А мой возраст? Ты подумал об этом? Немыслимо, Пол!
– Немыслимо? – отрешенно воскликнул Пол и резко наклонился вперед. – Люди влюбляются каждый Божий день, а что касается твоего возраста, то меня это нисколько не волнует. При чем тут возраст, Николь? Твоя дочь уже достаточно взрослая, чтобы позаботиться о себе, моя мать – она слишком занята моей карьерой, чтобы следить за моей эмоциональной жизнью. Остается единственное серьезное препятствие – твой муж. Не сомневаюсь, что ты хорошо к нему относишься. Вопрос в том, хорошо ли тебе и достаточно ли этого для жизни.
Пол сделал паузу, резко откинул волосы со лба и снова ринулся в наступление:
– Не подумай, что мне нужна от тебя только одна ночь. После нее я уже не смогу делить тебя с кем бы то ни было. И мне будет недостаточно каких-нибудь уличных встреч с тобой. Я хочу тебя всю, целиком, полностью и навсегда.
– Боже мой! – выдохнула Николь, не отрывая рук от лица. – Значит, ты специально последовал за мной в Лондон?
– Разумеется. Я изнывал дома от тоски и нечаянно подслушал обрывки вашего с матерью разговора. К счастью, она не забыла упомянуть название твоей гостиницы.
– Пол, это же сумасшествие! Безумие! Нам не следует больше встречаться! В любом случае то, что ты называешь любовью, может оказаться самым банальным либидо.
– Прекрати! – брезгливо поморщился Пол. – Не надо опошлять мои светлые чувства. Если тебе не хватает смелости признаться в своих чувствах, не оскорбляй хотя бы мои. И не думай, пожалуйста, что я буду принуждать тебя к ответной любви. – С этими словами он нетерпеливо взмахнул рукой, подзывая официанта.
Николь тупо уставилась на собеседника, не зная, что и думать. Такой спокойный и уверенный тон, пожалуй, даже чересчур холодный. Если он пытается играть роль мачо, то у него это прекрасно получается. А если нет? Если его чувства к ней действительно искренние и глубокие, что тогда? Все эти мысли мгновенно промелькнули у нее в голове. Подняв взгляд, она увидела неизбывное страдание в его глазах. Поняв, что все намного серьезнее, Николь ощутила страшную слабость во всем теле.
И почему он повел ее в театр? Уж не потому ли, что в спектакле «Ночь и день» речь шла о молодой жене уже немолодого мужа, которая увлеклась юным журналистом? На обратном пути в гостиницу Николь сидела в такси и напряженно смотрела в окошко, не находя в себе сил для разговора. Она даже не обратила внимания на то, что Пол расплатился с водителем и вышел из такси, вместо того чтобы проводить ее до двери и вернуться на этой же машине в свою гостиницу. И только несколько минут спустя она поняла, что это значит, и решила не допустить непоправимого.
– Спокойной ночи, Пол, – холодно буркнула она, не смея поднять глаз. – Точнее сказать, прощай навсегда.
– А как насчет одного-единственного поцелуя?
– Хорошо, но только одного, – эхом отозвалась она, сама удивившись своей твердости.
То, что произошло в следующую минуту, поразило ее больше всего. Она не была готова к его мягкости и уступчивости. Поцелуй Пола был по-юношески нежным и на удивление коротким, после чего он, к ее полному недоумению и даже некоторой досаде, решительно повернулся и зашагал прочь. Как ей хотелось в эту минуту вернуть его, затащить в свою комнату, сорвать с него одежду и отдаться ему с той дикой страстью, которая уже давно томила ее!
На следующее утро она первым же рейсом улетела в Нью-Йорк.
Глава 7
– Николь, дорогая, как я рад, что ты вернулась! – Эдвард, поцеловав жену, крепко прижал ее к груди.
– Да, хорошо оказаться дома после долгой дороги, – согласилась Николь, устало опускаясь на диван. Пока муж готовил ей коктейль из мартини, она наблюдала за ним, невольно сравнивая с Полом. По правде сказать, он мало в чем ему уступал – высокий, стройный, крепко сбитый, с седеющими, но все еще густыми волосами и загаром на благородном лице, которое многим казалось чуть ли не образцом мужской красоты. Эдвард тщательно следил за собой, постоянно играл в теннис и плавал в бассейне, что в пятьдесят четыре года делало его подтянутым и весьма подвижным.
– Эдвард, почему ты не сказал мне, что давно уже знаешь Альфреда Стедмэна? – неожиданно насупилась Николь, вспомнив недавнюю поездку.
– Кого?
– Стедмэна, директора школы в графстве Кент, где я обустраивала игровую площадку?
– Ах да, вспомнил! – спохватился Эдвард. – Конечно, мы с ним старые друзья еще с 1944 года. Неужели я не рассказывал тебе о своем пребывании в Англии?
– Не помню, но дело не в этом. Ты поставил меня в дурацкое положение. Выходит, я оказалась там по твоей протекции, а это не очень-то приятно…
– У тебя что, были там какие-то проблемы? – встревоженно спросил он.
– Нет, все было нормально, – соврала она, предпочитая не объяснять мужу, что привыкла полагаться на свой талант, а не на его связи.
– Вот и хорошо, – успокоился он, протягивая ей бокал с коктейлем. – Я так соскучился по тебе, золотце мое! – Он погладил ее по голове и поцеловал в щеку.
Николь охотно ответила на его ласки и даже позволила ему задрать ей подол. Но в этот момент на пороге внезапно появилась Джулия.
– Привет, доченька, – растерянно пробормотала Николь, судорожно поправляя платье.
– Когда ты научишься стучать, прежде чем войти в комнату? – с нескрываемой досадой заметил Эдвард.
Джулия на миг застыла от неожиданности, а потом сделала вид, что ничего не заметила, и двинулась к бару.
– Я просто хотела предупредить, чтобы вы не ждали меня на ужин.
– Очень жаль! – искренне огорчилась Николь. – Я думала, что мы вместе поужинаем, поговорим. Куда ты идешь?
– К друзьям.
Николь встала с дивана и направилась к дочери, но та быстро отступила в сторону, подальше от материнских объятий.
– Как дела в школе? Написала какие-нибудь новые картины?
– Нет, ничего нового, – сухо отреагировала Джулия, наливая себе в бокал джина с тоником. – Ладно, пока! – взмахнула она рукой и исчезла за дверью.
– Эдвард, – недоуменно повернулась Николь к мужу, – с каких это пор наша дочь так свободно смешивает себе коктейль?
Тот грустно вздохнул и осушил свой бокал.
– А Бог ее знает. Лично я вижу это впервые. Дети растут, а мы стареем. И вообще с ней в последнее время невозможно разговаривать.
– А не связано ли это с каким-нибудь мальчиком? – осторожно поинтересовалась Николь и озабоченно нахмурилась, вспомнив Пола.
– Не дай Бог, – отшутился Эдвард, хотя в глазах его мелькнуло беспокойство. – Она еще слишком молода. Если хочешь знать, меня сейчас больше волнует то, чем она будет заниматься после школы. Думаю, живопись для нее – пустая трата времени. Надо подумать о чем-то другом, более подходящем.
– Да, я тоже из-за этого переживаю, – согласилась с ним Николь. – Она говорит, что хочет учиться в художественной школе, но я очень сомневаюсь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
– Немыслимо? – отрешенно воскликнул Пол и резко наклонился вперед. – Люди влюбляются каждый Божий день, а что касается твоего возраста, то меня это нисколько не волнует. При чем тут возраст, Николь? Твоя дочь уже достаточно взрослая, чтобы позаботиться о себе, моя мать – она слишком занята моей карьерой, чтобы следить за моей эмоциональной жизнью. Остается единственное серьезное препятствие – твой муж. Не сомневаюсь, что ты хорошо к нему относишься. Вопрос в том, хорошо ли тебе и достаточно ли этого для жизни.
Пол сделал паузу, резко откинул волосы со лба и снова ринулся в наступление:
– Не подумай, что мне нужна от тебя только одна ночь. После нее я уже не смогу делить тебя с кем бы то ни было. И мне будет недостаточно каких-нибудь уличных встреч с тобой. Я хочу тебя всю, целиком, полностью и навсегда.
– Боже мой! – выдохнула Николь, не отрывая рук от лица. – Значит, ты специально последовал за мной в Лондон?
– Разумеется. Я изнывал дома от тоски и нечаянно подслушал обрывки вашего с матерью разговора. К счастью, она не забыла упомянуть название твоей гостиницы.
– Пол, это же сумасшествие! Безумие! Нам не следует больше встречаться! В любом случае то, что ты называешь любовью, может оказаться самым банальным либидо.
– Прекрати! – брезгливо поморщился Пол. – Не надо опошлять мои светлые чувства. Если тебе не хватает смелости признаться в своих чувствах, не оскорбляй хотя бы мои. И не думай, пожалуйста, что я буду принуждать тебя к ответной любви. – С этими словами он нетерпеливо взмахнул рукой, подзывая официанта.
Николь тупо уставилась на собеседника, не зная, что и думать. Такой спокойный и уверенный тон, пожалуй, даже чересчур холодный. Если он пытается играть роль мачо, то у него это прекрасно получается. А если нет? Если его чувства к ней действительно искренние и глубокие, что тогда? Все эти мысли мгновенно промелькнули у нее в голове. Подняв взгляд, она увидела неизбывное страдание в его глазах. Поняв, что все намного серьезнее, Николь ощутила страшную слабость во всем теле.
И почему он повел ее в театр? Уж не потому ли, что в спектакле «Ночь и день» речь шла о молодой жене уже немолодого мужа, которая увлеклась юным журналистом? На обратном пути в гостиницу Николь сидела в такси и напряженно смотрела в окошко, не находя в себе сил для разговора. Она даже не обратила внимания на то, что Пол расплатился с водителем и вышел из такси, вместо того чтобы проводить ее до двери и вернуться на этой же машине в свою гостиницу. И только несколько минут спустя она поняла, что это значит, и решила не допустить непоправимого.
– Спокойной ночи, Пол, – холодно буркнула она, не смея поднять глаз. – Точнее сказать, прощай навсегда.
– А как насчет одного-единственного поцелуя?
– Хорошо, но только одного, – эхом отозвалась она, сама удивившись своей твердости.
То, что произошло в следующую минуту, поразило ее больше всего. Она не была готова к его мягкости и уступчивости. Поцелуй Пола был по-юношески нежным и на удивление коротким, после чего он, к ее полному недоумению и даже некоторой досаде, решительно повернулся и зашагал прочь. Как ей хотелось в эту минуту вернуть его, затащить в свою комнату, сорвать с него одежду и отдаться ему с той дикой страстью, которая уже давно томила ее!
На следующее утро она первым же рейсом улетела в Нью-Йорк.
Глава 7
– Николь, дорогая, как я рад, что ты вернулась! – Эдвард, поцеловав жену, крепко прижал ее к груди.
– Да, хорошо оказаться дома после долгой дороги, – согласилась Николь, устало опускаясь на диван. Пока муж готовил ей коктейль из мартини, она наблюдала за ним, невольно сравнивая с Полом. По правде сказать, он мало в чем ему уступал – высокий, стройный, крепко сбитый, с седеющими, но все еще густыми волосами и загаром на благородном лице, которое многим казалось чуть ли не образцом мужской красоты. Эдвард тщательно следил за собой, постоянно играл в теннис и плавал в бассейне, что в пятьдесят четыре года делало его подтянутым и весьма подвижным.
– Эдвард, почему ты не сказал мне, что давно уже знаешь Альфреда Стедмэна? – неожиданно насупилась Николь, вспомнив недавнюю поездку.
– Кого?
– Стедмэна, директора школы в графстве Кент, где я обустраивала игровую площадку?
– Ах да, вспомнил! – спохватился Эдвард. – Конечно, мы с ним старые друзья еще с 1944 года. Неужели я не рассказывал тебе о своем пребывании в Англии?
– Не помню, но дело не в этом. Ты поставил меня в дурацкое положение. Выходит, я оказалась там по твоей протекции, а это не очень-то приятно…
– У тебя что, были там какие-то проблемы? – встревоженно спросил он.
– Нет, все было нормально, – соврала она, предпочитая не объяснять мужу, что привыкла полагаться на свой талант, а не на его связи.
– Вот и хорошо, – успокоился он, протягивая ей бокал с коктейлем. – Я так соскучился по тебе, золотце мое! – Он погладил ее по голове и поцеловал в щеку.
Николь охотно ответила на его ласки и даже позволила ему задрать ей подол. Но в этот момент на пороге внезапно появилась Джулия.
– Привет, доченька, – растерянно пробормотала Николь, судорожно поправляя платье.
– Когда ты научишься стучать, прежде чем войти в комнату? – с нескрываемой досадой заметил Эдвард.
Джулия на миг застыла от неожиданности, а потом сделала вид, что ничего не заметила, и двинулась к бару.
– Я просто хотела предупредить, чтобы вы не ждали меня на ужин.
– Очень жаль! – искренне огорчилась Николь. – Я думала, что мы вместе поужинаем, поговорим. Куда ты идешь?
– К друзьям.
Николь встала с дивана и направилась к дочери, но та быстро отступила в сторону, подальше от материнских объятий.
– Как дела в школе? Написала какие-нибудь новые картины?
– Нет, ничего нового, – сухо отреагировала Джулия, наливая себе в бокал джина с тоником. – Ладно, пока! – взмахнула она рукой и исчезла за дверью.
– Эдвард, – недоуменно повернулась Николь к мужу, – с каких это пор наша дочь так свободно смешивает себе коктейль?
Тот грустно вздохнул и осушил свой бокал.
– А Бог ее знает. Лично я вижу это впервые. Дети растут, а мы стареем. И вообще с ней в последнее время невозможно разговаривать.
– А не связано ли это с каким-нибудь мальчиком? – осторожно поинтересовалась Николь и озабоченно нахмурилась, вспомнив Пола.
– Не дай Бог, – отшутился Эдвард, хотя в глазах его мелькнуло беспокойство. – Она еще слишком молода. Если хочешь знать, меня сейчас больше волнует то, чем она будет заниматься после школы. Думаю, живопись для нее – пустая трата времени. Надо подумать о чем-то другом, более подходящем.
– Да, я тоже из-за этого переживаю, – согласилась с ним Николь. – Она говорит, что хочет учиться в художественной школе, но я очень сомневаюсь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85