Снаружи просто ад кромешный.
Слова Патрика оказались пророческими. В этот первый день он измотал своих людей до полного изнеможения, самого же себя довел до еще худшего состояния. Он как одержимый вел свою малочисленную армию в бой с силами природы в отчаянной надежде спасти скот.
С рассвета и до заката они наполняли телеги сеном и прорывались сквозь белую пелену, чтобы доставить корм голодным лонгхорнам. На следующий день Патрик проснулся и обнаружил, что буря все еще бушует. Он не посмел никого просить объехать ранчо в поисках скота ночью. Скот, оставшийся без внимания, должен был искать укрытия в оврагах и промоинах, и там животные могли барахтаться, пока не погибнут.
Здесь в округе снег был редкостью, и если такое чудо происходило, то тогда мужчины, женщины и дети – все высыпали с восклицаниями изумления и восторга. Если снег выпадал, то ненадолго, на следующий день обычно от него уже ничего не оставалось.
Но на этот раз он все продолжал идти и ему не было видно конца. Все, что Патрик создавал в поте лица, тяжким и непрестанным трудом, могло пойти прахом. Если бы Патрик потерял скот, он мог бы сказать «прощай» и своей жизни на этой земле. Ему пришлось разделить людей на две группы. Первая во главе с Рио должна была продолжать доставлять сено на пастбища. Вторую группу собирался возглавить он сам и набрать ее из молодых людей, сильных и способных выполнять тяжелую работу. Ведь выгонять скот из оврагов совсем не то, что проводить воскресный день в парке.
Наступил и прошел второй день, ветер все продолжал завывать, а снег падать. Мужчины и женщины возвращались в свои постели слишком усталые, чтобы есть, слишком измученные, чтобы спать, моля Бога о том, чтобы буря закончилась до того, как отнимет жизни тех, кто был им дороже лонгхорнов.
* * *
На третьи сутки ветер снова разбудил Шарлотту, и она содрогнулась, поняв, что буря все еще держит ранчо в своих цепких неумолимых объятиях. Она лежала в темноте, мечтая закутаться в одеяла с головой и тем самым отгородиться от всех неприятностей и печалей, как она делала в юности.
Подумав о том, что нужна Патрику, Шарлотта поднялась на ноги. Она проявила много изобретательства, потратила много времени и энергии, чтобы заставить его вернуться к жизни, и ей удалось добиться блестящего успеха. Его исхудавшая фигура теперь приняла свой прежний вид – к нему вернулся горделивый мужественный облик, столь памятный ей. Он даже начал снова смеяться.
А теперь эта буря угрожала его жизни. Шарлотта не могла допустить и мысли о том, что с ним могло случиться несчастье.
Во время их короткого брака она воспринимала Патрика как человека косного, не обладающего юмором. Найджел с его бесшабашностью был антиподом Патрика. Какой же слепой дурой она была в то время! В мизинце Патрика было больше достоинств, чем во всем Найджеле.
Три дня назад, видя, как Патрик уходит в бурю, а потом, дожидаясь его возвращения все это время, которое показалось ей вечностью, она не находила себе места от беспокойства. И Шарлотта поняла, что ее чувства к нему гораздо теплее, чем дружба, гораздо сильнее, чем благодарность, гораздо больше, чем любая привязанность.
Когда наконец фигура Патрика появилась в двери и он остановился, стряхивая с себя снег, Шарлотта с трудом сдержалась, чтобы не броситься к нему в объятия и не осыпать его лицо поцелуями.
Она явилась на ранчо Прайда, чтобы сыграть с ним шутку, но судьба перетасовала все карты. Влюбиться в Патрика снова и знать при этом, что теперь она гораздо менее достойна его, чем когда они встретились в первый раз, – это было самой жестокой шуткой, какую сыграла с ней судьба.
Одеваясь, Шарлотта попыталась отбросить дурные предчувствия. Со своими затруднениями она справится позже – ринется вперед и встретит их лицом к лицу, как и всегда. Теперь же ей нужны были вся ее энергия и сила, чтобы пережить этот день.
Все остальные женщины, обитавшие в доме, уже собрались на кухне, и Шарлотта присоединилась к ним. Алиция стояла у стойки, сбивая тесто для бисквитов. Горничные готовили сандвичи с ветчиной, оставшейся со вчерашнего дня. Мария стояла у печи и мешала овсянку в огромном горшке, а Кончита, сгорбившись, сидела за столом, уткнув нос в чашку с кофе.
– Доброе утро! – сказала Шарлотта входя. Алиция закончила сбивать тесто для бисквитов и отставила миску:
– Поскорее бы кончалась эта буря! Ума не приложу, сколько еще наши мужчины смогут продержаться.
– Они техасцы, дорогая, а техасцы привыкли к суровым условиям жизни, – возразила Шарлотта с уверенностью, которой она не ощущала.
Тут ветер задул прямо в трубу, в комнату пошел дым, полетели искры. Алиция и горничные бросились к метлам. В спешке они сталкивались друг с другом, смеясь над собственной неуклюжестью. Звук их голосов нарушил царившую в кухне напряженную атмосферу. Шарлотта налила себе кофе из огромного эмалированного кофейника, стоявшего на плите, и присоединилась к Кончите за столом.
– Как поживаешь? – спросила Шарлотта.
Та пристально посмотрела на нее из-под отяжелевших век.
– Кто-то умрет до конца этой бури, – сказала Кончита, осеняя себя крестным знамением. – Я это чувствую костями.
– Что же говорят твои кости? – спросила Шарлотта, уверенная, что они говорят об артрите.
Но женщины начали нервничать. Предсказания Кончиты очень неуместны – все были на пределе, и нужно было немного, чтобы довести их до истерического состояния.
Кончита выпрямилась, насколько могла, и посмотрела прямо в глаза Шарлотты. В противоборстве взглядов схлестнулись характеры, а началась эта битва в тот самый день, когда Шарлотта вошла в дом Прайда в качестве молодой хозяйки.
– Всем известно, что смерть троицу любит, сеньора, – забубнила Кончита. – Вы потеряли мужа, сеньор Патрик – жену. А это только две смерти.
* * *
На четвертую ночь вконец измученные мужчины и женщины спали крепко и не заметили, что буря отступила, двинувшись на юг. Ослабленная своей титанической битвой с Техасом, буря нежно коснулась Хьюстона, покрыла все тонким слоем льда, а затем, исчерпав свои силы, благополучно почила в Мексиканском заливе.
Патрик проснулся, услышал тишину и увидел солнечный свет. Его охватило чувство глубокого облегчения. Снежный буран кончился. Он потянулся к карманным часам, оставленным на ночном столике. Было уже больше семи. Хорошенький пример показывает он своим работникам, если просыпается так поздно!
Он слишком устал, чтобы принимать ванну, но от запаха собственного тела его передернуло. Он примет горячую ванну сегодня вечером и полежит в ней подольше.
Его мышцы и суставы болели. Он, черт возьми, становится стар, чтобы проводить в седле по четырнадцать часов в день. Но и сегодня ему предстояло провести в седле не меньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Слова Патрика оказались пророческими. В этот первый день он измотал своих людей до полного изнеможения, самого же себя довел до еще худшего состояния. Он как одержимый вел свою малочисленную армию в бой с силами природы в отчаянной надежде спасти скот.
С рассвета и до заката они наполняли телеги сеном и прорывались сквозь белую пелену, чтобы доставить корм голодным лонгхорнам. На следующий день Патрик проснулся и обнаружил, что буря все еще бушует. Он не посмел никого просить объехать ранчо в поисках скота ночью. Скот, оставшийся без внимания, должен был искать укрытия в оврагах и промоинах, и там животные могли барахтаться, пока не погибнут.
Здесь в округе снег был редкостью, и если такое чудо происходило, то тогда мужчины, женщины и дети – все высыпали с восклицаниями изумления и восторга. Если снег выпадал, то ненадолго, на следующий день обычно от него уже ничего не оставалось.
Но на этот раз он все продолжал идти и ему не было видно конца. Все, что Патрик создавал в поте лица, тяжким и непрестанным трудом, могло пойти прахом. Если бы Патрик потерял скот, он мог бы сказать «прощай» и своей жизни на этой земле. Ему пришлось разделить людей на две группы. Первая во главе с Рио должна была продолжать доставлять сено на пастбища. Вторую группу собирался возглавить он сам и набрать ее из молодых людей, сильных и способных выполнять тяжелую работу. Ведь выгонять скот из оврагов совсем не то, что проводить воскресный день в парке.
Наступил и прошел второй день, ветер все продолжал завывать, а снег падать. Мужчины и женщины возвращались в свои постели слишком усталые, чтобы есть, слишком измученные, чтобы спать, моля Бога о том, чтобы буря закончилась до того, как отнимет жизни тех, кто был им дороже лонгхорнов.
* * *
На третьи сутки ветер снова разбудил Шарлотту, и она содрогнулась, поняв, что буря все еще держит ранчо в своих цепких неумолимых объятиях. Она лежала в темноте, мечтая закутаться в одеяла с головой и тем самым отгородиться от всех неприятностей и печалей, как она делала в юности.
Подумав о том, что нужна Патрику, Шарлотта поднялась на ноги. Она проявила много изобретательства, потратила много времени и энергии, чтобы заставить его вернуться к жизни, и ей удалось добиться блестящего успеха. Его исхудавшая фигура теперь приняла свой прежний вид – к нему вернулся горделивый мужественный облик, столь памятный ей. Он даже начал снова смеяться.
А теперь эта буря угрожала его жизни. Шарлотта не могла допустить и мысли о том, что с ним могло случиться несчастье.
Во время их короткого брака она воспринимала Патрика как человека косного, не обладающего юмором. Найджел с его бесшабашностью был антиподом Патрика. Какой же слепой дурой она была в то время! В мизинце Патрика было больше достоинств, чем во всем Найджеле.
Три дня назад, видя, как Патрик уходит в бурю, а потом, дожидаясь его возвращения все это время, которое показалось ей вечностью, она не находила себе места от беспокойства. И Шарлотта поняла, что ее чувства к нему гораздо теплее, чем дружба, гораздо сильнее, чем благодарность, гораздо больше, чем любая привязанность.
Когда наконец фигура Патрика появилась в двери и он остановился, стряхивая с себя снег, Шарлотта с трудом сдержалась, чтобы не броситься к нему в объятия и не осыпать его лицо поцелуями.
Она явилась на ранчо Прайда, чтобы сыграть с ним шутку, но судьба перетасовала все карты. Влюбиться в Патрика снова и знать при этом, что теперь она гораздо менее достойна его, чем когда они встретились в первый раз, – это было самой жестокой шуткой, какую сыграла с ней судьба.
Одеваясь, Шарлотта попыталась отбросить дурные предчувствия. Со своими затруднениями она справится позже – ринется вперед и встретит их лицом к лицу, как и всегда. Теперь же ей нужны были вся ее энергия и сила, чтобы пережить этот день.
Все остальные женщины, обитавшие в доме, уже собрались на кухне, и Шарлотта присоединилась к ним. Алиция стояла у стойки, сбивая тесто для бисквитов. Горничные готовили сандвичи с ветчиной, оставшейся со вчерашнего дня. Мария стояла у печи и мешала овсянку в огромном горшке, а Кончита, сгорбившись, сидела за столом, уткнув нос в чашку с кофе.
– Доброе утро! – сказала Шарлотта входя. Алиция закончила сбивать тесто для бисквитов и отставила миску:
– Поскорее бы кончалась эта буря! Ума не приложу, сколько еще наши мужчины смогут продержаться.
– Они техасцы, дорогая, а техасцы привыкли к суровым условиям жизни, – возразила Шарлотта с уверенностью, которой она не ощущала.
Тут ветер задул прямо в трубу, в комнату пошел дым, полетели искры. Алиция и горничные бросились к метлам. В спешке они сталкивались друг с другом, смеясь над собственной неуклюжестью. Звук их голосов нарушил царившую в кухне напряженную атмосферу. Шарлотта налила себе кофе из огромного эмалированного кофейника, стоявшего на плите, и присоединилась к Кончите за столом.
– Как поживаешь? – спросила Шарлотта.
Та пристально посмотрела на нее из-под отяжелевших век.
– Кто-то умрет до конца этой бури, – сказала Кончита, осеняя себя крестным знамением. – Я это чувствую костями.
– Что же говорят твои кости? – спросила Шарлотта, уверенная, что они говорят об артрите.
Но женщины начали нервничать. Предсказания Кончиты очень неуместны – все были на пределе, и нужно было немного, чтобы довести их до истерического состояния.
Кончита выпрямилась, насколько могла, и посмотрела прямо в глаза Шарлотты. В противоборстве взглядов схлестнулись характеры, а началась эта битва в тот самый день, когда Шарлотта вошла в дом Прайда в качестве молодой хозяйки.
– Всем известно, что смерть троицу любит, сеньора, – забубнила Кончита. – Вы потеряли мужа, сеньор Патрик – жену. А это только две смерти.
* * *
На четвертую ночь вконец измученные мужчины и женщины спали крепко и не заметили, что буря отступила, двинувшись на юг. Ослабленная своей титанической битвой с Техасом, буря нежно коснулась Хьюстона, покрыла все тонким слоем льда, а затем, исчерпав свои силы, благополучно почила в Мексиканском заливе.
Патрик проснулся, услышал тишину и увидел солнечный свет. Его охватило чувство глубокого облегчения. Снежный буран кончился. Он потянулся к карманным часам, оставленным на ночном столике. Было уже больше семи. Хорошенький пример показывает он своим работникам, если просыпается так поздно!
Он слишком устал, чтобы принимать ванну, но от запаха собственного тела его передернуло. Он примет горячую ванну сегодня вечером и полежит в ней подольше.
Его мышцы и суставы болели. Он, черт возьми, становится стар, чтобы проводить в седле по четырнадцать часов в день. Но и сегодня ему предстояло провести в седле не меньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92