И никто из вас тоже. Только твой дедушка. И Матильда, я полагаю, но я даже представить не могу…
– Эй! – раздался негромкий голос Карен. – Что происходит?
Мы с Эли подскочили на месте и резко обернулись. Карен шла к нам через двор. Поверх ночной рубашки она натянула вязаный шерстяной плед в белую и желтую полоску и стала похожа на прелестную ночную бабочку с золотистым личиком. «Если это все правда, – пронеслось в моей голове, – то Карен кузина Эли».
– Да мы так просто, – пробормотал Эли, поднявшись. – Мне нужно было увидеть Дарл.
– Эли Уэйд, ты просто сумасшедший! И ты впутаешь всех нас в неприятности.
Карен подошла к Эли и шутливо хлопнула его по плечу. Эли внимательно посмотрел на нее, а потом вдруг протянул ей руку.
– Пожмем друг другу руку, – сказал он.
– Что? – изумилась Карен.
– Я полагаю, что мы все в одной лодке, а неприятности – вокруг нас.
– Отлично!
Карен энергично сжала пальцы Эли. Я положила свою ладонь сверху.
– Я с вами. Один за всех, и все за одного!
Я встретилась взглядом с Эли. Пока мы не решались все рассказать Карен: ведь это могло оказаться ложью. Кроме того, можно было надеяться, что эта история не будет иметь никаких последствий. В эту ночь мы даже представить не могли, как отзовется на Матильде и Карен, на семье Эли и на моей злобная выходка Клары…
* * *
Эли лежал в постели и притворялся спящим, когда его отец на рассвете вернулся домой. В другом углу комнаты Белл заворочалась и засопела громче, потом снова затихла. Эли сел на кровати и с замиранием сердца прислушался к легким шагам матери по мраморному полу холла.
– Джаспер! Где ты был? Ты до смерти напугал меня!
– Я просто ездил – и думал. Прости меня. Я долго сидел на вершине горы Читоук и смотрел на звезды.
– Что случилось?
– Ничего. Крейтон Неддлер сказал мне, что Клара всегда доставляла всем только неприятности и что мой отец и в самом деле ублажал свою хозяйку. Все. Больше ни о чем думать не могу. Я должен поспать хоть пару часов, прежде чем отправлюсь в каменоломню. Работу я не потеряю, обещаю тебе.
– Перестань волноваться и отдохни. Я так тебя люблю! – нежно сказала Энни Гвен. – Сними грязную одежду и отправляйся в постель.
Эли показалось, что он горит в огне. Когда за родителями закрылась дверь спальни, он закрыл уши руками. Мысли вертелись, путались. Где на самом деле был Па? Что стало с Кларой Хардигри? И почему Па ничего не сказал Ма о том, что они снова виделись?..
* * *
Казалось, Клара исчезла. Все эти дни я чувствовала себя как на иголках. Шепоток об Уэйдах и Матильде пока шел только среди каменотесов, их жен, детей и друзей. Каким-то образом новость о ее визите в бар Неддлера пока не дошла до ушей Сван. Разумеется, никто не хотел быть обвиненным в том, что именно он перенес слух в другой круг солнечной системы Бернт-Стенда. Сван была нашим солнцем, и чем ближе к солнцу оказался бы тот, кто принес дурную весть, тем больше для него была вероятность сгореть заживо.
В тот день после ленча я работала в конторе, заполняла инвойсы, а Эли заканчивал ежемесячный бухгалтерский отчет для мистера Албертса. Сван почти ни с к не разговаривала, но явно была готова вспылить по малейшему поводу. Я видела синий огонь в ее глазах и догадывалась, что Клара навлекла на себя большие неприятности своим непослушанием. У меня дурашки бежали по коже, стоило мне только представить, как прореагирует Сван, когда узнает о том, что Клара наговорила у Неддлера.
У Эли ввалились глаза. Он все время находил повод подойти к окну и посмотреть на выработку. Там его отец распиливал большой кусок необработанного мрамора. Брызги воды летели от охлаждающей системы специальной пилы. Джаспер Уэйд не поднимал головы и ни с кем не разговаривал. Он просто делал свое дело со спокойной яростью, от которой у меня по спине пробегал холодок.
Накануне резко похолодало. В такой день никто бы не застал Клару загорающей голой у бассейна. Было уже почти пять часов. Меня тошнило при мысли о том, что с ней могло случиться, и о том, что будет дальше.
Неожиданно снаружи раздался шум и крики. Мы с Эли, опередив мистера Албертса, рванулись к окну, и у меня чуть не остановилось сердце. Проповедник Эл – тот самый, что развешивал у дороги обличающие семью Хардигри плакаты, – стоял на узком деревянном пешеходном мостике, перекинутом через глубокую каменоломню. Старый человек, заросший, бородатый, с диким взглядом ветхозаветного праведника держал над головой плакат приблизительно в четыре квадратных фута. На белом фоне горели кроваво-красные буквы:
«Вторая дочь Иезавели вернулась, чтобы сказать правду!»
– Он имеет в виду Клару, – шепнула я Эли.
Несколько мужчин уже бежали по железной лестнице, ведущей к пешеходному мостику, расположенному на высоте почти в пятьдесят футов над мраморной поверхностью. Впереди всех мчался Джаспер Уэйд. Эли вцепился пальцами в подоконник. У мостика были перила, но они кончались на уровне бедра, а у проповедника Эла с чувством равновесия явно было плохо. Я знала, что он страдал от головокружений даже когда еще работал на каменоломне. Старик раскачивался взад-вперед, держа плакат над головой.
– Ты привезла сюда свою сестру-потаскуху и сына грешника, чтобы снова испытать стойкость этого города! – кричал Эл, повернувшись в сторону конторы.
– Он говорит о моем папе, – в ужасе прошептал Эли. – Сын грешника…
Проповедник Эл определенно решил, что Сван в конторе и слушает его, но она ушла всего за несколько минут до его появления, чтобы посмотреть на новый шлифовальный станок на фабрике.
– Никто не останется безнаказанным в этом мире! – вопил проповедник. – Грех отца созрел в сыне! Сестра и мать стыда породили еще больше стыда! Сван Хардигри! Выйди из своего убежища, женщина, и отрекись от своей семьи!
Наклонившись через подоконник, я с ужасом смотрела, как Джаспер Уэйд и еще несколько мужчин застыли у начала мостика. Он был слишком узким, двоим не разойтись. Джаспер уговаривал Эла вернуться, но тот словно не слышал. Тогда Джаспер ступил на тонкие доски.
– Отойди от меня, демон Уэйд! – закричал проповедник Эл. – Твой отец был заложником похоти Хардигри и спал с темнокожей!
Джаспер остановился и нахмурился. Эли вздрогнул. В эту секунду на мостках рядом с рабочими появилась моя бабушка.
– О господи! – вздохнул мистер Албертс, стоявший позади нас. – Сейчас мисс Сван за него возьмется.
Казалось, в эту минуту бабушка могла убить взглядом. Она прошла по узким, непрочным мосткам уверенной походкой светской дамы на воскресной прогулке. Мужчины увидели ее и прижались к стене каменоломни, давая ей дорогу. Сван коснулась руки Джаспера и покачала головой. Он снова нахмурился, но отступил назад.
Бабушка быстро пошла по мостику, на котором стоял проповедник Эл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
– Эй! – раздался негромкий голос Карен. – Что происходит?
Мы с Эли подскочили на месте и резко обернулись. Карен шла к нам через двор. Поверх ночной рубашки она натянула вязаный шерстяной плед в белую и желтую полоску и стала похожа на прелестную ночную бабочку с золотистым личиком. «Если это все правда, – пронеслось в моей голове, – то Карен кузина Эли».
– Да мы так просто, – пробормотал Эли, поднявшись. – Мне нужно было увидеть Дарл.
– Эли Уэйд, ты просто сумасшедший! И ты впутаешь всех нас в неприятности.
Карен подошла к Эли и шутливо хлопнула его по плечу. Эли внимательно посмотрел на нее, а потом вдруг протянул ей руку.
– Пожмем друг другу руку, – сказал он.
– Что? – изумилась Карен.
– Я полагаю, что мы все в одной лодке, а неприятности – вокруг нас.
– Отлично!
Карен энергично сжала пальцы Эли. Я положила свою ладонь сверху.
– Я с вами. Один за всех, и все за одного!
Я встретилась взглядом с Эли. Пока мы не решались все рассказать Карен: ведь это могло оказаться ложью. Кроме того, можно было надеяться, что эта история не будет иметь никаких последствий. В эту ночь мы даже представить не могли, как отзовется на Матильде и Карен, на семье Эли и на моей злобная выходка Клары…
* * *
Эли лежал в постели и притворялся спящим, когда его отец на рассвете вернулся домой. В другом углу комнаты Белл заворочалась и засопела громче, потом снова затихла. Эли сел на кровати и с замиранием сердца прислушался к легким шагам матери по мраморному полу холла.
– Джаспер! Где ты был? Ты до смерти напугал меня!
– Я просто ездил – и думал. Прости меня. Я долго сидел на вершине горы Читоук и смотрел на звезды.
– Что случилось?
– Ничего. Крейтон Неддлер сказал мне, что Клара всегда доставляла всем только неприятности и что мой отец и в самом деле ублажал свою хозяйку. Все. Больше ни о чем думать не могу. Я должен поспать хоть пару часов, прежде чем отправлюсь в каменоломню. Работу я не потеряю, обещаю тебе.
– Перестань волноваться и отдохни. Я так тебя люблю! – нежно сказала Энни Гвен. – Сними грязную одежду и отправляйся в постель.
Эли показалось, что он горит в огне. Когда за родителями закрылась дверь спальни, он закрыл уши руками. Мысли вертелись, путались. Где на самом деле был Па? Что стало с Кларой Хардигри? И почему Па ничего не сказал Ма о том, что они снова виделись?..
* * *
Казалось, Клара исчезла. Все эти дни я чувствовала себя как на иголках. Шепоток об Уэйдах и Матильде пока шел только среди каменотесов, их жен, детей и друзей. Каким-то образом новость о ее визите в бар Неддлера пока не дошла до ушей Сван. Разумеется, никто не хотел быть обвиненным в том, что именно он перенес слух в другой круг солнечной системы Бернт-Стенда. Сван была нашим солнцем, и чем ближе к солнцу оказался бы тот, кто принес дурную весть, тем больше для него была вероятность сгореть заживо.
В тот день после ленча я работала в конторе, заполняла инвойсы, а Эли заканчивал ежемесячный бухгалтерский отчет для мистера Албертса. Сван почти ни с к не разговаривала, но явно была готова вспылить по малейшему поводу. Я видела синий огонь в ее глазах и догадывалась, что Клара навлекла на себя большие неприятности своим непослушанием. У меня дурашки бежали по коже, стоило мне только представить, как прореагирует Сван, когда узнает о том, что Клара наговорила у Неддлера.
У Эли ввалились глаза. Он все время находил повод подойти к окну и посмотреть на выработку. Там его отец распиливал большой кусок необработанного мрамора. Брызги воды летели от охлаждающей системы специальной пилы. Джаспер Уэйд не поднимал головы и ни с кем не разговаривал. Он просто делал свое дело со спокойной яростью, от которой у меня по спине пробегал холодок.
Накануне резко похолодало. В такой день никто бы не застал Клару загорающей голой у бассейна. Было уже почти пять часов. Меня тошнило при мысли о том, что с ней могло случиться, и о том, что будет дальше.
Неожиданно снаружи раздался шум и крики. Мы с Эли, опередив мистера Албертса, рванулись к окну, и у меня чуть не остановилось сердце. Проповедник Эл – тот самый, что развешивал у дороги обличающие семью Хардигри плакаты, – стоял на узком деревянном пешеходном мостике, перекинутом через глубокую каменоломню. Старый человек, заросший, бородатый, с диким взглядом ветхозаветного праведника держал над головой плакат приблизительно в четыре квадратных фута. На белом фоне горели кроваво-красные буквы:
«Вторая дочь Иезавели вернулась, чтобы сказать правду!»
– Он имеет в виду Клару, – шепнула я Эли.
Несколько мужчин уже бежали по железной лестнице, ведущей к пешеходному мостику, расположенному на высоте почти в пятьдесят футов над мраморной поверхностью. Впереди всех мчался Джаспер Уэйд. Эли вцепился пальцами в подоконник. У мостика были перила, но они кончались на уровне бедра, а у проповедника Эла с чувством равновесия явно было плохо. Я знала, что он страдал от головокружений даже когда еще работал на каменоломне. Старик раскачивался взад-вперед, держа плакат над головой.
– Ты привезла сюда свою сестру-потаскуху и сына грешника, чтобы снова испытать стойкость этого города! – кричал Эл, повернувшись в сторону конторы.
– Он говорит о моем папе, – в ужасе прошептал Эли. – Сын грешника…
Проповедник Эл определенно решил, что Сван в конторе и слушает его, но она ушла всего за несколько минут до его появления, чтобы посмотреть на новый шлифовальный станок на фабрике.
– Никто не останется безнаказанным в этом мире! – вопил проповедник. – Грех отца созрел в сыне! Сестра и мать стыда породили еще больше стыда! Сван Хардигри! Выйди из своего убежища, женщина, и отрекись от своей семьи!
Наклонившись через подоконник, я с ужасом смотрела, как Джаспер Уэйд и еще несколько мужчин застыли у начала мостика. Он был слишком узким, двоим не разойтись. Джаспер уговаривал Эла вернуться, но тот словно не слышал. Тогда Джаспер ступил на тонкие доски.
– Отойди от меня, демон Уэйд! – закричал проповедник Эл. – Твой отец был заложником похоти Хардигри и спал с темнокожей!
Джаспер остановился и нахмурился. Эли вздрогнул. В эту секунду на мостках рядом с рабочими появилась моя бабушка.
– О господи! – вздохнул мистер Албертс, стоявший позади нас. – Сейчас мисс Сван за него возьмется.
Казалось, в эту минуту бабушка могла убить взглядом. Она прошла по узким, непрочным мосткам уверенной походкой светской дамы на воскресной прогулке. Мужчины увидели ее и прижались к стене каменоломни, давая ей дорогу. Сван коснулась руки Джаспера и покачала головой. Он снова нахмурился, но отступил назад.
Бабушка быстро пошла по мостику, на котором стоял проповедник Эл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86