Если умолчать о единственном драматическом эпизоде во всей моей жизни, не будет никакого интервью, и уж тем более — цветного разворота в четвертой по тиражу ежедневной британской газете. Я изложила его коротко, оставляя как можно больше за кадром, и быстренько перешла к финалу — как меня толкнул какой-то тип и удрал с моей сумкой.
— И оставил вас умирать. — Марта судорожно записывала.
— Ну, не совсем. Я была в сознании и даже смогла самостоятельно дойти до дома.
— Да, но с таким же успехом вы могли и умереть, — настаивала Марта. — Откуда ему было знать?
— Может быть. — Я неохотно пожала плечами.
— И хотя физические раны постепенно затянулись, душевные продолжали кровоточить?
Я сглотнула.
— Я переживала.
— Переживали? Да вы были просто душевно опустошены! Пережить такую травму! Правильно я понимаю?
Я покорно кивнула. Как мне все это надоело!
— Так, значит, имело место посттравматическое расстройство психики. — Марта водила пером все быстрее. — И даже ходить на работу было выше ваших сил?
— Ну, в то время я была на вольных хлебах…
— Вы не могли выходить из дома…
— Да почему, могла.
— Вы перестали мыться? Есть?
— Но я…
— Вы потеряли смысл жизни. Пауза. Выдох.
— Бывало иногда. Но разве такое не у всех случается?
— И в ваше мрачное одиночество внезапно прорвался лучик света. Озарение — и вы сели и написали «Мими».
Снова пауза, и я сдалась.
— Продолжайте. — Было ясно: я ей совсем не нужна.
— Потом вашу рукопись взял литагент, она нашла вам издательство — и вот вы проснулись знаменитой!
— Не совсем так. Я на протяжении пяти лет в свободное время писала роман, а когда закончила — он оказался никому не нужен.
— Сколько уже книг продано?
— По последним данным — сто пятьдесят тысяч. По крайней мере, напечатано было столько.
— Так, так, — радовалась Марта. — Почти четверть миллиона.
— Нет…
Ни больше ни меньше. — Ее акулья улыбка не допускала возражений. — И написали вы ее за какой-то месяц.
— За два месяца.
— Два? — Неподдельное разочарование.
— Но это же очень быстро! Первую книгу я писала пять лет, но она до сих пор не издана.
— Я слышала, у вас уже появились преданные поклонники. Правда ли, что ваши фанаты уже основали читательские клубы и именуют себя «шабашем»?
Я слышала о группе чудиков из Уилтшира, воображающих себя друидами. С ума, наверное, сойдешь, отстирывая эти белые балахоны. Но я кивнула: да, «шабаш», именно так они себя и называют.
Неожиданно Леди в Красном сменила тактику.
— Правда, критики не всегда столь благосклонны, да, Лили?
Она снова изобразила сострадание. По мне, так лучше уж паровым катком.
— Да какая разница, что там пишут эти критики? — бесстрашно заявила я. На самом деле лично я эту разницу очень даже чувствовала. Я наизусть помнила здоровенные отрывки убийственных рецензий, которые стали появляться, стоило «Мими» перекочевать в разряд модных книжек. Когда книга только вышла и никто еще не верил, что удастся продать больше двух тысяч экземпляров, одна публикация в «Айриш тайме» из разряда утешительных призов пролилась бальзамом на мои раны. Но последовавший коммерческий успех совпал с потоком желчи, щедро излитой на меня обозревателями крупных газет. «Индепендент» дала моей книге определение…
— …«Сахарная вата для ума», — проговорила в этот момент Марта.
Да, — униженно согласилась я. Я могла бы процитировать и дальше. «Этот дебютный роман есть не что иное, как абсурдный побочный продукт модной ныне слащавой чувствительности. Будучи „сказкой“, он повествует о мастерице белой магии, так называемой Мими, которая внезапно появляется в живописной деревушке и открывает лавку по торговле колдовскими снадобьями, спасающими жителей от всевозможных нервных расстройств…»
— А «Обсервер» написал, что книга…
— «…до того сладкая, что у читателя могут испортиться зубы», — закончила я за нее. Все это я знала. Я могла бы процитировать всю рецензию, назвать страницу и номер строчки в газете. — Поймите, — сказала я, — я написала книжку ради собственного развлечения. У меня и в мыслях не было, что кто-то ее напечатает. Если бы не Антон, я никогда не отослала бы ее Жожо.
Перо в ее блокноте задвигалось еще быстрее.
— А как вы познакомились со своим мужем Антоном?
— Мы пока не женаты, — поправила я. Журналисты обо мне столько перевирали, что факты моей биографии приходилось буквально вдалбливать им в голову. Я ненавидела интервью, где обо мне несли всякую чушь, я боялась, что люди будут считать меня лгуньей. («Я „сторонница техники поверхностного дыхания. Я воевала во Вьетнаме“. И много чего еще.)
— Итак, как вы познакомились со своим женихом Антоном?
— Партнером, — уточнила я — вдруг еще кольцо показать потребует.
Марта пытливо посмотрела на меня.
— Но вы ведь собираетесь пожениться?
Я издала невнятные утвердительные звуки, но мне, по большому счету, было все равно, поженимся мы или нет. Вот мои родители, те, напротив, свято верят в институт брака. Настолько, что не устают делать это снова и снова. Мама замужем во второй раз, отец женат уже в третий. У меня столько сводных братьев и сестер, что, если собрать вместе всю родню, получится нечто вроде семейного клана из сериала «Даллас».
— Так где вы познакомились с Антоном? — снова спросила Марта.
Что ей сказать?
— Через одного общего друга.
— Ваш друг хотел бы, чтобы его имя упомянули? — подмигнула Марта.
— Хм-мм, нет. Спасибо. — Вот уж это вряд ли.
— А-а. Вы уверены?
— Совершенно уверена. Благодарю.
Марта насторожилась, она сразу поняла, что был какой-то скандал, а у меня появилось ощущение, словно я проглотила ледышку. Терпеть не могу эти интервью. Ненавижу! Страшно подумать, что они могут докопаться. Но если сейчас это наглое копание в моей частной жизни продолжится, этим все и кончится.
Но Марта не стала углубляться. Во всяком случае, пока.
— А чем занимается Антон?
Еще один вопрос на засыпку.
— Они с его партнером Майки руководят продюсерской фирмой под названием «Ай-Кон». В частности, они делали «Последнего героя» для «Скай Диджитал». Реалити-шоу, помните? — с надеждой спросила я.
Но она впервые слышала это название. Как и шестьдесят миллионов других британцев.
— А в данный момент они ведут переговоры с Би-би-си о производстве полуторачасовой программы. («Полуторачасовой программой» был ерундовый фильм, но такая формулировка показалась мне более солидной.)
Однако подъемы и спады в карьере Антона Марту мало интересовали. Что ж, я сделала, что смогла.
— Чудненько, — пропела Марта, закрывая блокнот. Она встала и засеменила в туалет. Пока она отсутствовала, я гадала, все ли нужное я сказала и есть ли в ванной чистые полотенца.
Я проводила ее до выхода из подъезда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
— И оставил вас умирать. — Марта судорожно записывала.
— Ну, не совсем. Я была в сознании и даже смогла самостоятельно дойти до дома.
— Да, но с таким же успехом вы могли и умереть, — настаивала Марта. — Откуда ему было знать?
— Может быть. — Я неохотно пожала плечами.
— И хотя физические раны постепенно затянулись, душевные продолжали кровоточить?
Я сглотнула.
— Я переживала.
— Переживали? Да вы были просто душевно опустошены! Пережить такую травму! Правильно я понимаю?
Я покорно кивнула. Как мне все это надоело!
— Так, значит, имело место посттравматическое расстройство психики. — Марта водила пером все быстрее. — И даже ходить на работу было выше ваших сил?
— Ну, в то время я была на вольных хлебах…
— Вы не могли выходить из дома…
— Да почему, могла.
— Вы перестали мыться? Есть?
— Но я…
— Вы потеряли смысл жизни. Пауза. Выдох.
— Бывало иногда. Но разве такое не у всех случается?
— И в ваше мрачное одиночество внезапно прорвался лучик света. Озарение — и вы сели и написали «Мими».
Снова пауза, и я сдалась.
— Продолжайте. — Было ясно: я ей совсем не нужна.
— Потом вашу рукопись взял литагент, она нашла вам издательство — и вот вы проснулись знаменитой!
— Не совсем так. Я на протяжении пяти лет в свободное время писала роман, а когда закончила — он оказался никому не нужен.
— Сколько уже книг продано?
— По последним данным — сто пятьдесят тысяч. По крайней мере, напечатано было столько.
— Так, так, — радовалась Марта. — Почти четверть миллиона.
— Нет…
Ни больше ни меньше. — Ее акулья улыбка не допускала возражений. — И написали вы ее за какой-то месяц.
— За два месяца.
— Два? — Неподдельное разочарование.
— Но это же очень быстро! Первую книгу я писала пять лет, но она до сих пор не издана.
— Я слышала, у вас уже появились преданные поклонники. Правда ли, что ваши фанаты уже основали читательские клубы и именуют себя «шабашем»?
Я слышала о группе чудиков из Уилтшира, воображающих себя друидами. С ума, наверное, сойдешь, отстирывая эти белые балахоны. Но я кивнула: да, «шабаш», именно так они себя и называют.
Неожиданно Леди в Красном сменила тактику.
— Правда, критики не всегда столь благосклонны, да, Лили?
Она снова изобразила сострадание. По мне, так лучше уж паровым катком.
— Да какая разница, что там пишут эти критики? — бесстрашно заявила я. На самом деле лично я эту разницу очень даже чувствовала. Я наизусть помнила здоровенные отрывки убийственных рецензий, которые стали появляться, стоило «Мими» перекочевать в разряд модных книжек. Когда книга только вышла и никто еще не верил, что удастся продать больше двух тысяч экземпляров, одна публикация в «Айриш тайме» из разряда утешительных призов пролилась бальзамом на мои раны. Но последовавший коммерческий успех совпал с потоком желчи, щедро излитой на меня обозревателями крупных газет. «Индепендент» дала моей книге определение…
— …«Сахарная вата для ума», — проговорила в этот момент Марта.
Да, — униженно согласилась я. Я могла бы процитировать и дальше. «Этот дебютный роман есть не что иное, как абсурдный побочный продукт модной ныне слащавой чувствительности. Будучи „сказкой“, он повествует о мастерице белой магии, так называемой Мими, которая внезапно появляется в живописной деревушке и открывает лавку по торговле колдовскими снадобьями, спасающими жителей от всевозможных нервных расстройств…»
— А «Обсервер» написал, что книга…
— «…до того сладкая, что у читателя могут испортиться зубы», — закончила я за нее. Все это я знала. Я могла бы процитировать всю рецензию, назвать страницу и номер строчки в газете. — Поймите, — сказала я, — я написала книжку ради собственного развлечения. У меня и в мыслях не было, что кто-то ее напечатает. Если бы не Антон, я никогда не отослала бы ее Жожо.
Перо в ее блокноте задвигалось еще быстрее.
— А как вы познакомились со своим мужем Антоном?
— Мы пока не женаты, — поправила я. Журналисты обо мне столько перевирали, что факты моей биографии приходилось буквально вдалбливать им в голову. Я ненавидела интервью, где обо мне несли всякую чушь, я боялась, что люди будут считать меня лгуньей. («Я „сторонница техники поверхностного дыхания. Я воевала во Вьетнаме“. И много чего еще.)
— Итак, как вы познакомились со своим женихом Антоном?
— Партнером, — уточнила я — вдруг еще кольцо показать потребует.
Марта пытливо посмотрела на меня.
— Но вы ведь собираетесь пожениться?
Я издала невнятные утвердительные звуки, но мне, по большому счету, было все равно, поженимся мы или нет. Вот мои родители, те, напротив, свято верят в институт брака. Настолько, что не устают делать это снова и снова. Мама замужем во второй раз, отец женат уже в третий. У меня столько сводных братьев и сестер, что, если собрать вместе всю родню, получится нечто вроде семейного клана из сериала «Даллас».
— Так где вы познакомились с Антоном? — снова спросила Марта.
Что ей сказать?
— Через одного общего друга.
— Ваш друг хотел бы, чтобы его имя упомянули? — подмигнула Марта.
— Хм-мм, нет. Спасибо. — Вот уж это вряд ли.
— А-а. Вы уверены?
— Совершенно уверена. Благодарю.
Марта насторожилась, она сразу поняла, что был какой-то скандал, а у меня появилось ощущение, словно я проглотила ледышку. Терпеть не могу эти интервью. Ненавижу! Страшно подумать, что они могут докопаться. Но если сейчас это наглое копание в моей частной жизни продолжится, этим все и кончится.
Но Марта не стала углубляться. Во всяком случае, пока.
— А чем занимается Антон?
Еще один вопрос на засыпку.
— Они с его партнером Майки руководят продюсерской фирмой под названием «Ай-Кон». В частности, они делали «Последнего героя» для «Скай Диджитал». Реалити-шоу, помните? — с надеждой спросила я.
Но она впервые слышала это название. Как и шестьдесят миллионов других британцев.
— А в данный момент они ведут переговоры с Би-би-си о производстве полуторачасовой программы. («Полуторачасовой программой» был ерундовый фильм, но такая формулировка показалась мне более солидной.)
Однако подъемы и спады в карьере Антона Марту мало интересовали. Что ж, я сделала, что смогла.
— Чудненько, — пропела Марта, закрывая блокнот. Она встала и засеменила в туалет. Пока она отсутствовала, я гадала, все ли нужное я сказала и есть ли в ванной чистые полотенца.
Я проводила ее до выхода из подъезда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146