– Хорошо. Мне кажется, отец еще не отошел от шока, что ты удрала с Даниэлем. Когда он получил твое письмо, он чуть не сошел с ума. Он сказал, что не хочет, чтобы ты опять появлялась в их доме. Мама была о'кей, но ей пришлось стать на сторону отца. Мне кажется, это жутко романтично. Из-за Даниэля я поступила бы точно так же. Мне кажется, он великолепен. Когда вы поженились?
– Мы не женились. Мы э-э, решили подождать, пока его карьера станет прочнее, и он начнет зарабатывать больше денег. Возможно, это будет в конце этого сезона.
Глаза Бланш расширились.
– Живете в грехе? Боже, Джойс, так низко пасть! Я ничего не скажу отцу об этом, ты же знаешь, какой он ревностный католик, и все такое, – она понизила голос. – Он здесь?
– Нет, Даниэль обычно не приходит домой между спектаклями.
– Как хорошо, – Бланш не прятала свою растерянность. – Ведь я приехала навестить тебя. Как ты?
– Хорошо, – солгала Джойс.
– Боже, мне кажется, это так здорово, жить с известным актером. Уверена, что ты встречаешься с очень интересными людьми.
Джойс кивнула.
– Да, иногда.
Глаза девятнадцатилетней Бланш заблестели.
– Я изучаю сейчас драму. Правда, это местный колледж в Ворвике, но мне очень нравится. Когда я сказала своим друзьям, что моя сестра заму… живет с Даниэлем Дювалем, они все упали! Все девчонки влюблены в него!
Джойс улыбнулась. А что она могла еще сделать?
Наступила напряженная тишина. Бланш бродила по комнате. Она взяла одну из фотографий с камина.
– Боже, девчонки сойдут с ума, если увидят фотографию моей сестры с Даниэлем Дювалем! Где вы снимались?
– В Бристоле.
– Можно я возьму ее показать?
– Да, но только при условии, что вышлешь обратно.
– Конечно. Мы можем встретиться с ним за сценой?
– Если тебе хочется. Но он освободится только через два часа.
– О'кей. Мы можем выпить чаю и поболтать. Я хочу услышать все твои новости.
Джойс поняла сразу, что все потеряно, как только он взглянул на нее.
Когда за сценой Бланш пожала ему руку, она перестала быть юной невинной школьницей и превратилась в женщину, перед которой ни один мужчина, а уж Даниэль тем более, не мог устоять.
Даниэль предложил втроем сходить в «Грязного утенка» выпить. Джойс сидела и молчала, в то время, как Бланш и Даниэль обсуждали театр. Бланш рассказала ему о спектакле, в котором играла в колледже.
– Просто необходимо увидеть это, Джойс, – отметил Даниэль.
– Неужели вы придете? – с волнением спросила Бланш.
Джойс ушла в туалет. Когда она вернулась, они уже надевали пальто.
– Мне надо успеть на поезд до Ворвика, – объяснила Бланш.
– Я провожу ее на станцию. Тебе нет необходимости идти с нами, Джойс, – сказал Даниэль.
– Береги себя, дорогая, очень рада была повидать тебя. Теперь мы должны держаться вместе. До свидания, – Бланш поцеловала ее на прощание.
– Увидимся дома, дорогая.
Джойс вернулась в коттедж одна.
Даниэль пришел через полчаса, восхищался, какая Бланш милая малышка, потом повел Джойс в кровать и занимался с ней любовью. Больше Даниэль не упоминал имени Бланш, и Джойс подумала, что, наверное, она все преувеличила.
Гамлет заканчивался, и Даниэль предложил ей остаться в коттедже, пока он не решит, подписывать ли очередной контракт на сезон в Страдфорде, пли принять одну из тех ролей, которые для него нашел Аль. Для этого ему необходимо съездить в Лондон и обсудить свои дела с Алем.
– Послушай, дорогая, я пробуду там всего лишь несколько дней. Я бы взял тебя, но тебе там будет скучно, ведь я все время буду исчезать по делам. Мне кажется, будет лучше, если ты останешься здесь.
Джойс, как всегда, согласилась.
– Береги себя, дорогая. Я позвоню тебе, как только смогу. Люблю тебя, – Даниэль поцеловал ее, попрощался и поехал на вокзал к поезду на Лондон. Он не вернулся через несколько дней. Он даже не звонил. Через две недели Джойс позвонила нескольким его друзьям в Лондоне, но они не видели его. Она постоянно пыталась найти Аля, но он всегда был на «встрече». Она передавала его секретарю, чтобы он позвонил ей, но никто так и не позвонил.
Через месяц после того, как Даниэль уехал в Лондон, авиапочтой пришло письмо.
Джойс узнала его почерк. Ее руки так дрожали, что она с трудом смогла открыть конверт.
«Дорогая Джойс,
Это, пожалуй, самое трудное письмо, которое мне приходилось писать в своей жизни.
Во-первых, ты должна знать, что я все еще люблю тебя. Ты должна понять, что я никогда не хотел причинять тебе боль, но то, что произошло два месяца назад, очень важно для меня. По крайней мере, ты заслуживаешь того, чтобы знать правду.
Я почувствовал, что безнадежно, безумно влюбился в Бланш, как только в первый раз увидел ее. А она в меня. Поначалу мы старались не замечать этого чувства. Но оно было слишком сильным для нас, чтобы мы могли противостоять ему. Мы встретились в Лондоне, и все решилось.
Мне предложили большую роль в Голливуде и контракт на пять лет. Я и Бланш решили, что мне стоит принять это предложение, и она поедет со мной. Мы подумали, что в силу сложившихся обстоятельств, нам лучше уехать, это даст нам шансы устроить нашу жизнь. На следующей неделе мы поженимся в Лас-Вегасе.
Мы чувствуем себя ужасно виноватыми за то, что сделали. Но, Джойс, ты молодая и красивая, у тебя еще вся жизнь впереди. Я уверен, что ты очень скоро встретишь кого-нибудь другого.
Я высылаю тебе немного денег. Если тебе понадобится еще, пожалуйста, свяжись с Алем в его офисе. Он знает, что ты можешь позвонить и передаст мне, если ты позвонишь.
Пожалуйста, прости нас.
С любовью, Даниэль».
Через три дня Джойс пошла к врачу взять какое-нибудь снотворное. Он настоял на полном обследовании. И через пять дней ей сообщили, что она беременна. Она позвонила Алю и спросила адрес Даниэля. Он сказал, чтобы все письма она отправляла ему, а он потом передаст их Даниэлю. Когда пришло ее письмо, Аль вскрыл его и прочел. Он задумался на секунду, порвал его и выбросил в корзину для мусора.
В Штатах Аль получал пятнадцать процентов от заработка Даниэля, а Даниэль подписал контракт с «Юнайтед Атистс» на пять лет на участие в четырех фильмах. Аль не хотел вылететь в трубу из-за какой-то бывшей подружки, которая, может быть, вовсе и не беременна.
Когда Джойс не получила ответа от Даниэля, она собрала вещи, села на поезд в Лондон и отыскала себе в Хорнси церковную квартирку. 25 сентября 1958 года под материнским крылом Общей Северной Больницы она родила девочку.
Девочку звали Джина Мери.
Имени отца в свидетельстве о рождении не было.
Глава 56
Эти далекие события с болью снова ворвались в его жизнь. Даниэль понял, что это слишком большое совпадение, что мать Джины звали Джойс Шорт. И то поразительное сходство между его умершей женой и Джиной, было достаточно очевидным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108