Он шагал по коридору. В его глазах что-то промелькнуло, но он никак не обнаружил, что узнал меня. А оказавшись рядом, и вовсе поднес к губам банку диетической колы и отхлебнул.
– Привет, Дик, – тем не менее сказала я, сообразив, что это, возможно, мой единственный шанс поговорить с ним. – Есть минутка?
– Нет, – отозвался он, оборачиваясь и угрюмо глядя на меня.
– Это очень важно. Очень!
– У тебя ровно тридцать секунд. В чем дело? – Он подошел поближе и уставился на меня своими бесцветными глазами. Я с отвращением заметила, что из ноздрей у него торчат волосы.
– Помнишь, мы говорили о Томе? Я узнала, что ты занял у него крупную сумму и не смог вернуть.
Я, конечно, шла ва-банк – если наркотик мне подмешал Дик, у него и без того уже были основания, мягко говоря, навредить мне, поэтому еще сильнее испортить с ним отношения мне было трудно.
Он не сводил с меня глаз, но инстинктивно облизнул губы, точь-в-точь как уродливая ящерица.
– Ты самый настоящий Шерлок Холмс, вот что.
– Просто пытаюсь помочь другу.
– Слушай, не хочу грубить, но это не твое сучье дело. Если хочешь знать, я вернул Тому долг за неделю до его гибели. У нас с ним никаких проблем не было.
– Это правда? – недоверчиво спросила я. – И можно проверить по банковскому счету?
– Его счетами я не занимаюсь, – ухмыльнулся Дик.
Я задумалась. Что делать теперь? Но тут меня окликнула Кэра и жестом показала, что я должна поторопиться. Я бы очень хотела еще порасспрашивать Дика, но сейчас это было невозможно.
Мы с Кэрой миновали коридор, повернули и спустились по лестнице. Она подвела меня к двери, справа от которой горела красная лампочка.
– Выключила мобильник? – спросила Кэра, останавливаясь.
– Хорошо, что предупредила.
Я отыскала в сумочке телефон и отключила его; тогда она открыла дверь, и мы вошли в огромное, тускло освещенное помещение, в котором находилось по меньшей мере тридцать человек. Здесь было полно рабочих, все одетые в джинсы и футболки, некоторые – с инструментами на поясе, и несколько человек вроде офисных служащих.
Слева от меня находилась гигантская площадка, изобра жающая морг, с блестящими металлическими столами, раковинами, весами, уходящими под потолок, и даже, что любопытно, пахнущая дезраствором. Может быть, это было добавлено ради правдоподобия, чтобы актеры и в самом деле почувствовали себя в царстве смерти. Ненастоящими были только окна. За каждым виднелся задник с нарисованными городскими домами – хотя, наверное, на экране телевизора они будут выглядеть вполне реальными.
Кэра, со мной на буксире, перешла на следующую площадку, на этот раз ярко освещенную, которая изображала до вольно убогое тесное помещение с десятком рабочих столов. За одним из них сидел Крис и смотрел в пространство. Прямо перед ним стояла Локет и рассматривала какой-то маленький белый сверток, в то время как стилист ладонью приглаживал ее растрепанные волосы. На площадке суетились несколько операторов – судя по всему, они подчинялись высокому мужчине лет за сорок. Если сцену в парке снимали при помощи портативных камер, па этот раз потребовались две камеры на тележках.
Кэра оставила меня поодаль – там, где расположились остальные члены съемочной группы, в этот момент, кажется, ничем не занятые. Чуть подальше собралась настоящая толпа – все расселись на складных стульях перед мониторами. Я заметила Алекса, он был поглощен разговором, судя по всему, с главным режиссером. Стараясь не привлекать к себе внимания, я отступила на пару шагов и спряталась в тени за декорацией.
Напряжение на площадке было буквально осязаемым; все сидели как на иголках и ждали указаний.
– Приготовились! – крикнул кто-то.
Стилист, который быстро выскочил из темноты, чем-то мазнул по губам Локет и исчез.
– Камера! – прозвучал тот же голос. – Мотор!
Кэра приложила палец к губам, показывая, что я должна вести себя тихо, а потом, получив через наушники очередной приказ, ушла.
Первой заговорила Локет:
– Смерть наступила до полуночи, Джаред. Вскрытие подокажет.
Крис покачал головой.
– Вспомни, как жарко было в комнате, – сказал он. – Это все меняет.
Он казался абсолютно уверенным в себе, компетентным, в то время как вокруг него суетилось столько людей. Я забыла о Томе, о Дике, обо всем остальном и просто поддалась очарованию процесса: две кинозвезды обменивались репликами.
И тут я внезапно почувствовала какое-то странное прикосновение к своей ноге. Я опустила глаза и взглянула в темноту. Огромная черная змея, бесконечно длинная, обвилась вокруг моей лодыжки. Сердце у меня остановилось. Я старалась подавить вопль, я прилагала все усилия к тому, чтобы не закричать, но ничего с собой поделать не смогла. Издав жуткий визг, я отпрыгнула в сторону…
13
Змея устремилась прочь и пропала. Негромкий гул в помещении стих, актеры перестали подавать реплики. Я осмотрелась. Ко мне торопливо пробиралась Кэра. Все остальные глазели на меня или вытягивали шеи, пытаясь определить источник шума.
– Что там творится?! – воскликнул режиссер. Скованная страхом, я ничего не сказала и понадеялась, что его вопрос останется риторическим и что через несколько секунд кто-то снова крикнет: «Мотор!» – или хоть что-нибудь. Тогда я шепотом объясню Кэре, в чем дело, и тихонько отступлю на задний план, предоставив ей улаживать проблемы.
Но режиссер снова крикнул:
– Я спрашивал, что там творится?
Видимо, он ждал ответа. Страх и отвращение, которые я испытала при виде змеи, уже прошли; теперь их сменило чувство крайнего унижения. Такого я не испытывала с четвертого класса, когда на детской площадке с меня свалились трусики. И ощущение еще усугубилось, когда я наконец встретилась глазами с Крисом и увидела, что он не на шутку расстроен. Крис так побледнел, что цвет его лица напоминал цвет хирургических перчаток.
– Мне… мне очень жаль, – выдавила я. – Но тут… у вас… змея! Только она куда-то уползла…
При слове «змея» все на съемочной площадке начали с тревожными возгласами беспокойно обшаривать взглядами пол.
– Змея? – сердито переспросил режиссер и встал. – Здесь нет никаких змей.
Он направился ко мне. За ним – к моему ужасу – Алекс. – Значит, одна есть, – сказала я. – Лучше найдите ее. Она может быть ядовитой.
– Я жутко боюсь змей! – громко заявила Локет. – Поймайте ее, или я не смогу работать.
Режиссер приблизился ко мне.
– Какая змея? – уточнил он. – Гремучая?
Алекс молча стоял позади него, оттопырив верхнюю губу. Его вид ясно говорил, что он не будет возражать, если какой-нибудь питон переломает мне все кости, а потом проглотит целиком.
– Нет-нет. – Я пыталась говорить спокойно и рассудительно. – По меньшей мере шести футов длиной, черная, с белыми отметинами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
– Привет, Дик, – тем не менее сказала я, сообразив, что это, возможно, мой единственный шанс поговорить с ним. – Есть минутка?
– Нет, – отозвался он, оборачиваясь и угрюмо глядя на меня.
– Это очень важно. Очень!
– У тебя ровно тридцать секунд. В чем дело? – Он подошел поближе и уставился на меня своими бесцветными глазами. Я с отвращением заметила, что из ноздрей у него торчат волосы.
– Помнишь, мы говорили о Томе? Я узнала, что ты занял у него крупную сумму и не смог вернуть.
Я, конечно, шла ва-банк – если наркотик мне подмешал Дик, у него и без того уже были основания, мягко говоря, навредить мне, поэтому еще сильнее испортить с ним отношения мне было трудно.
Он не сводил с меня глаз, но инстинктивно облизнул губы, точь-в-точь как уродливая ящерица.
– Ты самый настоящий Шерлок Холмс, вот что.
– Просто пытаюсь помочь другу.
– Слушай, не хочу грубить, но это не твое сучье дело. Если хочешь знать, я вернул Тому долг за неделю до его гибели. У нас с ним никаких проблем не было.
– Это правда? – недоверчиво спросила я. – И можно проверить по банковскому счету?
– Его счетами я не занимаюсь, – ухмыльнулся Дик.
Я задумалась. Что делать теперь? Но тут меня окликнула Кэра и жестом показала, что я должна поторопиться. Я бы очень хотела еще порасспрашивать Дика, но сейчас это было невозможно.
Мы с Кэрой миновали коридор, повернули и спустились по лестнице. Она подвела меня к двери, справа от которой горела красная лампочка.
– Выключила мобильник? – спросила Кэра, останавливаясь.
– Хорошо, что предупредила.
Я отыскала в сумочке телефон и отключила его; тогда она открыла дверь, и мы вошли в огромное, тускло освещенное помещение, в котором находилось по меньшей мере тридцать человек. Здесь было полно рабочих, все одетые в джинсы и футболки, некоторые – с инструментами на поясе, и несколько человек вроде офисных служащих.
Слева от меня находилась гигантская площадка, изобра жающая морг, с блестящими металлическими столами, раковинами, весами, уходящими под потолок, и даже, что любопытно, пахнущая дезраствором. Может быть, это было добавлено ради правдоподобия, чтобы актеры и в самом деле почувствовали себя в царстве смерти. Ненастоящими были только окна. За каждым виднелся задник с нарисованными городскими домами – хотя, наверное, на экране телевизора они будут выглядеть вполне реальными.
Кэра, со мной на буксире, перешла на следующую площадку, на этот раз ярко освещенную, которая изображала до вольно убогое тесное помещение с десятком рабочих столов. За одним из них сидел Крис и смотрел в пространство. Прямо перед ним стояла Локет и рассматривала какой-то маленький белый сверток, в то время как стилист ладонью приглаживал ее растрепанные волосы. На площадке суетились несколько операторов – судя по всему, они подчинялись высокому мужчине лет за сорок. Если сцену в парке снимали при помощи портативных камер, па этот раз потребовались две камеры на тележках.
Кэра оставила меня поодаль – там, где расположились остальные члены съемочной группы, в этот момент, кажется, ничем не занятые. Чуть подальше собралась настоящая толпа – все расселись на складных стульях перед мониторами. Я заметила Алекса, он был поглощен разговором, судя по всему, с главным режиссером. Стараясь не привлекать к себе внимания, я отступила на пару шагов и спряталась в тени за декорацией.
Напряжение на площадке было буквально осязаемым; все сидели как на иголках и ждали указаний.
– Приготовились! – крикнул кто-то.
Стилист, который быстро выскочил из темноты, чем-то мазнул по губам Локет и исчез.
– Камера! – прозвучал тот же голос. – Мотор!
Кэра приложила палец к губам, показывая, что я должна вести себя тихо, а потом, получив через наушники очередной приказ, ушла.
Первой заговорила Локет:
– Смерть наступила до полуночи, Джаред. Вскрытие подокажет.
Крис покачал головой.
– Вспомни, как жарко было в комнате, – сказал он. – Это все меняет.
Он казался абсолютно уверенным в себе, компетентным, в то время как вокруг него суетилось столько людей. Я забыла о Томе, о Дике, обо всем остальном и просто поддалась очарованию процесса: две кинозвезды обменивались репликами.
И тут я внезапно почувствовала какое-то странное прикосновение к своей ноге. Я опустила глаза и взглянула в темноту. Огромная черная змея, бесконечно длинная, обвилась вокруг моей лодыжки. Сердце у меня остановилось. Я старалась подавить вопль, я прилагала все усилия к тому, чтобы не закричать, но ничего с собой поделать не смогла. Издав жуткий визг, я отпрыгнула в сторону…
13
Змея устремилась прочь и пропала. Негромкий гул в помещении стих, актеры перестали подавать реплики. Я осмотрелась. Ко мне торопливо пробиралась Кэра. Все остальные глазели на меня или вытягивали шеи, пытаясь определить источник шума.
– Что там творится?! – воскликнул режиссер. Скованная страхом, я ничего не сказала и понадеялась, что его вопрос останется риторическим и что через несколько секунд кто-то снова крикнет: «Мотор!» – или хоть что-нибудь. Тогда я шепотом объясню Кэре, в чем дело, и тихонько отступлю на задний план, предоставив ей улаживать проблемы.
Но режиссер снова крикнул:
– Я спрашивал, что там творится?
Видимо, он ждал ответа. Страх и отвращение, которые я испытала при виде змеи, уже прошли; теперь их сменило чувство крайнего унижения. Такого я не испытывала с четвертого класса, когда на детской площадке с меня свалились трусики. И ощущение еще усугубилось, когда я наконец встретилась глазами с Крисом и увидела, что он не на шутку расстроен. Крис так побледнел, что цвет его лица напоминал цвет хирургических перчаток.
– Мне… мне очень жаль, – выдавила я. – Но тут… у вас… змея! Только она куда-то уползла…
При слове «змея» все на съемочной площадке начали с тревожными возгласами беспокойно обшаривать взглядами пол.
– Змея? – сердито переспросил режиссер и встал. – Здесь нет никаких змей.
Он направился ко мне. За ним – к моему ужасу – Алекс. – Значит, одна есть, – сказала я. – Лучше найдите ее. Она может быть ядовитой.
– Я жутко боюсь змей! – громко заявила Локет. – Поймайте ее, или я не смогу работать.
Режиссер приблизился ко мне.
– Какая змея? – уточнил он. – Гремучая?
Алекс молча стоял позади него, оттопырив верхнюю губу. Его вид ясно говорил, что он не будет возражать, если какой-нибудь питон переломает мне все кости, а потом проглотит целиком.
– Нет-нет. – Я пыталась говорить спокойно и рассудительно. – По меньшей мере шести футов длиной, черная, с белыми отметинами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75