Волосы стянуты в низкий хвостик на шее, на лице абсолютно никакой косметики. Но главная деталь, убивающая всякую привлекательность для мужчин, — грубые очки в черной оправе. Она в них, конечно же, не нуждается, и стекла в них обычные, однако эта деталь имеет важное значение для ее «рабочего» облика.
Почему же сегодня ее обычные ухищрения не срабатывают? Выглядит она — хуже некуда. Может быть, новые лица просто взволнованы тем, что их снимают здесь, среди роскоши бывшего двора Священной Римской империи? А может быть, причина в том, что они впервые собрались вот так, вместе… Как бы там ни было, сейчас ей хочется только одного — поскорее покончить со всеми этими съемками и вернуться к себе в отель.
Вот… В этом и состоит главная причина сегодняшней неудачи. Сегодня ей просто не хватает терпения. И работает она не с такой отдачей, как обычно, потому что нервничает. Нервничает с того самого момента, как встретила на улице Майкла Левина.
Перед их вчерашним телефонным разговором Сирина твердо намеревалась поставить ему определенные условия. Да, она с удовольствием с ним встретится, но на «нейтральной» территории. Ни у него в номере, ни у нее. И он ни в коем случае не должен рассчитывать ни на что иное, кроме дружеской беседы.
Однако при первом же звуке его голоса она обо всем забыла. Все защитные барьеры рухнули в один момент. Этот глубокий баритон с едва уловимым акцентом свел на нет всю ее решимость. Какие бы то ни было установки потеряли всякое значение, показались никчемными и даже глупыми по сравнению с тем предвкушением, которое она испытала.
Майкла их встреча потрясла так же, как и ее. В этом она не сомневалась. И это вовсе не то приятное волнение, какое обычно испытываешь, неожиданно увидев старого друга. Нет, это нечто гораздо более сильное. Как будто соприкоснулись два заряженных электрических элемента, породив неизвестную доселе энергию, всепожирающую и непреоборимую. Магию. А если попросту… встреча двух бывших любовников — вот как это называется.
Сирина тряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли. Надо заниматься делом. К черту всю эту ерунду!
— Беннет, подвинь вон тот зонтик, справа, примерно на один фут ближе ко мне.
Беннет вскочил с места:
— Сию секунду.
Сирина кивнула. Вот теперь рефлектор на месте. Она с улыбкой обернулась к мужчинам, стоявшим перед ней:
— Еще пару снимков, джентльмены, и вы свободны. Через полчаса, горячо поблагодарив тех, кого снимала, она отпустила их и начала упаковывать оборудование вместе с Беннетом и Джейсоном.
Упаковывать пришлось немало. Она всегда помогала в этом своим ассистентам. Сирина терпеть не могла возить с собой целый кортеж помощников, поэтому обучила Джейсона и Беннета всему необходимому. Если же рук или времени у них троих все же не хватало, она нанимала кого-нибудь из местных, ищущих работу. Вот, например, сегодня она наняла стилистов-парикмахеров и гримеров. Они уже покинули место съемки. Сирина с «мальчиками», как все их называли, приготовились загружать оборудование в грузовичок, когда раздался стук каблуков по мраморному полу, возвещая о прибытии Корал.
— Ну, как прошли съемки?
— Увеселительной прогулкой я бы это не назвала.
Сирина обернулась к Корал. Выглядит в точности как современная императрица. Как будто приготовилась показывать туристам свои тронные залы.
Корал встревожено взглянула на нее:
— А что случилось?
— Да ничего особенного. Просто они все вели себя так, как будто только что обнаружили, что у них имеется между ногами. Понимаешь, о чем я?
Корал вскинула брови. Кивнула:
— Понятно. Но ты сделала все, что хотела? Сирина бросила на нее уничтожающий взгляд:
— Разумеется! Я всегда делаю все, что хочу, Корал.
— Я просто спросила, Сирина. — Корал смахнула несуществующую соринку с рукава своего черного шерстяного пальто, отделанною соболем. — Я вижу, ты на взводе. Пойдем в отель. Переоденешься, а потом пойдем куда-нибудь на ленч.
— Я пригласила Джейсона и Беннета на ленч. — Сирина подмигнула ассистентам. — Но ты можешь к нам присоединиться, если хочешь.
Эта мысль пришла ей в голову только сейчас. Ничего такого она не планировала. Но может быть, удастся таким образом отвлечься от мыслей о Майкле.
Она стянула с головы кепку, сняла очки, распустила «конский хвост», тряхнула роскошными черными волосами. Ассистенты с интересом переглядывались. Понимали, что она специально подначивает Корал.
— С удовольствием, — удивила всех Корал. Обернулась к Джейсону и Беннету: — Нам пора с вами поговорить. Я просмотрела некоторые ваши пробы и считаю, что у вас есть перспектива работать самостоятельными фотографами.
На этот раз Беннет и Джейсон обменялись взглядами, полными благоговейного изумления. Такого они никак не ожидали.
— Вот здорово!
— Ну и прекрасно.
Корал критически оглядела обоих. Похоже, они уже забыли о ленче и ресторане. Да и пустят ли их в таком виде в какой-нибудь приличный ресторан? Она сладко улыбнулась:
— Я надеюсь, у вас в отеле найдется во что переодеться? Что-нибудь более подходящее?
Оба непонимающе смотрели на нее. Они одеты точно так же, как всегда, — Джейсон, с волосами почти до пояса, в брюках из кожзаменителя и майке, открывающей все его многочисленные татуировки; худощавый Беннет — в черных кожаных брюках, футуристических кроссовках и рубашке с изображением леопарда. Волосы, выщипанные — другого слова не подберешь — как попало, выкрашены в платиновый цвет, с черным у корней. Он долго трудился, чтобы достичь именно такого эффекта.
Сирина подошла ближе, взъерошила Беннету волосы.
— С одеждой проблем нет. Я, например, не собираюсь переодеваться. Мы пойдем в один такой хипповый бар. С настоящими хиппи. Я про него много слышала. — Она свысока взглянула на своего агента. — Это тебе придется переодеться, Корал. Иначе рискуешь испортить своего шикарного соболя. Тебе его обольют краской.
Они вышли во двор замка, залитый ярким солнцем. У Веры еще кружилась голова от роскоши императорской сокровищницы Хоффбурга.
— Я словно побывала на какой-то необыкновенной выставке, — обернулась она к Мише. — В голове у меня просто калейдоскоп красок. Все эти чудесные вещи… — Она мечтательно вздохнула. — И подумать только, что Габсбурги взяли почти все императорские драгоценности с собой в ссылку!
Миша обнял жену за талию.
— Что тебе понравилось больше всего? Нет-нет, подожди, я попробую угадать. Вера рассмеялась:
— Ты слишком хорошо меня знаешь.
— Изумруды, и рубины, и сапфиры, и бриллианты, — пропел Манни. — Вот то немногое, что я люблю больше всего. Правильно?
— Ты тоже хорошо меня знаешь.
— Я мог бы поспорить, — проговорил Миша, — что это что-нибудь зеленое… как изумруд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Почему же сегодня ее обычные ухищрения не срабатывают? Выглядит она — хуже некуда. Может быть, новые лица просто взволнованы тем, что их снимают здесь, среди роскоши бывшего двора Священной Римской империи? А может быть, причина в том, что они впервые собрались вот так, вместе… Как бы там ни было, сейчас ей хочется только одного — поскорее покончить со всеми этими съемками и вернуться к себе в отель.
Вот… В этом и состоит главная причина сегодняшней неудачи. Сегодня ей просто не хватает терпения. И работает она не с такой отдачей, как обычно, потому что нервничает. Нервничает с того самого момента, как встретила на улице Майкла Левина.
Перед их вчерашним телефонным разговором Сирина твердо намеревалась поставить ему определенные условия. Да, она с удовольствием с ним встретится, но на «нейтральной» территории. Ни у него в номере, ни у нее. И он ни в коем случае не должен рассчитывать ни на что иное, кроме дружеской беседы.
Однако при первом же звуке его голоса она обо всем забыла. Все защитные барьеры рухнули в один момент. Этот глубокий баритон с едва уловимым акцентом свел на нет всю ее решимость. Какие бы то ни было установки потеряли всякое значение, показались никчемными и даже глупыми по сравнению с тем предвкушением, которое она испытала.
Майкла их встреча потрясла так же, как и ее. В этом она не сомневалась. И это вовсе не то приятное волнение, какое обычно испытываешь, неожиданно увидев старого друга. Нет, это нечто гораздо более сильное. Как будто соприкоснулись два заряженных электрических элемента, породив неизвестную доселе энергию, всепожирающую и непреоборимую. Магию. А если попросту… встреча двух бывших любовников — вот как это называется.
Сирина тряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли. Надо заниматься делом. К черту всю эту ерунду!
— Беннет, подвинь вон тот зонтик, справа, примерно на один фут ближе ко мне.
Беннет вскочил с места:
— Сию секунду.
Сирина кивнула. Вот теперь рефлектор на месте. Она с улыбкой обернулась к мужчинам, стоявшим перед ней:
— Еще пару снимков, джентльмены, и вы свободны. Через полчаса, горячо поблагодарив тех, кого снимала, она отпустила их и начала упаковывать оборудование вместе с Беннетом и Джейсоном.
Упаковывать пришлось немало. Она всегда помогала в этом своим ассистентам. Сирина терпеть не могла возить с собой целый кортеж помощников, поэтому обучила Джейсона и Беннета всему необходимому. Если же рук или времени у них троих все же не хватало, она нанимала кого-нибудь из местных, ищущих работу. Вот, например, сегодня она наняла стилистов-парикмахеров и гримеров. Они уже покинули место съемки. Сирина с «мальчиками», как все их называли, приготовились загружать оборудование в грузовичок, когда раздался стук каблуков по мраморному полу, возвещая о прибытии Корал.
— Ну, как прошли съемки?
— Увеселительной прогулкой я бы это не назвала.
Сирина обернулась к Корал. Выглядит в точности как современная императрица. Как будто приготовилась показывать туристам свои тронные залы.
Корал встревожено взглянула на нее:
— А что случилось?
— Да ничего особенного. Просто они все вели себя так, как будто только что обнаружили, что у них имеется между ногами. Понимаешь, о чем я?
Корал вскинула брови. Кивнула:
— Понятно. Но ты сделала все, что хотела? Сирина бросила на нее уничтожающий взгляд:
— Разумеется! Я всегда делаю все, что хочу, Корал.
— Я просто спросила, Сирина. — Корал смахнула несуществующую соринку с рукава своего черного шерстяного пальто, отделанною соболем. — Я вижу, ты на взводе. Пойдем в отель. Переоденешься, а потом пойдем куда-нибудь на ленч.
— Я пригласила Джейсона и Беннета на ленч. — Сирина подмигнула ассистентам. — Но ты можешь к нам присоединиться, если хочешь.
Эта мысль пришла ей в голову только сейчас. Ничего такого она не планировала. Но может быть, удастся таким образом отвлечься от мыслей о Майкле.
Она стянула с головы кепку, сняла очки, распустила «конский хвост», тряхнула роскошными черными волосами. Ассистенты с интересом переглядывались. Понимали, что она специально подначивает Корал.
— С удовольствием, — удивила всех Корал. Обернулась к Джейсону и Беннету: — Нам пора с вами поговорить. Я просмотрела некоторые ваши пробы и считаю, что у вас есть перспектива работать самостоятельными фотографами.
На этот раз Беннет и Джейсон обменялись взглядами, полными благоговейного изумления. Такого они никак не ожидали.
— Вот здорово!
— Ну и прекрасно.
Корал критически оглядела обоих. Похоже, они уже забыли о ленче и ресторане. Да и пустят ли их в таком виде в какой-нибудь приличный ресторан? Она сладко улыбнулась:
— Я надеюсь, у вас в отеле найдется во что переодеться? Что-нибудь более подходящее?
Оба непонимающе смотрели на нее. Они одеты точно так же, как всегда, — Джейсон, с волосами почти до пояса, в брюках из кожзаменителя и майке, открывающей все его многочисленные татуировки; худощавый Беннет — в черных кожаных брюках, футуристических кроссовках и рубашке с изображением леопарда. Волосы, выщипанные — другого слова не подберешь — как попало, выкрашены в платиновый цвет, с черным у корней. Он долго трудился, чтобы достичь именно такого эффекта.
Сирина подошла ближе, взъерошила Беннету волосы.
— С одеждой проблем нет. Я, например, не собираюсь переодеваться. Мы пойдем в один такой хипповый бар. С настоящими хиппи. Я про него много слышала. — Она свысока взглянула на своего агента. — Это тебе придется переодеться, Корал. Иначе рискуешь испортить своего шикарного соболя. Тебе его обольют краской.
Они вышли во двор замка, залитый ярким солнцем. У Веры еще кружилась голова от роскоши императорской сокровищницы Хоффбурга.
— Я словно побывала на какой-то необыкновенной выставке, — обернулась она к Мише. — В голове у меня просто калейдоскоп красок. Все эти чудесные вещи… — Она мечтательно вздохнула. — И подумать только, что Габсбурги взяли почти все императорские драгоценности с собой в ссылку!
Миша обнял жену за талию.
— Что тебе понравилось больше всего? Нет-нет, подожди, я попробую угадать. Вера рассмеялась:
— Ты слишком хорошо меня знаешь.
— Изумруды, и рубины, и сапфиры, и бриллианты, — пропел Манни. — Вот то немногое, что я люблю больше всего. Правильно?
— Ты тоже хорошо меня знаешь.
— Я мог бы поспорить, — проговорил Миша, — что это что-нибудь зеленое… как изумруд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87