Рукописи, наверное, поступают к нему дюжинами каждую неделю.
– Но среди них нет ни одной, что была бы похожа на твою, – настаивала Райна.
Работая над рукописью, Алиция решила отбросить все сомнения и страхи. Но после того, как на прошлой неделе она отправила рукопись из Остина в Нью-Йорк, ее охватил страх.
– Не знаю, что со мной будет, если книгу не купят. В этом случае я не смогу построить свою жизнь иначе, чем мама. Но я прекрасно понимаю, что обстоятельства не в мою пользу. Мне двадцать два года, у меня нет соответствующей подготовки, необходимой писателю, у меня нет жизненного опыта. Без Террилла я ничего бы не смогла сделать. Я украла кусок его жизни.
– Откровенно говоря, я не думаю, что он станет возражать, – сказала Райна.
Алиция постаралась выдавить из себя улыбку, но ей не удалось это сделать.
Улисс никогда не выглядел красивее, чем сегодня, думала Райна, когда он в пятый раз за сегодняшний вечер увел ее с площадки для танцев. Черный вечерний костюм выгодно оттенял его золотистые волосы. Покрой фрака подчеркивал широкие плечи и узкие бедра. Райна знала, что она и Улисс будут сегодня в центре внимания.
– Я уже говорил сегодня, как прекрасно ты выглядишь? – пробормотал Улисс, наклоняясь к ней так низко, что его дыхание ласково коснулось ее щеки.
– Примерно дюжину раз, – ответила Райна с озорной улыбкой. – Но я не буду возражать, если ты повторишь это снова.
В течение многих лет она терпела от него только насмешки, и сейчас ей казалось, что все это происходит во сне.
– Ты здесь самая красивая женщина.
– Все дело в платье. Если бы я знала, какое действие оказывает одежда, я бы давным-давно потратила целое состояние на свой гардероб.
– Нет, дело не в одежде, а в тебе самой. – Его глаза потемнели. – Насколько я помню, без одежды ты даже лучше.
Она пристально посмотрела на него, не зная, что сказать.
– Я вовсе не хотел быть невежливым, – хрипло пробормотал он. – Но я так и не забыл тот день на пруду и никогда не забуду. Всю свою жизнь я буду благодарить Бога за то, что он дал мне силы вытащить тебя из воды.
Неужели он был искренним? Если бы только она могла в это поверить! Райна почувствовала, что у нее подгибаются колени. Она бы споткнулась, если бы Улисс не держал ее за руку так крепко. Теперь у Райны не было причин скрывать от него свои истинные чувства, и все-таки осторожность заставила ее сдержаться и ответить:
– Всю последнюю неделю ты был очень добр ко мне. Я ценю это больше, чем ты думаешь.
– Это вовсе не доброта, Райна. Я просто понял, как много ты для меня значишь, и чувствую себя дураком, потому что не понимал этого раньше.
Он испытывал желание обнять ее, поцеловать долгим и жадным поцелуем. Но здесь, в толпе, он осмелился только взять ее руку, затянутую в перчатку, в свою. Слова любви готовы были сорваться с его губ, но Улисс не был уверен, что Райна ему поверит.
У них вся жизнь впереди, думал Улисс в приливе счастья. Скоро закончится сессия законодательного собрания, он вернется на ранчо и официально попросит у Велвет и Рио разрешения ухаживать за Райной. На большее он пока не мог решиться ввиду своего недостойного поведения в прошлом. Он не хотел встретить недоверие во взгляде Райны, когда протянет ей обручальное кольцо.
Его счастливые раздумья были прерваны гонгом, приглашавшим гостей к ужину в большой салон.
Огромный стол являл собой такое разнообразие закусок и напитков, будто извергнутых рогом изобилия, что они могли удовлетворить любой взыскательный вкус: там были жареные молочные поросята, говядина по-уэльски, перепела, оленина. На тарелках с золотым ободком красовались заливное, паштеты, свежие устрицы и креветки. Горами высились овощи и фрукты, для многих из которых сезон еще не наступил, и это добавляло красочности праздничному столу.
– Никогда не видела такого изобилия еды, – заметила Райна. – Это должно стоить целое состояние.
Улисс добродушно рассмеялся.
– Да, господину Дрескиллу пришлось потратить на это кругленькую сумму.
Он наполнил тарелку Райны, потом отвел ее к столику в углу зала. Они прошли мимо Изабель Синглтон, сидевшей с какой-то незнакомой ему женщиной.
– Добрый вечер, миссис Синглтон, – сказал Улисс вежливо.
– Не вижу в нем ничего доброго, – отозвалась та.
– Кажется, ты не нравишься миссис Синглтон, – сказала Райна, когда они устроились за столиком.
– Это чувство взаимное, – ответил Улисс.
Он поманил лакея, взял с серебряного подноса два бокала с шампанским и протянул один Райне.
Он как раз собирался произнести тост в ее честь, когда раздался голос Изабель Синглтон.
– Какая неслыханная наглость! – сказала она своей пожилой собеседнице. Должно быть, Изабель непременно хотела, чтобы ее услышали окружающие.
– О ком вы говорите? – поинтересовалась ее знакомая.
– О женщине, с которой пришел господин Прайд. Забыв про тост, Улисс поставил бокал на стол. Как он сейчас жалел, что не выбрал другой столик! Но теперь было уже слишком поздно. И ему, и Райне предстояло пройти через тяжкое испытание.
– Я никогда ее не встречала, но она красивая девушка.
– Этой красивой девушке не следовало бы появляться в одной комнате с порядочными женщинами. Ее мать была самой известной шлюхой в Техасе.
Улисс почувствовал, что бледнеет. Он знал, что Изабель сплетница, но не ожидал от нее такой жестокости. Она заслуживала хорошей порки. Хотя бить женщину было против его правил, в эту минуту ему хотелось забыть правила хорошего тона.
– Вы, наверное, ошиблись. Я никогда не поверю, что такой джентльмен, как Улисс Прайд, может привести на бал особу подобного рода, – возразила собеседница Изабель.
– А что вы знаете о Прайде?
– Он из хорошей семьи и прекрасный юрист.
– Хорошей семьи? Прайды – это белая шваль. Его мать была домоправительницей у его отца. Патрик Прайд не женился на этой женщине, пока ребенку не минуло три года, так что Улисс незаконнорожденный, а эта женщина – шлюха. Вполне подходящая пара!
Последние слова были сказаны так громко, что эхо раскатилось по всему залу, многократно отраженное его высокими потолками.
Райна сидела неподвижно, будто превратилась в камень, но из ее глаз брызнули слезы. Она гневно смахнула их тыльной стороной руки. Нет, она не позволит себе заплакать, во всяком случае, здесь и сейчас.
Но как Улисс может сидеть и слушать все это? Почему он не сделает хоть что-нибудь? Райна слышала, как он защищал права несчастных и обездоленных в законодательном собрании. Почему же он не защитит ее? Неужели она меньше заслуживала его внимания? Он был блестящим оратором и мог легко заставить Изабель Синглтон замолчать всего несколькими хлесткими словами.
Сердце Райны бешено колотилось, руки сжались в кулаки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
– Но среди них нет ни одной, что была бы похожа на твою, – настаивала Райна.
Работая над рукописью, Алиция решила отбросить все сомнения и страхи. Но после того, как на прошлой неделе она отправила рукопись из Остина в Нью-Йорк, ее охватил страх.
– Не знаю, что со мной будет, если книгу не купят. В этом случае я не смогу построить свою жизнь иначе, чем мама. Но я прекрасно понимаю, что обстоятельства не в мою пользу. Мне двадцать два года, у меня нет соответствующей подготовки, необходимой писателю, у меня нет жизненного опыта. Без Террилла я ничего бы не смогла сделать. Я украла кусок его жизни.
– Откровенно говоря, я не думаю, что он станет возражать, – сказала Райна.
Алиция постаралась выдавить из себя улыбку, но ей не удалось это сделать.
Улисс никогда не выглядел красивее, чем сегодня, думала Райна, когда он в пятый раз за сегодняшний вечер увел ее с площадки для танцев. Черный вечерний костюм выгодно оттенял его золотистые волосы. Покрой фрака подчеркивал широкие плечи и узкие бедра. Райна знала, что она и Улисс будут сегодня в центре внимания.
– Я уже говорил сегодня, как прекрасно ты выглядишь? – пробормотал Улисс, наклоняясь к ней так низко, что его дыхание ласково коснулось ее щеки.
– Примерно дюжину раз, – ответила Райна с озорной улыбкой. – Но я не буду возражать, если ты повторишь это снова.
В течение многих лет она терпела от него только насмешки, и сейчас ей казалось, что все это происходит во сне.
– Ты здесь самая красивая женщина.
– Все дело в платье. Если бы я знала, какое действие оказывает одежда, я бы давным-давно потратила целое состояние на свой гардероб.
– Нет, дело не в одежде, а в тебе самой. – Его глаза потемнели. – Насколько я помню, без одежды ты даже лучше.
Она пристально посмотрела на него, не зная, что сказать.
– Я вовсе не хотел быть невежливым, – хрипло пробормотал он. – Но я так и не забыл тот день на пруду и никогда не забуду. Всю свою жизнь я буду благодарить Бога за то, что он дал мне силы вытащить тебя из воды.
Неужели он был искренним? Если бы только она могла в это поверить! Райна почувствовала, что у нее подгибаются колени. Она бы споткнулась, если бы Улисс не держал ее за руку так крепко. Теперь у Райны не было причин скрывать от него свои истинные чувства, и все-таки осторожность заставила ее сдержаться и ответить:
– Всю последнюю неделю ты был очень добр ко мне. Я ценю это больше, чем ты думаешь.
– Это вовсе не доброта, Райна. Я просто понял, как много ты для меня значишь, и чувствую себя дураком, потому что не понимал этого раньше.
Он испытывал желание обнять ее, поцеловать долгим и жадным поцелуем. Но здесь, в толпе, он осмелился только взять ее руку, затянутую в перчатку, в свою. Слова любви готовы были сорваться с его губ, но Улисс не был уверен, что Райна ему поверит.
У них вся жизнь впереди, думал Улисс в приливе счастья. Скоро закончится сессия законодательного собрания, он вернется на ранчо и официально попросит у Велвет и Рио разрешения ухаживать за Райной. На большее он пока не мог решиться ввиду своего недостойного поведения в прошлом. Он не хотел встретить недоверие во взгляде Райны, когда протянет ей обручальное кольцо.
Его счастливые раздумья были прерваны гонгом, приглашавшим гостей к ужину в большой салон.
Огромный стол являл собой такое разнообразие закусок и напитков, будто извергнутых рогом изобилия, что они могли удовлетворить любой взыскательный вкус: там были жареные молочные поросята, говядина по-уэльски, перепела, оленина. На тарелках с золотым ободком красовались заливное, паштеты, свежие устрицы и креветки. Горами высились овощи и фрукты, для многих из которых сезон еще не наступил, и это добавляло красочности праздничному столу.
– Никогда не видела такого изобилия еды, – заметила Райна. – Это должно стоить целое состояние.
Улисс добродушно рассмеялся.
– Да, господину Дрескиллу пришлось потратить на это кругленькую сумму.
Он наполнил тарелку Райны, потом отвел ее к столику в углу зала. Они прошли мимо Изабель Синглтон, сидевшей с какой-то незнакомой ему женщиной.
– Добрый вечер, миссис Синглтон, – сказал Улисс вежливо.
– Не вижу в нем ничего доброго, – отозвалась та.
– Кажется, ты не нравишься миссис Синглтон, – сказала Райна, когда они устроились за столиком.
– Это чувство взаимное, – ответил Улисс.
Он поманил лакея, взял с серебряного подноса два бокала с шампанским и протянул один Райне.
Он как раз собирался произнести тост в ее честь, когда раздался голос Изабель Синглтон.
– Какая неслыханная наглость! – сказала она своей пожилой собеседнице. Должно быть, Изабель непременно хотела, чтобы ее услышали окружающие.
– О ком вы говорите? – поинтересовалась ее знакомая.
– О женщине, с которой пришел господин Прайд. Забыв про тост, Улисс поставил бокал на стол. Как он сейчас жалел, что не выбрал другой столик! Но теперь было уже слишком поздно. И ему, и Райне предстояло пройти через тяжкое испытание.
– Я никогда ее не встречала, но она красивая девушка.
– Этой красивой девушке не следовало бы появляться в одной комнате с порядочными женщинами. Ее мать была самой известной шлюхой в Техасе.
Улисс почувствовал, что бледнеет. Он знал, что Изабель сплетница, но не ожидал от нее такой жестокости. Она заслуживала хорошей порки. Хотя бить женщину было против его правил, в эту минуту ему хотелось забыть правила хорошего тона.
– Вы, наверное, ошиблись. Я никогда не поверю, что такой джентльмен, как Улисс Прайд, может привести на бал особу подобного рода, – возразила собеседница Изабель.
– А что вы знаете о Прайде?
– Он из хорошей семьи и прекрасный юрист.
– Хорошей семьи? Прайды – это белая шваль. Его мать была домоправительницей у его отца. Патрик Прайд не женился на этой женщине, пока ребенку не минуло три года, так что Улисс незаконнорожденный, а эта женщина – шлюха. Вполне подходящая пара!
Последние слова были сказаны так громко, что эхо раскатилось по всему залу, многократно отраженное его высокими потолками.
Райна сидела неподвижно, будто превратилась в камень, но из ее глаз брызнули слезы. Она гневно смахнула их тыльной стороной руки. Нет, она не позволит себе заплакать, во всяком случае, здесь и сейчас.
Но как Улисс может сидеть и слушать все это? Почему он не сделает хоть что-нибудь? Райна слышала, как он защищал права несчастных и обездоленных в законодательном собрании. Почему же он не защитит ее? Неужели она меньше заслуживала его внимания? Он был блестящим оратором и мог легко заставить Изабель Синглтон замолчать всего несколькими хлесткими словами.
Сердце Райны бешено колотилось, руки сжались в кулаки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92