Он, насвистывая, подстригал кусты.
— А где девушка?
— Ушла.
— Как? Не дождавшись денег?
— Она сказала, хватит и того, что ей дали. Велела поблагодарить. И еще сказала, что вы очень хороший.
Рикардо улыбнулся.
— Жаль, что ушла. Думаю, деньги бы ей не помешали.
— Если желаете, я их могу отнести ей.
— Ты разве знаешь, где она живет?
— Она сказала, что живет в Вилья-Руин. Это недалеко. Зовут ее Роза. И она не такова, чтобы в этом затерянном городе ее не знали. Приметная девушка.
— Хорошо. Отнеси ей деньги.
Рикардо подумал. Потом жестом остановил садовника.
— А знаешь, я попробую найти другой способ, как передать.
Томаса с удивлением смотрела на сумки, принесенные Розой.
— Смотри, какие сливы. Ну, съешь хотя бы одну.
— Не хочется, доченька. Сейчас не хочется.
— Ты когда-нибудь ела такие?
Томаса взглянула на Розу с грустной усмешкой:
— Конечно. Только давно.
— Когда ты с моей мамой жила?
— Да…
Роза начала разбирать сумки, выставляя на стол многочисленные банки, выкладывая пакеты.
— Вот. Называется «Пю… пю-ре из то-матов». А здесь — рис. А здесь — фасоль.
— Откуда все это?
— Подарили, честное слово! Уж сегодня мы точно поедим на славу!
— Что ты опять натворила, Розита? Роза замерла.
— Да ты что, Манина? Помереть мне на месте, если вру. Папой-мамой клянусь, что не крала. Ей-Богу, мне их подарили.
Для Томасы эта клятва в устах Розы прозвучала невесело.
— Где? За что?
— Ну, в одном доме…
— Ох, Роза, ты что-то от меня скрываешь. Все это однажды кончится полицией.
— Манина, я тебе так скажу: я, конечно, не была паинькой, но все обошлось. Это действительно подарок. И я тебе все расскажу, все как есть, клянусь Девой Гвадалупе…
Томаса смотрела на нее с сомнением.
В доме Линаресов тоже собирались ужинать. Сестры и Рикардо сидели за столом. Леопольдина с другой служанкой суетились вокруг.
— Что, Рохелио и сегодня с нами не будет ужинать? — спросил Рикардо.
— Что тут удивительного. Ты же знаешь, стоит ему запереться у себя, и нет такой силы, которая могла бы извлечь твоего братца из его комнаты.
— Бедняга, он ни о чем не может думать, кроме своих больных ног, — сказала Кандида.
— Он придает своей болезни слишком большое значение. Не он один такой, — поддержала ее Дульсина.
— Он должен больше доверять врачам, — заметил Рикардо.
— Платить врачам — все равно что швырять деньги на ветер. Рикардо не согласился.
— Все-таки у него это не от рождения. Это следствие аварии.
— Ну и что? Сколько врачей его лечили. Где результаты?
— Может, нужен один, но толковый.
— Но каждый раз, когда я предлагаю показать его новому. врачу, он отвечает мне одно и то же: не лезь в мою жизнь.
Покончив, как ей показалось, с этой неприятной темой, Дульсина посмотрела на Кандиду.
— Ты что-то хочешь сказать? Кандида кивнула.
— Я говорила, Рикардо, что Леонела утром звонила тебе несколько раз?
— В самом деле? — равнодушно спросил Рикардо.
— Да. Свяжись с ней.
— У меня нет на это ни времени, ни желания.
— Да Господь с тобой, — вмешалась Дульсина. — Как ты обходишься с Леонелой! Она такая милая. И так благосклонна к тебе. Только о тебе и говорит.
Рикардо поморщился.
— Именно это нравится мне в ней меньше всего. Эта ее настойчивость. Я бы даже сказал — назойливость.
Рикардо лениво пошевелил вилкой.
— Ты сам не знаешь, что говоришь, — продолжала Дульсина. — Другой бы на твоем месте нос задрал. Леонела, с ее красотой, богатством, престижем в обществе. А до чего элегантна!.. Мне бы хотелось, чтобы ты женился на ней.
А?
— Но ты же знаешь, что я об этом твоем желании думаю. Леонела для меня товарищ, и не больше. С ней хорошо в обществе… Я даже готов допустить, что она обворожительна. Но не для меня. Я не вижу в ней ни своей жены, ни матери моих детей.
— Вот это славно! Не зарекайся. Я уверена, что ты женишься на Леонеле.
— Заблуждаешься, сестренка.
— А вот увидишь.
— Забудь и думать.
Дульсина рассматривала в бокале легкое светлое вино.
— Ты говоришь это из духа противоречия.
— Понимайте, как хотите.
Рикардо встал и подошел к окну, за которым тихо шелестел сад. Он помолчал. Потом внезапно обернулся и с улыбкой посмотрел на сестер.
— Да я скорей готов жениться на этой сегодняшней дикарке, которая забралась в наш сад, чем на Леонеле!
Сестры оторопело уставились на него.
ПОПУГАЙ РИКАРДО
Роза любила бывать на рынке. Деньги в доме водились редко. Но на прилавках было много такого, на что просто интересно было посмотреть. А за прилавками стояли в основном хорошо знакомые Розе люди, с которыми что поторговаться, что просто поболтать — одно удовольствие.
Сегодня Розе нужно было купить мясо, лук и чеснок. Но почему-то ее тянуло в другой уголок рынка, где продавались цветы. Обычно они не привлекали ее внимания. И то, что она вот уже пять минут стояла, любуясь тугой желтой розой, удивило ее саму.
— Черт, какая красивая, — сказала она сама себе. И подумала о том, что слово это было недавно сказано странным парнем, хозяином сада, сказано о ней, Розите…
Люди вокруг шумели, спорили. То и дело кто-нибудь из них кивал Розе, передавал привет Томасе, справлялся о ее здоровье, и Роза объясняла,.что у Томасы застарелая «ревма», а так — все ничего.
— Как поживаете, донья Фило?
— Спасибо, крошка.
Торговка Филомена наклоняется к Розе и таинственно говорит ей:
— Скажи Томасе, через пару деньков травку ей пришлю, чаек заварит — лучшее средство от ревмы.
— Скажу, донья Фило.
По соседству торговал старый Иларио. Роза подошла к клетке с огромным ярким попугаем.
— Здравствуй, птичка, — сказала она. — Дон Иларио, этого попугая никому не продавайте. Вот разбогатею и сама куплю.
Иларио что-то прикинул в уме.
— Когда ты разбогатеешь? Когда у этого попугая правнуки появятся?
— Шутник вы, дон Иларио. Иларио понизил голос.
— Не была бы ты такой дикаркой — давно бы попугайчика себе завела. Нравится?
— Конечно. Мы с ним кореша. Правда, сынок?
— Ну, раз кореша — можешь забирать.
— Правда?
— Конечно.
— Ну так я его забираю?.
— Забирай, только заплати.
— А! За деньги! — Она разочарована.
Иларио поманил Розу пальцем. Она наклонилась к нему.
— Зачем за деньги? — говорит Иларио тихонько. — Бери за поцелуйчик.
Роза выпрямилась и повертела пальцем у виска.
— У тебя что — крыша поехала? Вот уж правда: седина в бороду — бес в ребро.
— Ну, нет деньжат — нет и попугая, — хрипло сказал раздосадованный торговец.
Роза отошла от прилавка. В задумчивости побродила по рынку несколько минут, а потом вдруг решительно возвратилась к клетке с попугаем.
— Дон Иларио, беру за вашу цену, — громко сказала она. Иларио взволнован.
— Не шутишь?
— Какие шутки, — грустно ответила Роза. Иларио опять поманил ее пальцем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168
— А где девушка?
— Ушла.
— Как? Не дождавшись денег?
— Она сказала, хватит и того, что ей дали. Велела поблагодарить. И еще сказала, что вы очень хороший.
Рикардо улыбнулся.
— Жаль, что ушла. Думаю, деньги бы ей не помешали.
— Если желаете, я их могу отнести ей.
— Ты разве знаешь, где она живет?
— Она сказала, что живет в Вилья-Руин. Это недалеко. Зовут ее Роза. И она не такова, чтобы в этом затерянном городе ее не знали. Приметная девушка.
— Хорошо. Отнеси ей деньги.
Рикардо подумал. Потом жестом остановил садовника.
— А знаешь, я попробую найти другой способ, как передать.
Томаса с удивлением смотрела на сумки, принесенные Розой.
— Смотри, какие сливы. Ну, съешь хотя бы одну.
— Не хочется, доченька. Сейчас не хочется.
— Ты когда-нибудь ела такие?
Томаса взглянула на Розу с грустной усмешкой:
— Конечно. Только давно.
— Когда ты с моей мамой жила?
— Да…
Роза начала разбирать сумки, выставляя на стол многочисленные банки, выкладывая пакеты.
— Вот. Называется «Пю… пю-ре из то-матов». А здесь — рис. А здесь — фасоль.
— Откуда все это?
— Подарили, честное слово! Уж сегодня мы точно поедим на славу!
— Что ты опять натворила, Розита? Роза замерла.
— Да ты что, Манина? Помереть мне на месте, если вру. Папой-мамой клянусь, что не крала. Ей-Богу, мне их подарили.
Для Томасы эта клятва в устах Розы прозвучала невесело.
— Где? За что?
— Ну, в одном доме…
— Ох, Роза, ты что-то от меня скрываешь. Все это однажды кончится полицией.
— Манина, я тебе так скажу: я, конечно, не была паинькой, но все обошлось. Это действительно подарок. И я тебе все расскажу, все как есть, клянусь Девой Гвадалупе…
Томаса смотрела на нее с сомнением.
В доме Линаресов тоже собирались ужинать. Сестры и Рикардо сидели за столом. Леопольдина с другой служанкой суетились вокруг.
— Что, Рохелио и сегодня с нами не будет ужинать? — спросил Рикардо.
— Что тут удивительного. Ты же знаешь, стоит ему запереться у себя, и нет такой силы, которая могла бы извлечь твоего братца из его комнаты.
— Бедняга, он ни о чем не может думать, кроме своих больных ног, — сказала Кандида.
— Он придает своей болезни слишком большое значение. Не он один такой, — поддержала ее Дульсина.
— Он должен больше доверять врачам, — заметил Рикардо.
— Платить врачам — все равно что швырять деньги на ветер. Рикардо не согласился.
— Все-таки у него это не от рождения. Это следствие аварии.
— Ну и что? Сколько врачей его лечили. Где результаты?
— Может, нужен один, но толковый.
— Но каждый раз, когда я предлагаю показать его новому. врачу, он отвечает мне одно и то же: не лезь в мою жизнь.
Покончив, как ей показалось, с этой неприятной темой, Дульсина посмотрела на Кандиду.
— Ты что-то хочешь сказать? Кандида кивнула.
— Я говорила, Рикардо, что Леонела утром звонила тебе несколько раз?
— В самом деле? — равнодушно спросил Рикардо.
— Да. Свяжись с ней.
— У меня нет на это ни времени, ни желания.
— Да Господь с тобой, — вмешалась Дульсина. — Как ты обходишься с Леонелой! Она такая милая. И так благосклонна к тебе. Только о тебе и говорит.
Рикардо поморщился.
— Именно это нравится мне в ней меньше всего. Эта ее настойчивость. Я бы даже сказал — назойливость.
Рикардо лениво пошевелил вилкой.
— Ты сам не знаешь, что говоришь, — продолжала Дульсина. — Другой бы на твоем месте нос задрал. Леонела, с ее красотой, богатством, престижем в обществе. А до чего элегантна!.. Мне бы хотелось, чтобы ты женился на ней.
А?
— Но ты же знаешь, что я об этом твоем желании думаю. Леонела для меня товарищ, и не больше. С ней хорошо в обществе… Я даже готов допустить, что она обворожительна. Но не для меня. Я не вижу в ней ни своей жены, ни матери моих детей.
— Вот это славно! Не зарекайся. Я уверена, что ты женишься на Леонеле.
— Заблуждаешься, сестренка.
— А вот увидишь.
— Забудь и думать.
Дульсина рассматривала в бокале легкое светлое вино.
— Ты говоришь это из духа противоречия.
— Понимайте, как хотите.
Рикардо встал и подошел к окну, за которым тихо шелестел сад. Он помолчал. Потом внезапно обернулся и с улыбкой посмотрел на сестер.
— Да я скорей готов жениться на этой сегодняшней дикарке, которая забралась в наш сад, чем на Леонеле!
Сестры оторопело уставились на него.
ПОПУГАЙ РИКАРДО
Роза любила бывать на рынке. Деньги в доме водились редко. Но на прилавках было много такого, на что просто интересно было посмотреть. А за прилавками стояли в основном хорошо знакомые Розе люди, с которыми что поторговаться, что просто поболтать — одно удовольствие.
Сегодня Розе нужно было купить мясо, лук и чеснок. Но почему-то ее тянуло в другой уголок рынка, где продавались цветы. Обычно они не привлекали ее внимания. И то, что она вот уже пять минут стояла, любуясь тугой желтой розой, удивило ее саму.
— Черт, какая красивая, — сказала она сама себе. И подумала о том, что слово это было недавно сказано странным парнем, хозяином сада, сказано о ней, Розите…
Люди вокруг шумели, спорили. То и дело кто-нибудь из них кивал Розе, передавал привет Томасе, справлялся о ее здоровье, и Роза объясняла,.что у Томасы застарелая «ревма», а так — все ничего.
— Как поживаете, донья Фило?
— Спасибо, крошка.
Торговка Филомена наклоняется к Розе и таинственно говорит ей:
— Скажи Томасе, через пару деньков травку ей пришлю, чаек заварит — лучшее средство от ревмы.
— Скажу, донья Фило.
По соседству торговал старый Иларио. Роза подошла к клетке с огромным ярким попугаем.
— Здравствуй, птичка, — сказала она. — Дон Иларио, этого попугая никому не продавайте. Вот разбогатею и сама куплю.
Иларио что-то прикинул в уме.
— Когда ты разбогатеешь? Когда у этого попугая правнуки появятся?
— Шутник вы, дон Иларио. Иларио понизил голос.
— Не была бы ты такой дикаркой — давно бы попугайчика себе завела. Нравится?
— Конечно. Мы с ним кореша. Правда, сынок?
— Ну, раз кореша — можешь забирать.
— Правда?
— Конечно.
— Ну так я его забираю?.
— Забирай, только заплати.
— А! За деньги! — Она разочарована.
Иларио поманил Розу пальцем. Она наклонилась к нему.
— Зачем за деньги? — говорит Иларио тихонько. — Бери за поцелуйчик.
Роза выпрямилась и повертела пальцем у виска.
— У тебя что — крыша поехала? Вот уж правда: седина в бороду — бес в ребро.
— Ну, нет деньжат — нет и попугая, — хрипло сказал раздосадованный торговец.
Роза отошла от прилавка. В задумчивости побродила по рынку несколько минут, а потом вдруг решительно возвратилась к клетке с попугаем.
— Дон Иларио, беру за вашу цену, — громко сказала она. Иларио взволнован.
— Не шутишь?
— Какие шутки, — грустно ответила Роза. Иларио опять поманил ее пальцем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168