Нигде больше дела, регулирующие жизнь общества, не решались так быстро, так открыто, как в суде. Всем присутствующим — юристам, заинтересованным сторонам, зрителям — становилось ясно, что здесь творится история.
Но как бы все это ему ни нравилось, Артур с облегчением отбросил на время свои беспокойства и пошел по тихому коридору к комнате для свидетелей. Постучав в дверь, вошел. Джиллиан сидела у окна, с рассеянным видом глядя наружу. Сумочка ее лежала на коленях, ноги в белых чулках были аккуратно скрещены в лодыжках. Возможно, ее внимание привлек преподобный Блайт с мегафоном на площади внизу. Артуру предстояла вечером встреча с ним. Преподобный — лысый, умный, известный большими успехами и еще большим самолюбием, — несомненно, попытается манипулировать делом Гэндолфа к собственной выгоде. Эта встреча пугала Артура, но сейчас он совершенно забыл о ней.
При виде Джиллиан у Артура стеснило грудь. После их поездки в Редьярд его несколько дней волновал оставшийся в машине запах ее духов. Несмотря на оплошность, допущенную им накануне у магазина Мортона, мысль о том, что он все же завел какие-то отношения с этой женщиной — пусть только в рамках данного дела, — наполняла его восторгом. Джиллиан Салливан!
— Артур.
Джиллиан встала и приветливо улыбнулась. Он объяснил, что Мюриэл согласилась не выражать сомнений в подлинности письма. И ее показаний не потребуется.
— Можешь быть свободна, — сказал он ей. — Я даже не знаю, как благодарить тебя за все. Ты вела себя очень смело.
— Ну что ты, Артур.
— Мне очень жаль, что тебя так разделали в утренних газетах.
«Трибюн» и «Багл», ведущие ежедневники, ухватились за судимость Джиллиан и ее пьянство, чтобы подвергнуть сомнению исход дела Ромми. Хотя у Артура в прошлом месяце были те же мысли, он, общаясь с ней, отбросил их и теперь оскорбился за нее.
— Артур, там всего несколько строк. Я готовилась к худшему.
— У меня такое чувство, будто я подставил тебя, — сказал он. — Мне это даже в голову не приходило.
— Артур, делать такой ход совсем не в твоем духе. Я бы ни за что тебя не заподозрила.
— Спасибо.
Оба слегка застенчиво улыбнулись. Потом Артур протянул на прощание руку. На миг ему стало очень жаль, что Джиллиан снова уходит из его жизни, но выбора у него не было. Однако она, не приняв его руки, уставилась на сумочку так, словно там находились не только повседневные женские вещички, но и решение какого-то вопроса. Оракул.
— Артур, можно я скажу кое-что о том, что произошло вчера вечером?
— Нет, — ответил он не раздумывая. Опьяненный успехом, он распахнул тогда сундучок своих фантазий. Теперь ему было невыносимо вспоминать об этом. Только полная тайна его безумных надежд позволяла Артуру сохранять их. — Забудь об этом. Я позволил себе лишнее. Это было непрофессионально. Понимаешь, я бестолковый. В таких делах. Это правда. Джиллиан, существуют причины того, что человек одинок в тридцать восемь лет.
— Артур, я была одинока в тридцать восемь. И буду в сорок восемь. Не будь так суров к себе.
— Ты одинока, потому что хочешь этого.
— Не совсем. Артур, я тоже по-своему бестолкова.
— Оставь, Джиллиан. Я обречен. Я это знаю. В мире много таких, как я, неспособных сближаться. Тут ничего не поделаешь. Так что не пытайся.
Он снова протянул руку, но Джиллиан, сильно нахмурясь, снова не приняла.
Артур объяснил, что судья должен вот-вот появиться на своем месте, и они вышли из комнаты. В коридоре Джиллиан спросила, подготовлен ли Эрно.
— Мы готовили его, как только могли, — ответил Артур. — Но неизвестно, как поведет себя свидетель, оказавшись в центре внимания. Сама знаешь.
Джиллиан глянула в окошки в дверях зала.
— Это будет очень драматично, — сказала она.
— Можешь посмотреть, — предложил Артур. — Если у тебя есть время.
Она ухватилась за эту мысль.
— Артур, я очень любопытна. Я часто жалела, что не слушала Эрно в Редьярде. Может, дело в газетных статьях, но я все больше и больше чувствую себя кровно заинтересованной в этом деле. Но не будет ли слишком неприлично, если я войду в зал?
— Спрошу, не будет ли у кого возражений.
Он открыл массивную, обитую кожей дверь и жестом показал приставу, что Джиллиан с ним и ей нужно найти место.
Как и ожидал Артур, Мюриэл не беспокоило присутствие Джиллиан. Собственно говоря, ей нравилось делать вид, что она останется равнодушной, если даже Бог с ангелами появятся здесь и будут наблюдать, как она ведет перекрестный допрос. Когда судья появился на своем месте, Артур попросил его выслушать. Харлоу при его росте достаточно было придвинуться вместе с креслом к загородке и наклониться. Артур спросил, не будет ли суд возражать против присутствия мисс Салливан, судьи, вынесшей Гэндолфу приговор, в качестве зрителя.
— Джиллиан Салливан, да? — спросил Харлоу. Сощурясь, посмотрел на нее сквозь толстые линзы очков. — Та самая?
Артур кивнул. Судья спросил у Мюриэл, нет ли у нее возражений.
— Я недовольна тем, что мисс Салливан не поставила нас в известность, когда получила это письмо, но против ее присутствия ничего не имею. Она не играет роли в данных разбирательствах.
— Видимо, хочет убедиться сама, — сказал Харлоу. — И я ее понимаю. Ну ладно, приступим к делу.
Судья жестом велел окружавшим его юристам удалиться, но когда они возвращались к своим местам, Артур сознавал, что какой-то миг все — Мюриэл, Томми Мольто, Кэрол Кини, шедший по пятам Ларри, даже судья и, разумеется, он сам — пристально смотрели на безупречно выглядевшую Джиллиан, сидевшую с бесстрастным выражением лица в последнем ряду у прохода. И Артуру пришло на ум, что она была права. Она заинтересована в этом деле больше, чем большинство из них. Потому что в известном смысле являлась обвиняемой. Решался вопрос, не вынесла ли она десять лет назад по каким бы то ни было причинам суждений, содержавших существенные — и роковые — ошибки. Джиллиан выносила их испытующие взгляды, не ежась, а они все ждали ответа.
18
13 июня 20011 года
Перекрестный допрос Эрно
— Итак, вопрос, мистер Эрдаи, — заговорила Мюриэл. — Насущный вопрос заключается в том, лгали вы тогда или лжете теперь?
Не дожидаясь, пока Харлоу отдаст ей распоряжение приступать, Мюриэл заняла место перед Эрно, напомнив Ларри боксера, вставшего с табурета до начала раунда. Маленькая, гибкая, сосредоточившая на себе внимание всего зала, она чуть помедлила перед тем, как обратиться с первым вопросом.
— Тогда, — ответил Эрно.
— Это ложь?
— Нет.
— Но вам случается лгать, мистер Эрдаи, не так ли?
— Как и всем людям.
— Вы лгали детективу Старчеку в девяносто первом году, так ведь?
— Да, мэм.
— И своей ложью накинули петлю на шею невиновного человека. Так нам вас понимать?
Перекатив зубочистку из одного уголка рта в другой, Эрно ответил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
Но как бы все это ему ни нравилось, Артур с облегчением отбросил на время свои беспокойства и пошел по тихому коридору к комнате для свидетелей. Постучав в дверь, вошел. Джиллиан сидела у окна, с рассеянным видом глядя наружу. Сумочка ее лежала на коленях, ноги в белых чулках были аккуратно скрещены в лодыжках. Возможно, ее внимание привлек преподобный Блайт с мегафоном на площади внизу. Артуру предстояла вечером встреча с ним. Преподобный — лысый, умный, известный большими успехами и еще большим самолюбием, — несомненно, попытается манипулировать делом Гэндолфа к собственной выгоде. Эта встреча пугала Артура, но сейчас он совершенно забыл о ней.
При виде Джиллиан у Артура стеснило грудь. После их поездки в Редьярд его несколько дней волновал оставшийся в машине запах ее духов. Несмотря на оплошность, допущенную им накануне у магазина Мортона, мысль о том, что он все же завел какие-то отношения с этой женщиной — пусть только в рамках данного дела, — наполняла его восторгом. Джиллиан Салливан!
— Артур.
Джиллиан встала и приветливо улыбнулась. Он объяснил, что Мюриэл согласилась не выражать сомнений в подлинности письма. И ее показаний не потребуется.
— Можешь быть свободна, — сказал он ей. — Я даже не знаю, как благодарить тебя за все. Ты вела себя очень смело.
— Ну что ты, Артур.
— Мне очень жаль, что тебя так разделали в утренних газетах.
«Трибюн» и «Багл», ведущие ежедневники, ухватились за судимость Джиллиан и ее пьянство, чтобы подвергнуть сомнению исход дела Ромми. Хотя у Артура в прошлом месяце были те же мысли, он, общаясь с ней, отбросил их и теперь оскорбился за нее.
— Артур, там всего несколько строк. Я готовилась к худшему.
— У меня такое чувство, будто я подставил тебя, — сказал он. — Мне это даже в голову не приходило.
— Артур, делать такой ход совсем не в твоем духе. Я бы ни за что тебя не заподозрила.
— Спасибо.
Оба слегка застенчиво улыбнулись. Потом Артур протянул на прощание руку. На миг ему стало очень жаль, что Джиллиан снова уходит из его жизни, но выбора у него не было. Однако она, не приняв его руки, уставилась на сумочку так, словно там находились не только повседневные женские вещички, но и решение какого-то вопроса. Оракул.
— Артур, можно я скажу кое-что о том, что произошло вчера вечером?
— Нет, — ответил он не раздумывая. Опьяненный успехом, он распахнул тогда сундучок своих фантазий. Теперь ему было невыносимо вспоминать об этом. Только полная тайна его безумных надежд позволяла Артуру сохранять их. — Забудь об этом. Я позволил себе лишнее. Это было непрофессионально. Понимаешь, я бестолковый. В таких делах. Это правда. Джиллиан, существуют причины того, что человек одинок в тридцать восемь лет.
— Артур, я была одинока в тридцать восемь. И буду в сорок восемь. Не будь так суров к себе.
— Ты одинока, потому что хочешь этого.
— Не совсем. Артур, я тоже по-своему бестолкова.
— Оставь, Джиллиан. Я обречен. Я это знаю. В мире много таких, как я, неспособных сближаться. Тут ничего не поделаешь. Так что не пытайся.
Он снова протянул руку, но Джиллиан, сильно нахмурясь, снова не приняла.
Артур объяснил, что судья должен вот-вот появиться на своем месте, и они вышли из комнаты. В коридоре Джиллиан спросила, подготовлен ли Эрно.
— Мы готовили его, как только могли, — ответил Артур. — Но неизвестно, как поведет себя свидетель, оказавшись в центре внимания. Сама знаешь.
Джиллиан глянула в окошки в дверях зала.
— Это будет очень драматично, — сказала она.
— Можешь посмотреть, — предложил Артур. — Если у тебя есть время.
Она ухватилась за эту мысль.
— Артур, я очень любопытна. Я часто жалела, что не слушала Эрно в Редьярде. Может, дело в газетных статьях, но я все больше и больше чувствую себя кровно заинтересованной в этом деле. Но не будет ли слишком неприлично, если я войду в зал?
— Спрошу, не будет ли у кого возражений.
Он открыл массивную, обитую кожей дверь и жестом показал приставу, что Джиллиан с ним и ей нужно найти место.
Как и ожидал Артур, Мюриэл не беспокоило присутствие Джиллиан. Собственно говоря, ей нравилось делать вид, что она останется равнодушной, если даже Бог с ангелами появятся здесь и будут наблюдать, как она ведет перекрестный допрос. Когда судья появился на своем месте, Артур попросил его выслушать. Харлоу при его росте достаточно было придвинуться вместе с креслом к загородке и наклониться. Артур спросил, не будет ли суд возражать против присутствия мисс Салливан, судьи, вынесшей Гэндолфу приговор, в качестве зрителя.
— Джиллиан Салливан, да? — спросил Харлоу. Сощурясь, посмотрел на нее сквозь толстые линзы очков. — Та самая?
Артур кивнул. Судья спросил у Мюриэл, нет ли у нее возражений.
— Я недовольна тем, что мисс Салливан не поставила нас в известность, когда получила это письмо, но против ее присутствия ничего не имею. Она не играет роли в данных разбирательствах.
— Видимо, хочет убедиться сама, — сказал Харлоу. — И я ее понимаю. Ну ладно, приступим к делу.
Судья жестом велел окружавшим его юристам удалиться, но когда они возвращались к своим местам, Артур сознавал, что какой-то миг все — Мюриэл, Томми Мольто, Кэрол Кини, шедший по пятам Ларри, даже судья и, разумеется, он сам — пристально смотрели на безупречно выглядевшую Джиллиан, сидевшую с бесстрастным выражением лица в последнем ряду у прохода. И Артуру пришло на ум, что она была права. Она заинтересована в этом деле больше, чем большинство из них. Потому что в известном смысле являлась обвиняемой. Решался вопрос, не вынесла ли она десять лет назад по каким бы то ни было причинам суждений, содержавших существенные — и роковые — ошибки. Джиллиан выносила их испытующие взгляды, не ежась, а они все ждали ответа.
18
13 июня 20011 года
Перекрестный допрос Эрно
— Итак, вопрос, мистер Эрдаи, — заговорила Мюриэл. — Насущный вопрос заключается в том, лгали вы тогда или лжете теперь?
Не дожидаясь, пока Харлоу отдаст ей распоряжение приступать, Мюриэл заняла место перед Эрно, напомнив Ларри боксера, вставшего с табурета до начала раунда. Маленькая, гибкая, сосредоточившая на себе внимание всего зала, она чуть помедлила перед тем, как обратиться с первым вопросом.
— Тогда, — ответил Эрно.
— Это ложь?
— Нет.
— Но вам случается лгать, мистер Эрдаи, не так ли?
— Как и всем людям.
— Вы лгали детективу Старчеку в девяносто первом году, так ведь?
— Да, мэм.
— И своей ложью накинули петлю на шею невиновного человека. Так нам вас понимать?
Перекатив зубочистку из одного уголка рта в другой, Эрно ответил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116