— сказала она, разом забыв все свои обещания и наставления дона Себаса. — Что это такое — на шее? Засос? Отвечай!
СМАЗЛИВЫЙ ШОФЕР
Пабло нечасто теперь посещал Норму. Конечно, это могло быть связано и со здоровьем Паулетты.
К счастью, состояние ее с каждым днем улучшалось. И как раз сегодня Пабло привез Норме привет от нее. Он рассказал, что Роке очень расстроен: физически Паулетта чувствовала себя лучше, но была еще более печальна, чем всегда, и целиком погружена в свои мысли. Роке считал, что это следствие случившегося с ней дорожного происшествия ли, обморока ли — что именно произошло с Паулеттой, можно было только догадываться.
Когда Пабло рассказывал Норме об отказе матери уехать в Европу, чего так добивался его отец, ему показалось, что Норма знает что-то, чего не знает он. Для нее отказ Паулетты уехать из Мексики был как бы само собой разумеющимся.
Она кивнула, словно в подтверждение своим мыслям и произнесла:
— Конечно. Она не хочет уезжать из Мексики… сейчас. И, будто спохватившись, что сказала лишнее, добавила:
— Здесь вся ее жизнь: Роке, ты…
— И ты, — добавил Пабло. — Она любит тебя как родную дочь, о которой всегда мечтала и которой у нее не было.
В Норме происходила какая-то неведомая Пабло борьба, явственно отражавшаяся на ее лице.
— Ты что-то хочешь сказать?.. И Норма решилась:
— Разве ты не знаешь, что у Паулетты была дочь?.. До того как она вышла замуж за Роке…
Пабло смотрел на нее не в силах произнести ни звука.
— Она сама призналась мне в этом. Причина ее тоски в том, что она не может забыть свою дочь.
— Где же она, эта дочь? — наконец открыл рот Пабло.
— Об этом она ничего не сказала. Она только просила меня хранить секрет, пока сама не решится рассказать вам все.
— Что же ты не сохранила его? — холодно спросил он.
— Я ничего ей не обещала… И потом, я ведь рассказала это тебе, а не кому-нибудь. Мне кажется, я должна была это сделать. Ты так много значишь для Паулетты… и для меня.
Норма взяла Пабло за руки. Но он осторожно и решительно отстранил ее.
Роза с гневом и болью смотрела на мужа. Он спокойно подошел к зеркалу и стал разглядывать свою шею.
— Должно быть, комар укусил, — пожал он плечами.
— Этого комара Леонела зовут?
— Опять за свое… Видно, пока она здесь, ты не успокоишься.
С этими словами Рикардо удалился в ванную комнату.
Роза вышла в коридор, не в силах удержать слезы. Здесь и застал ее Рохелио, медленно передвигавшийся с помощью костылей. Он тотчас определил причину ее слез:
— С братом, поссорилась?
Рохелио увел Розу к себе. Она рассказала ему о новой ссоре с Рикардо. Рохелио покачал головой.
— Я бы не позволил так обращаться с моей женой.
— Потому что ты меня любишь. А Рикардо нет! Нисколечко.
— Я не думаю, что у него может что-нибудь быть с Леонелой.
— Они утром целовались! Леопольдина сказала…
— Нашла, кому доверять.
— Но это правда. У него засос на шее!.. Но я все снесу! Все!.. Я же ему обещала.
Слезы полились еще сильнее. Роза зарыдала. Рохелио с трудом удалось успокоить ее. Но из его комнаты она вышла с сухими глазами и постаралась сделать все, чтобы появиться перед Рикардо спокойной и даже веселой.
Он оторвался от книги и с удовольствием отметил изменения в настроении жены.
— Вот молодец. Ревность мешает жить.
— Да, я не права, когда так завожусь. Наоборот, я должна гордиться, когда другие девушки бегают за тем, кто принадлежит-то мне!
— Смотри, какая умная, — улыбнулся Рикардо, снова погружаясь в чтение.
— Я больше не собираюсь огорчать тебя. Зачем?.. Ежели ты мне изменишь, так и я тебе смогу изменить, правда ведь?
И Роза вышла из комнаты, даже не успев заметить, как изумленно приподнялся со стула разом забывший про учебу Рикардо.
Три сеньориты оживленно обсуждали возможности, обнаружившиеся в связи с появлением в доме нового шофера.
— А он, надо сказать, очень смазливый парень, — заметила Дульсина. — И они с Розой птички из одного гнезда. Так что не будет ничего странного, если между ними начнутся какие-нибудь шашни.
В глазах Кандиды появился интерес.
— Любопытно, как бы себя повел в этом случае Рикардо.
— Он бы ее немедленно выгнал, — предположила Леонела.
— Неизвестно. — Дульсина с сомнением покачала головой.
— Некоторые мужчины в таких случаях только больше влюбляются в своих жен, — проявила неожиданную осведомленность в особенностях мужского характера Кандида.
— Нет! — В тоне Леонелы была твердая уверенность. — Рикардо станет презирать ее. Надо сделать все, чтобы они сблизились, дикарка и этот смазливый шофер.
А смазливый шофер в это время стоял возле крыльца дома в саду, глядя, как Роза катает по песчаной дорожке стеклянные шарики — любимое развлечение подростков «затерянного города».
— Сыграем? — сказала она ему.
— Боюсь, сеньориты заругают.
Роза еще пару раз покатила шарик, ловко загоняя его в проделанную ею в песке лунку.
— Риго, а трудно машину водить? Я бы могла научиться?
— Запросто.
— А давай прямо сейчас!
— Что так торопишься?
— Я, Риго, хочу многому научиться, чтоб меня муж уважал. Видел, жаба у нас в доме живет?
Ригоберто непонимающе смотрел на нее: ему и в голову не могло прийти, что жаба — это красавица Леонела Вильярреаль.
— Ну, такая вся из себя, — показала Роза, как двигается и смотрит ее соперница. — Знаешь, как она свою двухдверную машину водит! Мне бы так!.. Но я буду водить еще лучше! Поехали куда-нибудь. У меня деньжата есть. Мне Рикардо теперь каждый день будет давать на расходы…
По дороге Роза предупредила Ригоберто, что об их поездках Томасе лучше не знать: ей будет спокойнее.
После недолгих размышлений они поехали в парк Чапультепек. Все здесь утопало в зелени, особенно яркой и праздничной в это время года. Все оттенки листвы горели под солнцем, вода в озере сверкала, пестрая карусель кружилась под мелодичную и темпераментную музыку.
И все это принадлежало Розе и Риго, обладателям к тому же еще и машины, и денег, о которых еще месяц назад они и мечтать не могли.
Не избалованные нищими радостями Вилья-Руин, они от души неселились в этом непритязательном городском раю, последовательно упиваясь всеми его развлечениями: катались на лодке, кружились на карусели, разглядывали диковинных животных в просторных вольерах.
— Глянь-ка, Риго, эти-то две — ну точь-в-точь сестры Рикардо! И одеты одинаково.
И впрямь Кандида и Дульсина с детства сохранили привычку одеваться в платья одинаковых цветов, отличающиеся лишь незначительными деталями, которым почему-то придавали большое значение. Две важные крупные птицы, разгуливающие в вольере, не обращая внимания на Розу и Ригоберто, — не то цесарки, не то какие-то особенные индюшки — в самом деле напоминали чем-то сестер Линарес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168
СМАЗЛИВЫЙ ШОФЕР
Пабло нечасто теперь посещал Норму. Конечно, это могло быть связано и со здоровьем Паулетты.
К счастью, состояние ее с каждым днем улучшалось. И как раз сегодня Пабло привез Норме привет от нее. Он рассказал, что Роке очень расстроен: физически Паулетта чувствовала себя лучше, но была еще более печальна, чем всегда, и целиком погружена в свои мысли. Роке считал, что это следствие случившегося с ней дорожного происшествия ли, обморока ли — что именно произошло с Паулеттой, можно было только догадываться.
Когда Пабло рассказывал Норме об отказе матери уехать в Европу, чего так добивался его отец, ему показалось, что Норма знает что-то, чего не знает он. Для нее отказ Паулетты уехать из Мексики был как бы само собой разумеющимся.
Она кивнула, словно в подтверждение своим мыслям и произнесла:
— Конечно. Она не хочет уезжать из Мексики… сейчас. И, будто спохватившись, что сказала лишнее, добавила:
— Здесь вся ее жизнь: Роке, ты…
— И ты, — добавил Пабло. — Она любит тебя как родную дочь, о которой всегда мечтала и которой у нее не было.
В Норме происходила какая-то неведомая Пабло борьба, явственно отражавшаяся на ее лице.
— Ты что-то хочешь сказать?.. И Норма решилась:
— Разве ты не знаешь, что у Паулетты была дочь?.. До того как она вышла замуж за Роке…
Пабло смотрел на нее не в силах произнести ни звука.
— Она сама призналась мне в этом. Причина ее тоски в том, что она не может забыть свою дочь.
— Где же она, эта дочь? — наконец открыл рот Пабло.
— Об этом она ничего не сказала. Она только просила меня хранить секрет, пока сама не решится рассказать вам все.
— Что же ты не сохранила его? — холодно спросил он.
— Я ничего ей не обещала… И потом, я ведь рассказала это тебе, а не кому-нибудь. Мне кажется, я должна была это сделать. Ты так много значишь для Паулетты… и для меня.
Норма взяла Пабло за руки. Но он осторожно и решительно отстранил ее.
Роза с гневом и болью смотрела на мужа. Он спокойно подошел к зеркалу и стал разглядывать свою шею.
— Должно быть, комар укусил, — пожал он плечами.
— Этого комара Леонела зовут?
— Опять за свое… Видно, пока она здесь, ты не успокоишься.
С этими словами Рикардо удалился в ванную комнату.
Роза вышла в коридор, не в силах удержать слезы. Здесь и застал ее Рохелио, медленно передвигавшийся с помощью костылей. Он тотчас определил причину ее слез:
— С братом, поссорилась?
Рохелио увел Розу к себе. Она рассказала ему о новой ссоре с Рикардо. Рохелио покачал головой.
— Я бы не позволил так обращаться с моей женой.
— Потому что ты меня любишь. А Рикардо нет! Нисколечко.
— Я не думаю, что у него может что-нибудь быть с Леонелой.
— Они утром целовались! Леопольдина сказала…
— Нашла, кому доверять.
— Но это правда. У него засос на шее!.. Но я все снесу! Все!.. Я же ему обещала.
Слезы полились еще сильнее. Роза зарыдала. Рохелио с трудом удалось успокоить ее. Но из его комнаты она вышла с сухими глазами и постаралась сделать все, чтобы появиться перед Рикардо спокойной и даже веселой.
Он оторвался от книги и с удовольствием отметил изменения в настроении жены.
— Вот молодец. Ревность мешает жить.
— Да, я не права, когда так завожусь. Наоборот, я должна гордиться, когда другие девушки бегают за тем, кто принадлежит-то мне!
— Смотри, какая умная, — улыбнулся Рикардо, снова погружаясь в чтение.
— Я больше не собираюсь огорчать тебя. Зачем?.. Ежели ты мне изменишь, так и я тебе смогу изменить, правда ведь?
И Роза вышла из комнаты, даже не успев заметить, как изумленно приподнялся со стула разом забывший про учебу Рикардо.
Три сеньориты оживленно обсуждали возможности, обнаружившиеся в связи с появлением в доме нового шофера.
— А он, надо сказать, очень смазливый парень, — заметила Дульсина. — И они с Розой птички из одного гнезда. Так что не будет ничего странного, если между ними начнутся какие-нибудь шашни.
В глазах Кандиды появился интерес.
— Любопытно, как бы себя повел в этом случае Рикардо.
— Он бы ее немедленно выгнал, — предположила Леонела.
— Неизвестно. — Дульсина с сомнением покачала головой.
— Некоторые мужчины в таких случаях только больше влюбляются в своих жен, — проявила неожиданную осведомленность в особенностях мужского характера Кандида.
— Нет! — В тоне Леонелы была твердая уверенность. — Рикардо станет презирать ее. Надо сделать все, чтобы они сблизились, дикарка и этот смазливый шофер.
А смазливый шофер в это время стоял возле крыльца дома в саду, глядя, как Роза катает по песчаной дорожке стеклянные шарики — любимое развлечение подростков «затерянного города».
— Сыграем? — сказала она ему.
— Боюсь, сеньориты заругают.
Роза еще пару раз покатила шарик, ловко загоняя его в проделанную ею в песке лунку.
— Риго, а трудно машину водить? Я бы могла научиться?
— Запросто.
— А давай прямо сейчас!
— Что так торопишься?
— Я, Риго, хочу многому научиться, чтоб меня муж уважал. Видел, жаба у нас в доме живет?
Ригоберто непонимающе смотрел на нее: ему и в голову не могло прийти, что жаба — это красавица Леонела Вильярреаль.
— Ну, такая вся из себя, — показала Роза, как двигается и смотрит ее соперница. — Знаешь, как она свою двухдверную машину водит! Мне бы так!.. Но я буду водить еще лучше! Поехали куда-нибудь. У меня деньжата есть. Мне Рикардо теперь каждый день будет давать на расходы…
По дороге Роза предупредила Ригоберто, что об их поездках Томасе лучше не знать: ей будет спокойнее.
После недолгих размышлений они поехали в парк Чапультепек. Все здесь утопало в зелени, особенно яркой и праздничной в это время года. Все оттенки листвы горели под солнцем, вода в озере сверкала, пестрая карусель кружилась под мелодичную и темпераментную музыку.
И все это принадлежало Розе и Риго, обладателям к тому же еще и машины, и денег, о которых еще месяц назад они и мечтать не могли.
Не избалованные нищими радостями Вилья-Руин, они от души неселились в этом непритязательном городском раю, последовательно упиваясь всеми его развлечениями: катались на лодке, кружились на карусели, разглядывали диковинных животных в просторных вольерах.
— Глянь-ка, Риго, эти-то две — ну точь-в-точь сестры Рикардо! И одеты одинаково.
И впрямь Кандида и Дульсина с детства сохранили привычку одеваться в платья одинаковых цветов, отличающиеся лишь незначительными деталями, которым почему-то придавали большое значение. Две важные крупные птицы, разгуливающие в вольере, не обращая внимания на Розу и Ригоберто, — не то цесарки, не то какие-то особенные индюшки — в самом деле напоминали чем-то сестер Линарес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168