Джойс нашла себе секретарскую должность, и теперь ей приходилось бывать на работе до половины девятого. Обычно, вернувшись домой, она ждала Даниэля до двенадцати и потом, расстроенная, ложилась спать.
Иногда Даниэль будил ее, чтобы заняться любовью. Если он немного выпивал, то становился агрессивным. Он швырял вещи, и однажды ей показалось, что он ударит ее. Но когда он овладевал ею, его гнев затихал, и вся злость проходила. Она лежала молча, и ее тело было недвижимо, она ждала, пока он кончит. Потом Даниэль переворачивался на другой бок и засыпал пьяным сном, а она до рассвета лежала и сдерживала слезы. Джойс поняла, что начинает терять Даниэля. Ее глаза больше не улыбались, а лицо осунулось и похудело.
В Бристоле Даниэль получил свою первую большую роль Мальволио в пьесе «Двенадцатая ночь». Его партнершей была Матильда Делайя с огненно-рыжими волосами и зелеными глазами. Даниэль еще никогда не встречал такой женщины. В свои двадцать четыре она уже сыграла в одном нашумевшем спектакле в Вест Энде и тотчас же прославилась.
Но с тех пор карьера Матильды не сдвинулась с места. Она вышла замуж за очень известного импресарио, но через два года он развелся с ней из-за ее несносного характера. Ходили слухи, что она была «проблемой», а никто не хотел нанимать в свой театр проблему. Так что Матильду брали на работу только те режиссеры, которые знали, что скоро уйдут на покой, и которым нравился способ Матильды благодарить их.
Однажды, когда после спектакля весь состав собрался в китайском ресторанчике, Даниэль почувствовал на своем бедре чью-то руку, которая двигалась все выше. Он посмотрел влево. Матильда оживленно беседовала с актером, сидящим рядом с ней.
Ее рука осторожно расстегнула его ремень и скользнула в брюки. Прикосновение ее пальцев к его плоти было таким шоком, что Даниэль чуть не разлил свое вино. Он был доволен, что ресторанчик так слабо освещен, и почти все актеры постоянно пили. Она достала его плоть, и ее рука начала медленно двигаться вверх и вниз, прикасаясь именно там, где нужно. Матильда все еще разговаривала с актером рядом с ней. Ее рука двигалась теперь быстрее. Даниэль понял, что не в состоянии больше сдерживаться. Матильда повернулась к нему и, помахивая платком, сказала:
– Даниэль, ты просил платок, дорогой?
В ту ночь Даниэль не пришел домой.
Джойс все знала, но старалась сохранять спокойствие. У нее не было выбора. Она любила его, и если бы потеряла, то у нее не осталось бы ничего. Все следующие месяцы, путешествуя с ним по стране, она молчала. После Бристоля его роли становились все больше и больше, и критики, наконец, стали замечать его.
Весной 1957 года Даниэль пробовался в театре Шекспира. Ему предложили целый ряд хороших ролей на выбор на целый сезон. Они с Джойс переехали на Страдфорд-на-Эвоне, где сняли коттедж в десяти минутах быстрой ходьбы от театра.
Однажды вечером Джойс решила сделать Даниэлю сюрприз и пошла в театр встретить его. Она дожидалась его у сцены. Через двойные двери она увидела, как Даниэль выходит из гримерной. Он повернулся спиной, не заметив ее, его руки обняли какую-то девушку, и он сильно поцеловал ее в губы.
Джойс сидела на платформе, дрожа от холода. Поезд на Лондон опаздывал на двадцать пять минут. Джойс хотелось разрыдаться, но она сдерживалась изо всех сил. Она вернется в Лондон, найдет работу и забудет о нем. Да, она любила его, и мысли о жизни без него были непереносимы. Но у нее была гордость. И она не смогла больше терпеть это. Подошел поезд. Джойс наблюдала, как входят пассажиры. Решимость покинула ее. Она подождала, пока поезд отъехал от станции, потом встала и побрела по пустынным улицам к коттеджу.
Даниэль – это все, что у нее было.
Новый сезон принес ему роль Гамлета и славу. Джойс видела, как газеты публиковали его вкусы и привычки, что он любит есть на завтрак и где покупает себе одежду. Но они никогда не упоминали о ней. Его новый агент, Аль Альперстейн, сказал Даниэлю, что его имидж портит тот факт, что он живет с любовницей. Аль хотел, чтобы каждая женщина, приходившая на спектакль посмотреть на Даниэля, верила, что он доступен.
Джойс Аль не нравился. Он был одним из лучших агентов Лондона и всегда приезжал на спектакли Даниэля с каким-нибудь директором театра, но она не доверяла ему. Джойс не нравилось, как Даниэль ловит каждое его слово. Джойс знала, что Аль мечтает, чтобы они с Даниэлем расстались, Аль создавал новую звезду. А звезды создавались из сексапильности так же, как из таланта.
Даниэль опять начал проводить почти все время вне дома. У него всегда находились какие-нибудь слабые извинения – «режиссер хотел пообедать со мной» или «мой агент сказал, что привез с собой парня из Голливуда, который хочет попробовать снять меня в кино». Джойс старалась всему верить и никогда не спрашивала его, почему ей приходится все время сидеть одной дома. По крайней мере, он приходил домой, и это было уже почти кое-что. Но она понимала, что постепенно уходила из его жизни, и не было ничего, что могло остановить его.
Однажды, в начале декабря, во входную дверь их коттеджа кто-то постучал. Джойс открыла дверь и увидела на пороге свою сестру Бланш.
Джойс испытывала смешанные чувства. С одной стороны, она была рада видеть свою сестру. А с другой… Ей было стыдно за ту мимолетную вспышку ревности, когда она увидела, какой красавицей стала Бланш.
Джойс видела, как она грациозно вошла в комнату и сняла пальто, как прекрасно она сложена. У них была разница всего лишь в один год, но Бланш всегда привлекала к себе внимание. Когда они были детьми, люди всегда останавливали их мать и, не замечая Джойс, охали и ахали над Бланш. С натуральными светлыми волосами, голубыми глазами, нежной свежей кожей она действительно была похожа на ангелочка, как называли ее люди.
Джойс хотелось ненавидеть ее, но Бланш была такой доброй и мягкой, что она просто не могла. За время их отношений с Даниэлем комплекс второсортности у Джойс постепенно сгладился. Она начала смотреть на себя в зеркало и поняла, что очень даже милая девушка. Но, когда она увидела Бланш, то опять почувствовала себя в тени ее красоты.
– Джойс, ты не представляешь, как я рада видеть тебя, – сказала Бланш своим мягким голосом. – Я так по тебе соскучилась.
– Как тебе удалось разыскать меня?
– Мама и папа сказали, что ты сбежала, чтобы выйти замуж за Даниэля Дюваля. Я видела его имя во всех газетах, когда его выбрали на роль Гамлета. Мой колледж организовал поездку сегодня, чтобы посмотреть спектакль, и я объяснила учителю, что хочу навестить свою сестру и доберусь домой одна. Швейцар мне сказал твой адрес, и вот я здесь, – она улыбнулась.
– О! – сказала Джойс. – Как поживают родители?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Иногда Даниэль будил ее, чтобы заняться любовью. Если он немного выпивал, то становился агрессивным. Он швырял вещи, и однажды ей показалось, что он ударит ее. Но когда он овладевал ею, его гнев затихал, и вся злость проходила. Она лежала молча, и ее тело было недвижимо, она ждала, пока он кончит. Потом Даниэль переворачивался на другой бок и засыпал пьяным сном, а она до рассвета лежала и сдерживала слезы. Джойс поняла, что начинает терять Даниэля. Ее глаза больше не улыбались, а лицо осунулось и похудело.
В Бристоле Даниэль получил свою первую большую роль Мальволио в пьесе «Двенадцатая ночь». Его партнершей была Матильда Делайя с огненно-рыжими волосами и зелеными глазами. Даниэль еще никогда не встречал такой женщины. В свои двадцать четыре она уже сыграла в одном нашумевшем спектакле в Вест Энде и тотчас же прославилась.
Но с тех пор карьера Матильды не сдвинулась с места. Она вышла замуж за очень известного импресарио, но через два года он развелся с ней из-за ее несносного характера. Ходили слухи, что она была «проблемой», а никто не хотел нанимать в свой театр проблему. Так что Матильду брали на работу только те режиссеры, которые знали, что скоро уйдут на покой, и которым нравился способ Матильды благодарить их.
Однажды, когда после спектакля весь состав собрался в китайском ресторанчике, Даниэль почувствовал на своем бедре чью-то руку, которая двигалась все выше. Он посмотрел влево. Матильда оживленно беседовала с актером, сидящим рядом с ней.
Ее рука осторожно расстегнула его ремень и скользнула в брюки. Прикосновение ее пальцев к его плоти было таким шоком, что Даниэль чуть не разлил свое вино. Он был доволен, что ресторанчик так слабо освещен, и почти все актеры постоянно пили. Она достала его плоть, и ее рука начала медленно двигаться вверх и вниз, прикасаясь именно там, где нужно. Матильда все еще разговаривала с актером рядом с ней. Ее рука двигалась теперь быстрее. Даниэль понял, что не в состоянии больше сдерживаться. Матильда повернулась к нему и, помахивая платком, сказала:
– Даниэль, ты просил платок, дорогой?
В ту ночь Даниэль не пришел домой.
Джойс все знала, но старалась сохранять спокойствие. У нее не было выбора. Она любила его, и если бы потеряла, то у нее не осталось бы ничего. Все следующие месяцы, путешествуя с ним по стране, она молчала. После Бристоля его роли становились все больше и больше, и критики, наконец, стали замечать его.
Весной 1957 года Даниэль пробовался в театре Шекспира. Ему предложили целый ряд хороших ролей на выбор на целый сезон. Они с Джойс переехали на Страдфорд-на-Эвоне, где сняли коттедж в десяти минутах быстрой ходьбы от театра.
Однажды вечером Джойс решила сделать Даниэлю сюрприз и пошла в театр встретить его. Она дожидалась его у сцены. Через двойные двери она увидела, как Даниэль выходит из гримерной. Он повернулся спиной, не заметив ее, его руки обняли какую-то девушку, и он сильно поцеловал ее в губы.
Джойс сидела на платформе, дрожа от холода. Поезд на Лондон опаздывал на двадцать пять минут. Джойс хотелось разрыдаться, но она сдерживалась изо всех сил. Она вернется в Лондон, найдет работу и забудет о нем. Да, она любила его, и мысли о жизни без него были непереносимы. Но у нее была гордость. И она не смогла больше терпеть это. Подошел поезд. Джойс наблюдала, как входят пассажиры. Решимость покинула ее. Она подождала, пока поезд отъехал от станции, потом встала и побрела по пустынным улицам к коттеджу.
Даниэль – это все, что у нее было.
Новый сезон принес ему роль Гамлета и славу. Джойс видела, как газеты публиковали его вкусы и привычки, что он любит есть на завтрак и где покупает себе одежду. Но они никогда не упоминали о ней. Его новый агент, Аль Альперстейн, сказал Даниэлю, что его имидж портит тот факт, что он живет с любовницей. Аль хотел, чтобы каждая женщина, приходившая на спектакль посмотреть на Даниэля, верила, что он доступен.
Джойс Аль не нравился. Он был одним из лучших агентов Лондона и всегда приезжал на спектакли Даниэля с каким-нибудь директором театра, но она не доверяла ему. Джойс не нравилось, как Даниэль ловит каждое его слово. Джойс знала, что Аль мечтает, чтобы они с Даниэлем расстались, Аль создавал новую звезду. А звезды создавались из сексапильности так же, как из таланта.
Даниэль опять начал проводить почти все время вне дома. У него всегда находились какие-нибудь слабые извинения – «режиссер хотел пообедать со мной» или «мой агент сказал, что привез с собой парня из Голливуда, который хочет попробовать снять меня в кино». Джойс старалась всему верить и никогда не спрашивала его, почему ей приходится все время сидеть одной дома. По крайней мере, он приходил домой, и это было уже почти кое-что. Но она понимала, что постепенно уходила из его жизни, и не было ничего, что могло остановить его.
Однажды, в начале декабря, во входную дверь их коттеджа кто-то постучал. Джойс открыла дверь и увидела на пороге свою сестру Бланш.
Джойс испытывала смешанные чувства. С одной стороны, она была рада видеть свою сестру. А с другой… Ей было стыдно за ту мимолетную вспышку ревности, когда она увидела, какой красавицей стала Бланш.
Джойс видела, как она грациозно вошла в комнату и сняла пальто, как прекрасно она сложена. У них была разница всего лишь в один год, но Бланш всегда привлекала к себе внимание. Когда они были детьми, люди всегда останавливали их мать и, не замечая Джойс, охали и ахали над Бланш. С натуральными светлыми волосами, голубыми глазами, нежной свежей кожей она действительно была похожа на ангелочка, как называли ее люди.
Джойс хотелось ненавидеть ее, но Бланш была такой доброй и мягкой, что она просто не могла. За время их отношений с Даниэлем комплекс второсортности у Джойс постепенно сгладился. Она начала смотреть на себя в зеркало и поняла, что очень даже милая девушка. Но, когда она увидела Бланш, то опять почувствовала себя в тени ее красоты.
– Джойс, ты не представляешь, как я рада видеть тебя, – сказала Бланш своим мягким голосом. – Я так по тебе соскучилась.
– Как тебе удалось разыскать меня?
– Мама и папа сказали, что ты сбежала, чтобы выйти замуж за Даниэля Дюваля. Я видела его имя во всех газетах, когда его выбрали на роль Гамлета. Мой колледж организовал поездку сегодня, чтобы посмотреть спектакль, и я объяснила учителю, что хочу навестить свою сестру и доберусь домой одна. Швейцар мне сказал твой адрес, и вот я здесь, – она улыбнулась.
– О! – сказала Джойс. – Как поживают родители?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108