприятности. Это уж точно, – добавил он, кивая. – Слишком много молодых девушек твоего возраста пребывают в неведении и попадают в плохие руки. Они не знают, насколько они далеко зашли, и попадают в безнадежные ситуации. Ты же не хочешь, чтобы это случилось с тобой, да?
– Этого со мной не произойдет, дядя Филип, – выдавила из себя я и села на кровати так, что его рука упала с моей груди. Я быстро обхватила себя руками, надежно закрыв грудь.
– Не будь самоуверенной и слишком доверчивой, – предостерег он. – Ты не понимаешь, что происходит в мужчине и как он может потерять контроль над собой. Тебе следует знать, чего нельзя делать, – посоветовал он, – что может довести мужчину до потери контроля. Не хочешь ли ты, чтобы я помог тебе понять – что именно? Я замотала головой.
– Если Бетти Энн права и ты с кем-то встречаешься…
– Нет, – сказала я.
Мгновение он пристально смотрел на меня, затем снова улыбнулся и, протянув руку, погладил меня по волосам.
– Это все из-за того, что ты такая хорошенькая и молодая! Я не смогу видеть, как что-либо или кто-либо будет разрушать тебя, портить, особенно какой-нибудь озабоченный сексом подросток, – добавил он, и выражение лица при этом у него изменилось от гнева и возмущения, – я буду чувствовать себя ужасно, на мне будет лежать ответственность, я буду чувствовать, что не выполнил своих обязательств, – добавил он.
– Этого не случится, дядя Филип.
– Но обещаешь, что придешь ко мне, если у тебя возникнут вопросы или неясности. Обещай, что доверишься мне и позволишь помочь.
– Я обещаю.
Я пообещала бы, что угодно в этот момент, лишь бы он ушел, думала я.
Он снова заулыбался и глубоко вздохнул.
– Я успокою Бетти Энн и разберусь, что за комендантский час она тебе назначила, – пообещал он. – Мы можем… я могу… время от времени вот так откровенно разговаривать с тобой? Мы не расскажем Бетти Энн. Она не поймет и не сможет, из-за нервов, оценить всю важность. Хорошо? – настаивал он. Его рука лежала на моем колене.
– Да, – быстро согласилась я.
– Хорошо, хорошо. – Он похлопал меня по бедру и встал. – Спи спокойно и помни, я здесь, с тобой. Я постараюсь стать для тебя отцом и матерью. Тебе даже не нужно называть меня дядя Филип, если не хочешь. Зови меня просто Филип. Ладно?
Я кивнула.
– Хорошо. Спокойной ночи, моя милая, – сказал он и, опустившись на колени, поцеловал меня в щеку.
Его губы как два крошечных пламени обожгли мое лицо, и я внезапно отшатнулась, но он даже не заметил этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98