Но когда они выезжали со двора, наткнулись на пенсионера. Он возвращался с бульвара. Бегает там каждое утро со своей овчаркой. Вот он наверняка кого-нибудь из них «сфотографировал».
– Выловить бы нам этого пенсионера! – размечтался Еремин.
– Так нет ничего проще! Дом-то кооперативный.
Старика действительно нашли довольно быстро через председателя кооператива, но, увы, старания были напрасны. Пенсионер удостоил сыщика жгучим пронзительным взглядом и промямлил с искусственной хрипотцой:
– Зрение у меня сла-а-бое. Ничего не вижу без очков…
Константин отсчитал угрюмому Кеше и счастливому матросику по два червонца и пустился в дальнейший путь.
* * *
С Елизарычем он связался по телефону.
– Как живешь, Престарелый Родитель?
– Неужели опять труп? – взволновался эксперт.
– Пока нет, но в скором времени ожидается.
– Бог с тобой, Костя! Как ты можешь это знать?
– Если не пошевелюсь, то еще два как минимум. При встрече объясню. А ты мне скажи вот что. У Констанции Лазарчук были какие-нибудь порезы на руках или на ногах?
– Ничего не было.
– Точно?
– За кого ты меня принимаешь? Я каждый труп держу в памяти. И хотел бы не помнить, да не забываются. Что стряслось-то?
– Кажется, мы лопухнулись с этой девчонкой. Она только жертва и к убийству Шведенко непричастна. И в кино с ним ходила не она. Что-то темнит Антошина подруга. А зачем темнит, постараюсь узнать.
– Ты смотри, не обижай Антона! – предостерег Елизарыч. – Он парень душевный.
* * *
«Парень душевный» решил разыграть не только Патю, но и Константина.
Они прибыли в «Иллюзион» задолго до сеанса и сидели в кафе, смакуя кофе с коньяком.
Патя без умолку болтала, строя планы на будущее и живописуя их свадебное кругосветное путешествие.
– Я возьму с собой машинку! – заявил писатель. – Мой отдых слишком затянулся.
– Еще не хватало таскать за собой эту махину!
– Она легкая.
– Я куплю тебе ноутбук!
– Я вообще-то не нищий, – обиделся Полежаев. «Вот твоя коза!» – вспомнились слова Иды и старенькая механическая машинка со сломанными литерами…
«Какое-то декадентское настроение. Вот-вот уроню слезу в рюмку! Я люблю в этой девочке балерину? Я люблю, когда она подражает грациозным па? Нет! Зачем себя обманывать? Я люблю в ней Иду! Я люблю, когда она подражает королеве! А когда она на нее не похожа, я раздражаюсь, выхожу из себя!..»
– Алло! Ты где? – дернула она его за рукав пиджака. – Не обижайся. Ведь я могу тебе к свадьбе сделать подарок?
– А что подарить тебе?
– О-о! – протянула многозначительно Патя. – Есть одна вещь, которую мне бы хотелось иметь.
– Что это?
– Давай поговорим в другой раз.
– Почему?
– Потому что время еще не пришло.
– По-моему, ты кокетничаешь и набиваешь цену.
– Ты меня видишь насквозь!
– Тогда выкладывай!
– Ладно. Только смотри, как бы потом не пожалеть!
– Кончай набивать цену!
– Ничего не поделаешь! – притворно вздохнула она. – Все тайное когда-нибудь становится явным. Эту вещь не так-то просто увидеть. Потребуются кое-какие формальности.
– Какие?
Он слушал ее довольно равнодушно, не придавая особого значения разговору.
– Тебе предстоит отыскать один маленький антикварный магазинчик, затерянный в старых московских переулках… – загадочно начала Патрисия. – При входе в него колокольчики сыграют «Марсельезу».
– Что дальше? – спросил он после паузы, которую она держала, наблюдая за его реакцией.
– Магазинчик настолько маленький, что обходится одним продавцом. Это довольно странный субъект. Мужчина твоих лет, альбинос, с неприятным лицом. Шея у него не поворачивается, и чтобы посмотреть в сторону, ему приходится разворачиваться всем корпусом. Наверно, последствие сифилиса.
– Приятная будет встреча! – усмехнулся Антон. Теперь он слушал ее внимательно.
– Ты с ним поздороваешься и скажешь: «Я от Патрисии Фабр. Вы не могли бы мне показать гильотину?»
– Что показать? – переспросил Полежаев.
– Гильотину. – Она загадочно улыбнулась. В уголках рта образовались очаровательные ямочки.
– Ты меня разыгрываешь! – махнул он рукой. – Бред какой-то! Могла бы придумать что-нибудь поостроумней. В центре Москвы – гильотина???
– Как знаешь, – пожала она плечами. – Я ведь говорила – время, очевидно, еще не пришло. – Она поднесла к губам чашку с остывшим кофе.
– Какая встреча! – вдруг закричал Антон. Патя сидела спиной ко входу и поэтому не видела, к кому обращается ее спутник. Она оторвалась от чудодейственного напитка и оглянулась: к их столику направлялись широкоплечий брюнет и красивая стройная женщина с копной рыжих волос. Патя с грохотом поставила свою чашку на столешницу и недоуменно посмотрела на Антона.
– Вот как бывает в жизни… – философски начал Еремин. – Два старых школьных друга из провинции встречаются в столичном кинотеатре. Неплохое начало для романа. А, писатель?
– Банально! – откликнулся тот. – Знакомьтесь. Патрисия! Костя!
– Ольга! Антон! – в свою очередь представил следователь.
Перед вновь прибывшими поставили по бокалу белого вина.
– Я заказал нам рейнское, – пояснил Константин. – А вы любите белое вино? – обратился он к Патрисии.
– Не очень. Я предпочитаю что-нибудь покрепче. Например, виски.
– Вот и неправда! – уличил ее Антон. – Я помню, как ты ночью ворвалась ко мне с бутылкой бургундского и принялась учить уму-разуму.
– Это зависит от настроения, – быстро нашлась девушка. – Сегодня я настроена пить виски.
– Я закажу тебе со льдом.
Полежаев прошел к стойке бара, оставив их втроем.
Следователь едва открыл рот, чтобы еще о чем-то спросить, но Патя его опередила, обратившись по-французски к Ольге:
– Парле ву франсэ?
Та ответила утвердительно, несколько смутившись. И тогда девушка быстро произнесла две-три фразы с вопросительной интонацией. На этот раз гувернантка дала отрицательный ответ.
Еремин был несколько задет таким поведением француженки, но Ольга решила выправить положение:
– Патрисия поступила сверхгениально: чтобы не докучать вам нашими бабьими проблемами, обсудить их по-французски.
Девушки засмеялись, и следователю ничего не оставалось другого, как поддержать этот смех. При этом он все же чувствовал себя одураченным.
– У нас еще целых двадцать минут до начала сеанса, – сообщил Антон, возвратившись с двумя стаканами виски.
Между тем следователь не терял времени и учинил Патрисии настоящий допрос.
– Антон мне сказал, что вы были знакомы с Констанцией Лазарчук.
Перед тем как ответить, она пристально поглядела на писателя.
– Громко сказано. Просто бывали в одних компаниях, но никогда не общались друг с дружкой.
Полежаев пожалел, что привел ее сюда. Ведь дома неминуемо разыграется сцена, а этого он хотел меньше всего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
– Выловить бы нам этого пенсионера! – размечтался Еремин.
– Так нет ничего проще! Дом-то кооперативный.
Старика действительно нашли довольно быстро через председателя кооператива, но, увы, старания были напрасны. Пенсионер удостоил сыщика жгучим пронзительным взглядом и промямлил с искусственной хрипотцой:
– Зрение у меня сла-а-бое. Ничего не вижу без очков…
Константин отсчитал угрюмому Кеше и счастливому матросику по два червонца и пустился в дальнейший путь.
* * *
С Елизарычем он связался по телефону.
– Как живешь, Престарелый Родитель?
– Неужели опять труп? – взволновался эксперт.
– Пока нет, но в скором времени ожидается.
– Бог с тобой, Костя! Как ты можешь это знать?
– Если не пошевелюсь, то еще два как минимум. При встрече объясню. А ты мне скажи вот что. У Констанции Лазарчук были какие-нибудь порезы на руках или на ногах?
– Ничего не было.
– Точно?
– За кого ты меня принимаешь? Я каждый труп держу в памяти. И хотел бы не помнить, да не забываются. Что стряслось-то?
– Кажется, мы лопухнулись с этой девчонкой. Она только жертва и к убийству Шведенко непричастна. И в кино с ним ходила не она. Что-то темнит Антошина подруга. А зачем темнит, постараюсь узнать.
– Ты смотри, не обижай Антона! – предостерег Елизарыч. – Он парень душевный.
* * *
«Парень душевный» решил разыграть не только Патю, но и Константина.
Они прибыли в «Иллюзион» задолго до сеанса и сидели в кафе, смакуя кофе с коньяком.
Патя без умолку болтала, строя планы на будущее и живописуя их свадебное кругосветное путешествие.
– Я возьму с собой машинку! – заявил писатель. – Мой отдых слишком затянулся.
– Еще не хватало таскать за собой эту махину!
– Она легкая.
– Я куплю тебе ноутбук!
– Я вообще-то не нищий, – обиделся Полежаев. «Вот твоя коза!» – вспомнились слова Иды и старенькая механическая машинка со сломанными литерами…
«Какое-то декадентское настроение. Вот-вот уроню слезу в рюмку! Я люблю в этой девочке балерину? Я люблю, когда она подражает грациозным па? Нет! Зачем себя обманывать? Я люблю в ней Иду! Я люблю, когда она подражает королеве! А когда она на нее не похожа, я раздражаюсь, выхожу из себя!..»
– Алло! Ты где? – дернула она его за рукав пиджака. – Не обижайся. Ведь я могу тебе к свадьбе сделать подарок?
– А что подарить тебе?
– О-о! – протянула многозначительно Патя. – Есть одна вещь, которую мне бы хотелось иметь.
– Что это?
– Давай поговорим в другой раз.
– Почему?
– Потому что время еще не пришло.
– По-моему, ты кокетничаешь и набиваешь цену.
– Ты меня видишь насквозь!
– Тогда выкладывай!
– Ладно. Только смотри, как бы потом не пожалеть!
– Кончай набивать цену!
– Ничего не поделаешь! – притворно вздохнула она. – Все тайное когда-нибудь становится явным. Эту вещь не так-то просто увидеть. Потребуются кое-какие формальности.
– Какие?
Он слушал ее довольно равнодушно, не придавая особого значения разговору.
– Тебе предстоит отыскать один маленький антикварный магазинчик, затерянный в старых московских переулках… – загадочно начала Патрисия. – При входе в него колокольчики сыграют «Марсельезу».
– Что дальше? – спросил он после паузы, которую она держала, наблюдая за его реакцией.
– Магазинчик настолько маленький, что обходится одним продавцом. Это довольно странный субъект. Мужчина твоих лет, альбинос, с неприятным лицом. Шея у него не поворачивается, и чтобы посмотреть в сторону, ему приходится разворачиваться всем корпусом. Наверно, последствие сифилиса.
– Приятная будет встреча! – усмехнулся Антон. Теперь он слушал ее внимательно.
– Ты с ним поздороваешься и скажешь: «Я от Патрисии Фабр. Вы не могли бы мне показать гильотину?»
– Что показать? – переспросил Полежаев.
– Гильотину. – Она загадочно улыбнулась. В уголках рта образовались очаровательные ямочки.
– Ты меня разыгрываешь! – махнул он рукой. – Бред какой-то! Могла бы придумать что-нибудь поостроумней. В центре Москвы – гильотина???
– Как знаешь, – пожала она плечами. – Я ведь говорила – время, очевидно, еще не пришло. – Она поднесла к губам чашку с остывшим кофе.
– Какая встреча! – вдруг закричал Антон. Патя сидела спиной ко входу и поэтому не видела, к кому обращается ее спутник. Она оторвалась от чудодейственного напитка и оглянулась: к их столику направлялись широкоплечий брюнет и красивая стройная женщина с копной рыжих волос. Патя с грохотом поставила свою чашку на столешницу и недоуменно посмотрела на Антона.
– Вот как бывает в жизни… – философски начал Еремин. – Два старых школьных друга из провинции встречаются в столичном кинотеатре. Неплохое начало для романа. А, писатель?
– Банально! – откликнулся тот. – Знакомьтесь. Патрисия! Костя!
– Ольга! Антон! – в свою очередь представил следователь.
Перед вновь прибывшими поставили по бокалу белого вина.
– Я заказал нам рейнское, – пояснил Константин. – А вы любите белое вино? – обратился он к Патрисии.
– Не очень. Я предпочитаю что-нибудь покрепче. Например, виски.
– Вот и неправда! – уличил ее Антон. – Я помню, как ты ночью ворвалась ко мне с бутылкой бургундского и принялась учить уму-разуму.
– Это зависит от настроения, – быстро нашлась девушка. – Сегодня я настроена пить виски.
– Я закажу тебе со льдом.
Полежаев прошел к стойке бара, оставив их втроем.
Следователь едва открыл рот, чтобы еще о чем-то спросить, но Патя его опередила, обратившись по-французски к Ольге:
– Парле ву франсэ?
Та ответила утвердительно, несколько смутившись. И тогда девушка быстро произнесла две-три фразы с вопросительной интонацией. На этот раз гувернантка дала отрицательный ответ.
Еремин был несколько задет таким поведением француженки, но Ольга решила выправить положение:
– Патрисия поступила сверхгениально: чтобы не докучать вам нашими бабьими проблемами, обсудить их по-французски.
Девушки засмеялись, и следователю ничего не оставалось другого, как поддержать этот смех. При этом он все же чувствовал себя одураченным.
– У нас еще целых двадцать минут до начала сеанса, – сообщил Антон, возвратившись с двумя стаканами виски.
Между тем следователь не терял времени и учинил Патрисии настоящий допрос.
– Антон мне сказал, что вы были знакомы с Констанцией Лазарчук.
Перед тем как ответить, она пристально поглядела на писателя.
– Громко сказано. Просто бывали в одних компаниях, но никогда не общались друг с дружкой.
Полежаев пожалел, что привел ее сюда. Ведь дома неминуемо разыграется сцена, а этого он хотел меньше всего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100