Поэтому Эд продержат здесь Шланга весь вечер, но тот не признался. Но это дело его рук. Можешь мне поверить. Наверняка распродал их все.
Карни, должно быть, недолго оставалось до пенсии, ему явно было не меньше шестидесяти. У него все, даже лицо в тусклом свете ламп, было серым. Такие полицейские Ларри нравились. Они все видели, все совершали, и все-таки в них оставалось что-то хорошее. В семьдесят пятом году, когда Ларри начал службу в шестом участке, Карни все еще выражал недовольство тем, что управление приобрело патрульные машины с кондиционерами. Говорил, что это прибавляет хлопот, так как задержанные не хотят вылезать из машин.
— У Шланга было что-то изъято? — спросил Ларри. — Когда Норрис забрал его?
Ленахен бросил взгляд на Возницкую, та пожала плечами:
— Он быстро сбывает добычу.
Ларри сказал, что хотел бы просмотреть отчет Норриса. А когда спросил, был ли Шланг как-то связан с Гасом, Карни громко рассмеялся.
— Они были как мангуст и кобра. Гас считал, что Шланг норовит залезть в его кассу. Видимо, он как-то пытался запустить туда руку. Если Гас видел Шланга хотя бы севшим за стойку выпить чашку кофе, то прогонял его. — В «Рае» все, кто оплачивал счет, были равны. Главари шаек сидели по соседству с политиками и дешевыми проститутками. Когда кто-то — местные ребята, осевшие здесь бродяги или дурачки вроде Шланга — поднимал шум, Гас предпочитал сам наводить порядок, даже если в одной из кабинок сидел полицейский. — Как-то я видел, что Гас пошел на Шланга с мясницким ножом, — продолжат Ленахен. — Не думаю, что они души друг в друге не чаяли.
Ларри ощутил волнение. Убийца он. Шланг.
— Принимает Гэндолф наркотики? — спросил он.
— Особых пристрастий у него нет, — ответила Возницкая. — Балдеет, как вся эта шваль. Долгое время нюхал краску. Может быть, потому и ворует по мелочи. Шлангу много не нужно. Ему бы стащить столько, чтобы к вечеру забалдеть и забыть, какой он недотепа. Раскусить его нетрудно.
— Пистолет он носит? — спросил Ларри.
— Ни разу не видела. Собственно говоря, он слюнтяй, трус, — ответила Кристина. — Повздорить может, но я не знаю случая, чтобы он с кем-то дрался. Думаешь, это он убил Гаса?
— Начинаю думать.
— Вот не представляла, что этот червяк способен на такое.
Возницкая удивленно потрясла головой. Таков один из печальных уроков, преподанных полицейским жизнью. О людях они гораздо охотнее верят плохому, чем хорошему.
Ленахен с Возницкой уехали на патрулирование. Ларри зашел в канцелярию и попросил секретаря подобрать ему документы. Через полчаса из управления пришло по факсу досье Ромми, однако секретарь сказал, что вчерашний отчет Норри-са, должно быть, все еще лежит в шкафу. Пока он искал его, Ларри позвонил Гаролду Гриру.
Гаролд находился на собрании, что было весьма кстати. Ларри поговорил с Апарасио, правой рукой Грира, дружелюбным человеком, не задававшим много вопросов. После этого сделал еще один звонок.
— Тебе нужен ордер? — спросила Мюриэл. Она дожидалась присяжных у себя в кабинете.
— Пока нет. Но будь наготове.
— Всегда, — ответила она.
Всегда, подумал он. Что это могло означать? Вчера вечером возле тюрьмы он смотрел на Мюриэл, одетую для судебного заседания, в красных туфлях на высоких каблуках, прибавляющих ей роста, и внезапно мир показался ему опустелым. Узы чувства, связывающие его с ней, были в нем самой ощутимой вещью. Сила этого ощущения, которое представляло собой не только нараставшее вожделение, а нечто более значительное, лишила его дара речи после того, как он произнес ее имя. «Всегда», — пробормотал он и положил трубку.
Через час Ларри попросил диспетчера вызвать Ленахена с Возницкой. Находились они всего в нескольких кварталах, и он встретил их возле участка. Уже перевалило за полдень, стоянка была переполнена машинами, словно у торгового центра.
— В чем дело? — спросила Возницкая через водительское окошко патрульной машины. — Все еще ищешь тот отчет?
— Все ищу.
— Я недавно позвонила Норрису.
— Хорошо, но сейчас я не отказался бы от помощи взять Шланга. Где его можно найти?
— Обычно на улице, — ответил Ленахен. — Еще не так холодно, чтобы искать прибежища в аэропорту. Всякий раз, когда он проворачивает одно из своих делишек, мы находим его в пиццерии на Дьюхени-стрит.
— Что он там делает?
— Ест. Не знаю, празднует ли удачу или просто наедается.
— Видимо, наедается, — сказала Возницкая. — Садись, подвезем.
В тот день Шланг в пиццерии не появлялся. Часа через два они подъехали к бару, где Коллинз, по его словам, видел Гэндолфа. Назывался он «Лампа». Было странно, что у него вообще есть название. Сущий притон. Ясное дело, что, когда открытое окно забрано сеткой, нужно быть начеку. Возле двери была небольшая стойка, бутылки стояли запертыми за толстой решеткой, в глубине находился тускло освещенный зал. Ларри видел такие уже множество раз: горело всего несколько лампочек, в том числе и на световых рекламах пива. То, что они освещали, было старым, грязным, неприглядным. Панели на стенах обшарпались, унитаз в грязном туалете растрескался посередине, из протекающего бачка непрерывно бежала вода. От самого входа ощущался запах гнили и утекающего газа. В зале весь день торчали посетители. Небольшие компании молодых людей стояли там и сям и рассказывали байки, в которые никто не верил. Время от времени принимали наркотики маленькими группами в углу. Видимо, это и привлекло сюда Коллинза.
Снаружи, на тротуаре возле двери, стояла такая же публика: проститутки-наркоманки, пытающиеся разжиться дозой героина или травкой, вконец опустившиеся парни. Отталкивающее сборище. При появлении троих полицейских все разбежались.
Карни с Кристиной вошли в дверь, Ларри побежал рысцой в обход здания на тот случай, если Шланг предпочтет черный ход.
Через минуту Ленахен позвал его свистом.
— Детектив Старчек, познакомьтесь с Ромео Гэндолфом.
Человек, которого вел Карни, был щуплым, невысоким, безумного вида, с бегающими сверкающими глазами. Нетрудно было догадаться, почему он получил прозвище Шланг. Ларри подтолкнул Ромми к патрульной машине и проверил на ощупь содержимое его карманов. Гэндолф хныкал и несколько раз спросил, что он сделал.
— Черт, — произнес Ларри. — Ромео, где медальон?
Ромео, само собой, ответил, что ничего о нем не знает.
— Черт, — снова ругнулся Ларри. Гэндолф не хранил бы камею несколько месяцев только затем, чтобы теперь продать. Ларри описал ее, но Шланг продолжал твердить, что не видел ничего похожего.
Ларри вспомнил о предостережениях Эрно относительно Коллинза. Его уже не раз обманывали заключенные-осведомители. Он был уже готов отпустить Шланга, но Ленахен неожиданно схватил его за взъерошенные волосы и затолкал на заднее сиденье машины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
Карни, должно быть, недолго оставалось до пенсии, ему явно было не меньше шестидесяти. У него все, даже лицо в тусклом свете ламп, было серым. Такие полицейские Ларри нравились. Они все видели, все совершали, и все-таки в них оставалось что-то хорошее. В семьдесят пятом году, когда Ларри начал службу в шестом участке, Карни все еще выражал недовольство тем, что управление приобрело патрульные машины с кондиционерами. Говорил, что это прибавляет хлопот, так как задержанные не хотят вылезать из машин.
— У Шланга было что-то изъято? — спросил Ларри. — Когда Норрис забрал его?
Ленахен бросил взгляд на Возницкую, та пожала плечами:
— Он быстро сбывает добычу.
Ларри сказал, что хотел бы просмотреть отчет Норриса. А когда спросил, был ли Шланг как-то связан с Гасом, Карни громко рассмеялся.
— Они были как мангуст и кобра. Гас считал, что Шланг норовит залезть в его кассу. Видимо, он как-то пытался запустить туда руку. Если Гас видел Шланга хотя бы севшим за стойку выпить чашку кофе, то прогонял его. — В «Рае» все, кто оплачивал счет, были равны. Главари шаек сидели по соседству с политиками и дешевыми проститутками. Когда кто-то — местные ребята, осевшие здесь бродяги или дурачки вроде Шланга — поднимал шум, Гас предпочитал сам наводить порядок, даже если в одной из кабинок сидел полицейский. — Как-то я видел, что Гас пошел на Шланга с мясницким ножом, — продолжат Ленахен. — Не думаю, что они души друг в друге не чаяли.
Ларри ощутил волнение. Убийца он. Шланг.
— Принимает Гэндолф наркотики? — спросил он.
— Особых пристрастий у него нет, — ответила Возницкая. — Балдеет, как вся эта шваль. Долгое время нюхал краску. Может быть, потому и ворует по мелочи. Шлангу много не нужно. Ему бы стащить столько, чтобы к вечеру забалдеть и забыть, какой он недотепа. Раскусить его нетрудно.
— Пистолет он носит? — спросил Ларри.
— Ни разу не видела. Собственно говоря, он слюнтяй, трус, — ответила Кристина. — Повздорить может, но я не знаю случая, чтобы он с кем-то дрался. Думаешь, это он убил Гаса?
— Начинаю думать.
— Вот не представляла, что этот червяк способен на такое.
Возницкая удивленно потрясла головой. Таков один из печальных уроков, преподанных полицейским жизнью. О людях они гораздо охотнее верят плохому, чем хорошему.
Ленахен с Возницкой уехали на патрулирование. Ларри зашел в канцелярию и попросил секретаря подобрать ему документы. Через полчаса из управления пришло по факсу досье Ромми, однако секретарь сказал, что вчерашний отчет Норри-са, должно быть, все еще лежит в шкафу. Пока он искал его, Ларри позвонил Гаролду Гриру.
Гаролд находился на собрании, что было весьма кстати. Ларри поговорил с Апарасио, правой рукой Грира, дружелюбным человеком, не задававшим много вопросов. После этого сделал еще один звонок.
— Тебе нужен ордер? — спросила Мюриэл. Она дожидалась присяжных у себя в кабинете.
— Пока нет. Но будь наготове.
— Всегда, — ответила она.
Всегда, подумал он. Что это могло означать? Вчера вечером возле тюрьмы он смотрел на Мюриэл, одетую для судебного заседания, в красных туфлях на высоких каблуках, прибавляющих ей роста, и внезапно мир показался ему опустелым. Узы чувства, связывающие его с ней, были в нем самой ощутимой вещью. Сила этого ощущения, которое представляло собой не только нараставшее вожделение, а нечто более значительное, лишила его дара речи после того, как он произнес ее имя. «Всегда», — пробормотал он и положил трубку.
Через час Ларри попросил диспетчера вызвать Ленахена с Возницкой. Находились они всего в нескольких кварталах, и он встретил их возле участка. Уже перевалило за полдень, стоянка была переполнена машинами, словно у торгового центра.
— В чем дело? — спросила Возницкая через водительское окошко патрульной машины. — Все еще ищешь тот отчет?
— Все ищу.
— Я недавно позвонила Норрису.
— Хорошо, но сейчас я не отказался бы от помощи взять Шланга. Где его можно найти?
— Обычно на улице, — ответил Ленахен. — Еще не так холодно, чтобы искать прибежища в аэропорту. Всякий раз, когда он проворачивает одно из своих делишек, мы находим его в пиццерии на Дьюхени-стрит.
— Что он там делает?
— Ест. Не знаю, празднует ли удачу или просто наедается.
— Видимо, наедается, — сказала Возницкая. — Садись, подвезем.
В тот день Шланг в пиццерии не появлялся. Часа через два они подъехали к бару, где Коллинз, по его словам, видел Гэндолфа. Назывался он «Лампа». Было странно, что у него вообще есть название. Сущий притон. Ясное дело, что, когда открытое окно забрано сеткой, нужно быть начеку. Возле двери была небольшая стойка, бутылки стояли запертыми за толстой решеткой, в глубине находился тускло освещенный зал. Ларри видел такие уже множество раз: горело всего несколько лампочек, в том числе и на световых рекламах пива. То, что они освещали, было старым, грязным, неприглядным. Панели на стенах обшарпались, унитаз в грязном туалете растрескался посередине, из протекающего бачка непрерывно бежала вода. От самого входа ощущался запах гнили и утекающего газа. В зале весь день торчали посетители. Небольшие компании молодых людей стояли там и сям и рассказывали байки, в которые никто не верил. Время от времени принимали наркотики маленькими группами в углу. Видимо, это и привлекло сюда Коллинза.
Снаружи, на тротуаре возле двери, стояла такая же публика: проститутки-наркоманки, пытающиеся разжиться дозой героина или травкой, вконец опустившиеся парни. Отталкивающее сборище. При появлении троих полицейских все разбежались.
Карни с Кристиной вошли в дверь, Ларри побежал рысцой в обход здания на тот случай, если Шланг предпочтет черный ход.
Через минуту Ленахен позвал его свистом.
— Детектив Старчек, познакомьтесь с Ромео Гэндолфом.
Человек, которого вел Карни, был щуплым, невысоким, безумного вида, с бегающими сверкающими глазами. Нетрудно было догадаться, почему он получил прозвище Шланг. Ларри подтолкнул Ромми к патрульной машине и проверил на ощупь содержимое его карманов. Гэндолф хныкал и несколько раз спросил, что он сделал.
— Черт, — произнес Ларри. — Ромео, где медальон?
Ромео, само собой, ответил, что ничего о нем не знает.
— Черт, — снова ругнулся Ларри. Гэндолф не хранил бы камею несколько месяцев только затем, чтобы теперь продать. Ларри описал ее, но Шланг продолжал твердить, что не видел ничего похожего.
Ларри вспомнил о предостережениях Эрно относительно Коллинза. Его уже не раз обманывали заключенные-осведомители. Он был уже готов отпустить Шланга, но Ленахен неожиданно схватил его за взъерошенные волосы и затолкал на заднее сиденье машины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116