Вы не знаете никого, кто мог бы вывести нас на Тома? Ну кто-то, к кому Том мог бы обратиться в случае беды?
– Был один… Из Скидмора. Том довольно близко дружил с ним – преподаватель, Алан Кэр. Том и вправду о нем как-то упоминал. У Кэра огромный старый дом, и там вечно околачиваются молодые актеры. Но я сомневаюсь, что у Тома и в самом деле беда.
– Спасибо. Если вы что-нибудь вспомните…
– Разумеется, – ответил он и повесил трубку – прежде, чем я успела продиктовать свой номер.
Я зашла в телефонную базу данных, нашла Б. Хэммел и оставила ей сообщение, в котором просила перезвонить Бейли Уэггинс по важному делу. Я не сказала, что дело касается Тома.
Потом я отправилась на сайт колледжа Скидмор и разыскала номер телефона и электронный адрес профессора Кэра. Ему я также оставила сообщение и отправила письмо. Потом, подумав, что семестр еще, возможно, не начался, я обратилась в справочную службу. Некий Алан Кэр проживал на Бродвее. Сработал автоответчик, и бесстрастный голос произнес:
– Привет, вы позвонили Алану Кэру. Оставьте сообщение, если хотите, но я проверяю входящие не каждый день, так что если дело важное, лучше позвоните мне на мобильник.
Номер мобильника, впрочем, не прилагался. Я оставила сообщение – на тот случай, если сегодня он все-таки проверит входящие.
Едва я успела это сделать, как зазвонил телефон. Джина. Шум на заднем плане свидетельствовал о том, что она в кафе. Повысив голос, дабы быть услышанной, я объяснила, что мне нужна информация от специалиста по розыску пропавших. Джина сказала, что знакома с О'Доннелом и поговорит с ним от моего имени.
– Он славный парень! – крикнула она. – Я попрошу его вам позвонить, хорошо?
Через несколько секунд телефон зазвонил опять. Это был Крис – с новостями.
– Хорошие вести, – сказал он. – Харпер здесь. Если сможешь быстренько приехать, я вас познакомлю.
– Ты в парке Челси-Пирс?
– Нет, в парке Томпкинс-сквер.
Я натянула черные узкие джинсы, защитного цвета рубашку, черные шлепанцы и отправилась пешком навстречу судьбе. Этот парк – настоящий зеленый оазис между Десятой и Седьмой улицами. В восьмидесятых годах здесь полно было бездомных и наркоманов, но недавно в парке Томпкинс-сквер навели порядок, и теперь в нем есть площадка для выгула собак, поле для игры в гандбол и столики для шахматистов. Под старыми вязами можно увидеть не только пожилых дам, разговаривающих на идише, и стариков, которые толкают перед собой тележку, наполненную пустыми жестянками, но и молодые семьи с лохматыми собаками и детьми, одетыми в черное вместо розового и нежно-голубого.
Крис сказал, что я должна миновать длинную вереницу трейлеров, стоящих у восточной оконечности парка, найти людей в наушниках и спросить Харпер. Эти указания показались мне довольно расплывчатыми, но выяснилось, что миновать трейлеры, просто Невозможно. Вдоль авеню Би стояло не меньше десятка фургонов всех размеров. В самом парке возилась целая бригада парней в джинсах и футболках – они устанавливали прожектора и прочее оборудование. На боковой дорожке, по ту сторону ограды, прохаживались, потягивая кофе из бумажных стаканчиков, члены съемочной группы. Одному из них я сообщила, что у меня встреча с Харпер Айкинс. Он кому-то повторил мои слова по рации, потом доложил, что Харпер сейчас будет.
Прошло целых десять минут, прежде чем она возникла у меня за спиной и представилась. Она оказалась вовсе не такой, как я ожидала. Воображение рисовало мне типичную жительницу Лос-Анджелеса – миниатюрную, худую как палка, с длинными прямыми волосами, – но Харпер была заметно выше метра семидесяти, с сильными плечами и широкими бедрами. Ее светлые, слегка вьющиеся волосы были коротко острижены и зачесаны назад, и потому все внимание собеседника приковывалось к карим глазам – таким круглым, что они походили на две медных монетки. Харпер была одета в розовую блузку с широким воротом, кожаную юбку и, невзирая на теплую погоду, в ковбойские сапоги. Все это отдавало провинциализмом, но зато Харпер так и лучилась уверенностью. Одна из тех девушек, по которым с первого взгляда понятно, что на выпускных экзаменах они получили высший балл и учились, возможно, в Принстоне или Йеле.
– Привет! – Она крепко пожала мне руку – продолжительное приветствие, которое тем не менее показывает, что человек не так уж рад вас видеть. – Отвести вас к Крису? Он в трейлере.
– Крис хотел, чтоб мы поговорили. Он сказал вам, что я пытаюсь помочь ему найти Тома?
– Да, сказал. Хотя, наверное, толку от меня будет мало. Том в тот день ни словом не обмолвился, куда он собирается ехать.
– Это уже повод для разговора.
Харпер пожала плечами. Это можно было понять как «И что?».
– Давайте договоримся, – сказала она. – Я знаю, чем вы занимаетесь. Обещайте мне, что ни одно слово не попадет в печать. Наш продюсер, Алекс Оттсон, не любит посторонних. И Локет очень зла на «Базз».
– Отчего же? – Трудно было себе представить, что героиня «мыльных опер» вроде Локет чем-то может заинтересовать «Базз». Наш журнал, особенно колонка сплетен, пишет о тех, чьи имена у всех на устах. Такие, как Локет, наряду с «некогда знаменитыми» и с «теми, кто никогда не будет знаменит, невзирая на все свои усилия», попадают на страницы «Базз» лишь в трех случаях: если их застукали с наркотиками, если у кого-то из них в момент прохождения по красной дорожке вывалилась грудь из декольте или если их жизненный путь отмечен скандальным разводом («Ответчица уверяет, что истец занимался нетрадиционным сексом с проституткой по имени Гламур»).
– Журналисты посмеялись над ее губами. По их словам, они настолько накачаны коллагеном, что к ним нужно прицепить ярлычок с надписью «Не использовать в качестве плавсредства».
– Обещаю, что не передам в журнал ни единого слова. Я здесь лишь из-за Криса. Я помогаю ему разыскать Тома.
Харпер изобразила на своем лице что-то среднее между недовольством и удивлением и оглянулась.
– Давайте отойдем в сторонку, – резко сказала она, указывая на свободную скамейку. Когда мы сели, она взяла телефон и не терпящим возражений голосом приказала кому-то передать Крису, что я здесь и зайду к нему в трейлер через десять минут.
– Должно быть, это вас сильно огорчило, – сказала я, когда она закончила.
– Не знаю, что и подумать, – ответила Харпер. В глазах стояли слезы, она поспешно их вытерла. – Сначала я подумала, что с Томом что-то случилось, и испугалась, а потом разозлилась, когда подумала, что он, быть может, просто удрал. Мы встречались всего лишь два месяца, и я не так уж хорошо его знаю. Не исключено, что он и в самом деле смылся из города.
– Крис сказал, что Том вряд ли способен бросить работу, которой он так усиленно добивался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
– Был один… Из Скидмора. Том довольно близко дружил с ним – преподаватель, Алан Кэр. Том и вправду о нем как-то упоминал. У Кэра огромный старый дом, и там вечно околачиваются молодые актеры. Но я сомневаюсь, что у Тома и в самом деле беда.
– Спасибо. Если вы что-нибудь вспомните…
– Разумеется, – ответил он и повесил трубку – прежде, чем я успела продиктовать свой номер.
Я зашла в телефонную базу данных, нашла Б. Хэммел и оставила ей сообщение, в котором просила перезвонить Бейли Уэггинс по важному делу. Я не сказала, что дело касается Тома.
Потом я отправилась на сайт колледжа Скидмор и разыскала номер телефона и электронный адрес профессора Кэра. Ему я также оставила сообщение и отправила письмо. Потом, подумав, что семестр еще, возможно, не начался, я обратилась в справочную службу. Некий Алан Кэр проживал на Бродвее. Сработал автоответчик, и бесстрастный голос произнес:
– Привет, вы позвонили Алану Кэру. Оставьте сообщение, если хотите, но я проверяю входящие не каждый день, так что если дело важное, лучше позвоните мне на мобильник.
Номер мобильника, впрочем, не прилагался. Я оставила сообщение – на тот случай, если сегодня он все-таки проверит входящие.
Едва я успела это сделать, как зазвонил телефон. Джина. Шум на заднем плане свидетельствовал о том, что она в кафе. Повысив голос, дабы быть услышанной, я объяснила, что мне нужна информация от специалиста по розыску пропавших. Джина сказала, что знакома с О'Доннелом и поговорит с ним от моего имени.
– Он славный парень! – крикнула она. – Я попрошу его вам позвонить, хорошо?
Через несколько секунд телефон зазвонил опять. Это был Крис – с новостями.
– Хорошие вести, – сказал он. – Харпер здесь. Если сможешь быстренько приехать, я вас познакомлю.
– Ты в парке Челси-Пирс?
– Нет, в парке Томпкинс-сквер.
Я натянула черные узкие джинсы, защитного цвета рубашку, черные шлепанцы и отправилась пешком навстречу судьбе. Этот парк – настоящий зеленый оазис между Десятой и Седьмой улицами. В восьмидесятых годах здесь полно было бездомных и наркоманов, но недавно в парке Томпкинс-сквер навели порядок, и теперь в нем есть площадка для выгула собак, поле для игры в гандбол и столики для шахматистов. Под старыми вязами можно увидеть не только пожилых дам, разговаривающих на идише, и стариков, которые толкают перед собой тележку, наполненную пустыми жестянками, но и молодые семьи с лохматыми собаками и детьми, одетыми в черное вместо розового и нежно-голубого.
Крис сказал, что я должна миновать длинную вереницу трейлеров, стоящих у восточной оконечности парка, найти людей в наушниках и спросить Харпер. Эти указания показались мне довольно расплывчатыми, но выяснилось, что миновать трейлеры, просто Невозможно. Вдоль авеню Би стояло не меньше десятка фургонов всех размеров. В самом парке возилась целая бригада парней в джинсах и футболках – они устанавливали прожектора и прочее оборудование. На боковой дорожке, по ту сторону ограды, прохаживались, потягивая кофе из бумажных стаканчиков, члены съемочной группы. Одному из них я сообщила, что у меня встреча с Харпер Айкинс. Он кому-то повторил мои слова по рации, потом доложил, что Харпер сейчас будет.
Прошло целых десять минут, прежде чем она возникла у меня за спиной и представилась. Она оказалась вовсе не такой, как я ожидала. Воображение рисовало мне типичную жительницу Лос-Анджелеса – миниатюрную, худую как палка, с длинными прямыми волосами, – но Харпер была заметно выше метра семидесяти, с сильными плечами и широкими бедрами. Ее светлые, слегка вьющиеся волосы были коротко острижены и зачесаны назад, и потому все внимание собеседника приковывалось к карим глазам – таким круглым, что они походили на две медных монетки. Харпер была одета в розовую блузку с широким воротом, кожаную юбку и, невзирая на теплую погоду, в ковбойские сапоги. Все это отдавало провинциализмом, но зато Харпер так и лучилась уверенностью. Одна из тех девушек, по которым с первого взгляда понятно, что на выпускных экзаменах они получили высший балл и учились, возможно, в Принстоне или Йеле.
– Привет! – Она крепко пожала мне руку – продолжительное приветствие, которое тем не менее показывает, что человек не так уж рад вас видеть. – Отвести вас к Крису? Он в трейлере.
– Крис хотел, чтоб мы поговорили. Он сказал вам, что я пытаюсь помочь ему найти Тома?
– Да, сказал. Хотя, наверное, толку от меня будет мало. Том в тот день ни словом не обмолвился, куда он собирается ехать.
– Это уже повод для разговора.
Харпер пожала плечами. Это можно было понять как «И что?».
– Давайте договоримся, – сказала она. – Я знаю, чем вы занимаетесь. Обещайте мне, что ни одно слово не попадет в печать. Наш продюсер, Алекс Оттсон, не любит посторонних. И Локет очень зла на «Базз».
– Отчего же? – Трудно было себе представить, что героиня «мыльных опер» вроде Локет чем-то может заинтересовать «Базз». Наш журнал, особенно колонка сплетен, пишет о тех, чьи имена у всех на устах. Такие, как Локет, наряду с «некогда знаменитыми» и с «теми, кто никогда не будет знаменит, невзирая на все свои усилия», попадают на страницы «Базз» лишь в трех случаях: если их застукали с наркотиками, если у кого-то из них в момент прохождения по красной дорожке вывалилась грудь из декольте или если их жизненный путь отмечен скандальным разводом («Ответчица уверяет, что истец занимался нетрадиционным сексом с проституткой по имени Гламур»).
– Журналисты посмеялись над ее губами. По их словам, они настолько накачаны коллагеном, что к ним нужно прицепить ярлычок с надписью «Не использовать в качестве плавсредства».
– Обещаю, что не передам в журнал ни единого слова. Я здесь лишь из-за Криса. Я помогаю ему разыскать Тома.
Харпер изобразила на своем лице что-то среднее между недовольством и удивлением и оглянулась.
– Давайте отойдем в сторонку, – резко сказала она, указывая на свободную скамейку. Когда мы сели, она взяла телефон и не терпящим возражений голосом приказала кому-то передать Крису, что я здесь и зайду к нему в трейлер через десять минут.
– Должно быть, это вас сильно огорчило, – сказала я, когда она закончила.
– Не знаю, что и подумать, – ответила Харпер. В глазах стояли слезы, она поспешно их вытерла. – Сначала я подумала, что с Томом что-то случилось, и испугалась, а потом разозлилась, когда подумала, что он, быть может, просто удрал. Мы встречались всего лишь два месяца, и я не так уж хорошо его знаю. Не исключено, что он и в самом деле смылся из города.
– Крис сказал, что Том вряд ли способен бросить работу, которой он так усиленно добивался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75