Катрин только слушает, широко раскрыв глаза. Эта девочка в своей жизни ничего не видела, кроме фазы Стоуна. Наши рассказы звучат для нее как откровение свыше. Огромное впечатление производят на нее песни Высоцкого. А когда Лена, невзирая на мои протесты, рассказывает историю любви Злобина и Колышкиной, по щекам Катрин непрерывным потоком текут слезы.
— Кстати, Андрей, — спрашиваю я. — Я там все время думал: а что будет, если Магистр, как он в свое время говорил, поменяет нас местами? Я не говорю о твоей боевой судьбе. Ты бы там на второй день и сам погиб, и эскадрилью угробил. — Здесь Андрей согласно кивает. — Потому-то я и сказал комиссару Лучкову…
— Стефану Кшестинскому, — вставляет Лена.
— Пусть Стефану, — соглашаюсь я. — Я сказал ему, что меня надо оставить там до Победы. Я имею в виду другое. Как бы Андрей Злобин отнесся к моему выбору? Как бы у него сложились отношения с Ольгой Колышкиной?
Андрей ошеломленно молчит и качает головой.
— Не знаю, друже, не знаю. Я ведь ее в жизни-то никогда не видел. Это подруга детства Сереги Николаева. На экране монитора она, конечно, производит впечатление. Но ведь то на экране. Хотя… Знаешь, она действительно…
Он внезапно умолкает и бросает взгляд на Катрин. А у нее уже просохли слезы, и она пристально смотрит на Андрея.
Я смеюсь:
— Договаривай. Она действительно незаурядная женщина и могла бы составить счастье любому из нас: и мне, и тебе. А ты, Кэт, не ревнуй. Речь идет о гипотетическом предположении. Они могли бы стать счастливой парой, но в их судьбу вмешалась война и решила все по-своему. Теперь все это праздные разговоры.
Глаза Катрин вновь наполняются слезами, и я быстро перевожу разговор на другую тему.
Мы исследуем остров, совершая длительные, по полдня, походы. Но главным образом мы занимаемся любовью. Все остальное происходит как бы между этим основным делом. Кажется, сам воздух острова насыщен каким-то чудодейственным эликсиром, который заставляет влюбленных отдаваться друг другу непрерывно, самым необузданным и изощренным образом, невзирая на место и время. Мы не знаем ни усталости, ни пресыщения. Наша изобретательность неисчерпаема.
Кажется, нет на острове поляны, пещерки или другого укромного уголка, заглянув куда нельзя было бы увидеть парочку, самозабвенно предающуюся любви. Сколько раз мы с Леной натыкались на Катрин с Андреем, которые не замечали ничего и никого, кроме друг друга. Наверное, и они тоже частенько “спотыкались” о нас.
Когда до конца отпуска остается два дня, мы за завтраком обсуждаем план на день грядущий. Андрей предлагает обойти остров по береговой линии, двигаясь навстречу друг другу, а вечером поделиться впечатлениями от того, что увидели.
— Этого хватит как раз на весь день, — говорит он.
“Боюсь, что с нашим любовным пылом дня на это не хватит”, — успеваю подумать я. В этот момент в шум прибоя, крики чаек и щебет птиц диссонансом врывается сигнал вызова.
Сигнал надоедлив, как мошкара. Мы переглядываемся и, не сказав друг другу ни слова, решаем его игнорировать.
Но Магистр, — а это был, несомненно, он, — хорошо знал, с кем имеет дело. Сигнал не прекращается долгих десять минут. Он действует нам на нервы не хуже бормашины и напоминает нам о том, что, кроме этого чудесного острова и нас четверых, существуют еще Монастырь с Магистром и его бесчисленные проблемы в бесчисленном множестве миров. Это становится невыносимым, и Андрей наконец не выдерживает и нажимает на клавишу ответа.
— Как отдыхается? — спрашивает Магистр. Его лицо невозмутимо, словно это не он добрых десять минут терроризировал нас сигналом вызова.
— Спасибо, прекрасно, — отвечает Андрей, вложив в свой ответ побольше яду.
Но на Магистра это всегда слабо действовало.
— Я рад за вас. Но, к моему глубокому сожалению, я вынужден прервать ваш отпуск.
— Магистр! Мы так не договаривались!
— Знаешь, Андрэ, мы вообще-то ни о чем конкретно не договаривались. Я обещал вам несколько суток отдыха, вы их получили. Я очень рад, что вы, как ты сказал, прекрасно отдыхаете, и был бы рад не прерывать ваш отдых, но обстоятельства выше нас с вами.
— Что это еще за обстоятельства?
— Долго объяснять, Андрэ. Все узнаете на месте. Вылетайте немедленно. Скажу только, что счет идет уже не на дни, а на часы. И без вас мы не справимся. Я имею в виду вас как летчиков-профессионалов. Все! Жду вас.
Магистр отключается. Мы с Андреем переглядываемся, потом смотрим на своих подруг. Катрин выглядит растерянной, ей явно жалко прерывать такой отпуск. Зато Лена восприняла известие неожиданно спокойно и деловито. Я ожидал увидеть взрыв ее ярости и услышать поток красноречивых эпитетов в адрес Магистра, но увидел женщину, спокойно готовящуюся к срочному отъезду.
Это было так неожиданно, что мы с Андреем, не говоря ни слова, отправляемся готовить самолеты к вылету. Было ясно, что “торг здесь неуместен”, как говорил Киса Воробьянинов. Довольно быстро Лена собирает все наши вещи в тюки, а Катрин уничтожает следы нашего пребывания на острове.
Меньше чем через час мы взлетаем и делаем круг над Звездным островом, где мы провели два незабываемых и неповторимых дня. Жалко, очень жалко покидать гостеприимный островок, но где-то в большом мире назревает беда, и приходит наш час. Нам надо выйти на сцену и совершить очередное чудо, чтобы предотвратить непоправимое. Надо выполнять свой долг. Если бы мы только знали, с чем нам предстоит иметь дело!
Глава 26
И упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источник вод. Имя сей звезды полынь: и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки.
Откровение Иоанна Богослова, гл. 5, ст. 10,11
Магистр прервал наш отпуск в самом разгаре. Было ясно, что только чрезвычайные обстоятельства заставили его принять такое решение. Поэтому, приземлившись и сдав самолеты, мы отправляем вещи домой, а сами, в чем были, быстро идем к Магистру.
То, как встречает нас Магистр, лучше всего говорит о срочности и важности дела.
— Скоро будут чертежи и документация, а пока смотрите, — бросает он нам, не отрываясь от экрана. — Я сам смотрю уже седьмой раз и никак не могу разобраться, в чем тут дело. Может быть, вы поймете? Вы все-таки летчики.
Мы усаживаемся поближе к компьютеру.
Группа техников готовит к вылету самолет. Судя по компоновке, это — одноместный многоцелевой истребитель. Впереди кабины пилота торчат — другого слова я не подберу — трапециевидные стабилизаторы. Два мощных двигателя, начинаясь воздухозаборниками необычной шестиугольной формы, прямо от кабины уходят в хвост и заканчиваются соплами большого диаметра. Крылья сложной формы:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140