собрался подставиться. Ни за что!
– Нет уж. Теперь-то я не собираюсь подставляться, успокойся. Теперь я тебя никому не отдам.
– Правда?
– Правда, – Саша обнял ее за талию и поцеловал в рыжие волосы. – Поэтому все будет в порядке. Я вручу ему диск и вернусь к вам…
– Мы поедем все вместе.
– Нет. Вы будете ждать меня в машине возле водохранилища.
– Мы поедем все вместе! – заходя в номер, возразила Рената.
– Вы о чем? – собиравший чемоданы Ник обернулся.
– Отдавать дискету мы поедем все вместе! Понятно?! – Рената намертво вцепилась в воротник Сашиной рубашки.
Телохранитель посмотрел пустым взглядом и мягко отвел ее руки от себя:
– Эта тема для обсуждений закрыта.
– А если они тебя…
– Когда я вернусь, мы сядем в самолет и улетим отсюда…
Что, Ник, скучаешь по родному городу?
– А? – Николай, погруженный в свои мысли, точно очнулся.
Саша набросил куртку.
– Пообещай, что вернешься! – Рената встала в дверном проеме.
– Да, да, вернусь, – он попытался сдвинуть ее, но сил было мало, а у Ренаты они удвоились от отчаяния.
– Нет, ты так не уйдешь! Поклянись самым святым, что у тебя есть, что вернешься! Слышишь? – впившись в косяки, девушка не двигалась с места.
Саша положил ладони ей на талию и шепнул:
– Я клянусь тобой, что вернусь. Пусти меня…
Рената заметалась между выбором. С одной стороны, Саша всегда держал данное слово. А с другой… Она не могла ошибаться, она предчувствовала что-то страшное… Николай не мешал им.
– Собирайся, – тихо сказал телохранитель.
Она сорвалась и убежала в душ. Николай услышал, что она плачет, и выскочил вслед за Сашей.
– Шура! Иди сюда! – Гроссман поймал его за рукав и затянул в холл с пальмовой кадкой посередине. – Ты туда не пойдешь. Один не пойдешь, понял? Может, за время знакомства ты-таки решил, что со мной нужно нянчиться, но меня так и раздирает переубедить тебя!
– Не бросай Ренату, – попросил его Саша, – даже если она будет гнать тебя… Вы нужны друг другу больше, чем думаете.
Николай схватил его за плечи, чтобы встряхнуть и образумить, но снова почувствовал, что прикоснулся к чему-то призрачному, ускользающему, словно телохранителя уже здесь не было.
– Прекрати! – почти крикнул он. – Она не простит мне тебя!
– Ты ни при чем. Ей нужен не тот, кто обещал охранять, а тот, кто по-настоящему любит. Ради нее ты бросил все…
– Ты – тоже! – Гроссман ткнул в него пальцем.
– На этом пути нет ничего такого, чем нужно дорожить. Мне нечего бросать. То, что нельзя найти ТАМ, не стоит ровным счетом ничего. Ровным счетом – ни-че-го… – Саша отторгнул Гроссмана и попытался пройти.
– Нет, ты подожди! Я не хочу быть собакой на сене! Она не простит мне твоей смерти, я знаю! Ну? Вместе? Да?
Саша поджал губы:
– Я сказал: нет. Третий лишний!
– Это я – лишний. Обещай без дураков, что вернешься, иначе я тебя свяжу и силой увезу в аэропорт!
– Хорошо! – телохранитель с досадой взмахнул руками. – Я вернусь, ждите меня до восьми у водохранилища! И хватит обещаний на сегодняшний день!
Он сделал шаг в коридор, но Ник снова окликнул его. Тот обернулся, и Гроссман не узнал его лица, настолько оно было пустым и бесцветным, настолько искажал его сильно проступивший на скуле шрам от выстрела.
– Попрощайся с нею перед уходом…
– Долгие проводы – лишние слезы. И обещания…
Гроссман подумал, что вернуться в номер Саша был сейчас просто не в силах. Телохранитель хлопнул его по плечам и вышел в коридор.
– Запомни: ты обещал не только мне! – крикнул Гроссман.
Тот кивнул, не оглядываясь. Николай вернулся в номер.
Саша вынул из кармана билет на самолет, медленно разорвал его и задумчиво выпустил из рук. Сквознячок подхватил клочки бумаги и вынес на площадку.
Силуэт телохранителя растворился в тени лестничного пролета.
– Сколько времени? – бессчетное число раз спрашивала Рената, не сводя глаз с дороги.
В зависимости от интервала между вопросами, Ник отвечал то «без двух семь», то «семь», то «пять минут восьмого», то «девять минут», пока они не встали возле водохранилища:
«Чероки» отказался ехать дальше; его наспех отремонтированное нутро громыхало так, что казалось, будто он сейчас развалится на куски.
Вода была серой: этим вечером непогода разыгралась вовсю. Темнело медленно, не торопясь. Рената зачарованно смотрела на тусклую поверхность водохранилища, Ник – на сидящего на столбе степного орла, что, расставив крылья, караулил зазевавшихся жаворонков – и откуда им взяться в такой холод?..
– Который час? – в очередной раз спросила девушка.
– Тридцать пять восьмого, – машинально ответил Ник и закурил десятую сигарету.
– Почему же его так долго нет?
– Он только минут пять как встретился с ними… Ему нужно время…
– Отдать дискету недолго…
– Но ведь он без машины. Он обещал и вернется. Непременно, малышка…
Рената заплакала:
– Он не должен был так поступать!..
Гроссман вздохнул:
– Я слишком поздно понял, как он любил… любит тебя…
– Я тоже. Ты не веришь, но я – тоже…
– Поэтому он вернется. Все будет в порядке…
Прошло еще несколько минут. Девушка не выдержала:
– Заводи! Поехали в город, найдем его.
– С ума сошла?
– Заводи! Он ранен, ему нельзя долго быть на ногах! Если ты не заведешь, я… я пешком пойду туда!
Ник закоротил провода, но закашлявший джип не завелся.
Второй, третий раз… нервы Гроссмана не выдержали:
– Кляча проклятая! – крикнул он и что есть сил ударил по рулю. «Чероки» издал короткий, резко оборвавшийся сигнал, как будто вскрикнул от боли, но все равно не завелся.
– Не говори так о нем!.. Он спасал нам жизнь… – Рената приложила лоб к панели управления:
– Ну, пожалуйста, малыш! Пожалуйста!
Джип наотрез отказывался выполнить последний долг.
– Ну, всё! Не уйдешь теперь! – Рушинский загнал противника в угол: «пакостник» обнаружил себя после похищения очередного фрагмента фрески.
– Вить, японцы приехали, – Саблинов, собиравшийся улетать с этими самыми японцами после встречи, застегнул папку и посмотрел в сторону Виктора Николаевича.
– Хорошо! – отмахнулся Рушинский. – Подождут.
Станислав Антонович покачал головой, но ничего не сказал:
Они с Константином снисходительно относились к слабостям компаньона.
«Пакостник» яростно отбивался: последнюю жизнь он хотел продать недешево.
– А если так? – Рушинский бросил в него виртуальный стилет.
«Пакостник» припал на одно колено и, не выпуская кусок камня с фрагментом рисунка, потащился в сторону спасительного тоннеля.
– Брось, а то уронишь! – засмеялся Виктор Николаевич, отбирая у него последнюю жизнь:
– Стас! Смотри!
– Вить! – Саблинов взглянул на часы.
Умирая, враг растворился в тоннеле, и табло показало, что жизненных сил и оружия у него – ноль.
– Как я его!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
– Нет уж. Теперь-то я не собираюсь подставляться, успокойся. Теперь я тебя никому не отдам.
– Правда?
– Правда, – Саша обнял ее за талию и поцеловал в рыжие волосы. – Поэтому все будет в порядке. Я вручу ему диск и вернусь к вам…
– Мы поедем все вместе.
– Нет. Вы будете ждать меня в машине возле водохранилища.
– Мы поедем все вместе! – заходя в номер, возразила Рената.
– Вы о чем? – собиравший чемоданы Ник обернулся.
– Отдавать дискету мы поедем все вместе! Понятно?! – Рената намертво вцепилась в воротник Сашиной рубашки.
Телохранитель посмотрел пустым взглядом и мягко отвел ее руки от себя:
– Эта тема для обсуждений закрыта.
– А если они тебя…
– Когда я вернусь, мы сядем в самолет и улетим отсюда…
Что, Ник, скучаешь по родному городу?
– А? – Николай, погруженный в свои мысли, точно очнулся.
Саша набросил куртку.
– Пообещай, что вернешься! – Рената встала в дверном проеме.
– Да, да, вернусь, – он попытался сдвинуть ее, но сил было мало, а у Ренаты они удвоились от отчаяния.
– Нет, ты так не уйдешь! Поклянись самым святым, что у тебя есть, что вернешься! Слышишь? – впившись в косяки, девушка не двигалась с места.
Саша положил ладони ей на талию и шепнул:
– Я клянусь тобой, что вернусь. Пусти меня…
Рената заметалась между выбором. С одной стороны, Саша всегда держал данное слово. А с другой… Она не могла ошибаться, она предчувствовала что-то страшное… Николай не мешал им.
– Собирайся, – тихо сказал телохранитель.
Она сорвалась и убежала в душ. Николай услышал, что она плачет, и выскочил вслед за Сашей.
– Шура! Иди сюда! – Гроссман поймал его за рукав и затянул в холл с пальмовой кадкой посередине. – Ты туда не пойдешь. Один не пойдешь, понял? Может, за время знакомства ты-таки решил, что со мной нужно нянчиться, но меня так и раздирает переубедить тебя!
– Не бросай Ренату, – попросил его Саша, – даже если она будет гнать тебя… Вы нужны друг другу больше, чем думаете.
Николай схватил его за плечи, чтобы встряхнуть и образумить, но снова почувствовал, что прикоснулся к чему-то призрачному, ускользающему, словно телохранителя уже здесь не было.
– Прекрати! – почти крикнул он. – Она не простит мне тебя!
– Ты ни при чем. Ей нужен не тот, кто обещал охранять, а тот, кто по-настоящему любит. Ради нее ты бросил все…
– Ты – тоже! – Гроссман ткнул в него пальцем.
– На этом пути нет ничего такого, чем нужно дорожить. Мне нечего бросать. То, что нельзя найти ТАМ, не стоит ровным счетом ничего. Ровным счетом – ни-че-го… – Саша отторгнул Гроссмана и попытался пройти.
– Нет, ты подожди! Я не хочу быть собакой на сене! Она не простит мне твоей смерти, я знаю! Ну? Вместе? Да?
Саша поджал губы:
– Я сказал: нет. Третий лишний!
– Это я – лишний. Обещай без дураков, что вернешься, иначе я тебя свяжу и силой увезу в аэропорт!
– Хорошо! – телохранитель с досадой взмахнул руками. – Я вернусь, ждите меня до восьми у водохранилища! И хватит обещаний на сегодняшний день!
Он сделал шаг в коридор, но Ник снова окликнул его. Тот обернулся, и Гроссман не узнал его лица, настолько оно было пустым и бесцветным, настолько искажал его сильно проступивший на скуле шрам от выстрела.
– Попрощайся с нею перед уходом…
– Долгие проводы – лишние слезы. И обещания…
Гроссман подумал, что вернуться в номер Саша был сейчас просто не в силах. Телохранитель хлопнул его по плечам и вышел в коридор.
– Запомни: ты обещал не только мне! – крикнул Гроссман.
Тот кивнул, не оглядываясь. Николай вернулся в номер.
Саша вынул из кармана билет на самолет, медленно разорвал его и задумчиво выпустил из рук. Сквознячок подхватил клочки бумаги и вынес на площадку.
Силуэт телохранителя растворился в тени лестничного пролета.
– Сколько времени? – бессчетное число раз спрашивала Рената, не сводя глаз с дороги.
В зависимости от интервала между вопросами, Ник отвечал то «без двух семь», то «семь», то «пять минут восьмого», то «девять минут», пока они не встали возле водохранилища:
«Чероки» отказался ехать дальше; его наспех отремонтированное нутро громыхало так, что казалось, будто он сейчас развалится на куски.
Вода была серой: этим вечером непогода разыгралась вовсю. Темнело медленно, не торопясь. Рената зачарованно смотрела на тусклую поверхность водохранилища, Ник – на сидящего на столбе степного орла, что, расставив крылья, караулил зазевавшихся жаворонков – и откуда им взяться в такой холод?..
– Который час? – в очередной раз спросила девушка.
– Тридцать пять восьмого, – машинально ответил Ник и закурил десятую сигарету.
– Почему же его так долго нет?
– Он только минут пять как встретился с ними… Ему нужно время…
– Отдать дискету недолго…
– Но ведь он без машины. Он обещал и вернется. Непременно, малышка…
Рената заплакала:
– Он не должен был так поступать!..
Гроссман вздохнул:
– Я слишком поздно понял, как он любил… любит тебя…
– Я тоже. Ты не веришь, но я – тоже…
– Поэтому он вернется. Все будет в порядке…
Прошло еще несколько минут. Девушка не выдержала:
– Заводи! Поехали в город, найдем его.
– С ума сошла?
– Заводи! Он ранен, ему нельзя долго быть на ногах! Если ты не заведешь, я… я пешком пойду туда!
Ник закоротил провода, но закашлявший джип не завелся.
Второй, третий раз… нервы Гроссмана не выдержали:
– Кляча проклятая! – крикнул он и что есть сил ударил по рулю. «Чероки» издал короткий, резко оборвавшийся сигнал, как будто вскрикнул от боли, но все равно не завелся.
– Не говори так о нем!.. Он спасал нам жизнь… – Рената приложила лоб к панели управления:
– Ну, пожалуйста, малыш! Пожалуйста!
Джип наотрез отказывался выполнить последний долг.
– Ну, всё! Не уйдешь теперь! – Рушинский загнал противника в угол: «пакостник» обнаружил себя после похищения очередного фрагмента фрески.
– Вить, японцы приехали, – Саблинов, собиравшийся улетать с этими самыми японцами после встречи, застегнул папку и посмотрел в сторону Виктора Николаевича.
– Хорошо! – отмахнулся Рушинский. – Подождут.
Станислав Антонович покачал головой, но ничего не сказал:
Они с Константином снисходительно относились к слабостям компаньона.
«Пакостник» яростно отбивался: последнюю жизнь он хотел продать недешево.
– А если так? – Рушинский бросил в него виртуальный стилет.
«Пакостник» припал на одно колено и, не выпуская кусок камня с фрагментом рисунка, потащился в сторону спасительного тоннеля.
– Брось, а то уронишь! – засмеялся Виктор Николаевич, отбирая у него последнюю жизнь:
– Стас! Смотри!
– Вить! – Саблинов взглянул на часы.
Умирая, враг растворился в тоннеле, и табло показало, что жизненных сил и оружия у него – ноль.
– Как я его!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68