Но её не происходит.
Не происходит этого потому, что в этот момент то Время, которое двигалось в обратном направлении, вновь меняет свой знак, на этот раз на положительный. И Фаза начинает вновь существовать с того момента, когда было произведено вмешательство в Прошлое. И будет существовать, пока Время снова не поменяет свой знак. Все события будут повторяться один к одному. А потом, всё — сначала. И так — до бесконечности. Всё равно, как если из видеоленты склеить кольцо и запустить этот кусочек на видеомагнитофон.
Если интервал между переменами знака течения Времени достаточно велик, то поначалу петли никто не замечает. Первыми начинают понимать, что здесь что-то не так, те, кого ближе всех коснулось изменение Реальности. Примерно к пятидесятому «витку» своё положение осознаёт половина обитателей обреченной Фазы. К сотому «витку» это становится известно уже всем.
Самое ужасное это то, что выхода из Схлопки нет. Наши хронофизики уже второе столетие бьются над этой проблемой, но решения нет до сих пор.
В схлопувшейся Фазе начинаются массовые психозы, люди просто сходят с ума. Ширится волна самоубийств. И самое страшное в том, что самоубийцы ещё более усугубляют своё, и без того кошмарное, положение. Как только Время меняет свой знак, самоубийцы начинают жить снова и снова стреляются, травятся, вешаются, прыгают из окон. Попробуйте пожить в такой обстановочке, когда вы точно знаете, что через четыре дня вам предстоит испытать смертные муки удушья или «насладиться» свободным падением с пятнадцатого этажа. Когда великий Данте описывал семь кругов Ада, у него не хватило фантазии на восьмой: Схлопку. Что такое по сравнению с ней Пасть Дьявола? Иуда, Брут и Кассий испытывали в ней только физические муки. Вот в Схлопку бы их!
История Монастыря знает четверых «авторов» Схлопок. Двое из них: Казимир Белинский и Чон Ван Дю покончили жизнь самоубийством. А Федор Соснин и Пауль Андерссон наказали себя той же мерой: они «ушли» в Схлопку, стерев при этом оригиналы своих Матриц. Никто им не препятствовал.
Вот такую сверхъестественную хронобомбу мы готовим для ЧВП в качестве меры самозащиты. В память назойливо лезут строчки из «Астравидьи». «В крайнюю минуту, ради спасения жизни, я пустил в ход дивное оружие. Но теперь вобрать его я не в силах»…
Время идёт, а Совет Магов молчит. Да. Решение им предстоит принять не из лёгких, это понятно. Но нельзя же совещаться до бесконечности. Время не ждёт. После ухода Магистра прошло уже около пяти часов. Замечаю, что все присутствующие, как и я, не отрываясь, смотрят на монитор связи. Кто в упор, как Микеле, кто искоса, как Андрей и Стефан, а кто и через зеркало, как Катрин. Лене сейчас легче всех из нас. Она уже работает, готовит совмещение Матриц Андрея и Риша Кандари.
Наконец монитор оживает. Магистр обводит всех нас невесёлым взглядом и сообщает:
— Решение принято. Делаем Схлопку. Уже дана команда освободить в нашем пункте внедрения одну из стартовых площадок. Но эвакуация не прекращается. На всякий случай, вдруг у нас сорвётся… — внезапно он останавливается и спрашивает, — А где Элен?
— Она готовит Матрицу Риша Кандари к внедрению, — отвечаю я.
— Вот как? — Магистр поднимает брови, — И кого же она намерена внедрять?
— Меня, — говорит Андрей.
— И кто же так решил? — продолжает допытываться Магистр.
— Мы, все вместе, — отвечает Стефан.
— Хм! — Магистр озадачен, — А не кажется ли вам, уважаемые хроноагенты, что вы несколько превысили свои полномочия?
— Нет, Филипп, не кажется, — возражает Стефан, — Кто знал, когда Совет примет решение? Может быть, за полчаса до выстрела. Поэтому мы и решили, что всё должно быть готово.
— Ну, о Совете вы слишком низкого мнения. Конечно, слов нет, пришлось продебатировать и поломать копья. Но, в итоге, восторжествовала древняя мудрость.
— И что же это за мудрость? — интересуется Матвей.
— Если твой ближний имеет на тебя зуб, выбей ему этот зуб! — изрекает Магистр.
— Интересно, где же звучала такая мудрость? — бормочет озадаченный Матвей.
— Евангелие! — усмехается Магистр.
— Это где же в Евангелии ты нашел такую мудрость? — не выдерживаю я.
— Пора бы знать! Евангелие от Филиппа, глава вторая, стих девятый! — заявляет Магистр, — Ждите, я сейчас буду.
— Вы мне не поверите и просто не поймёте, — заявляет он, выходя из Нуль-Т, — Как вы думаете, кто был самым ярым противником нашего предложения? В жизни не догадаетесь! Стремберг!
— Ну, почему же? — говорит Стефан, — И поверим, и поймём, и догадаться не трудно. Арно не кто-нибудь, а начальник нашего Сектора, хроноагент с богатым стажем. Он лучше всех в Секторе знает, что такое Схлопка. И у него, как и у нас, в кровь, в костный мозг впиталось… Как там у Высоцкого, Андрей? А! Нельзя за флажки!
Магистр согласно кивает и продолжает уже другим тоном:
— На Совете, как и у ЧВП, голоса разделились примерно поровну. Наше предложение прошло незначительным большинством голосов. Совет предоставил нам право самим определить кандидатуру хроноагента и время внедрения. Я сюда шел, обдумывая, как нам решить этот вопрос. А вы уже сами всё решили.
Магистр замолкает, собираясь с мыслями, затем долго смотрит в глаза Андрею:
— Андрэ. Ты хорошо представляешь себе, на что ты идёшь? Еще не поздно отказаться.
— Нет, Магистр, — Андрей решительно мотает головой, — Об отказе не может быть и речи. Моя идея, мне её и воплощать. Андрей — единственный, кто мог оспорить у меня это право. Но его участие исключено. Так что, я иду на это дело спокойно и с чистым сердцем. Ну, а что меня там, в итоге, ждёт, я знаю прекрасно. Ничего хорошего там не будет. Если бы был другой вариант, я ни за что на это не пошел бы. Но когда на карту поставлено двести пятьдесят тысяч жизней и само существование нашей Фазы, то кто-то должен жертвовать собой. Почему не я?
— Время их разберёт, этих русских парней, — задумчиво говорит Магистр, — Вроде бы давно уже с ними работаю, а вот до конца понять…
Звучит сигнал связи, и на мониторе появляется Лена:
— У меня всё готово!
— Быстро ты, — удивляюсь я.
— А что мудрить-то? Он там пробудет всего-навсего несколько минут. От того момента, когда Кора оставит его в каюте одного, до того, как он уберёт палец с кнопки пульта. Так что, сведения о розовом детстве Риша Кандари ему не нужны.
— Правильно, Лена, — говорит Андрей и встаёт, — Я тоже готов. Не будем терять времени.
Но я останавливаю их:
— Подождите! Еще не истёк срок ультиматума.
— Какого ультиматума? — удивляется Магистр.
— Который я предъявил Старому Волку.
— А! Вот ты о чем. Так ты же сам и сказал, что вряд ли они откажутся от задуманного и пойдут на переговоры.
— Я и сейчас так думаю. Но надо оставить хоть какой-то шанс на завершение дела миром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
Не происходит этого потому, что в этот момент то Время, которое двигалось в обратном направлении, вновь меняет свой знак, на этот раз на положительный. И Фаза начинает вновь существовать с того момента, когда было произведено вмешательство в Прошлое. И будет существовать, пока Время снова не поменяет свой знак. Все события будут повторяться один к одному. А потом, всё — сначала. И так — до бесконечности. Всё равно, как если из видеоленты склеить кольцо и запустить этот кусочек на видеомагнитофон.
Если интервал между переменами знака течения Времени достаточно велик, то поначалу петли никто не замечает. Первыми начинают понимать, что здесь что-то не так, те, кого ближе всех коснулось изменение Реальности. Примерно к пятидесятому «витку» своё положение осознаёт половина обитателей обреченной Фазы. К сотому «витку» это становится известно уже всем.
Самое ужасное это то, что выхода из Схлопки нет. Наши хронофизики уже второе столетие бьются над этой проблемой, но решения нет до сих пор.
В схлопувшейся Фазе начинаются массовые психозы, люди просто сходят с ума. Ширится волна самоубийств. И самое страшное в том, что самоубийцы ещё более усугубляют своё, и без того кошмарное, положение. Как только Время меняет свой знак, самоубийцы начинают жить снова и снова стреляются, травятся, вешаются, прыгают из окон. Попробуйте пожить в такой обстановочке, когда вы точно знаете, что через четыре дня вам предстоит испытать смертные муки удушья или «насладиться» свободным падением с пятнадцатого этажа. Когда великий Данте описывал семь кругов Ада, у него не хватило фантазии на восьмой: Схлопку. Что такое по сравнению с ней Пасть Дьявола? Иуда, Брут и Кассий испытывали в ней только физические муки. Вот в Схлопку бы их!
История Монастыря знает четверых «авторов» Схлопок. Двое из них: Казимир Белинский и Чон Ван Дю покончили жизнь самоубийством. А Федор Соснин и Пауль Андерссон наказали себя той же мерой: они «ушли» в Схлопку, стерев при этом оригиналы своих Матриц. Никто им не препятствовал.
Вот такую сверхъестественную хронобомбу мы готовим для ЧВП в качестве меры самозащиты. В память назойливо лезут строчки из «Астравидьи». «В крайнюю минуту, ради спасения жизни, я пустил в ход дивное оружие. Но теперь вобрать его я не в силах»…
Время идёт, а Совет Магов молчит. Да. Решение им предстоит принять не из лёгких, это понятно. Но нельзя же совещаться до бесконечности. Время не ждёт. После ухода Магистра прошло уже около пяти часов. Замечаю, что все присутствующие, как и я, не отрываясь, смотрят на монитор связи. Кто в упор, как Микеле, кто искоса, как Андрей и Стефан, а кто и через зеркало, как Катрин. Лене сейчас легче всех из нас. Она уже работает, готовит совмещение Матриц Андрея и Риша Кандари.
Наконец монитор оживает. Магистр обводит всех нас невесёлым взглядом и сообщает:
— Решение принято. Делаем Схлопку. Уже дана команда освободить в нашем пункте внедрения одну из стартовых площадок. Но эвакуация не прекращается. На всякий случай, вдруг у нас сорвётся… — внезапно он останавливается и спрашивает, — А где Элен?
— Она готовит Матрицу Риша Кандари к внедрению, — отвечаю я.
— Вот как? — Магистр поднимает брови, — И кого же она намерена внедрять?
— Меня, — говорит Андрей.
— И кто же так решил? — продолжает допытываться Магистр.
— Мы, все вместе, — отвечает Стефан.
— Хм! — Магистр озадачен, — А не кажется ли вам, уважаемые хроноагенты, что вы несколько превысили свои полномочия?
— Нет, Филипп, не кажется, — возражает Стефан, — Кто знал, когда Совет примет решение? Может быть, за полчаса до выстрела. Поэтому мы и решили, что всё должно быть готово.
— Ну, о Совете вы слишком низкого мнения. Конечно, слов нет, пришлось продебатировать и поломать копья. Но, в итоге, восторжествовала древняя мудрость.
— И что же это за мудрость? — интересуется Матвей.
— Если твой ближний имеет на тебя зуб, выбей ему этот зуб! — изрекает Магистр.
— Интересно, где же звучала такая мудрость? — бормочет озадаченный Матвей.
— Евангелие! — усмехается Магистр.
— Это где же в Евангелии ты нашел такую мудрость? — не выдерживаю я.
— Пора бы знать! Евангелие от Филиппа, глава вторая, стих девятый! — заявляет Магистр, — Ждите, я сейчас буду.
— Вы мне не поверите и просто не поймёте, — заявляет он, выходя из Нуль-Т, — Как вы думаете, кто был самым ярым противником нашего предложения? В жизни не догадаетесь! Стремберг!
— Ну, почему же? — говорит Стефан, — И поверим, и поймём, и догадаться не трудно. Арно не кто-нибудь, а начальник нашего Сектора, хроноагент с богатым стажем. Он лучше всех в Секторе знает, что такое Схлопка. И у него, как и у нас, в кровь, в костный мозг впиталось… Как там у Высоцкого, Андрей? А! Нельзя за флажки!
Магистр согласно кивает и продолжает уже другим тоном:
— На Совете, как и у ЧВП, голоса разделились примерно поровну. Наше предложение прошло незначительным большинством голосов. Совет предоставил нам право самим определить кандидатуру хроноагента и время внедрения. Я сюда шел, обдумывая, как нам решить этот вопрос. А вы уже сами всё решили.
Магистр замолкает, собираясь с мыслями, затем долго смотрит в глаза Андрею:
— Андрэ. Ты хорошо представляешь себе, на что ты идёшь? Еще не поздно отказаться.
— Нет, Магистр, — Андрей решительно мотает головой, — Об отказе не может быть и речи. Моя идея, мне её и воплощать. Андрей — единственный, кто мог оспорить у меня это право. Но его участие исключено. Так что, я иду на это дело спокойно и с чистым сердцем. Ну, а что меня там, в итоге, ждёт, я знаю прекрасно. Ничего хорошего там не будет. Если бы был другой вариант, я ни за что на это не пошел бы. Но когда на карту поставлено двести пятьдесят тысяч жизней и само существование нашей Фазы, то кто-то должен жертвовать собой. Почему не я?
— Время их разберёт, этих русских парней, — задумчиво говорит Магистр, — Вроде бы давно уже с ними работаю, а вот до конца понять…
Звучит сигнал связи, и на мониторе появляется Лена:
— У меня всё готово!
— Быстро ты, — удивляюсь я.
— А что мудрить-то? Он там пробудет всего-навсего несколько минут. От того момента, когда Кора оставит его в каюте одного, до того, как он уберёт палец с кнопки пульта. Так что, сведения о розовом детстве Риша Кандари ему не нужны.
— Правильно, Лена, — говорит Андрей и встаёт, — Я тоже готов. Не будем терять времени.
Но я останавливаю их:
— Подождите! Еще не истёк срок ультиматума.
— Какого ультиматума? — удивляется Магистр.
— Который я предъявил Старому Волку.
— А! Вот ты о чем. Так ты же сам и сказал, что вряд ли они откажутся от задуманного и пойдут на переговоры.
— Я и сейчас так думаю. Но надо оставить хоть какой-то шанс на завершение дела миром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130