Звук вездехода был тихим, почти убаюкивающим. Гэррети позволил себе
немного вздремнуть на ходу. Где-то впереди был Фрипорт. Еще не скоро. А у
него еще так много вопросов. Весь Длинный путь - один большой знак вопроса.
И ответ на этот вопрос может многое прояснить. Ведь если...
Он ступил в лужу, промочил ногу и проснулся. Пирсон с любопытством
поглядел на него и поправил очки:
- Помнишь того парня, что разбил коленку на дороге?
- Да. Это Зак?
- Точно. Говорят, у него все еще идет кровь.
- Эй, Маньяк, далеко до Карибу? - спросил кто-то. Это оказался
Баркович, который уже снял свою шапочку-маяк и сунул ее в карман.
- Откуда я знаю?
- Ты ведь здесь живешь.
- Миль семнадцать, - сказал Макфрис. - А теперь чеши отсюда, малый.
Баркович злобно посмотрел на него и отошел.
- Вот сволочь, - заметил Гэррети.
- Не позволяй ему влезть под кожу, - посоветовал Макфрис. - Думай о
дороге.
- Ладно.
Макфрис похлопал Гэррети по плечу.
- Похоже, что мы будем идти так вечно, правда?
- Правда.
Гэррети облизал губы, не зная, как сказать то, о чем он думает.
- Ты слышал когда-нибудь о том, что перед глазами тонущего проплывает
вся его жизнь?
- Что-то читал. Или видел в кино, не помню.
- А как ты думаешь, с нами тут может такое случиться?
- Господи, я ни о чем таком не думал.
Гэррети помолчал немного и сказал:
- Как ты думаешь... Хотя ладно. Ну его к черту.
- Давай-давай. О чем ты?
- Как ты думаешь, увидим ли мы остаток нашей жизни на этой дороге? То,
что было бы, если бы мы не... понимаешь?
Макфрис порылся в кармане и вытащил пачку сигарет.
- Куришь?
- Нет.
- Я тоже, - он сунул сигарету в рот, зажег ее и затянулся. Гэррети
вспомнил пункт 10: береги дыхание. Если ты обычно куришь, не кури на
Длинном пути.
- Но я научусь, - сказал Макфрис, выпуская дым и кашляя.
К четырем радуга исчезла. К ним подошел Дэвидсон, номер 8, - красивый
парень, если не считать созвездия прыщей на лбу.
- Этому Заку все хуже и хуже, - сообщил он. Когда Гэррети в последний
раз видел Дэвидсона, у него был рюкзак, но он уже его выкинул.
- Что, у него все идет кровь?
- Как у зарезанной свиньи, - Дэвидсон покачал головой. - Странно.
Упал, простая царапина и вот... Ему нужна перевязка, - он показал на
дорогу. - Вот, смотрите.
Гэррети пригляделся и увидел темные пятна на мокром асфальте.
- Кровь?
- Да уж не варенье, - мрачно сказал Дэвидсон.
- Он испугался? - спросил Олсон.
- Он говорит, что ему плевать, но я боюсь, - его глаза были застывшими
и серыми. - Боюсь за нас всех.
Они продолжали идти. Бейкер заметил еще один плакат с именем Гэррети и
показал ему.
- Черт с ним, - буркнул Гэррети. Он следил за пятнами крови Зака, как
Дэниел Бун за следами раненого индейца. Цепочка пятен виляла туда-сюда
вдоль белой линии.
- Макфрис, - позвал Олсон. Его голос стал еще тише. Гэррети нравился
Олсон, несмотря на его напускную грубость, и ему не хотелось видеть его
испуганным. А он был испуган.
- Что?
- Оно не проходит. Эта дряблость, о которой я говорил. Не проходит.
Макфрис ничего не сказал. Шрам на его лице казался совсем белым в
лучах заходящего солнца.
- Я чувствую, что мои ноги вот-вот развалятся. Как плохой фундамент.
Но этого ведь не может быть, правда?
Макфрис снова ничего не сказал.
- Можно мне взять сигарету? - спросил Олсон еще тише.
- Бери. Хоть пачку.
Олсон зажег сигарету, затянулся и погрозил кулаком солдату, следящему
за ним с вездехода.
- Они с меня глаз не сводят уже больше часа. У них на счет этого
шестое чувство, - он повысил голос. - Вам это нравится? Нравится, сволочи?!
Кое-кто посмотрел на него и быстро отвернулся. Гэррети тоже хотел
отвернуться. В голосе Олсона слышалась истерика. Солдаты смотрели на него
бесстрастно.
К 16.30 они прошли тридцать миль. Солнце почти село и алело кровавым
пятном на горизонте. Тучи ушли на восток, и небо над ними было темно-
голубым. Гэррети опять подумал о воображаемом утопающем, впрочем не таком
уж утопающем. Идущая ночь скоро накроет их, как вода.
Паника росла. Внезапно он испытал уверенность, что видит последний
закат в своей жизни. Он хотел продлить его, хотел, чтобы закат длился часы.
- Предупреждение! Третье предупреждение 100-му! Последнее
предупреждение!
Зак непонимающе осмотрелся. Его правая штанина ссохлась от запекшейся
крови, потом внезапно он побежал, виляя между идущих, как футбольный
нападающий с мячом. На лице его застыло то же непонимающее выражение.
Вездеход увеличил скорость. Зак услышал это и побежал быстрее. Кровь у
него опять пошла, Гэррети видел, как ее капли падают на дорогу. Зак взбежал
на подъем и на. миг четко вырисовывался на фоне багряного неба черным
застывшим силуэтом. Потом он исчез. И вездеход уехал за ним. Двое
соскочивших с него солдат шли рядом с участниками все с теми же каменными
лицами.
Никто не сказал ни слова. Все слушали. Долго, очень долго до них не
доносилось ничего. Только птичьи голоса, ранние майские сверчки да где-то
вдалеке гудение самолета. Потом - резкий окрик, пауза и еще один.
- Готов, - сказал кто-то.
Когда они взошли на холм, они увидели стоящий у обочины вездеход. Зака
нигде не было.
- Где Майор? - заорал кто-то паническим голосом. Это был Гриббл, номер
48. - Я хочу видеть Майора! Где он?
Солдаты, идущие рядом, молчали. Все молчали.
- Может, он скажет нам еще речь? - продолжал кричать Гриббл. - Он
убийца! Я... скажу ему это! Скажу _прямо_ _в_ _лицо_! - в возбуждении он
замедлил шаг, почти остановился и солдаты впервые заинтересовались им.
- Предупреждение! Предупреждение 48-му!
Гриббл на мгновение замер, потом быстро, опустив голову, пошел вперед.
Скоро они дошли до вездехода, и он, не торопясь, пополз за ними.
В 16.45 Гэррети поужинал - протертое мясо тунца из тюбика, несколько
крекеров с сыром и вода. Он заставил себя остановиться. Воды можно
попросить всегда, но концентраты раздадут только в девять утра. А ночью ему
тоже может понадобиться еда. Обязательно понадобиться.
- Пускай это вопрос жизни и смерти, - заметил Бейкер, - но я не могу
ограничивать аппетит.
- Знаешь, мне не очень хочется упасть утром в обморок от голода, -
сказал Гэррети.
Хотя это была не такая уж неприятная идея: ничего не видишь, ничего не
чувствуешь, очнулся - и ты уже в вечности.
- Думаешь о чем-то? - тихо спросил Бейкер. Его лицо в меркнувшем свете
дня было очень молодым и красивым.
- Да. О многом.
- Например?
- Например, о нем, - Гэррети махнул головой в сторону Стеббинса,
который шел точно так же, как в начале пути.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51