Все ясно и понятно! – Ник непринужденно, с грацией светского человека, поддел на вилку омлет; во время мхатовской паузы он дожидался оваций, но их не последовало, и ему пришлось подводить резюме «всухую»:
– Короче, у вас есть только два выхода: найти дипломат, чтобы узнать, в чем загвоздка, или улететь на Луну. Не знаю, что сложнее… – побарабанил длинными пальцами с отполированными ногтями по столешнице.
– Ты так обнадежил, Гроссман!
– Я не волшебник, я только учусь.
– У Дэвида Копперфилда ты учишься?!
– А что?
– А то, что как в песенке: «Даром преподаватели время со мною тратили»! Недоучка!
– Кто бы говорил, – поморщился Гроссман и снова переключился на молчаливого телохранителя. – Может быть, Шура, ты и прав насчет Ростова….
Ренату так и передернуло, настолько не вязалось это гроссмановское «Шура» с ЕЁ Сашей. Но сам Саша отнесся к этому весьма лояльно.
– Пока что мне все это напоминает игру «Морской бой», – произнес он наконец.
– «Е-два» – ранен! «Же-два» – мимо! – усмехнулся Николай, согласно кивая.
– Я поняла, чем ты занимался на уроках у Копперфилда… – поддразнила Рената и пропела:
– «Даром со мною мучился самый искусный маг»!
– Ну, что ты прицепилась?! – отмахнулся он.
Все оставшееся время, проведенное в ресторане, Саша не проронил ни слова и едва прикоснулся к еде. Неунывающий Гроссман, пытаясь заигрывать со своей очаровательной бывшей женой, сыпал анекдотами и «травил» всякие байки, на которые он был мастером. Рената поневоле смеялась и называла его болтуном. Телохранителя она принципиально игнорировала.
– А не пора ли нам? – напомнил он о своем существовании, взглянув на часы.
Девушка прищурилась:
– Видишь, Гроссман, как мой телохранитель сегодня играет на публику! Какие мы старательные бультерьеры! Завидуешь, Ник? Хочешь, одолжу? Махнемся, не глядя? Ты мне – браслетик, а я тебе – верного Мухтара?
Саша поджал упрямые губы и поднялся:
– Когда тебе надоест упражняться в красноречии, можешь заглянуть в номер, – дернув плечами, он бесшумно вышел.
– По-моему, ладонька, это ты играла на публику. И малость того… переиграла, – Николай указал пальцем на двери, за которыми скрылся телохранитель. – Сдается мне, ты его обидела…
– Он не обидчивый. И вообще, твое какое дело, Гроссман?!
Это мой личный телохранитель…
– И не только… – пробормотал Гроссман, вертя в пальцах бокал.
– Что?!
– Ничего. Тебе послышалось! Я говорю, музыка слишком громкая для такого часа. Ну, пойдем, что ли?
Они вышли из зала, но их догнал официант, с которым перед своим уходом рассчитался телохранитель. Он протянул Ренате ее сумочку:
– Молодой человек, который сидел с вами, просил передать…
– Спасибо, – Рената слегка удивилась; она так отвыкла держать в руках предметы вроде сумочек, что запросто забыла бы ее на спинке стула. На дне девушка нащупала холодную сталь пистолета. – Ты тоже не заметил, как он ее унес?!
Гроссман засмеялся и отрицательно покрутил головой.
– Я провожу тебя до гостиницы.
– Можешь не утруждать себя.
– Нам по пути: я остановился там же, прямо под вами…
– Этого следовало ожидать. Гроссман, ты…
Николай взял-таки ее под руку:
– Не возмущайся, душка, я здесь по своим делам.
– Ну, разумеется! Что, новая пассия?
– Вовсе нет. Так ты всерьез решила остаться в Ростове?
– Какая разница – Ростов или Челябинск?
– О, это две большие разницы, как говорит Роза Давидовна!
Чем же ты будешь заниматься в своем Ростове?
– Не учи меня жить, сама разберусь!
– Да я уже вижу, как ты – «сама»… И впрямь, Бог бережет пьяных, безумных и влюбленных… Шура – парень ништяк, но тебе с твоим характером нужно жить в зоопарке…
Рената вырвалась из его рук:
– Занимайся своими проблемами, Гроссман, мы уже год друг другу – никто!
Николай развел руками, но видя, что она не собирается внимать разумным доводам, приложил ладони рупором ко рту:
– Погоди-и-и! Вот, другое дело. Дай сказать. Мне нет дела до твоих романов. Спи, с кем хочешь, мне наплевать…
– А кто тебе сказал, что…
Гроссман усмехнулся:
– Ну, я пока еще в состоянии анализировать, голуба моя. В Челябинске благодаря тестю ты имела все: работу, квартиру, личных телохранителей, шофера, знакомства, – он загибал пальцы,
– богатых и влиятельных мужиков. А кем будет в Ростове Гроссман Рената Александровна? – он тряхнул рукой, как будто сбрасывая все то, что только что насчитал. – Девушкой с темным прошлым? На этом карьеру не сделаешь. А кем еще? Ау-у! Кем?
– Что ты предлагаешь? – она взглянула на него сверху вниз через плечо.
– Что я предлагаю? Одессу.
– В великолепном обществе тебя и твоей маман? – Рената криво усмехнулась.
– Что тебе сделала Роза? Она даже не в курсе, что мы разбежались.
– Благодарю покорно, пусть меня режут тут, – она обогнала его и остановилась, по-боевому сжав кулачки, озаренная солнцем, разъяренная, словно кошка, готовая к броску:
– Я ушла, Гроссман, потому что мне осточертело быть одной из твоих наложниц! Я ушла, потому что не собиралась быть рабыней в собственном доме, а к этому все шло! Я тебе больше – никто! Отвяжись от меня! У меня есть профессия, так что разберусь!
– Профессия?! – Ник расхохотался, нимало не тронутый ее гневом: он не мог воспринимать всерьез эту вздорную дамочку. – Историк?! Живо представляю: книжный червь Рената Александровна от рассвета до заката торчит в библиотеках Ростова, изучая быт и культуру какого-нибудь Занзибара. Или Лапуты. Что тебе больше нравится?
– Да иди ты! – Рената развернулась и направилась дальше.
– Ну, сбежит от тебя твой телохранитель после очередного бзика с твоей стороны – и что ты будешь делать?!
– Я очень тебя прошу: уезжай сегодня же! Слышишь, Гроссман?!
– Вот еще!
Рената взбежала по ступенькам.
– Встретимся на палубе, ладонька! – крикнул ей вслед Николай.
Девушка даже не оглянулась.
– Ну-ну! – усмехнулся он.
За двадцать дней…
Дурацкий, навязчивый сон. А тут еще эти «клиенты», как он их называет, со всех сторон понасели. Похоже, что весь Ростов свихнулся, одержим бесами, а кто еще не одержим, тот уже сглажен.
Гарик совершал свой моцион, как обычно, минуя магазин одежды, где стояла она. И пусть это было не по пути. Вдоволь насмотревшись на красавицу за стеклом, воздевшую руки в немом призыве сверхъестественных сил, он начал думать о ее живом двойнике, и думал он следующее: пора бы уж им объявиться в Ростове; а может, они уже здесь, да только на черта он им сдался?! Хотя нашли бы. Он Саньке оставил координаты. Именно ему, другу детства, он, Гаррик, обязан этой идеей с изгнанием бесов и прочей чепухой. А вдруг они не доехали? Нет, о таком исходе думать не хотелось…
На всякий случай он заехал на вокзал. Спроси его, зачем он это делает, Гарик растерялся бы и не знал, что ответить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
– Короче, у вас есть только два выхода: найти дипломат, чтобы узнать, в чем загвоздка, или улететь на Луну. Не знаю, что сложнее… – побарабанил длинными пальцами с отполированными ногтями по столешнице.
– Ты так обнадежил, Гроссман!
– Я не волшебник, я только учусь.
– У Дэвида Копперфилда ты учишься?!
– А что?
– А то, что как в песенке: «Даром преподаватели время со мною тратили»! Недоучка!
– Кто бы говорил, – поморщился Гроссман и снова переключился на молчаливого телохранителя. – Может быть, Шура, ты и прав насчет Ростова….
Ренату так и передернуло, настолько не вязалось это гроссмановское «Шура» с ЕЁ Сашей. Но сам Саша отнесся к этому весьма лояльно.
– Пока что мне все это напоминает игру «Морской бой», – произнес он наконец.
– «Е-два» – ранен! «Же-два» – мимо! – усмехнулся Николай, согласно кивая.
– Я поняла, чем ты занимался на уроках у Копперфилда… – поддразнила Рената и пропела:
– «Даром со мною мучился самый искусный маг»!
– Ну, что ты прицепилась?! – отмахнулся он.
Все оставшееся время, проведенное в ресторане, Саша не проронил ни слова и едва прикоснулся к еде. Неунывающий Гроссман, пытаясь заигрывать со своей очаровательной бывшей женой, сыпал анекдотами и «травил» всякие байки, на которые он был мастером. Рената поневоле смеялась и называла его болтуном. Телохранителя она принципиально игнорировала.
– А не пора ли нам? – напомнил он о своем существовании, взглянув на часы.
Девушка прищурилась:
– Видишь, Гроссман, как мой телохранитель сегодня играет на публику! Какие мы старательные бультерьеры! Завидуешь, Ник? Хочешь, одолжу? Махнемся, не глядя? Ты мне – браслетик, а я тебе – верного Мухтара?
Саша поджал упрямые губы и поднялся:
– Когда тебе надоест упражняться в красноречии, можешь заглянуть в номер, – дернув плечами, он бесшумно вышел.
– По-моему, ладонька, это ты играла на публику. И малость того… переиграла, – Николай указал пальцем на двери, за которыми скрылся телохранитель. – Сдается мне, ты его обидела…
– Он не обидчивый. И вообще, твое какое дело, Гроссман?!
Это мой личный телохранитель…
– И не только… – пробормотал Гроссман, вертя в пальцах бокал.
– Что?!
– Ничего. Тебе послышалось! Я говорю, музыка слишком громкая для такого часа. Ну, пойдем, что ли?
Они вышли из зала, но их догнал официант, с которым перед своим уходом рассчитался телохранитель. Он протянул Ренате ее сумочку:
– Молодой человек, который сидел с вами, просил передать…
– Спасибо, – Рената слегка удивилась; она так отвыкла держать в руках предметы вроде сумочек, что запросто забыла бы ее на спинке стула. На дне девушка нащупала холодную сталь пистолета. – Ты тоже не заметил, как он ее унес?!
Гроссман засмеялся и отрицательно покрутил головой.
– Я провожу тебя до гостиницы.
– Можешь не утруждать себя.
– Нам по пути: я остановился там же, прямо под вами…
– Этого следовало ожидать. Гроссман, ты…
Николай взял-таки ее под руку:
– Не возмущайся, душка, я здесь по своим делам.
– Ну, разумеется! Что, новая пассия?
– Вовсе нет. Так ты всерьез решила остаться в Ростове?
– Какая разница – Ростов или Челябинск?
– О, это две большие разницы, как говорит Роза Давидовна!
Чем же ты будешь заниматься в своем Ростове?
– Не учи меня жить, сама разберусь!
– Да я уже вижу, как ты – «сама»… И впрямь, Бог бережет пьяных, безумных и влюбленных… Шура – парень ништяк, но тебе с твоим характером нужно жить в зоопарке…
Рената вырвалась из его рук:
– Занимайся своими проблемами, Гроссман, мы уже год друг другу – никто!
Николай развел руками, но видя, что она не собирается внимать разумным доводам, приложил ладони рупором ко рту:
– Погоди-и-и! Вот, другое дело. Дай сказать. Мне нет дела до твоих романов. Спи, с кем хочешь, мне наплевать…
– А кто тебе сказал, что…
Гроссман усмехнулся:
– Ну, я пока еще в состоянии анализировать, голуба моя. В Челябинске благодаря тестю ты имела все: работу, квартиру, личных телохранителей, шофера, знакомства, – он загибал пальцы,
– богатых и влиятельных мужиков. А кем будет в Ростове Гроссман Рената Александровна? – он тряхнул рукой, как будто сбрасывая все то, что только что насчитал. – Девушкой с темным прошлым? На этом карьеру не сделаешь. А кем еще? Ау-у! Кем?
– Что ты предлагаешь? – она взглянула на него сверху вниз через плечо.
– Что я предлагаю? Одессу.
– В великолепном обществе тебя и твоей маман? – Рената криво усмехнулась.
– Что тебе сделала Роза? Она даже не в курсе, что мы разбежались.
– Благодарю покорно, пусть меня режут тут, – она обогнала его и остановилась, по-боевому сжав кулачки, озаренная солнцем, разъяренная, словно кошка, готовая к броску:
– Я ушла, Гроссман, потому что мне осточертело быть одной из твоих наложниц! Я ушла, потому что не собиралась быть рабыней в собственном доме, а к этому все шло! Я тебе больше – никто! Отвяжись от меня! У меня есть профессия, так что разберусь!
– Профессия?! – Ник расхохотался, нимало не тронутый ее гневом: он не мог воспринимать всерьез эту вздорную дамочку. – Историк?! Живо представляю: книжный червь Рената Александровна от рассвета до заката торчит в библиотеках Ростова, изучая быт и культуру какого-нибудь Занзибара. Или Лапуты. Что тебе больше нравится?
– Да иди ты! – Рената развернулась и направилась дальше.
– Ну, сбежит от тебя твой телохранитель после очередного бзика с твоей стороны – и что ты будешь делать?!
– Я очень тебя прошу: уезжай сегодня же! Слышишь, Гроссман?!
– Вот еще!
Рената взбежала по ступенькам.
– Встретимся на палубе, ладонька! – крикнул ей вслед Николай.
Девушка даже не оглянулась.
– Ну-ну! – усмехнулся он.
За двадцать дней…
Дурацкий, навязчивый сон. А тут еще эти «клиенты», как он их называет, со всех сторон понасели. Похоже, что весь Ростов свихнулся, одержим бесами, а кто еще не одержим, тот уже сглажен.
Гарик совершал свой моцион, как обычно, минуя магазин одежды, где стояла она. И пусть это было не по пути. Вдоволь насмотревшись на красавицу за стеклом, воздевшую руки в немом призыве сверхъестественных сил, он начал думать о ее живом двойнике, и думал он следующее: пора бы уж им объявиться в Ростове; а может, они уже здесь, да только на черта он им сдался?! Хотя нашли бы. Он Саньке оставил координаты. Именно ему, другу детства, он, Гаррик, обязан этой идеей с изгнанием бесов и прочей чепухой. А вдруг они не доехали? Нет, о таком исходе думать не хотелось…
На всякий случай он заехал на вокзал. Спроси его, зачем он это делает, Гарик растерялся бы и не знал, что ответить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68