Насыпала в нее немного чайных листьев и залила их кипятком, придерживая крышку чайника. Крышки электрических чайников обычно снимаются с трудом, но этому уже лет двадцать, крышка с чайником давно не составляют единого целого. Они отделились друг от друга и только благодаря упорству людей время от времени бывают вместе.
Беата поставила чашку перед пани Герман:
— Добавить сахару?
Пожилая женщина отрицательно покачала головой, взяла кружку в ладони, словно хотела ее согреть.
Беата взглянула на экран. Анна не сдавалась, вновь вбивала череду цифр, и каждый раз экран сообщат об отсутствии запрашиваемых данных. Беата выбросила заварку из своей кружки.
— Нужно купить чай в пакетиках. Не понимаю, почему ты настаиваешь на листовом.
Анна посмотрела на нее, словно только сейчас заметила, что Беата вернулась, и приглашающе кивнула головой. Беата поставила чайник на подоконник, и они вместе какое-то время смотрели на экран. Пани Герман занервничала, вытянула шею, словно хотела посмотреть. Анна прикоснулась к экрану пальцем:
— Посмотри, здесь…
Стул заскрипел, пани Герман отодвинулась, сделала глоток, вздрогнула от телефонного звонка. Анна, не отрываясь от экрана, подняла трубку.
— Алло? Отдел «А», слушаю. Ой, это ты, мама? Прости, я занята, перезвоню через минуту. Хорошо, до двух. Нет, подожди меня, я сейчас перезвоню. — Она приглушила голос. — Зачем к неврологу? Она ведь дала тебе направление к хирургу… Сейчас перезвоню.
Анна быстро положила трубку, не заметив, что она сдвинулась набок, — все внимание было сосредоточено на экране. Беата поправила трубку.
— Видишь? — Палец Анны мягкий, короткий. Округлый ноготь прикоснулся к экрану. — Вот. Цифры не сходятся… посмотри, ввожу, а он выдает информацию…
— «Документ в архиве», — удивленно прочитала Беата.
— Вот именно! В архиве. Но ведь дело не закрыто!
Анна отодвинула стул. Линолеум в этом месте стерся, ножки стула оставили на нем след. Она взяла документ и встревоженно сказала:
— Нет, не надо этого оставлять, на всякий случай сделаем ксерокопию, я вернусь через минуту…
Она исчезла за дверью, а на ее место села Беата. Мышь не слушалась, экран выдавал те же слова: ДАННЫЕ ОТСУТСТВУЮТ.
Пани Герман собралась с духом и поставила кружку на край стола. Кружка пошатнулась: в руках, испещренных морщинками, все-таки безопаснее, поэтому женщина вновь взяла ее в ладони, поставила на колени и грела руки. А может, ее руки грели голубую кружку?
— Простите, что это значит? У меня совсем надежды не осталось… Совсем… Столько лет… — прошептала она.
Беата отвела взгляд от экрана и протянула руку к пани Герман, стараясь ее ободрить.
— Не волнуйтесь.
— Так холодно… — Пани Герман посмотрела в окно, ее руки все еще сжимали кружку. — Холодно. А человека отсылают от одного к другому… Столько лет… А парень погиб… На работе… Жизнь ему не вернешь, ну хоть бы кто-нибудь пришел, прощения попросил… Он ведь был застрахован… Если бы было известно, что он не пьяный был… Он ведь не пил, а на работе он меньше всех выпивал. Нельзя так с людьми…
Анна быстро вошла в кабинет. В правой руке она держала оригиналы документов пани Герман, а в левой копии. Она подошла к шкафу, достала прозрачную пластиковую папку, аккуратно положила в нее копии, а сверху фломастером большими буквами написала: 41, ГЕРМАН.
Пани Герман убрала документы в изрядно потрепанную сумку. У нее дрожали руки, а глаза, обрамленные сеточкой морщин, смиренно смотрели на Анну.
— Зачем это? Большое спасибо, вы так добры… Но что теперь?
Анна встала, пожилая женщина тоже поднялась, словно ее как марионетку потянули за веревочку. Анна проводила ее до двери.
— Не переживайте… Мы этим займемся. Хорошо, что вы сохранили все документы, — будет за что зацепиться… Я вам позвоню. У вас есть контактный телефон?
— Контактный — не знаю, но домашний есть. — Пани Герман вернулась к столу, открыла сумку, достала какие-то листочки, рецепты, наконец вынула карандаш. Анна подбежала к ней.
— Я здесь запишу. — Она взяла новую папку и фломастер.
— Восемьдесят три… секундочку, человек сам себе не звонит… Я почти все время дома, буду ждать, и благословит вас Господь…
Вечно не до конца закрывающаяся дверь заскрипела. Нужно было, сильно придерживая ее, нажать на ручку. Анна попрощалась с пани Герман — в коридоре не было никого, наверное, из-за погоды — и вернулась на свое рабочее место. Вот ведь неприятность — с момента гибели сына пани Герман прошло шестнадцать месяцев, он был застрахован, но страховка не выплачивалась в случае, если «служащий во время рабочего дня находился в состоянии алкогольного опьянения». В котельной не были соблюдены все нормы безопасности, предписанные инструкцией. Однако когда на место прибыл инспектор, меры безопасности уже были соблюдены, а люди молчали.
Через две недели инспектор заявил об отзыве полиса в связи с установлением факта алкогольного опьянения погибшего. Но анализ крови не был сделан, поскольку никому в голову не могло прийти, что сын пани Герман пьян. Не могло прийти, пока не оказалось, что страховая сумма значительно выше предполагавшейся. Тогда-то и началась переписка: может, он был пьян, и это его вина. Фирма должна была выплатить страховку, которую сын пани Герман в прошлом году увеличил, а получателем должна была стать его мать.
Пани Герман была бедной и несчастной женщиной. Анна успела с ней познакомиться и даже проникнуться к ней симпатией. Жаль, что от нее почти ничего не зависит. Отдел «А» был одним из самых низших подразделений фирмы. Анна всегда хотела подняться выше. Именно ради того, чтобы такие, как пани Герман, не топтали вытертый линолеум нижнего этажа. Можно было бы помочь людям, но что она могла в этом чертовом отделе «А»?
— Ты видела ее ноги?
Беата отвлеклась от бумаг:
— По-моему, нормальные
— Нормальные…
Анна заметила опухшие суставы, черные короткие шнурки и стоптанные коричневые полуботинки. И плотные, толстые, стягивающие ногу чулки, которые продаются на рыночных лотках. Мама такие носила, когда Анна была подростком. А этот, помилуй Боже, плащ…
Мир становится лучше, если хотя бы одному человеку удается помочь. Поэтому Анна выбрала эту работу и хочет продвигаться дальше. Здесь сразу видно, когда кому-то очень важно, чтобы большая страховая сумма не была выплачена. Минуточку, уже давно не было дел с кодом 41… В этом году ни одного, а в прошлом? То были дополнительные страховки, высокие, увеличенные. Возможно ли, что…
Анна встала, подошла к шкафу, открыла верхние дверцы, достала прошлогоднюю картотеку. Беата смотрела на нее с удивлением, все это ушло в другие отделы, осталось только то, что было улажено здесь, внизу, с визой Анны:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Беата поставила чашку перед пани Герман:
— Добавить сахару?
Пожилая женщина отрицательно покачала головой, взяла кружку в ладони, словно хотела ее согреть.
Беата взглянула на экран. Анна не сдавалась, вновь вбивала череду цифр, и каждый раз экран сообщат об отсутствии запрашиваемых данных. Беата выбросила заварку из своей кружки.
— Нужно купить чай в пакетиках. Не понимаю, почему ты настаиваешь на листовом.
Анна посмотрела на нее, словно только сейчас заметила, что Беата вернулась, и приглашающе кивнула головой. Беата поставила чайник на подоконник, и они вместе какое-то время смотрели на экран. Пани Герман занервничала, вытянула шею, словно хотела посмотреть. Анна прикоснулась к экрану пальцем:
— Посмотри, здесь…
Стул заскрипел, пани Герман отодвинулась, сделала глоток, вздрогнула от телефонного звонка. Анна, не отрываясь от экрана, подняла трубку.
— Алло? Отдел «А», слушаю. Ой, это ты, мама? Прости, я занята, перезвоню через минуту. Хорошо, до двух. Нет, подожди меня, я сейчас перезвоню. — Она приглушила голос. — Зачем к неврологу? Она ведь дала тебе направление к хирургу… Сейчас перезвоню.
Анна быстро положила трубку, не заметив, что она сдвинулась набок, — все внимание было сосредоточено на экране. Беата поправила трубку.
— Видишь? — Палец Анны мягкий, короткий. Округлый ноготь прикоснулся к экрану. — Вот. Цифры не сходятся… посмотри, ввожу, а он выдает информацию…
— «Документ в архиве», — удивленно прочитала Беата.
— Вот именно! В архиве. Но ведь дело не закрыто!
Анна отодвинула стул. Линолеум в этом месте стерся, ножки стула оставили на нем след. Она взяла документ и встревоженно сказала:
— Нет, не надо этого оставлять, на всякий случай сделаем ксерокопию, я вернусь через минуту…
Она исчезла за дверью, а на ее место села Беата. Мышь не слушалась, экран выдавал те же слова: ДАННЫЕ ОТСУТСТВУЮТ.
Пани Герман собралась с духом и поставила кружку на край стола. Кружка пошатнулась: в руках, испещренных морщинками, все-таки безопаснее, поэтому женщина вновь взяла ее в ладони, поставила на колени и грела руки. А может, ее руки грели голубую кружку?
— Простите, что это значит? У меня совсем надежды не осталось… Совсем… Столько лет… — прошептала она.
Беата отвела взгляд от экрана и протянула руку к пани Герман, стараясь ее ободрить.
— Не волнуйтесь.
— Так холодно… — Пани Герман посмотрела в окно, ее руки все еще сжимали кружку. — Холодно. А человека отсылают от одного к другому… Столько лет… А парень погиб… На работе… Жизнь ему не вернешь, ну хоть бы кто-нибудь пришел, прощения попросил… Он ведь был застрахован… Если бы было известно, что он не пьяный был… Он ведь не пил, а на работе он меньше всех выпивал. Нельзя так с людьми…
Анна быстро вошла в кабинет. В правой руке она держала оригиналы документов пани Герман, а в левой копии. Она подошла к шкафу, достала прозрачную пластиковую папку, аккуратно положила в нее копии, а сверху фломастером большими буквами написала: 41, ГЕРМАН.
Пани Герман убрала документы в изрядно потрепанную сумку. У нее дрожали руки, а глаза, обрамленные сеточкой морщин, смиренно смотрели на Анну.
— Зачем это? Большое спасибо, вы так добры… Но что теперь?
Анна встала, пожилая женщина тоже поднялась, словно ее как марионетку потянули за веревочку. Анна проводила ее до двери.
— Не переживайте… Мы этим займемся. Хорошо, что вы сохранили все документы, — будет за что зацепиться… Я вам позвоню. У вас есть контактный телефон?
— Контактный — не знаю, но домашний есть. — Пани Герман вернулась к столу, открыла сумку, достала какие-то листочки, рецепты, наконец вынула карандаш. Анна подбежала к ней.
— Я здесь запишу. — Она взяла новую папку и фломастер.
— Восемьдесят три… секундочку, человек сам себе не звонит… Я почти все время дома, буду ждать, и благословит вас Господь…
Вечно не до конца закрывающаяся дверь заскрипела. Нужно было, сильно придерживая ее, нажать на ручку. Анна попрощалась с пани Герман — в коридоре не было никого, наверное, из-за погоды — и вернулась на свое рабочее место. Вот ведь неприятность — с момента гибели сына пани Герман прошло шестнадцать месяцев, он был застрахован, но страховка не выплачивалась в случае, если «служащий во время рабочего дня находился в состоянии алкогольного опьянения». В котельной не были соблюдены все нормы безопасности, предписанные инструкцией. Однако когда на место прибыл инспектор, меры безопасности уже были соблюдены, а люди молчали.
Через две недели инспектор заявил об отзыве полиса в связи с установлением факта алкогольного опьянения погибшего. Но анализ крови не был сделан, поскольку никому в голову не могло прийти, что сын пани Герман пьян. Не могло прийти, пока не оказалось, что страховая сумма значительно выше предполагавшейся. Тогда-то и началась переписка: может, он был пьян, и это его вина. Фирма должна была выплатить страховку, которую сын пани Герман в прошлом году увеличил, а получателем должна была стать его мать.
Пани Герман была бедной и несчастной женщиной. Анна успела с ней познакомиться и даже проникнуться к ней симпатией. Жаль, что от нее почти ничего не зависит. Отдел «А» был одним из самых низших подразделений фирмы. Анна всегда хотела подняться выше. Именно ради того, чтобы такие, как пани Герман, не топтали вытертый линолеум нижнего этажа. Можно было бы помочь людям, но что она могла в этом чертовом отделе «А»?
— Ты видела ее ноги?
Беата отвлеклась от бумаг:
— По-моему, нормальные
— Нормальные…
Анна заметила опухшие суставы, черные короткие шнурки и стоптанные коричневые полуботинки. И плотные, толстые, стягивающие ногу чулки, которые продаются на рыночных лотках. Мама такие носила, когда Анна была подростком. А этот, помилуй Боже, плащ…
Мир становится лучше, если хотя бы одному человеку удается помочь. Поэтому Анна выбрала эту работу и хочет продвигаться дальше. Здесь сразу видно, когда кому-то очень важно, чтобы большая страховая сумма не была выплачена. Минуточку, уже давно не было дел с кодом 41… В этом году ни одного, а в прошлом? То были дополнительные страховки, высокие, увеличенные. Возможно ли, что…
Анна встала, подошла к шкафу, открыла верхние дверцы, достала прошлогоднюю картотеку. Беата смотрела на нее с удивлением, все это ушло в другие отделы, осталось только то, что было улажено здесь, внизу, с визой Анны:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47