Когда эксперты окончат свою работу, дверь захлопнется за ними автоматически. В коридоре я попросила ночного консьержа подняться ко мне на этаж, когда полицейские уйдут, и удостовериться, что замок закрыт. Хотя совсем недавно я чувствовала себя совсем измученной, теперь во мне как будто перезарядили батарейки.
Всего один день прошел с тех пор, как я видела Красавчика в последний раз, и сейчас он казался куда более бодрым. Он ходил по квартире босиком, в коричневых бриджах и желтом свитере. Когда я его увидела, у меня заныло в животе.
– Я открыл вино – подумал, тебе наверняка захочется, – сказал он, вводя меня в гостиную. – А еще у меня есть здоровенный кусок сыра, который прислала мама.
– То, что доктор прописал.
Пока он возился на кухне, я села на кушетку и оглядела комнату. Груда бумаг, валявшаяся здесь вчера, исчезла; все казалось почти таким же, как и в начале лета: черные кожаные кресла, трехцветный ковер, на стенах – потрясающие черно-белые фотографии, сделанные на Востоке. Появилось и несколько новых снимков – на них были, насколько я поняла, древние улочки Стамбула, упирающиеся в основание крепостной стены, Я занервничала, оглядывая комнату метр за метром, – однажды в ванной у одного парня, который мне очень нравился, я нашла розовый бритвенный станок, и все мечты о вечной любви разлетелись вдребезги. Я боялась, что сейчас увижу что-нибудь подобное, и никак не могла с собой совладать.
– Так это твоя мать прислала тебе кусок сыра? – спросила я, когда Красавчик принес вино, тарелку с крекерами и голубоватым сыром и два бокала, держа их за ножки.
– Кусок – не то слово, – сказал он, наполняя бокал и протягивая мне. – Я бы сказал, круг. Я поехал к родителям на ужин – они хотели повидаться со мной, когда я вернулся; может быть, надеялись, что два месяца под турецким солнцем отобьют у меня охоту снимать документальные фильмы. И когда я уходил, мама вручила мне целую сумку еды. В один прекрасный день я получу «Оскара», а она будет по-прежнему спрашивать, хватит ли мне чистого белья на неделю.
– Относись к этому спокойнее, – посоветовала я.
– Потребуются годы. Лучше расскажи о своей нежданной гостье. Почему ты думаешь, что тебя навестил убийца?
Я сделала долгий глоток. Великолепное бордо, слегка пахнущее чем-то вроде слив, табака и седельной кожи. Интересно, зачем он открыл это необыкновенное вино сегодня?
– Конечно, есть шанс, что все это не имеет отношения к убийству, – сказала я. – Детектив, с которым я имею дело, предположил, что меня кто-то преследует безотносительно к убийству Тома – например, какая-то женщина думает, что я увела у нее парня. Но я в это не верю. Иначе получается слишком много совпадений.
Я рассказала о полученных мной звонках и о происшествии в баре.
– Все это звучит жутко, – прокомментировал Красавчик. – Рад, что ты одумалась и решила не сидеть дома.
– Я очень ценю твое приглашение. Просто ужас, но после подобных вещей начинаешь чувствовать себя абсолютно беспомощной в собственном доме.
Он отхлебнул вина и откинулся на спинку кушетки, положив ногу на ногу и глядя на меня своими внимательными карими глазами. У него была какая-то сверхъестественная способность сохранять спокойствие и сидеть в одной и той же позе, не шевеля ни рукой, ни ногой. Он выдерживал направленный на него взгляд, пока это не становилось непереносимым, и человек начинал смотреть куда угодно, только не на него. Я робко, на секунду, встретилась с ним глазами, тут же отвела их, сделала еще один глоток и вдруг поняла, что щеки у меня горят – и не только от бордо и волнения. Это было самое обыкновенное вожделение. Вчера я оказалась в безвыходном положении, но сейчас-то мы наедине, у него дома, и останавливать себя – это все равно что пытаться удалить нефтяное пятно с поверхности океана.
– А почему ты не поехала к своему другу-актеру? – наконец поинтересовался он. Голос у него был спокойный, как будто он просто спросил, почему я, например, не купила новый мобильник.
– Он не то чтобы мой постоянный парень или кто-то в этом роде, – ответила я. – Кажется, на сегодня у него были какие-то планы.
– Похоже, у вас это несерьезно. – Снова тот же ровный голос.
– Да, наверное. Я хочу сказать, ничего особенного.
– Я думал, ты предпочитаешь только особенное, – сказал он и приподнял бровь.
– Мне хотелось, чтобы что-то особенное было у нас с тобой – из-за того, какие чувства я к тебе испытывала. Я… Слушай, зачем ты вообще об этом спрашиваешь?
– Зачем? – Он поставил бокал, выпрямился и снова пристально посмотрел на меня. – Если честно, я просто не представляю тебя в паре с этим твоим другом.
– Ну-ну, – сказала я и не удержалась от улыбки. Это и в самом деле было очень забавно. – А почему? Да я весь Голливуд за пояс заткну.
– Быть может. – Улыбка. – Ты купишь себе такую маленькую собачку и станешь носить ее в сумочке.
– И Пэрис Хилтон станет моей лучшей подружкой.
– Я думаю, ты понимаешь, к чему я клоню, Бейли, – серьезно сказал он.
– Вообще-то нет.
– Мне неприятно думать о том, что ты в постели с другим мужчиной.
Я не верила своим ушам!
– Ладно, а что мне, по-твоему, делать? – спросила я.
– Не спать с ним.
– А разве это честно с твоей стороны? По-моему, это называется «собака на сене». Ведь ты тоже не прочь переспать с другими женщинами.
– Я сказал тебе, что не готов к стабильным отношениям… Но потом понял, что ошибся.
– Что ты имеешь в виду?
– Я бы предпочел получить еще один шанс, – сказал он мягко. – Для тебя и меня.
Я сглотнула. Невероятно! Это было признание, которого я так ждала и которое уже отчаялась услышать. И оно прозвучало внезапно – как будто в небе у самолета оторвалось шасси и рухнуло наземь.
– О Боже, – ответила я. – Я просто… просто не ожидала.
– Об этом я и хотел поговорить с тобой, когда вернулся. Да, я тебе не звонил и не писал, потому что у нас творилось черт знает что и я сам не знал, чего я хочу и как это назвать. Но как только я прилетел в Нью-Йорк и привел мысли в порядок, то понял, как сильно скучаю по тебе и как хочу быть с тобой. Только не знаю, что ты теперь ко мне испытываешь.
– Мои чувства не переменились. – Я была уверена, что это так.
Я отвернулась, потому что была настолько смущена, что на этот раз не сумела даже встретиться с ним глазами. В следующую секунду мой взгляд упал на кушетку. Я тут же вспомнила ту ночь, когда он уложил меня на нее, раздел и покрыл поцелуями все мое тело. Я покраснела; кровь прилила к щекам так внезапно, словно внутри меня взорвался фейерверк, и когда я снова взглянула на него, то поняла, что он догадался, о чем я думаю.
Он усмехнулся. А потом наклонился и положил руку мне на бедро. Я почувствовала, как кожа под тонкой тканью начинает пылать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Всего один день прошел с тех пор, как я видела Красавчика в последний раз, и сейчас он казался куда более бодрым. Он ходил по квартире босиком, в коричневых бриджах и желтом свитере. Когда я его увидела, у меня заныло в животе.
– Я открыл вино – подумал, тебе наверняка захочется, – сказал он, вводя меня в гостиную. – А еще у меня есть здоровенный кусок сыра, который прислала мама.
– То, что доктор прописал.
Пока он возился на кухне, я села на кушетку и оглядела комнату. Груда бумаг, валявшаяся здесь вчера, исчезла; все казалось почти таким же, как и в начале лета: черные кожаные кресла, трехцветный ковер, на стенах – потрясающие черно-белые фотографии, сделанные на Востоке. Появилось и несколько новых снимков – на них были, насколько я поняла, древние улочки Стамбула, упирающиеся в основание крепостной стены, Я занервничала, оглядывая комнату метр за метром, – однажды в ванной у одного парня, который мне очень нравился, я нашла розовый бритвенный станок, и все мечты о вечной любви разлетелись вдребезги. Я боялась, что сейчас увижу что-нибудь подобное, и никак не могла с собой совладать.
– Так это твоя мать прислала тебе кусок сыра? – спросила я, когда Красавчик принес вино, тарелку с крекерами и голубоватым сыром и два бокала, держа их за ножки.
– Кусок – не то слово, – сказал он, наполняя бокал и протягивая мне. – Я бы сказал, круг. Я поехал к родителям на ужин – они хотели повидаться со мной, когда я вернулся; может быть, надеялись, что два месяца под турецким солнцем отобьют у меня охоту снимать документальные фильмы. И когда я уходил, мама вручила мне целую сумку еды. В один прекрасный день я получу «Оскара», а она будет по-прежнему спрашивать, хватит ли мне чистого белья на неделю.
– Относись к этому спокойнее, – посоветовала я.
– Потребуются годы. Лучше расскажи о своей нежданной гостье. Почему ты думаешь, что тебя навестил убийца?
Я сделала долгий глоток. Великолепное бордо, слегка пахнущее чем-то вроде слив, табака и седельной кожи. Интересно, зачем он открыл это необыкновенное вино сегодня?
– Конечно, есть шанс, что все это не имеет отношения к убийству, – сказала я. – Детектив, с которым я имею дело, предположил, что меня кто-то преследует безотносительно к убийству Тома – например, какая-то женщина думает, что я увела у нее парня. Но я в это не верю. Иначе получается слишком много совпадений.
Я рассказала о полученных мной звонках и о происшествии в баре.
– Все это звучит жутко, – прокомментировал Красавчик. – Рад, что ты одумалась и решила не сидеть дома.
– Я очень ценю твое приглашение. Просто ужас, но после подобных вещей начинаешь чувствовать себя абсолютно беспомощной в собственном доме.
Он отхлебнул вина и откинулся на спинку кушетки, положив ногу на ногу и глядя на меня своими внимательными карими глазами. У него была какая-то сверхъестественная способность сохранять спокойствие и сидеть в одной и той же позе, не шевеля ни рукой, ни ногой. Он выдерживал направленный на него взгляд, пока это не становилось непереносимым, и человек начинал смотреть куда угодно, только не на него. Я робко, на секунду, встретилась с ним глазами, тут же отвела их, сделала еще один глоток и вдруг поняла, что щеки у меня горят – и не только от бордо и волнения. Это было самое обыкновенное вожделение. Вчера я оказалась в безвыходном положении, но сейчас-то мы наедине, у него дома, и останавливать себя – это все равно что пытаться удалить нефтяное пятно с поверхности океана.
– А почему ты не поехала к своему другу-актеру? – наконец поинтересовался он. Голос у него был спокойный, как будто он просто спросил, почему я, например, не купила новый мобильник.
– Он не то чтобы мой постоянный парень или кто-то в этом роде, – ответила я. – Кажется, на сегодня у него были какие-то планы.
– Похоже, у вас это несерьезно. – Снова тот же ровный голос.
– Да, наверное. Я хочу сказать, ничего особенного.
– Я думал, ты предпочитаешь только особенное, – сказал он и приподнял бровь.
– Мне хотелось, чтобы что-то особенное было у нас с тобой – из-за того, какие чувства я к тебе испытывала. Я… Слушай, зачем ты вообще об этом спрашиваешь?
– Зачем? – Он поставил бокал, выпрямился и снова пристально посмотрел на меня. – Если честно, я просто не представляю тебя в паре с этим твоим другом.
– Ну-ну, – сказала я и не удержалась от улыбки. Это и в самом деле было очень забавно. – А почему? Да я весь Голливуд за пояс заткну.
– Быть может. – Улыбка. – Ты купишь себе такую маленькую собачку и станешь носить ее в сумочке.
– И Пэрис Хилтон станет моей лучшей подружкой.
– Я думаю, ты понимаешь, к чему я клоню, Бейли, – серьезно сказал он.
– Вообще-то нет.
– Мне неприятно думать о том, что ты в постели с другим мужчиной.
Я не верила своим ушам!
– Ладно, а что мне, по-твоему, делать? – спросила я.
– Не спать с ним.
– А разве это честно с твоей стороны? По-моему, это называется «собака на сене». Ведь ты тоже не прочь переспать с другими женщинами.
– Я сказал тебе, что не готов к стабильным отношениям… Но потом понял, что ошибся.
– Что ты имеешь в виду?
– Я бы предпочел получить еще один шанс, – сказал он мягко. – Для тебя и меня.
Я сглотнула. Невероятно! Это было признание, которого я так ждала и которое уже отчаялась услышать. И оно прозвучало внезапно – как будто в небе у самолета оторвалось шасси и рухнуло наземь.
– О Боже, – ответила я. – Я просто… просто не ожидала.
– Об этом я и хотел поговорить с тобой, когда вернулся. Да, я тебе не звонил и не писал, потому что у нас творилось черт знает что и я сам не знал, чего я хочу и как это назвать. Но как только я прилетел в Нью-Йорк и привел мысли в порядок, то понял, как сильно скучаю по тебе и как хочу быть с тобой. Только не знаю, что ты теперь ко мне испытываешь.
– Мои чувства не переменились. – Я была уверена, что это так.
Я отвернулась, потому что была настолько смущена, что на этот раз не сумела даже встретиться с ним глазами. В следующую секунду мой взгляд упал на кушетку. Я тут же вспомнила ту ночь, когда он уложил меня на нее, раздел и покрыл поцелуями все мое тело. Я покраснела; кровь прилила к щекам так внезапно, словно внутри меня взорвался фейерверк, и когда я снова взглянула на него, то поняла, что он догадался, о чем я думаю.
Он усмехнулся. А потом наклонился и положил руку мне на бедро. Я почувствовала, как кожа под тонкой тканью начинает пылать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75