Но Паулетта считала, что если Пресвятая Дева поможет ей найти дочь, то следует рассказать все Роке, и он поймет жену.
— Он, конечно, добрый человек, — говорила Эдувигес, — но дело такое, что кто его знает…
— Надеюсь, он проявит понимание. Ну а уж если нет… Дочь мне дороже всего. Даже семейного очага.
И они продолжали поиски.
Эрнесто тихонько наигрывал на гитаре, а мать с тревогой смотрела на него: он казался ей усталым. Свою усталость он объяснял тем, что не спал ночь.
— Много работы в газете?
— Да, — коротко ответил Эрнесто.
Впрочем, он был дружен с матерью и не собирался от нее ничего скрывать. Так она узнала, что ее сын влюбился в официантку, работающую в ночной таверне. Это встревожило ее.
— Не знаю, что и сказать тебе, сын… Женщины, работающие в таких заведениях, обычно многое пережили. И вот что плохо: влюбленные в них мужчины расплачиваются за горе, причиненное этим несчастным другими мужчинами… Впрочем, ты уже не мальчик и сам можешь выбирать, в кого тебе влюбляться. Только будь осторожен.
И она посмотрела на него со всей нежностью, с которой может смотреть на своего сына мать, всем сердцем чувствующая, что он увлекся всерьез и надолго.
— Кого ты все высматриваешь? Эрнесто приходит сюда далеко не каждый день.
— Он мне понравился. Жаль, если он не придет больше.
— Придет, — утешила ее Агриппина.
Сорайда, проходя мимо них, кивнула Розе на только что пришедших гостей.
— Все хотят, чтобы ты их обслуживала. Гордись!
Роза мало спала днем: она успела поторговать жвачкой, и перед выходом на ночную работу глаза у нее слипались. Вполуха слушала она новость о том, что Каридад уже приглядела для всех новое место поселения в районе Наукальпана. Но сон сразу слетел с нее, когда Агриппина подвела к ней Эрнесто, который все-таки заглянул в таверну.
Эрнесто сказал, что зашел на минутку. Он попросил у Сорайды разрешения, чтобы гостей Розы обслужила другая официантка, а Роза бы ненадолго присела к нему.
Сорайда стала объяснять, что Роза — нарасхват. И тогда Эрнесто оплатил бутылку самого дорогого коньяка, чтобы только иметь возможность поговорить с Розой.
— Это другое дело, — сказала Сорайда.
Но теперь Роза на предложение Эрнесто посидеть за его столиком вдруг гордо спросила:
— А если я не хочу?
— Тогда ты не сможешь работать здесь, — сказал Эрнесто серьезно.
Роза на секунду задумалась.
— Ты прав, — сказала она. — Я здесь для того, чтобы ублажать клиентов.
И она опустилась на стул рядом с ним.
Рикардо с удовольствием обнаружил, что в комнате, отведенной ему Леонелой в ее загородном доме, есть терраса, откуда открывается великолепный вид на озеро и возвышающуюся за ним гору. Пейзаж этот действовал на него успокоительно.
Он благодарно обнял Леонелу.
— Мы проведем здесь незабываемые дни! — сказала она ему. Леонела мягко, но настойчиво продолжала убеждать его в том, что ему следует приложить все усилия, чтобы забыть «дикарку».
— Ты же видишь, что она не хочет быть с тобой.
Он соглашался, что всему есть предел, и ему лучше не искать встреч с Розой. Он слишком горд, чтобы терпеть унижения, подобные тем, которым подвергался в последнее время из-за нее. На ее безразличие он должен ответить таким же безразличием.
И все же предположение Леонелы, что у «дикарки» наверняка теперь есть другой, подействовало на него угнетающе. До безразличия было еще далеко.
— Ты должна знать себе цену. Ты красавица. И ты заслуживаешь гораздо лучшей работы.
Эрнесто твердил это Розе весь вечер. Она возражала ему, говоря, что ничего не умеет, потому что не хотела учиться. Кроме того, все совершенно справедливо ругают ее за жуткую манеру говорить.
— Ну, это легко исправить, — уверял Эрнесто. — Если ты хочешь перемениться, скажи только: «Эрнесто, забери меня отсюда».
— У тебя нет передо мной никаких обязательств. С какой стати ты будешь тратить на меня свое время и силы?
Эрнесто посмотрел ей прямо в глаза.
— А что бы ты сделала, если бы я сказал, что влюбился в тебя?
— Я бы, пожалуй, засмеялась.
— Почему?
Роза пожала плечами:
— Не поверила бы. У тебя небось много женщин.
— Не так уж много. И ни одна не интересует меня серьезно.
Роза рассмеялась.
— Вот видишь! Они, женщины, нужны тебе только для развлечений.
— Ты не веришь в любовь с первого взгляда? Роза перестала смеяться.
— Как не верить, если сама с первого взгляда влюбилась в одного… А он надо мной посмеялся.
— Это была… большая любовь?
— С небоскреб! Еле в себя прихожу… Эрнесто осторожно взял ее за руку.
— Я бы хотел, чтобы ты доверяла мне.
Роза не отняла руки, но посмотрела на него долгим и серьезным взглядом.
— Ты парень обаятельный и мне по сердцу. Но давай уж будем этими… словом, корешами. Разные шуры-муры мне ни к чему.
На эстраде в это время появилась Сорайда, объявившая выступление Анны-Лидии, певицы, недавно начавшей работать в таверне. Она нравилась публике, и ее встретили криками и аплодисментами. Анна-Лидия пела темпераментные песенки в танцевальном ритме, и через минуту вся таверна плясала.
Эрнесто пригласил Розу, и, хотя она призналась ему, что не все танцы умеет танцевать, он настоял на своем и теперь кружил ее среди других пар.
Клеопатра, положив ногу на ногу и откинувшись на спинку стула, лениво проворчала:
— Фаворитка наша сачкует, а мы тут всю ночь вкалываем. Сорайда услышала это и протянула ей купюру.
— Чего кряхтишь, как старуха? Чаевые-то общие, и тебе перепадет.
— Вроде охмурила она Эрнесто…
— Если Эрнесто на нее положит глаз, только ее здесь и видели, — предположила Агриппина.
Сорайда повернулась к ней, будто ее ударили:
— Ну уж это дудки! Этого я Эрнесто Рохасу не позволю! Танцы кончились. Анна-Лидия ушла со сцены. Эрнесто попрощался с Розой: ему пора было уходить.
— Приду как-нибудь с тобой поболтать. Просто как этот… как кореш. — Он невесело улыбнулся.
На улице его догнала Агриппина.
— Ты теперь только с Розой? — спросила она, кокетничая.
— Она мне не верит. Ей попался какой-то негодяй: она в него влюбилась, а он над ней посмеялся.
— Негодяй-то этот вроде бы ее законный муж, — сказала Агриппина. Эрнесто посмотрел на нее с удивлением.
Звонок Кармен был неожиданным для Паулетты. Она и предположить не могла, что угнетенная последними событиями в доме Монтеро домоправительница умершей доньи Росауры забудет о таком важном обстоятельстве в жизни исчезнувшей Розы, как ее замужество. Однако она забыла о нем, а теперь вот вспомнила и тотчас позвонила Паулетте.
— Сеньора, девушка-то эта, которую вы ищете…
— Роза?!
— Да, Роза. Так она ведь замужем за молодым сеньором Рикардо Линаресом. Ну, из семьи, с которой дружила донья Росаура.
— Вы уверены в этом? — спросила Паулетта, не зная, радоваться ей или огорчаться:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168
— Он, конечно, добрый человек, — говорила Эдувигес, — но дело такое, что кто его знает…
— Надеюсь, он проявит понимание. Ну а уж если нет… Дочь мне дороже всего. Даже семейного очага.
И они продолжали поиски.
Эрнесто тихонько наигрывал на гитаре, а мать с тревогой смотрела на него: он казался ей усталым. Свою усталость он объяснял тем, что не спал ночь.
— Много работы в газете?
— Да, — коротко ответил Эрнесто.
Впрочем, он был дружен с матерью и не собирался от нее ничего скрывать. Так она узнала, что ее сын влюбился в официантку, работающую в ночной таверне. Это встревожило ее.
— Не знаю, что и сказать тебе, сын… Женщины, работающие в таких заведениях, обычно многое пережили. И вот что плохо: влюбленные в них мужчины расплачиваются за горе, причиненное этим несчастным другими мужчинами… Впрочем, ты уже не мальчик и сам можешь выбирать, в кого тебе влюбляться. Только будь осторожен.
И она посмотрела на него со всей нежностью, с которой может смотреть на своего сына мать, всем сердцем чувствующая, что он увлекся всерьез и надолго.
— Кого ты все высматриваешь? Эрнесто приходит сюда далеко не каждый день.
— Он мне понравился. Жаль, если он не придет больше.
— Придет, — утешила ее Агриппина.
Сорайда, проходя мимо них, кивнула Розе на только что пришедших гостей.
— Все хотят, чтобы ты их обслуживала. Гордись!
Роза мало спала днем: она успела поторговать жвачкой, и перед выходом на ночную работу глаза у нее слипались. Вполуха слушала она новость о том, что Каридад уже приглядела для всех новое место поселения в районе Наукальпана. Но сон сразу слетел с нее, когда Агриппина подвела к ней Эрнесто, который все-таки заглянул в таверну.
Эрнесто сказал, что зашел на минутку. Он попросил у Сорайды разрешения, чтобы гостей Розы обслужила другая официантка, а Роза бы ненадолго присела к нему.
Сорайда стала объяснять, что Роза — нарасхват. И тогда Эрнесто оплатил бутылку самого дорогого коньяка, чтобы только иметь возможность поговорить с Розой.
— Это другое дело, — сказала Сорайда.
Но теперь Роза на предложение Эрнесто посидеть за его столиком вдруг гордо спросила:
— А если я не хочу?
— Тогда ты не сможешь работать здесь, — сказал Эрнесто серьезно.
Роза на секунду задумалась.
— Ты прав, — сказала она. — Я здесь для того, чтобы ублажать клиентов.
И она опустилась на стул рядом с ним.
Рикардо с удовольствием обнаружил, что в комнате, отведенной ему Леонелой в ее загородном доме, есть терраса, откуда открывается великолепный вид на озеро и возвышающуюся за ним гору. Пейзаж этот действовал на него успокоительно.
Он благодарно обнял Леонелу.
— Мы проведем здесь незабываемые дни! — сказала она ему. Леонела мягко, но настойчиво продолжала убеждать его в том, что ему следует приложить все усилия, чтобы забыть «дикарку».
— Ты же видишь, что она не хочет быть с тобой.
Он соглашался, что всему есть предел, и ему лучше не искать встреч с Розой. Он слишком горд, чтобы терпеть унижения, подобные тем, которым подвергался в последнее время из-за нее. На ее безразличие он должен ответить таким же безразличием.
И все же предположение Леонелы, что у «дикарки» наверняка теперь есть другой, подействовало на него угнетающе. До безразличия было еще далеко.
— Ты должна знать себе цену. Ты красавица. И ты заслуживаешь гораздо лучшей работы.
Эрнесто твердил это Розе весь вечер. Она возражала ему, говоря, что ничего не умеет, потому что не хотела учиться. Кроме того, все совершенно справедливо ругают ее за жуткую манеру говорить.
— Ну, это легко исправить, — уверял Эрнесто. — Если ты хочешь перемениться, скажи только: «Эрнесто, забери меня отсюда».
— У тебя нет передо мной никаких обязательств. С какой стати ты будешь тратить на меня свое время и силы?
Эрнесто посмотрел ей прямо в глаза.
— А что бы ты сделала, если бы я сказал, что влюбился в тебя?
— Я бы, пожалуй, засмеялась.
— Почему?
Роза пожала плечами:
— Не поверила бы. У тебя небось много женщин.
— Не так уж много. И ни одна не интересует меня серьезно.
Роза рассмеялась.
— Вот видишь! Они, женщины, нужны тебе только для развлечений.
— Ты не веришь в любовь с первого взгляда? Роза перестала смеяться.
— Как не верить, если сама с первого взгляда влюбилась в одного… А он надо мной посмеялся.
— Это была… большая любовь?
— С небоскреб! Еле в себя прихожу… Эрнесто осторожно взял ее за руку.
— Я бы хотел, чтобы ты доверяла мне.
Роза не отняла руки, но посмотрела на него долгим и серьезным взглядом.
— Ты парень обаятельный и мне по сердцу. Но давай уж будем этими… словом, корешами. Разные шуры-муры мне ни к чему.
На эстраде в это время появилась Сорайда, объявившая выступление Анны-Лидии, певицы, недавно начавшей работать в таверне. Она нравилась публике, и ее встретили криками и аплодисментами. Анна-Лидия пела темпераментные песенки в танцевальном ритме, и через минуту вся таверна плясала.
Эрнесто пригласил Розу, и, хотя она призналась ему, что не все танцы умеет танцевать, он настоял на своем и теперь кружил ее среди других пар.
Клеопатра, положив ногу на ногу и откинувшись на спинку стула, лениво проворчала:
— Фаворитка наша сачкует, а мы тут всю ночь вкалываем. Сорайда услышала это и протянула ей купюру.
— Чего кряхтишь, как старуха? Чаевые-то общие, и тебе перепадет.
— Вроде охмурила она Эрнесто…
— Если Эрнесто на нее положит глаз, только ее здесь и видели, — предположила Агриппина.
Сорайда повернулась к ней, будто ее ударили:
— Ну уж это дудки! Этого я Эрнесто Рохасу не позволю! Танцы кончились. Анна-Лидия ушла со сцены. Эрнесто попрощался с Розой: ему пора было уходить.
— Приду как-нибудь с тобой поболтать. Просто как этот… как кореш. — Он невесело улыбнулся.
На улице его догнала Агриппина.
— Ты теперь только с Розой? — спросила она, кокетничая.
— Она мне не верит. Ей попался какой-то негодяй: она в него влюбилась, а он над ней посмеялся.
— Негодяй-то этот вроде бы ее законный муж, — сказала Агриппина. Эрнесто посмотрел на нее с удивлением.
Звонок Кармен был неожиданным для Паулетты. Она и предположить не могла, что угнетенная последними событиями в доме Монтеро домоправительница умершей доньи Росауры забудет о таком важном обстоятельстве в жизни исчезнувшей Розы, как ее замужество. Однако она забыла о нем, а теперь вот вспомнила и тотчас позвонила Паулетте.
— Сеньора, девушка-то эта, которую вы ищете…
— Роза?!
— Да, Роза. Так она ведь замужем за молодым сеньором Рикардо Линаресом. Ну, из семьи, с которой дружила донья Росаура.
— Вы уверены в этом? — спросила Паулетта, не зная, радоваться ей или огорчаться:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168