Является ли она шпионкой? И если да, то работает ли на «Яблоневый цвет»? Собирается ли украсть последние разработки «Спелого персика»?
Колсон чувствовал себя связанным по рукам и ногам обязательствами перед клиентом. Он должен выяснить мотивы этой женщины, установить ее личность. И если появится уверенность в том, что она виновна – а как может быть иначе, учитывая ее двойную жизнь? – его долг и святая обязанность – передать мошенницу в руки Стефани и правосудия. Марк вдруг – первый раз за свою долгую карьеру – с ненавистью подумал о своем долге, обязанностях и о работе вообще.
Когда фильм прервался на очередную рекламу, он решил, что пора все же начать отрабатывать немалые деньги, которые платит ему компания «Спелый персик».
– Позвольте мне задать вам личный вопрос.
– Вперед.
– Почему при поступлении на работу вы согласились выполнять обязанности, с которыми справится даже полный тупица, хотя обладаете очевидно высоким уровнем интеллекта?
Ли отстранилась, и Марк мысленно застонал.
– Прежде всего я не считаю себя тупицей.
– Простите, я употребил неправильное слово.
– Я уверена, что нет не важных должностей, есть мелкие люди. И позвольте вам напомнить, что без сотрудников занимающих должности, которые зачастую кажутся вам незначительными, ни одна компания не могла бы функционировать сколько-нибудь эффективно.
Эта маленькая речь произвела на Марка огромное впечатление. Во-первых, потому что произнесена была достаточно эмоционально, а во-вторых, потому что он поймал: Ли действительно так думает. Что еще больше осложняло и без того непростую ситуацию.
– Вот вы, – продолжала между тем девушка. – Разве фирма может обойтись без ваших услуг?
– Она не разорится, если я вдруг уволюсь.
– Но дела не будут делаться.
– Почему же? Мои обязанности будет выполнять кто-то другой.
– Что ж, вы правы... А теперь моя очередь спрашивать. Чем, собственно, был вызван ваш вопрос?
Марк растерялся. Что, черт побери, ответить?
– Вы слишком умная для должности рядового помощника администратора, – выпалил он и сразу понял, что это был не слишком удачный ход.
– Умная, значит. А вы тупой?
– Надеюсь, нет.
– Неужели ваша работа кажется вам настолько лишенной важности и нужности?
– Ну, не сказал бы. Мне нравится думать, что я отрабатываю деньги, которые мне платят, и от этого есть какой-то толк.
– Вот вам и ответ на ваш собственный вопрос.
Марк почувствовал, что его оставили в дураках. Он не в силах был оспорить ее логику, а потому и не пытался. Единственное, что пришло ему в голову, пора пойти за вторым хот-догом.
– Я готов съесть еще порцию. Вам принести?
– Нет, спасибо.
Марк потянулся к дверце. Странное чувство охватило его. Что-то происходит, а он не может с этим справиться.
Он не успел выйти наружу. Ли схватила его за руку и прошептала:
– Не уходите, пожалуйста.
Надо бы что-то ответить, но что? Нельзя же озвучить то, что он чувствует. Что он готов остаться с ней рядом навсегда... на всю жизнь, «пока смерть не разлучит нас»... или как там говорится? И Марк ответил просто:
– Я не уйду.
Ли казалось, что ее место занял кто-то другой. Иначе как объяснить, что она так себя ведет. Неужели это Ли Смит сбросила на пол туфли и задрала ноги на приборную панель? И она же цепляется за сидящего рядом мужчину? Вообще-то любовь к фильмам ужасов всегда была ее тайным пороком. Но обычно она просто забиралась с ногами на кровать и обнимала какого-нибудь плюшевого зверя. У нее хватило ума понять, что и теперь она обнимает зверя, но он оказался теплый и сильный и позволил ей цепляться за него... и это было совсем не то же самое, что обнимать мишку... А лучше, ох, насколько же лучше!
– Я вообще-то не такая уж трусиха, – прошептала она смущенно.
– Именно такая и именно трусиха.
– Нет. – Девушка попыталась отстраниться, сохраняя остатки собственного достоинства.
– Эй, куда? Я тоже боюсь, так что не вздумайте отпустить меня!
Само собой, это не было правдой, но раз уж он так любезен... К тому же когда еще ей удастся посмотреть хорошее кино, обнимая живого и теплого зверя?
– И не надо думать обо мне как о ребенке, который любит глупые пугалки и страшилки... – прошептала она.
– Почему? Все мы сохраняем нечто детское в душе, и это не так уж плохо. Например, я ужасно боюсь всяких таких фильмов. Вы ведь не отпустите меня?
Но Ли уже перестала воспринимать происходящее на экране. Что такое ужасы Хичкока по сравнению с ее собственными страхами? Детский лепет, вот и все. Например, это свидание. Ни один режиссер не смог бы загнать героиню в такую ловушку, а Ли Смит – пожалуйста! И всего-то дел – решила выпендриться и придумать какое-нибудь прикольное место для свидания, чтобы он не счел ее той самой занудой с ученой степенью... каковой она, по сути, и является. И теперь она невидящими глазами смотрит на огромный экран и идея – такая блестящая на первый взгляд – кажется ей абсолютно идиотской. Ли почувствовала себя очень несчастной.
Сильная женщина смогла бы справиться с ситуацией. Рискованная воспользовалась бы ею. Зрелая и светская повела бы мужчину на балет. Попытки стать другой ни к чему не привели. Если женщина рискнула скинуть туфли и задрать ноги на приборную панель – это может изменить ее внутреннее самоощущение... а может и не изменить.
«Со мной это не сработало, – сказала себе Ли. – Я не чувствую себя раскованной или зрелой. Я чувствую себя босой. А также трусливой и занудной».
Вздохнув, она отстранилась от Марка. Самообман – удел слабых. Плюшевый мишка – это хорошо, но ей вовсе не нужна поддержка, чтобы смотреть любимый фильм.
– Вы можете и дальше держать меня за руку, – сказал Колсон. – Я совсем не против.
– Я видела этот фильм сто раз.
Ли готова была разреветься от чувства собственной неполноценности. Ну почему она так неженственна, так неумела? Это свидание было с самого начала обречено на провал. Вчерашнее тоже, но там она была Кэнди и могла сделать вид, что это не считается. А сегодня Ли стала сама собой и чувствует себя ужасно.
– Думаю, в этом-то и кайф. – Он продолжал говорить о кино.
– В смысле? – Вплотную занявшись самоедством, Ли как-то упустила нить разговора.
– Такие фильмы можно смотреть бессчетное количество раз...
Но Ли больше не хотела говорить о кино. Она сняла ноги с приборной панели и села прямо.
– Я так больше не могу.
– Как так?
– Не могу притворяться другим человеком.
Колсон молчал довольно долго. Ли терялась в догадках, пытаясь представить себе, о чем он думает.
– Что это значит? – Вопрос прозвучал до обидного индифферентно.
– Я пыталась казаться крутой и стильной. А на самом деле я зануда. Интеллектуалка, которая сто раз смотрит Хичкока и получает удовольствие от собственного страха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Колсон чувствовал себя связанным по рукам и ногам обязательствами перед клиентом. Он должен выяснить мотивы этой женщины, установить ее личность. И если появится уверенность в том, что она виновна – а как может быть иначе, учитывая ее двойную жизнь? – его долг и святая обязанность – передать мошенницу в руки Стефани и правосудия. Марк вдруг – первый раз за свою долгую карьеру – с ненавистью подумал о своем долге, обязанностях и о работе вообще.
Когда фильм прервался на очередную рекламу, он решил, что пора все же начать отрабатывать немалые деньги, которые платит ему компания «Спелый персик».
– Позвольте мне задать вам личный вопрос.
– Вперед.
– Почему при поступлении на работу вы согласились выполнять обязанности, с которыми справится даже полный тупица, хотя обладаете очевидно высоким уровнем интеллекта?
Ли отстранилась, и Марк мысленно застонал.
– Прежде всего я не считаю себя тупицей.
– Простите, я употребил неправильное слово.
– Я уверена, что нет не важных должностей, есть мелкие люди. И позвольте вам напомнить, что без сотрудников занимающих должности, которые зачастую кажутся вам незначительными, ни одна компания не могла бы функционировать сколько-нибудь эффективно.
Эта маленькая речь произвела на Марка огромное впечатление. Во-первых, потому что произнесена была достаточно эмоционально, а во-вторых, потому что он поймал: Ли действительно так думает. Что еще больше осложняло и без того непростую ситуацию.
– Вот вы, – продолжала между тем девушка. – Разве фирма может обойтись без ваших услуг?
– Она не разорится, если я вдруг уволюсь.
– Но дела не будут делаться.
– Почему же? Мои обязанности будет выполнять кто-то другой.
– Что ж, вы правы... А теперь моя очередь спрашивать. Чем, собственно, был вызван ваш вопрос?
Марк растерялся. Что, черт побери, ответить?
– Вы слишком умная для должности рядового помощника администратора, – выпалил он и сразу понял, что это был не слишком удачный ход.
– Умная, значит. А вы тупой?
– Надеюсь, нет.
– Неужели ваша работа кажется вам настолько лишенной важности и нужности?
– Ну, не сказал бы. Мне нравится думать, что я отрабатываю деньги, которые мне платят, и от этого есть какой-то толк.
– Вот вам и ответ на ваш собственный вопрос.
Марк почувствовал, что его оставили в дураках. Он не в силах был оспорить ее логику, а потому и не пытался. Единственное, что пришло ему в голову, пора пойти за вторым хот-догом.
– Я готов съесть еще порцию. Вам принести?
– Нет, спасибо.
Марк потянулся к дверце. Странное чувство охватило его. Что-то происходит, а он не может с этим справиться.
Он не успел выйти наружу. Ли схватила его за руку и прошептала:
– Не уходите, пожалуйста.
Надо бы что-то ответить, но что? Нельзя же озвучить то, что он чувствует. Что он готов остаться с ней рядом навсегда... на всю жизнь, «пока смерть не разлучит нас»... или как там говорится? И Марк ответил просто:
– Я не уйду.
Ли казалось, что ее место занял кто-то другой. Иначе как объяснить, что она так себя ведет. Неужели это Ли Смит сбросила на пол туфли и задрала ноги на приборную панель? И она же цепляется за сидящего рядом мужчину? Вообще-то любовь к фильмам ужасов всегда была ее тайным пороком. Но обычно она просто забиралась с ногами на кровать и обнимала какого-нибудь плюшевого зверя. У нее хватило ума понять, что и теперь она обнимает зверя, но он оказался теплый и сильный и позволил ей цепляться за него... и это было совсем не то же самое, что обнимать мишку... А лучше, ох, насколько же лучше!
– Я вообще-то не такая уж трусиха, – прошептала она смущенно.
– Именно такая и именно трусиха.
– Нет. – Девушка попыталась отстраниться, сохраняя остатки собственного достоинства.
– Эй, куда? Я тоже боюсь, так что не вздумайте отпустить меня!
Само собой, это не было правдой, но раз уж он так любезен... К тому же когда еще ей удастся посмотреть хорошее кино, обнимая живого и теплого зверя?
– И не надо думать обо мне как о ребенке, который любит глупые пугалки и страшилки... – прошептала она.
– Почему? Все мы сохраняем нечто детское в душе, и это не так уж плохо. Например, я ужасно боюсь всяких таких фильмов. Вы ведь не отпустите меня?
Но Ли уже перестала воспринимать происходящее на экране. Что такое ужасы Хичкока по сравнению с ее собственными страхами? Детский лепет, вот и все. Например, это свидание. Ни один режиссер не смог бы загнать героиню в такую ловушку, а Ли Смит – пожалуйста! И всего-то дел – решила выпендриться и придумать какое-нибудь прикольное место для свидания, чтобы он не счел ее той самой занудой с ученой степенью... каковой она, по сути, и является. И теперь она невидящими глазами смотрит на огромный экран и идея – такая блестящая на первый взгляд – кажется ей абсолютно идиотской. Ли почувствовала себя очень несчастной.
Сильная женщина смогла бы справиться с ситуацией. Рискованная воспользовалась бы ею. Зрелая и светская повела бы мужчину на балет. Попытки стать другой ни к чему не привели. Если женщина рискнула скинуть туфли и задрать ноги на приборную панель – это может изменить ее внутреннее самоощущение... а может и не изменить.
«Со мной это не сработало, – сказала себе Ли. – Я не чувствую себя раскованной или зрелой. Я чувствую себя босой. А также трусливой и занудной».
Вздохнув, она отстранилась от Марка. Самообман – удел слабых. Плюшевый мишка – это хорошо, но ей вовсе не нужна поддержка, чтобы смотреть любимый фильм.
– Вы можете и дальше держать меня за руку, – сказал Колсон. – Я совсем не против.
– Я видела этот фильм сто раз.
Ли готова была разреветься от чувства собственной неполноценности. Ну почему она так неженственна, так неумела? Это свидание было с самого начала обречено на провал. Вчерашнее тоже, но там она была Кэнди и могла сделать вид, что это не считается. А сегодня Ли стала сама собой и чувствует себя ужасно.
– Думаю, в этом-то и кайф. – Он продолжал говорить о кино.
– В смысле? – Вплотную занявшись самоедством, Ли как-то упустила нить разговора.
– Такие фильмы можно смотреть бессчетное количество раз...
Но Ли больше не хотела говорить о кино. Она сняла ноги с приборной панели и села прямо.
– Я так больше не могу.
– Как так?
– Не могу притворяться другим человеком.
Колсон молчал довольно долго. Ли терялась в догадках, пытаясь представить себе, о чем он думает.
– Что это значит? – Вопрос прозвучал до обидного индифферентно.
– Я пыталась казаться крутой и стильной. А на самом деле я зануда. Интеллектуалка, которая сто раз смотрит Хичкока и получает удовольствие от собственного страха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79