Я огляделась. Все на месте. Может, ветер сдвинул кресла на балконе или опрокинул мусорное ведро на крыше рядом с балконом Лэндона.
Я на цыпочках пересекла зал. Безумие какое! От кого я прячусь? Всмотрелась наружу через стекло. Увидела очертания столика, гриль, горшки с красной геранью. «Ничего там нет, — успокоила я себя. — Ты просто как на иголках из-за того, что с тобой произошло».
Прильнув к стеклу вплотную, я вытянула шею и окинула взглядом выступ крыши. Кажется, там тоже пусто.
И тут я заметила дверь в кирпичной надстройке, ведущей на лестницу. Она была широко распахнута, словно ею недавно воспользовались.
20
Я в ужасе отскочила от стекла. Там кто-то есть? Или был, но уже сбежал? Может, дверь оставил открытой рабочий по ремонту крыши?
Я рванула в коридор и набрала номер портье по телефону внутренней связи. К сожалению, в такой час его не бывает на месте, зато на входе сидит привратник. Из трубки послышался хмельной голос Стива, у которого, к сожалению, куриные мозги. Я настаивала, чтобы он срочно прислал охранника.
Включила тусклый свет в зале и стала ждать, не сводя глаз с балконной двери и окон. Возникла мысль позвонить Лэндону, хотя не хотелось будить его по ложной тревоге. Через двадцать минут — и после двух звонков вниз — ко мне постучал охранник Барри. На нем была помятая одежда, словно он в ней спал, а парик съехал вперед, сократив размер лба до минимума. Я объяснила ему, что услышала шум и обнаружила открытую дверь на лестницу.
Барри бросил взгляд вдаль прямо из коридора и снова сфокусировал его на мне. Кажется, ему было страшно вылезать наружу. Наконец он вздохнул, достал из глубокого кармана фонарик и пересек зал.
Перед тем как открыть дверь, охранник включил наружную настенную лампу, нащупав включатель. Оглядел балкон, снял задвижку и вышел.
Он тотчас остановился и проверил фонариком пространство слева. Через несколько секунд я последовала за ним. Дверь на лестницу была в том же положении, что я видела раньше, — зияла темной дырой. Разве там не должна гореть лампочка?
Простые перила из кованого железа отделяли балкон от крыши. Барри преодолел их, перекинув сначала левую ногу, а затем переместив тяжелое туловище. Трудность на пути поубавила храбрости, что неудивительно при животе, круглом, как баскетбольный мяч. Отдышавшись, мой герой осторожно продолжил путь к лестнице. Луч от фонарика запрыгал по кирпичам. Добравшись до распахнутой двери, он посветил внутрь, несмело протянул руку в темноту и включил лампочку. Пусто. Одни голые серые стены.
Барри навострил уши и прислушался, через минуту закрыл дверь и вернулся ко мне, еще раз окинув фонариком крышу. Перебравшись через перила, пожал плечами.
— Должно быть, дверь открыло ветром, — предположил он.
— Ветром?! — воскликнула я. — Барри, за всю неделю не было даже легкого бриза. И почему там не горела лампочка?
— Обещаю это выяснить. Вероятно, ее выключил рабочий или, наоборот, забыл включить. Сюда не мог прокрасться посторонний. Ему пришлось бы пройти мимо привратника.
Я почувствовала себя пастухом, который кричал: «Волки!» Нет никаких улик, что у меня на балконе кто-то был, и Барри не станет напрягать воображение и доверять моим подозрениям. В конце концов это бы плохо отразилось на его душевном спокойствии. Однако была надежда, что он так просто дело не оставит. В его глазах мелькнуло беспокойство, особенно по поводу потухшей лампочки.
Проводив его, я заварила чашку чаю, а когда она не помогла успокоить нервы, плеснула себе бренди и выпила до дна, хотя оно было дешевое и щипало язык. Несколько часов пролежала на диване, не сводя глаз с балкона. Около шести начало светать, и я уснула от усталости.
В восемь раздался громкий сигнал, и я вздрогнула, сердце снова заколотилось. Успокоилась, когда поняла, что это всего лишь будильник в спальне. Облегчение быстро улетучилось: пройдет немало времени, пока я снова почувствую себя в безопасности. Надо будет позвонить детективу Тейту. Я же обещала связаться с ним, если что-нибудь произойдет, но стоит ли беспокоить его из-за ночного кошмара? Возможно, Барри прав, и дверь открыло ветром.
Заставила себя подняться и принять душ, тотчас ощутила головную боль — наказание за распитие дешевого бренди. Уже включила воду, как зазвонил телефон. Прекрасно, это, наверное, Джесси хочет сообщить об очередном убийстве в редакции.
Выдавив слабое «алло», услышала голос Боу.
— Бурная ночь? — спросил он дружелюбным, дразнящим тоном.
Я чуть не выпалила саркастический ответ в духе: «Да, распрощавшись с тобой, я пошла брать интервью у Джастина Бейтермана, и он упросил меня продемонстрировать позу наездницы». Вместо этого пробурчала о том, что заработалась допоздна.
— Ты сегодня идешь в «Базз» ?
— По плану нет, но появилось кое-что, требующее срочного рассмотрения, поэтому я уже выхожу.
— Я сейчас недалеко от твоего дома, — сказал Боу. — Найдешь время выпить чашку кофе?
— Ох, думаю, да, — неуверенно согласилась я, опасаясь, что он собирается меня бросить. Может, Боу принадлежит к тому типу мужчин с хорошими манерами, которые предпочитают сообщать о разрыве лично, а не просто забывают твой номер.
— Это не займет много времени, — уверил он, почувствовав мою нерешительность. — Мне просто хочется увидеть тебя после вчерашней случайной встречи.
Я предложила ему подойти в кафе на первом этаже моего дома через полчаса. Успею принять душ, но не вымыть голову. Собиралась надеть на работу простецкие джинсы и белую футболку пресыщенного жизнью человека. Увидев себя в зеркале, поняла, что выгляжу чертовски плохо, сорвала одежду и надела в приступе бешенства узкую бежевую юбку и черную кофточку, обнажавшую плечо и уголок ложбинки. Леопардовые босоножки кричали не просто: «Трахни меня!», а «Вытряси из меня душу». Я не пыталась сделать из себя посмешище. Я хотела, чтобы у Боу Рейгана разорвалось сердце.
Перед тем как направиться в кафе, я открыла дверь на балкон и вышла навстречу утреннему солнцу, городскому шуму и красной герани, покачивающейся на ветру. Даже не верится, сколько страха навело на меня это место прошлой ночью.
Со сноровкой Барри я, в узкой юбке, перебралась через железные перила, пересекла крышу до надстройки с лестницей вниз. Лампочка горела, по воле охранника или одного из его веселых привратников. За дверью оказалась только швабра: стояла у стены на лестничном пролете. Нигде ни следа вторжения. Вернувшись в квартиру, я опустила задвижку и проверила замки на всех окнах в гостиной и спальне.
Боу, в темно-синем костюме и накрахмаленной рубашке в бело-голубую полоску, но без галстука, ждал меня в кафе, попивая кофе. Если он спал с мисс Луи Витто, то остался сегодня без завтрака.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Я на цыпочках пересекла зал. Безумие какое! От кого я прячусь? Всмотрелась наружу через стекло. Увидела очертания столика, гриль, горшки с красной геранью. «Ничего там нет, — успокоила я себя. — Ты просто как на иголках из-за того, что с тобой произошло».
Прильнув к стеклу вплотную, я вытянула шею и окинула взглядом выступ крыши. Кажется, там тоже пусто.
И тут я заметила дверь в кирпичной надстройке, ведущей на лестницу. Она была широко распахнута, словно ею недавно воспользовались.
20
Я в ужасе отскочила от стекла. Там кто-то есть? Или был, но уже сбежал? Может, дверь оставил открытой рабочий по ремонту крыши?
Я рванула в коридор и набрала номер портье по телефону внутренней связи. К сожалению, в такой час его не бывает на месте, зато на входе сидит привратник. Из трубки послышался хмельной голос Стива, у которого, к сожалению, куриные мозги. Я настаивала, чтобы он срочно прислал охранника.
Включила тусклый свет в зале и стала ждать, не сводя глаз с балконной двери и окон. Возникла мысль позвонить Лэндону, хотя не хотелось будить его по ложной тревоге. Через двадцать минут — и после двух звонков вниз — ко мне постучал охранник Барри. На нем была помятая одежда, словно он в ней спал, а парик съехал вперед, сократив размер лба до минимума. Я объяснила ему, что услышала шум и обнаружила открытую дверь на лестницу.
Барри бросил взгляд вдаль прямо из коридора и снова сфокусировал его на мне. Кажется, ему было страшно вылезать наружу. Наконец он вздохнул, достал из глубокого кармана фонарик и пересек зал.
Перед тем как открыть дверь, охранник включил наружную настенную лампу, нащупав включатель. Оглядел балкон, снял задвижку и вышел.
Он тотчас остановился и проверил фонариком пространство слева. Через несколько секунд я последовала за ним. Дверь на лестницу была в том же положении, что я видела раньше, — зияла темной дырой. Разве там не должна гореть лампочка?
Простые перила из кованого железа отделяли балкон от крыши. Барри преодолел их, перекинув сначала левую ногу, а затем переместив тяжелое туловище. Трудность на пути поубавила храбрости, что неудивительно при животе, круглом, как баскетбольный мяч. Отдышавшись, мой герой осторожно продолжил путь к лестнице. Луч от фонарика запрыгал по кирпичам. Добравшись до распахнутой двери, он посветил внутрь, несмело протянул руку в темноту и включил лампочку. Пусто. Одни голые серые стены.
Барри навострил уши и прислушался, через минуту закрыл дверь и вернулся ко мне, еще раз окинув фонариком крышу. Перебравшись через перила, пожал плечами.
— Должно быть, дверь открыло ветром, — предположил он.
— Ветром?! — воскликнула я. — Барри, за всю неделю не было даже легкого бриза. И почему там не горела лампочка?
— Обещаю это выяснить. Вероятно, ее выключил рабочий или, наоборот, забыл включить. Сюда не мог прокрасться посторонний. Ему пришлось бы пройти мимо привратника.
Я почувствовала себя пастухом, который кричал: «Волки!» Нет никаких улик, что у меня на балконе кто-то был, и Барри не станет напрягать воображение и доверять моим подозрениям. В конце концов это бы плохо отразилось на его душевном спокойствии. Однако была надежда, что он так просто дело не оставит. В его глазах мелькнуло беспокойство, особенно по поводу потухшей лампочки.
Проводив его, я заварила чашку чаю, а когда она не помогла успокоить нервы, плеснула себе бренди и выпила до дна, хотя оно было дешевое и щипало язык. Несколько часов пролежала на диване, не сводя глаз с балкона. Около шести начало светать, и я уснула от усталости.
В восемь раздался громкий сигнал, и я вздрогнула, сердце снова заколотилось. Успокоилась, когда поняла, что это всего лишь будильник в спальне. Облегчение быстро улетучилось: пройдет немало времени, пока я снова почувствую себя в безопасности. Надо будет позвонить детективу Тейту. Я же обещала связаться с ним, если что-нибудь произойдет, но стоит ли беспокоить его из-за ночного кошмара? Возможно, Барри прав, и дверь открыло ветром.
Заставила себя подняться и принять душ, тотчас ощутила головную боль — наказание за распитие дешевого бренди. Уже включила воду, как зазвонил телефон. Прекрасно, это, наверное, Джесси хочет сообщить об очередном убийстве в редакции.
Выдавив слабое «алло», услышала голос Боу.
— Бурная ночь? — спросил он дружелюбным, дразнящим тоном.
Я чуть не выпалила саркастический ответ в духе: «Да, распрощавшись с тобой, я пошла брать интервью у Джастина Бейтермана, и он упросил меня продемонстрировать позу наездницы». Вместо этого пробурчала о том, что заработалась допоздна.
— Ты сегодня идешь в «Базз» ?
— По плану нет, но появилось кое-что, требующее срочного рассмотрения, поэтому я уже выхожу.
— Я сейчас недалеко от твоего дома, — сказал Боу. — Найдешь время выпить чашку кофе?
— Ох, думаю, да, — неуверенно согласилась я, опасаясь, что он собирается меня бросить. Может, Боу принадлежит к тому типу мужчин с хорошими манерами, которые предпочитают сообщать о разрыве лично, а не просто забывают твой номер.
— Это не займет много времени, — уверил он, почувствовав мою нерешительность. — Мне просто хочется увидеть тебя после вчерашней случайной встречи.
Я предложила ему подойти в кафе на первом этаже моего дома через полчаса. Успею принять душ, но не вымыть голову. Собиралась надеть на работу простецкие джинсы и белую футболку пресыщенного жизнью человека. Увидев себя в зеркале, поняла, что выгляжу чертовски плохо, сорвала одежду и надела в приступе бешенства узкую бежевую юбку и черную кофточку, обнажавшую плечо и уголок ложбинки. Леопардовые босоножки кричали не просто: «Трахни меня!», а «Вытряси из меня душу». Я не пыталась сделать из себя посмешище. Я хотела, чтобы у Боу Рейгана разорвалось сердце.
Перед тем как направиться в кафе, я открыла дверь на балкон и вышла навстречу утреннему солнцу, городскому шуму и красной герани, покачивающейся на ветру. Даже не верится, сколько страха навело на меня это место прошлой ночью.
Со сноровкой Барри я, в узкой юбке, перебралась через железные перила, пересекла крышу до надстройки с лестницей вниз. Лампочка горела, по воле охранника или одного из его веселых привратников. За дверью оказалась только швабра: стояла у стены на лестничном пролете. Нигде ни следа вторжения. Вернувшись в квартиру, я опустила задвижку и проверила замки на всех окнах в гостиной и спальне.
Боу, в темно-синем костюме и накрахмаленной рубашке в бело-голубую полоску, но без галстука, ждал меня в кафе, попивая кофе. Если он спал с мисс Луи Витто, то остался сегодня без завтрака.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84