Люси повернулась и посмотрела на Майкла.
— Ты знал мою бабушку? — спросила она, и в ее голосе были слышны нотки сомнения. Она увидела, как улыбка осветила его лицо.
— Да, — ответил Майкл.
Эдмунд был счастлив поговорить с двумя мужчинами, которые поднялись в дом и оказались настолько заинтересованными в Криспине.
Он действительно нисколько не возражал против того, чтобы поговорить о Криспине. Он очень устал после напряженного дня и длинной дороги, и из-за этого его ощущения притупились. Два незнакомца, казалось, хотели как можно больше разузнать о депрессии Криспина и просили Эдмунда помочь им. Но у Эдмунда сразу же появилось ощущение, будто эти вопросы были уловкой, чтобы узнать правду о Криспине. Нужно всегда быть начеку, нельзя расслабиться даже на секунду. Он хранил тайну Криспина в течение двадцати лет и не собирался ее открывать. Если эти мужчины думают, что смогут легко его одурачить, то они ошибаются. Эдмунд был достойным противником.
Надо было только снова взять Криспина под контроль. Если у него получится это сделать, то он легко справится с любой ситуацией.
Но Криспин невозможно было угомонить. Слова Криспина продолжали сочиться изо рта Эдмунда. И Эдмунд с ужасом слышал, что Криспин рассказывал этим мужчинам все, все... Лукреция и их постыдная любовная связь, грязный атласный диван в костюмерной, потому что Криспин был не в состоянии сдержать себя, видя невозмутимость Конрада Кляйна. «Он смеялся надо мной! — кричал Криспин. — Я не мог перенести, чтобы видеть, что он смеется надо мной».
А потом нож... Он лежал там и был готов к тому, чтобы его взяли... Очень острый нож. И Криспина неожиданно осенило, что существовал только один способ заставить Конрада замолчать. И этот способ сработал. Кровь забила струей, и Конрад отступил, в его глазах читалось удивление. Он жадно вдыхал воздух и испускал страшные крики через кровь, которая заполняла его рот...
Какой позор. Эдмунд не мог больше никого слушать, он не мог представить себе, как Криспин в панике бежал из студии, оставляя Конрада умирать на полу.
Он посоветовал Криспину сохранять спокойствие. Было жутко после всех лет тишины, после всех рисков и планирования услышать все это. Голос Эдмунда оказался очень громким, но все было в порядке, потому что голос Криспина наконец-то исчез. «В конце концов, я все это сделал ради тебя! — кричал Эдмунд на Криспина. — После того, как я убил всех тех людей ради тебя — Марианну и Брюса, и Трикси Смит, и тетю Дебору... Ты не должен был заставлять меня убивать тетю Дебору». И, к своему удивлению, он вдруг разрыдался.
Слегка запахло каким-то лекарством, и игла кольнула его руку. Затем кто-то начал считать, а затем сказал: «Он засыпает».
Голос исчез. Эдмунд погрузился в глубокую мягкую темноту, где больше не мог слышать Криспина.
Солнце садилось. Фран вела машину, Майкл сидел рядом с ней, на пассажирском сиденье, а Люси — на заднем.
— Это недалеко, — сказал Майкл, и Люси показалось, что его голос прозвучал расслабленно, как будто после долгого трудного дня он возвращался домой.
Они проехали мимо дорожных знаков, которые много лет назад казались одному напуганному мальчугану подсказками добрых болотных духов, приглашавших его в новый мир.
— Момбрей-Фэн, — сказала Фран, кивая в сторону указателя.
— Хорошо, мы почти на месте.
Деревенская улица была ярко освещена последними лучами солнца. Деревья рядом с каменной церковью, казалось, купались в пламенном сиянии. Здания и магазины будто бы и не изменились за прошедшие пятьдесят лет.
Голова Люси гудела от того, что она узнала за прошедшие двадцать четыре часа. Но так как Фран вела машину, у Люси была возможность успокоиться и привыкнуть к новой, обрушившейся на нее водопадом информации. Наверное, люди, живущие здесь, находят время, для того чтобы помолчать или поговорить. Франческа сказала:
— Кажется, будто время остановилось и никогда больше не сдвинется с места.
— Я только что об этом думала, — откликнулась Люси.
Дом стоял в конце небольшого переулка, немного поодаль от других зданий. Он был построен из серого камня. На белых воротах висела табличка: «Дом священника».
Фран заглушила мотор, и Майкл сказал:
— Этому дому намного больше лет, чем кажется на первый взгляд. Он был построен еще в те времена, когда людей преследовали по религиозным причинам. В этом доме прятались священники, которые хотели тайно перебраться в Голландию.
Фран посмотрела на Майкла, ожидая его инструкций.
— Люси, иди вперед, — сказал Майкл. — Франческа и я придем чуть попозже. — И поскольку Люси посмотрела на него вопросительно, он добавил: — Все будет в порядке. Я обещаю.
Идя по дорожке, Люси еще раз подумала, что она совершает путешествие в прошлое. Или все дело было в том, что это место казалось Зазеркальем? Дверь с хорошо отполированным медным дверным молоточком. Но прежде чем Люси дотронулась до молоточка, дверь открылась, как будто сама по себе. Сердце Люси начало биться очень быстро... Этого просто не могло быть...
В дверном проеме стояла стройная леди. У нее была тонкая, буквально прозрачная кожа, глубокие темные глаза и самая красивая улыбка, которую Люси когда-либо видела.
— Привет, моя дорогая, — сказала она. — Мы никогда не встречались, и, пожалуйста, давай не будем демонстрировать свои эмоции. Это несколько вульгарно. По-моему, ты моя внучка, Люси. Я действительно рада познакомиться с тобой.
Глава 38
После долгой-долгой паузы Люси спросила:
— Это происходит на самом деле? Или все это сон, и вы мне снитесь?
— Нет, я реальна, — сказала леди с темными глазами, в них промелькнуло удивление. — Я всегда была реальна, Люси. И с тех пор, как полчаса назад Майкл позвонил мне, я тебя жду. Но мне кажется, что нам стоит поговорить обо всем в более цивилизованном месте. Входи и скажи Майклу, чтобы он пригласил и свою подругу.
Интерьер дома был оформлен в спокойных тонах, и леди, которую Люси никак не могла назвать ни бабушкой, ни Лукрецией фон Вольф, вошла в гостиную. В комнате был низкий потолок и старый кирпичный камин, в котором горели вкусно пахнущие дрова, а в середине стояли глубокие удобные кресла. Занавески были немного отдернуты, и в окно был виден большой сад с лужайками, цветами и старомодными шезлонгами, в которых можно было сидеть летними днями. Дом и сад очень подходили этой старой леди. Они были самыми обычными. Но если это действительно была Лукреция фон Вольф, то она никогда не была обычной или предсказуемой.
Лукреция фон Вольф. Люси не могла перестать смотреть на нее. Майкл и Франческа тоже были в комнате, но Люси не могла думать ни о ком, кроме стройной женщины, сидевшей в кресле около очага. Она сказала:
— Я ничего не понимаю...
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
— Ты знал мою бабушку? — спросила она, и в ее голосе были слышны нотки сомнения. Она увидела, как улыбка осветила его лицо.
— Да, — ответил Майкл.
Эдмунд был счастлив поговорить с двумя мужчинами, которые поднялись в дом и оказались настолько заинтересованными в Криспине.
Он действительно нисколько не возражал против того, чтобы поговорить о Криспине. Он очень устал после напряженного дня и длинной дороги, и из-за этого его ощущения притупились. Два незнакомца, казалось, хотели как можно больше разузнать о депрессии Криспина и просили Эдмунда помочь им. Но у Эдмунда сразу же появилось ощущение, будто эти вопросы были уловкой, чтобы узнать правду о Криспине. Нужно всегда быть начеку, нельзя расслабиться даже на секунду. Он хранил тайну Криспина в течение двадцати лет и не собирался ее открывать. Если эти мужчины думают, что смогут легко его одурачить, то они ошибаются. Эдмунд был достойным противником.
Надо было только снова взять Криспина под контроль. Если у него получится это сделать, то он легко справится с любой ситуацией.
Но Криспин невозможно было угомонить. Слова Криспина продолжали сочиться изо рта Эдмунда. И Эдмунд с ужасом слышал, что Криспин рассказывал этим мужчинам все, все... Лукреция и их постыдная любовная связь, грязный атласный диван в костюмерной, потому что Криспин был не в состоянии сдержать себя, видя невозмутимость Конрада Кляйна. «Он смеялся надо мной! — кричал Криспин. — Я не мог перенести, чтобы видеть, что он смеется надо мной».
А потом нож... Он лежал там и был готов к тому, чтобы его взяли... Очень острый нож. И Криспина неожиданно осенило, что существовал только один способ заставить Конрада замолчать. И этот способ сработал. Кровь забила струей, и Конрад отступил, в его глазах читалось удивление. Он жадно вдыхал воздух и испускал страшные крики через кровь, которая заполняла его рот...
Какой позор. Эдмунд не мог больше никого слушать, он не мог представить себе, как Криспин в панике бежал из студии, оставляя Конрада умирать на полу.
Он посоветовал Криспину сохранять спокойствие. Было жутко после всех лет тишины, после всех рисков и планирования услышать все это. Голос Эдмунда оказался очень громким, но все было в порядке, потому что голос Криспина наконец-то исчез. «В конце концов, я все это сделал ради тебя! — кричал Эдмунд на Криспина. — После того, как я убил всех тех людей ради тебя — Марианну и Брюса, и Трикси Смит, и тетю Дебору... Ты не должен был заставлять меня убивать тетю Дебору». И, к своему удивлению, он вдруг разрыдался.
Слегка запахло каким-то лекарством, и игла кольнула его руку. Затем кто-то начал считать, а затем сказал: «Он засыпает».
Голос исчез. Эдмунд погрузился в глубокую мягкую темноту, где больше не мог слышать Криспина.
Солнце садилось. Фран вела машину, Майкл сидел рядом с ней, на пассажирском сиденье, а Люси — на заднем.
— Это недалеко, — сказал Майкл, и Люси показалось, что его голос прозвучал расслабленно, как будто после долгого трудного дня он возвращался домой.
Они проехали мимо дорожных знаков, которые много лет назад казались одному напуганному мальчугану подсказками добрых болотных духов, приглашавших его в новый мир.
— Момбрей-Фэн, — сказала Фран, кивая в сторону указателя.
— Хорошо, мы почти на месте.
Деревенская улица была ярко освещена последними лучами солнца. Деревья рядом с каменной церковью, казалось, купались в пламенном сиянии. Здания и магазины будто бы и не изменились за прошедшие пятьдесят лет.
Голова Люси гудела от того, что она узнала за прошедшие двадцать четыре часа. Но так как Фран вела машину, у Люси была возможность успокоиться и привыкнуть к новой, обрушившейся на нее водопадом информации. Наверное, люди, живущие здесь, находят время, для того чтобы помолчать или поговорить. Франческа сказала:
— Кажется, будто время остановилось и никогда больше не сдвинется с места.
— Я только что об этом думала, — откликнулась Люси.
Дом стоял в конце небольшого переулка, немного поодаль от других зданий. Он был построен из серого камня. На белых воротах висела табличка: «Дом священника».
Фран заглушила мотор, и Майкл сказал:
— Этому дому намного больше лет, чем кажется на первый взгляд. Он был построен еще в те времена, когда людей преследовали по религиозным причинам. В этом доме прятались священники, которые хотели тайно перебраться в Голландию.
Фран посмотрела на Майкла, ожидая его инструкций.
— Люси, иди вперед, — сказал Майкл. — Франческа и я придем чуть попозже. — И поскольку Люси посмотрела на него вопросительно, он добавил: — Все будет в порядке. Я обещаю.
Идя по дорожке, Люси еще раз подумала, что она совершает путешествие в прошлое. Или все дело было в том, что это место казалось Зазеркальем? Дверь с хорошо отполированным медным дверным молоточком. Но прежде чем Люси дотронулась до молоточка, дверь открылась, как будто сама по себе. Сердце Люси начало биться очень быстро... Этого просто не могло быть...
В дверном проеме стояла стройная леди. У нее была тонкая, буквально прозрачная кожа, глубокие темные глаза и самая красивая улыбка, которую Люси когда-либо видела.
— Привет, моя дорогая, — сказала она. — Мы никогда не встречались, и, пожалуйста, давай не будем демонстрировать свои эмоции. Это несколько вульгарно. По-моему, ты моя внучка, Люси. Я действительно рада познакомиться с тобой.
Глава 38
После долгой-долгой паузы Люси спросила:
— Это происходит на самом деле? Или все это сон, и вы мне снитесь?
— Нет, я реальна, — сказала леди с темными глазами, в них промелькнуло удивление. — Я всегда была реальна, Люси. И с тех пор, как полчаса назад Майкл позвонил мне, я тебя жду. Но мне кажется, что нам стоит поговорить обо всем в более цивилизованном месте. Входи и скажи Майклу, чтобы он пригласил и свою подругу.
Интерьер дома был оформлен в спокойных тонах, и леди, которую Люси никак не могла назвать ни бабушкой, ни Лукрецией фон Вольф, вошла в гостиную. В комнате был низкий потолок и старый кирпичный камин, в котором горели вкусно пахнущие дрова, а в середине стояли глубокие удобные кресла. Занавески были немного отдернуты, и в окно был виден большой сад с лужайками, цветами и старомодными шезлонгами, в которых можно было сидеть летними днями. Дом и сад очень подходили этой старой леди. Они были самыми обычными. Но если это действительно была Лукреция фон Вольф, то она никогда не была обычной или предсказуемой.
Лукреция фон Вольф. Люси не могла перестать смотреть на нее. Майкл и Франческа тоже были в комнате, но Люси не могла думать ни о ком, кроме стройной женщины, сидевшей в кресле около очага. Она сказала:
— Я ничего не понимаю...
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121